«На начальной стадии легко было  вылечить. Но меня, видишь, сгноили»

Мотопробег с флагом Украины

«В Ставропольском крае предотвращен теракт. Сотрудники ФСБ задержали четырех подозреваемых. Все они — сторонники украинских радикалов из запрещенного в России “Азова”. [Они] планировали устроить поджог на одном из административных объектов региона», — вещала в эфире «Первого канала» 28 октября 2022 года ведущая Екатерина Березовская.

Ее речь сменялась кадрами жестокого задержания неизвестного молодого человека. На оперативной съемке силовики в балаклавах кладут мужчину лицом вниз и заковывают в наручники.

Этого мужчину зовут Сергей Дудченко, хотя ведущая его имени не называет. 

Сергей Дудченко, житель Ессентуков, был задержан, когда возвращался домой после ночной смены. Задержание происходило еще более жестко, чем это показали скупые кадры «Первого канала»: Дудченко носил длинные волосы, завязанные в хвост, и во время задержания один из силовиков схватил его за волосы и волок так по земле. Эта жестокость была ничем не объяснима, сопротивления мужчина не оказывал, к тому же ни о каких преступлениях террористической направленности на тот момент речи не шло: задержали Дудченко всего лишь по обвинению в административном правонарушении (нецензурная брань в общественном месте).

После задержания мужчину повезли в отделение полиции, где у него «обнаружились» наркотики, а в ходе обыска, проведенного у него дома, — еще и несколько ручных боевых гранат, патроны, взрывчатое вещество, взрыватели и электродетонаторы.

В тот же и последующие дни оперативно-розыскные мероприятия коснулись семерых друзей Сергея Дудченко: задержания (из-за матерщины), обыски, во время которых силовики «нашли» оружие и наркотики... Часть задержанных отпустили, другие остались под арестом, который судьи под разными предлогами продлевали.

А 28 октября 2022 года управление ФСБ распространила пресс-релиз, где отчиталась о разоблачении террористической ячейки, которая готовила нападение на военные учреждения в Ставропольском крае. В фокусе уголовного дела, возбужденного по террористической 205-й статье УК РФ, оказались восемь друзей-байкеров, состоявших в телеграм-чате с названием «1%».

Этот чат создал в 2020 году Сергей Дудченко, 36-летний байкер, холостяк, работавший охранником в Ессентуках. Он добавил в группу семерых своих друзей и знакомых, которых объединяло одно хобби — мотоциклы.

«1%» — это байкерский слэнг, термин, который появился еще в середине прошлого века. Тогда глава Американской мотоциклетной ассоциации (АМА), пытаясь развенчать миф про байкеров-маргиналов, выступил с речью о том, что мотоциклисты — хорошие и законопослушные люди, и только 1% из них — преступники. 

До 24 февраля 2022 года ставропольские байкеры в чате просто обсуждали свое хобби, говорили о личных делах и семьях. После начала полномасштабного вторжения России на территорию Украины говорили и про это: все участники чата осуждали войну.

Я изучила переписку в чате «1%». Мужчины там хвалили жителей Дагестана за то, что те выходили на митинги против мобилизации, кляли чиновников, обсуждали видео Невзорова и Арестовича. Они рисовались друг перед другом, делая резкие высказывания в адрес российских политиков.

Больше всего политику обсуждали создатель чата Сергей Дудченко и другой его участник — Виктор Шаулов.

В марте 2022 года в Ессентуках Z-патриоты устроили автопробег в поддержку России, в мероприятии приняли участие около сорока автомобилистов, которые повесили на свои машины флаги РФ и СССР.

Сергей Дудченко решил им ответить. Он провел в Ессентуках одиночный мотопробег на своей ямахе, прикрепив к мотоциклу флаг Украины. Тогда некоторые возмущенные свидетели этой акции даже кидали в байкера бутылки. Но Дудченко вел мотоцикл в шлеме, поэтому камеры его лицо не зафиксировали.

Свою антивоенную позицию Дудченко демонстрировал и в сети: он вел аккаунт в инстаграме под ником old_adik_88 [88 — это отсылка к нацистскому приветствию «Хайль Гитлер». Следствие будет использовать этот ник как доказательство того, что Дудченко поддерживал «укронацистов». При этом мужчина утверждает, что он не разделяет нацистские взгляды. — Прим. авт.], где выкладывал видео в поддержку Украины. Его имени и личных фотографий в аккаунте не было, но выяснить, кто его ведет, не составляло труда. Например, у Дудченко были посты, где он отмечал своих друзей, через которых можно было узнать, кто владелец основного аккаунта.

Он был не одинок в своей попытке активно протестовать против начавшейся войны: другой участник чата «1%» Виктор Шаулов публиковал на той же площадке видеозаписи, на которых он осуждал войну и сравнивал Путина с Гитлером, — при этом свою личность он не скрывал.

Сами мужчины были искренне уверены, что ничего «сверхъестественного» они не делают:

— Это еще первые месяцы войны были. Мы были в шоке: XXI век на дворе, и наш глава войну начинает. Они не понимали, какие могут быть последствия у их действий. Но даже если бы понимали, мне не кажется, что конкретно Дудченко поступил бы по-другому, — рассказал «Новой-Европа» друг Дудченко, который не состоял в чате [имя не публикуем по просьбе героя. — Прим. авт.].

Аккаунты обоих мужчин были открытыми и привлекли внимание ставропольских силовиков. За Шауловым и Дудченко, чья личность быстро была установлена, начали следить.

Одним из участников чата «1%» был бывший полицейский Владимир Бурмай. Он пытался утихомирить своих товарищей, настаивая, что их поведение опасно.

— Я им говорил:

Я с мая [2022 года] им об этом говорил, — рассказывает Бурмай.

Но увещевания Бурмая на его друзей не подействовали.

Убийство из ревности

40-летний Владимир Бурмай проработал в правоохранительных органах 15 лет, последние четыре года он служил в Росгвардии. Сам себя Бурмай называет «чисто кабинетным работником»: он занимался контролем оборота оружия, частной охранной деятельностью и транспортной безопасностью. В 2018 году он уволился со службы с «большим скандалом».

29 ноября 2018 года в курортном городе Ессентуки в районе Белый Уголь сотрудник местного ФСБ Воронов задушил свою жену, а затем застрелился сам. На место происшествия отправили Владимира Бурмая. Ему поставили задачу выяснить, из какого оружия застрелился Воронов, было оно официально зарегистрировано или нет.

Когда Бурмай работал на месте преступления, ему в вотсап написал дежурный полицейский, чтобы спросить подробности произошедшего. Мужчина в голосовом сообщении коротко ответил. Это голосовое сообщение каким-то образом оказалось у посторонних людей и дошло до СМИ. Все местные издания распространили громкую новость: «В Ессентуках эфэсбэшник убил жену, а потом себя». Ставропольское УФСБ занервничало: очевидно, чтобы избежать лишних проблем, Воронова планировалось уволить задним числом, но в ситуации, когда о происшествии стало известно всем, сделать это было сложнее.

Владимира Бурмая обвинили в том, что он допустил утечку служебной информации. Месяц после происшествия его таскали на бесконечные проверки и допросы. Мужчина узнал, что непосредственный указ о его увольнении отдал генерал ФСБ Сергей Кменный: «Если сам не уволится, мы найдем, за что его убрать». От стресса у Бурмая случился гипертонический криз, когда он был за рулем. После этого мужчина решил пойти на опережение, подав рапорт об увольнении. В тот момент до пенсии ему оставалось отработать всего 14 дней.

Как Бурмаю стало известно позднее, Воронов убил свою супругу из ревности. Она работала помощницей у судьи Карена Погосяна и была с ним в романтических отношениях. В маленьких городках такое долго в тайне не сохранишь.

После того как история стала публичной, роль Погосяна в ней тоже стала многим известна. Сам Бурмай говорит, что из-за этого судья открыто выражал свое негативное отношение к нему. Через общих знакомых бывший полицейский узнал, что Погосян говорит о нем в частных беседах. Впоследствии именно Погосян был одним из тех, кто судил друзей Бурмая.

— Когда адвокат сказал Погосяну: «Вы чего, не понимаете, что дело по наркотикам сфабриковано?» — [Погосян] сказал: «Ничего страшного. Если ФСБ подкинула наркотики — значит, так надо», — рассказывает Владимир Бурмай о том, как судья вел процесс.

Поймать террористов

Утром 8 октября 2022 года неизвестные начали ломиться и в ворота частного дома Владимира Бурмая. У мужчины во дворе стояли камеры, поэтому он увидел, что у его дверей собралось большое количество людей в полицейской форме. Бурмай спросонья пошел им открывать.

— Я им говорю: «Че вы ломитесь?!» Они залетают сразу в мой двор, омоновцы прописали мне кулаком по спине. Я им говорю: «Вы че, оборзели?!» Достаю телефон, чтобы позвонить адвокату. 

Когда тебя бьют, особо не поспоришь, — вспоминает Бурмай.

Силовики, среди которых было два сотрудника Центра по противодействию экстремизму и один эфэсбэшник, стали обыскивать дом Бурмая. У мужчины было оружие, но он утверждает, что всё хранил по закону. Пока одни сотрудники обыскивали дом, другие заперли на кухне супругу Бурмая Марию и угрожали ей:

— Жену мою допрашивали с пристрастием. Орали, били кулаком по столу. Говорили: «Покажи нам, где у вас что спрятано». При этом жена беременная была, ей нельзя было волноваться. Но им плевать, они просто фашисты.

Силовики закончили обыск, изъяли у мужчины планшет, ноутбук и телефон. Ничего больше они не нашли.

В это же время в другой части Ессентуков шло задержание администратора чата «1%» Сергея Дудченко, о чем Бурмай еще не знал.

Через несколько часов после этого к Владимиру приехала сестра Дудченко и сказала, что в заброшенном здании, которое принадлежало ее брату, тоже прошел обыск. И там силовики «нашли» целый арсенал.

— Они там типа обнаружили целый склад новых гранат, то есть в заводской армейской упаковке. Нашли у него тротил. Откуда у него вообще мог взяться тротил? Его просто так не купишь. Они еще снимают обыск на камеры, и оперуполномоченный Александр Осенний прямо во время обыска заявляет, что он нашел тротил. Как он это определил без экспертизы? — говорит Бурмай.

Ответ на этот вопрос оказался прозаичным. Эксперт провел «исследование» найденных в заброшенном здании предметов за день до самого обыска. Документ, подтверждающий это, есть в распоряжении редакции.

Чуть позже в день обыска, 8 октября, бывший полицейский Бурмай осознал, к какой неприятной истории оказался причастен. Наталья Дудченко, приехавшая рассказать ему о задержании брата, обмолвилась, что во время обыска сотрудники сообщили ей, что они раскрыли группу из восьми человек, которые сотрудничали с СБУ и готовили террористический акт на территории Ставропольского края. Среди этих восьми человек якобы был и ее брат. Бурмай в эту версию тоже сначала поверил: «Думал, эх, Сережа, куда же ты вляпался».

На следующий день, 9 октября, Владимир Бурмай, Николай Мурнев, Юрий Колещатый и еще несколько их знакомых, не участвовавших в чате, собрались вместе в кафе, чтобы обсудить произошедшее. Владимир Бурмай вспоминает:

Бурмай посоветовал друзьям на время уехать из города, к тому же двое их товарищей, состоявших в чате «1%», — Виктор Шаулов и Роман Нечайкин — с минувшего дня перестали выходить на связь. Но все участники встречи с уверенностью ответили, что им бояться нечего.

В тот же день Владимир переговорил со своим бывшим коллегой, который ему рассказал, что 8 октября был взорван Крымский мост, и из-за этого Москва якобы требовала от региональных эфэсбэшников отчета по пойманным «террористам».

— Он мне сказал такую вещь: «Если мы сейчас Москве не дадим террористов, нам жопу порвут». Я вам дословно передаю, что он мне сказал. Дело вела «вторая служба» [подразделение ФСБ, которое занимается защитой конституционного строя и борьбой с терроризмом. — Прим. авт.]. Для них поймать «террористов» — дело пары секунд. Любого бедолагу могут поймать, запытать, вот он всё и подпишет», — утверждает Бурмай.

Через три дня после задержания Дудченко, 11 октября, судья Пятигорского городского суда Марина Афанасова постановила, что мужчина, «разделяя идеологические установки украинской экстремистской организации “Правый сектор” и националистического батальона “Азов”, выступает против политического курса России и проведения специальной военной операции на территории Украины», и арестовала его на полтора месяца.

Особенности кухни

Но друзья-байкеры тогда еще этого не знали. Как не знали и того, что задержанные 8 октября Виктор Шаулов и Роман Нечайкин в течение двух дней подвергались пыткам, а потом согласились сотрудничать со следствием, после чего их отпустили.

Как не знали и того, что 8 октября был задержан и 38-летний уроженец Украины Кирилл Бузмаков: он тоже был участником чата «1%», работал торговым представителем. Задержали его по делу о «мелком хулиганстве»: якобы и он матерился в общественном месте. В чате Бузмаков высказывался о своем отношении к войне. Позже, на суде, следователь зачитывал одно из его сообщений: «Байден, прошу, уеби по нам, избавь от мучений».

В оперативной съемке, которую показали по российским государственным каналам, помимо кадров с задержанием Сергея Дудченко были и кадры с Кириллом. На видео он, тяжело дыша и прерываясь, говорит, что симпатизировал полку «Азов»: «В случае беспорядков мы примем участие непосредственно на стороне вооруженных сил Украины, поддержим эти беспорядки, поскольку у нас имеется вооружение и организованная группа».

По словам одного из знакомых Кирилла, с которым тот переписывался летом 2024 года, этой съемке предшествовали долгие пытки. Как психологические, когда, например, сотрудники застилали пол перед Кириллом пакетами, приставляли к голове пистолет, и сообщали, что пакеты нужны, чтобы «мозгами всё не забрызгать». Так и конкретно физические: например, Бузмакова били пластиковой трубой по лицу.

…Всё это время остававшиеся на свободе участники чата, уверенные, что им скрывать нечего, просто сидели по своим домам и ждали возможных обысков.

Эта стратегия оказалась проигрышной.

12 октября силовики пришли с обыском в квартиру еще одного участника чата, 35-летнего автомеханика и отца четверых детей Николая Мурнева. Сам Николай в тот день рано утром пошел на работу, поэтому в квартире силовиков встретили его супруга Анна и дети. В гараже Мурневых силовики «обнаружили» коктейли Молотова.

Анна просила их позвонить супругу, чтобы позвать его домой и проводить обыск при нем, на что силовики ответили, что «Николаю сейчас не до этого». К этому моменту Николай, а вместе с ним и еще один участник чата, Расим Булгаков, были задержаны. Опять из-за мата в общественном месте.

Решение по делу об административном правонарушении из-за мата обоим мужчинам выносил один и тот же судья — Сергей Губренко. Его постановления были идентичны. А в решении в отношении Мурнева вместо его фамилии в одном месте была вписана фамилия Булгакова:

«В отношении Мурнева Н. С. 12.10.2022 года составлен протокол об административном правонарушении, согласно которому в 12 часов 00 минут 12.10.2022 года Булгаков Р. Ф., находясь в общественном месте, выражался грубой нецензурной бранью в общественном месте, чем нарушил общественный порядок, проявив явное неуважение к обществу».

Во время задержания силовики пытали Мурнева и Булгакова. В распоряжении «Новой-Европа» есть видео, записанное Мурневым в СИЗО, в котором он говорит, что под пытками его заставили оговорить себя и своих друзей. Также силовики подкинули обоим мужчинам наркотики — об этом своему адвокату говорил Расим Булгаков. Позднее он откажется от этих показаний и будет проходить по делу свидетелем обвинения.

Вообще, обвинение в хранении наркотиков следствие предъявило всем задержанным, кроме Шаулова и Нечайкина. По словам бывшего полицейского Владимира Бурмая, видимо, знакомого с особенностями «кухни», это было сделано для того, чтобы у обвинения были хотя бы два «чистых» свидетеля:

— Они же сами понимают, что это странно: они клепают дело о терроризме, а у них все свидетели типа «наркоманы». Вот и оставили двоих.

«Сроки поджимали», а ни Дудченко, ни его друзья «ничего не предпринимали»:

— Вот они и придумали эти истории про мелкое хулиганство и наркотики, чтобы просто их задержать для начала, а потом уже склепать всё, что нужно.

К середине октября 2022 года дело о разоблаченной террористической ячейке выглядело уже вполне убедительно. Подозреваемыми по нему проходили администратор чата «1%» Сергей Дудченко, а также его участники: уроженец Украины Кирилл Бузмаков, автомеханик Николай Мурнев и бывший полицейский Владимир Бурмай. Остальные четверо участников — Виктор Шаулов, Роман Нечайкин, Расим Булгаков и Юрий Колещатый — фигурировали в деле в качестве свидетелей. Как утверждает Бурмай, правоохранительные органы получили доступ к чату с помощью телефона Виктора Шаулова, который под пытками и угрозами всё им предоставил.

Когда я готовила этот материал, Владимир Бурмай узнал от своих коллег новую подробность. Виктор Шаулов, который также выступал против войны в своих социальных сетях, был задержан прежде остальных, еще 5 сентября. Под пытками и давлением он пошел на сделку с силовиками. В чате «1%» стоял таймер для автоудаления всей переписки каждые две недели. Шаулов, которого подговорили правоохранители, попросил Дудченко — администратора чата — отключить эту функцию. Якобы из-за автоудаления он не может найти разные видео, которые скидывали товарищи. Дудченко согласился. И в итоге силовики получили доступ ко всей переписке за последнее время.

Нарисовалась и фабула «преступления»: по версии следствия, Мурнев, Дудченко, Бузмаков и Бурмай планировали поджог здания военного комиссариата в Пятигорске.

В сентябре 2022 года, после начала мобилизации, Николаю Мурневу позвонили из военкомата и потребовали принести документы, подтверждающие, что он отец четверых детей. Об этом Николай Мурнев сам писал в чате с друзьями:

«Короче, отправили меня сейчас в военкомат в Пятигорске, потому что у них сведений о четвертом ребенке нету», — говорилось в одном из его сообщений.

В этом сообщении, которое есть в распоряжении редакции, Мурнев рассказывает, что, по словам военкома, он уже есть в неких списках мобилизованных, которых нужно отправить в Крым.

«Короче, офигеть, блин. Ну, потом расскажу, что у них там происходит, очень всё интересно на самом деле», — добавляет в сообщении Мурнев.

Факт посещения военкомата стал для следствия существенным аргументом. По их версии, Дудченко призвал своих друзей поучаствовать в поджоге военкомата, а Мурнева отправил «на разведку».

— Настолько топорно это [дело] сделано, настолько бестолково. Я никогда не ожидал, что ФСБ настолько безмозглые, — возмущается Владимир Бурмай. — С другой стороны, они много лет работают в таком режиме, когда у них всё по щелчку. По их требованию подписываются любые показания. Поэтому зачем напрягаться?

Разрушенные жизни

Во время подготовки этого материала поздно ночью мне позвонил Сергей Дудченко, который прямо сейчас находится в ИВС. Телефон ему дал начальник изолятора Василий Курылев. Владимир Бурмай платил ему по 50 тысяч, чтобы тот давал Дудченко телефон на ночь. На вопрос о том, уверен ли Сергей, что мы можем публиковать его рассказ, он ответил:

«Мне уже нечего терять. Они [силовики] всё, что могли, со мной сделали. Я хочу, чтобы как можно больше людей об этом узнали».

— Про пытки вам ничего нового не расскажу. Всё стандартно. Накачивали наркотиками, душили, топили, вырезали куски плоти между пальцами. У них это рядовая работа. Они могли душить меня пакетом и одновременно вести беседу со своими напарниками о том, как они отводили детей в школу или купили новый телефон, — сообщил Сергей.

По его словам, силовиками двигала «лютая ненависть» к нему из-за мотопробега с флагом Украины, который он устроил:

— За этот поступок ненависть была просто жуткая, как будто я обесчестил их мать. Они говорили: «Чтобы ты сдох, как ты посмел, почему ты так не любишь Россию?» Я и не скрывал, что всей душой и сердцем жалею народ. Мне не жалко упыря, который с оружием в руке пошел убивать чужих детей. Но мне жалко [тех], которые ничего не сделали, а к ним в дома стали прилетать ракеты.

Дудченко рассказал «Новой-Европа», что его пытали прямо с момента задержания, еще в полицейском «бобике», на котором его привезли в некий подвал, где били током. По его словам, было очень тяжело в том числе от того, что он не осознавал, сколько времени длятся пытки, сколько времени с момента задержания он находится в том подвале. Своему первому адвокату Сергей рассказывал о том, что с ним делали. Однако ее запугали силовики, из-за чего она отказалась дальше вести дело Дудченко.

В последний раз Дудченко видел своего друга Кирилла Бузмакова во время этапирования из Ростова в Ессентуки. Тогда мужчины вместе были в автозаке и смогли поговорить.

— Он мне рассказывал, что его тоже с самых первых дней пытали. Выбили зубы полипропиленовой трубой, сломали челюсть, пристегивали его к батарее и били, как его заставляли надевать мешок на голову и приставляли пистолет и спускали холостой курок. То есть психологически ломали человека, — рассказывает Дудченко «Новой-Европа» и приводит жуткие подробности пережитого Бузмаковым в СИЗО незадолго до его смерти.

Когда силовики сломали Бузмакову челюсть, место перелома воспалилось, челюсть мужчины увеличилась в несколько раз. Он почти уже не мог есть самостоятельно.

В таком состоянии он провел в заключении полтора года. В переписке с друзьями Бузмаков предполагал, что у него развилась злокачественная опухоль. Однако какое именно воспаление было в челюсти мужчины, неизвестно: пока он сидел в СИЗО, медосмотр и диагностику ему не проводили.

Только в мае 2024-го, когда Бузмаков совсем уже не мог ни говорить, ни есть, ни пить, меру пресечения ему изменили на домашний арест. Тогда он смог попасть к врачам, какой диагноз они ему поставили, также не известно. Но в конце мая Кириллу провели операцию по удалению нижней челюсти и языка. А 20 июля он умер.

«На начальной стадии [воспаления] легко было вылечить. Но меня, видишь, сгноили. Больше года отказывали в лечении, даже гистологию с биопсией не делали», — писал Бузмаков Владимиру Бурмаю.

Сергей Дудченко в разговоре отметил, что на заседании, которое прошло уже после смерти Кирилла, судья Южного окружного военного суда в Ростове-на-Дону Гурген Довлатбекян будничным тоном сообщил о его кончине: «Как будто жизнь человека вообще ничего не значит».

После гибели Кирилла в деле о готовившемся поджоге военкомата в качестве обвиняемых остались только Сергей Дудченко, Николай Мурнев и Владимир Бурмай. Первые судебные заседания по нему начались в январе 2024 года в Южном окружном военном суде в Ростове-на-Дону. Приговоры еще не объявлены. Однако Сергея Дудченко уже приговорили к 7,5 годам колонии по делу о хранении и сбыте оружия, хранении взрывчатых веществ и наркотиков.

Вскоре после того, что случилось, жена Мурнева Анна вместе с четырьмя детьми уехала из Ессентуков в Тбилиси, откуда вела блог о деле своего мужа.

В ноябре бывший полицейский Владимир Бурмай узнал о судьбе одного из участников чата Романа Нечайкина, который также пошел на сделку со следствием и выступил против друзей. В своих показаниях мужчина говорил, что Дудченко, Мурнев, Бурмай и Бузмаков — язычники, которые разделяют «идеологию нацизма».

Осенью этого года Нечайкин вместе с женой и шурином сбежали в США. Они нелегально пересекли границу и подались на политическое убежище. Жена Романа родом из украинского города Авдеевка. Ее национальную принадлежность они и указали в качестве основания для побега из России.

Несколько недель Владимир Бурмай пытался выяснить, в какой миграционной тюрьме сидит Нечайкин. Когда это получилось, бывший полицейский отправил Роману письмо с требованием публично признаться, что все его показания были ложными. На момент публикации материала Нечайкин еще не ответил Бурмаю.

— Если он этого не сделает, то американские власти узнают, что он причастен к тому, что пацанов посадили, к тому, что Кирилл погиб. Ему тогда, конечно, никакое убежище не дадут, — говорит Бурмай.

На вопрос о том, не опасается ли Бурмай плохих последствий для Нечайкина в случае его экстрадиции в Россию, он отвечает:

— Вы сейчас что хотите, чтобы я его пожалел?

Рома и его жена просто заблокировали меня везде. Поэтому сейчас сознаться — в его интересах.

Во всей этой истории чуть больше других повезло только самому Владимиру Бурмаю. Друг из правоохранительных органов предупредил мужчину о том, что готовится его задержание. Владимир уехал в Грузию 13 октября. В ночи он пересек границу, а через несколько часов узнал, что на него выставили «сторожевой контроль», то есть если бы он выехал из дома чуть позже, тоже сидел бы на скамье подсудимых.

Супруга Мария не смогла уехать вместе с ним сразу, потому что у нее не было загранпаспорта. Она выехала только через месяц. Уже из Грузии они вдвоем с Владимиром эмигрировали в США.

Даже уехав, Владимир не оставил попыток спасти своих друзей. В частности, он рассказал, как, уже перебравшись в Америку, нашел возможность получить доступ к материалам дела: «Обошлось мне это где-то в тысячу долларов». Многие из этих документов использованы при подготовке этого материала.

Когда мы в первый раз созвонились с Бурмаем, чтобы поговорить об этом деле, он сказал, что у него осталась только жена, а все остальные его друзья и знакомые от него отвернулись. Во время последнего разговора, который состоялся спустя полтора месяца, мужчина, замешкавшись, сообщил, что супруга, не выдержав всего, что с ними произошло, подала на развод.

— Я безумно любил свой дом, свой мир, свой город, свою работу. У меня было всё, у меня жена была беременна. В Америке у нее случился выкидыш. Это было очень болезненно. Какая нормальная девочка вытерпит всё, что они с нами сделали? Цель всей моей жизни — уничтожить этих тварей и вытащить пацанов. Моя жизнь сама по себе уже ничего не стоит.