Трамписты с улицы Байдена 

Округ Лакавонна в Пенсильвании всегда был демократическим, но при Трампе республиканцы становятся здесь все сильнее, даже несмотря на то, что в столице округа Скрэнтоне в 1942 году родился нынешний президент США Джо Байден.

На табличке перед скромным, хоть и трехэтажным, серым домом написано, что Байден жил тут до 10 лет, а в 1962 году его дед продал здание нынешнему владельцу. Всего через пару домов от него стоит здание повнушительнее: на его фасаде висят сразу три больших флага — США, Украины и Израиля.

Если в доме Байдена мне никто не открыл, то здесь на крыльцо выходит Джэнет, аккуратная немолодая женщина в очках и ярко-красной кофте.

— Вижу, у вас украинский флаг, а ведь в ваших краях многие по-прежнему путают Россию с Украиной, — говорю я.

— Да, русские тоже это делают, думают, что Украина — это Россия, а это не так, — иронизирует Джэнет. — Я не люблю, когда большие парни бьют маленьких. Я не знаю, что с нами, американцами, не так? Почему мы не понимаем, что Россия не остановится на Украине и заберет себе все страны, которые были за железным занавесом? Польшу, Венгрию, все эти венгерские пшеничные поля!

Джэнет переживает, что Украина ушла на второй план из-за Израиля, потому что «американцы не способны думать о двух вещах одновременно». 

— Пока мы думали об Украине, мы справлялись хорошо, — говорит она.

— Думаете, Трамп остановит поддержку Украины?

— Нет, не думаю. Он сказал, что остановит войну на следующий день после избрания.

— Но это же просто популизм! — восклицаю я, поскольку из-за близости ее дома к месту рождения Джо Байдена на автомате причислили ее к демократам. А зря. 

Я работала адвокатом в Нью-Йорке, и Трамп делает как все переговорщики — начинает с очень сильной ставки, чтобы потом снизить требования и встретиться в середине, — говорит Джэнет. 

Я на всякий случай уточняю у нее, поддерживает ли она Трампа, а она честно отвечает: «Да, я люблю мистера Трампа».

— Живя рядом с домом Байдена!

— Да, — улыбается она. — Когда Байден приезжает в город и навещает свой дом, это всегда очень увлекательно. Там собираются секретные службы, полиция. Две группы людей встают с каждой стороны улицы, одна скандирует: «Еще четыре года!» (слоган потерял актуальность после выхода Байдена из президентской гонки. — Прим. авт.), а другая: «Геноцидный Джо должен уйти!» 

Джэнет специально оговаривается, что до насилия на этих мероприятиях не доходило. Но многие в США опасаются, что после выборов может быть все что угодно — слишком уж сильный в американском обществе случился раскол.

В ожидании триумфа

На входе в штаб республиканцев в Скрэнтоне меня встречает 81-летний сторонник Дональда Трампа Флойд Зэйбл. Он переехал сюда из Небраски, где у него была своя ферма, — поближе к дочери, которая даже баллотировалась в руководители округа.

На голове Флойда хрестоматийная красная кепка Make America Great Again, а в штабе помимо разнообразных агитационных материалов стоят две ростовые фигуры улыбающегося Трампа. 

— Демократы проигрывают. Раньше это была территория демократов, но теперь, судя по числу зарегистрированных сторонников, Трамп и другие республиканские кандидаты (на выборах других уровней. — Прим. авт.) победят в округе, — говорит Флойд. 

Он тут же переходит к критике президента Байдена: «Он врал, что учился хорошо в школе! Говорил, что был одним из лучших, а на самом деле наоборот». Когда я предполагаю, что раз Флойд так в этом уверен, то наверное, учился в той же школе или в детстве знал Байдена, тот признается, что не местный. 

— Но прихожу сюда, в штаб, каждый день к 8 утра, слушаю людей и узнал, что все его слова ложь, — говорит Флойд и переключается на местных демократов. — Мэр города — демократ — ничего не делает для людей, два из трех комиссаров округа (выборные чиновники, управляющие администрациями округов. — Прим. авт.) — демократы. 

потому что думают, что это делает людей счастливыми. 

Ответ на вопрос о том, почему он поддерживает Трампа, Флойд начинает с абортов. «Демократы хотят аборты, хотят убивать детей, хотят убить потенциальных налогоплательщиков. Республиканцы не поддерживают аборты, — говорит он и тут же делает уточнение: — Но хотя оппоненты говорят, что они не поддерживают никаких исключений, это неправда. Мы не хотим, чтобы женщины умирали ради рождения ребенка, и это должны решать они». 

— Аборты — главная тема этих выборов?

— Это демократы постоянно о ней говорят, потому что им просто больше нечего сказать, ведь с экономикой Трамп справляется лучше. Пока он был президентом, цены на еду и бензин пошли вниз, а как Байден стал президентом, цены выросли, — рассуждает Флойд. — Поэтому многие демократы перешли к республиканцам. Я тут каждый день с 8 утра, и демократы постоянно приходят и говорят: «Я больше не могу это терпеть, я теперь республиканец».

Впрочем, идет и обратный процесс, и перед этими выборами многие республиканцы от миллиардера отреклись, а кто-то открыто поддержал Камалу Харрис.

— По-моему, они просто сбились с пути, — смеется пенсионер. — Наверное, им не понравилось, что Трамп сказал… Он иногда что-то такое ляпнет. Но его политика великолепна, экономика, военная политика… Его уважают в других странах! А Байдена — нет.

— Но сейчас баллотируется не Байден, а Харрис! — напоминаю я Флойду, но он не смущается.

— Ой, да она еще хуже! Она ничего не сделала. Люди из Сакраменто (город в Калифорнии, в которой Харрис была генпрокурором. — Прим. авт.) мне сказали, что она просто уничтожила город. Она никак не помогала в ситуации c мигрантами, и людей стало приезжать намного больше, чем раньше. 

Про войну в Украине Флойду говорить сложнее, Украину он случайно называет Ираком и сразу сбивается на Израиль: 

В США многие по-прежнему всех выходцев из постсоветских стран называют русскими. Вот и Флойд прямо во время нашей беседы вспоминает про свою «русскую знакомую» Викторию, звонит ей и радостно сообщает, что рядом с ним ее соотечественник. Он передает мне трубку, и я быстро понимаю, что Виктория — из Украины.

Бывает и хуже. В центре Скрэнтона чернокожая женщина продает цветастые сумки с котиками — жалуется на то, что живет в трейлере и ей не на что купить еды. О том, что в Украине идет война, она узнает от меня.

— А голосовать за кого будете? За Харрис, наверное? 

— За Трампа! — к моему удивлению отвечает она.

— Почему?

— Моя фамилия Вэнс, а у него вице-президентом идет [сенатор Джеймс Дэвид] Вэнс. Я ничего не понимаю в политике, я ни разу не голосовала. Вообще я голосую за Иисуса, я люблю бога и прошу его мне помочь, а Трамп-то мне не поможет.

Мы разговариваем с ней на одной из центральных улиц Скрэнтона, которую три года назад переименовали в честь Байдена. 

— Вы, наверное, специально обходите стороной улицу Байдена? — спрашиваю я Флойда.

— Нет, но я притворяюсь, что это Еловая улица (Spruce — ее бывшее название. — Прим. авт.). Я бы хотел, чтобы она стала улицей Трампа, но не уверен, что у нас уже есть большинство в округе, чтобы поменять название.

К нашему с Флойдом разговору присоединяется Джуди, пожилая женщина в розовой кепке «Женщины за Трампа». Она тоже недовольна ростом числа мигрантов в США и критикует Харрис. «При Трампе у нас будет лучшая страна. Закон и порядок! Почему демократы открыли границы? Когда я еду в Европу, мне нужен паспорт, а к нам кто хочет приезжает. 400 человек из Македонии, африканской страны (на самом деле европейской. — Прим. авт.), поселили в городке в Огайо, а они даже не знают английского!» 

Она говорит, что у нее самой польские корни, да и вообще американцы не против иммигрантов, но те не должны получать все бесплатно, пока американцы работают и платят налоги. 

Джуди последовательно отвергает любую критику Трампа, а сама костерит демократов: к штурму Капитолия Трамп не призывал, а в толпе были провокаторы в одежде сторонников Трампа; Байден помогает Украине, потому что у его семьи там дела; при Трампе Путин не посмел бы начать войну. 

Она выросла в особняке, она не из среднего класса, как про нее говорят, — рассуждает Джуди, не замечая, что два ее последних тезиса противоречат друг другу, и сразу же вкидывает новый аргумент. — А ребенок, убитый мигрантами, которые нелегально прошли через границу? 

— Кажется, в США раньше не было такого разделения? — задумчиво говорю я.

— Все начал Обама, — посовещавшись, оглашают решение Флойд и Джуди. — Это он поднял тему разделения черных и белых, началась кампания BLM про то, что черных обижают. Но о какой дискриминации речь, если Обама стал президентом?! Если вы ходите в школу, работаете, то все у вас нормально! Это же не времена, когда им приходилось ездить в задней части автобуса. Они говорят, что только по цвету кожи продвигают по службе, что их сажают в тюрьму лишь за то, что они черные. Но это не так. 

«И вообще все жизни важны, а не только черные», — заключает Джуди. 

Напряжение у демократов

Противники республиканцев в Скрэнтоне оказались куда менее дружелюбны. В офисе партии на окраине города отказались общаться со мной даже на бытовые темы, перенаправив к пресс-менеджеру компании. Тот объяснил, что участие журналистов в поквартирном (в Америке скорее подомовом) обходе из-за необходимости «более нежной работы» на финишном отрезке кампании исключено. 

Я решил подождать волонтеров у входа в офис, но пресс-менеджер перезвонил и потребовал уйти, пообещав предложить «другие возможности» (чего, конечно, в итоге не произошло). 

Представителя демократической партии я в итоге нашел сам — в здании администрации округа. На входе в него расположена урна для досрочного голосования. Хотя в России такое голосование считается одним из инструментов для влияния на результат со стороны властей, в США досрочно проголосовать можно было в некоторых штатах еще с начала октября, и к 4 ноября это сделали аж 75 миллионов человек. Кстати, в Пенсильвании опросы таких людей говорят о вероятном позитивном исходе для Демократической партии.

— Это всегда был очень демократический округ — раньше тут бывало в три раза меньше зарегистрированных республиканцев. Обама в 2008 году победил здесь с преимуществом в 30 процентов, хотя у Клинтон в 2016 году отрыв был лишь 8 процентов. 

— признает директор по коммуникациям администрации округа Лакавонна Патрик Маккенна. 

Причина, считает чиновник, в Трампе и в демографии. «У нас больше всего белых мужчин без образования в колледже. Таковым могут похвастаться только 23% избирателей, что очень мало по сравнению с другими городскими территориями Пенсильвании и США в целом. Кроме того, на спаде угольная индустрия, что приводит к появлению рабочих без постоянной работы и с низким доходом, а Трамп обращается именно к этой аудитории», — рассуждает Маккенна.

Тем не менее, он не сомневается, что в округе победит Харрис. «Я буду в шоке, если она проиграет у нас, — ведь здесь почти везде у власти демократы, она привлекательна для женщин-избирательниц, и многие женские политические организации здесь усердно работают на нее. У Байдена этого не было. За Харрис будут активно голосовать и национальные меньшинства, хотя Лакавонна все еще довольно белое место, и обычно они не видят смысла голосовать. Я ожидаю, что она победит с большим отрывом, чем Байден, а вот если она проиграет Пенсильванию, я удивлюсь, но в шоке не буду», — говорит Маккенна.

На въезде в Скрэнтон на трассе я видел большой билборд с надписью «Фашист» и лицом Дональда Трампа. Маккенна считает такую политическую рекламу вполне уместной. «Республиканцы умудрились назвать Харрис одновременно и коммунисткой, и фашисткой. То есть понимания политической науки у них нет. Если вы видите такой билборд, это потому что бывшие члены кабинета Трампа говорили публично, что Трамп подходит под книжное определение фашиста. Это развязало руки для применения термина», — объясняет чиновник. 

— Но я согласен, политическая дискуссия в США сейчас довольно мерзкая. Что касается фашизма, то я не думаю, что многие понимают, что это вообще значит. Это просто обзывательство, — говорит он. 

— Кажется, раскол в обществе усиливается, — глубокомысленно замечаю я.

— Да, конечно, люди всегда расходились во взглядах на политику, но раньше это было более цивилизованно. Если твой кандидат проиграл, то жизнь продолжается, ведь через четыре года можно сменить президента. Но сейчас люди, особенно правые, принимают все намного ближе к сердцу. Я вижу раскол в семьях, в которых перестают собираться на День благодарения из-за политики, — говорит Маккенна, но все-таки выражает надежду, что американские институты «защитят демократию», и катастрофы не случится. 

На мой вопрос о том, что привело к такому серьезному расколу, Маккена отвечает просто: экономика. «Элиты восточного и западного побережий против огромной территории между, городские против деревенских. Да, эти различия проявляется ярко во время выборов, но это напряжение было всегда, — рассуждает демократ. — Но Трамп выпустил его на волю, дал людям лицензию говорить ранее не произносимое, и это стало частью обычного дискурса». 

Хотя в целом вопросы внешней политики играют на этих выборах второстепенную роль, в округе Лакавонна, отмечает Маккена, избиратели Украине уделяют больше внимания. Во многом из-за заметной украинской диаспоры. В Скрэнтоне даже есть украинская католическая церковь, но ее пастор, увы, отказался со мной общаться, сказав, что его интересуют дела Иисуса Христа, а выборы — нет. 

Поэтому в нашем округе даже среди сторонников Трампа будут те, кто выступает за существенную поддержку Украины», — говорит чиновник.

Москва готовится к выборам

В 15 минутах езды от Скрэнтона находится городок под названием Москва. Местные жители говорят, что его когда-то основали выходцы из Российской империи, но подробностей никто не знает.

Мэра и главу московского совета депутатов на рабочем месте я не застал, поэтому пришлось пойти по городу в поисках собеседников. Первый москвич, которого я попытался расспросить о его политических пристрастиях, возмущенно отказался, пристально следил за моими дальнейшими перемещениями по улице, а затем и вовсе отправился в расположенный напротив его дома полицейский участок (но, видимо, там его расследованием не заинтересовались).

Остальные жители Москвы оказались дружелюбнее. Владелец винтажного магазина со странным названием 2VintageChixx Деннис О’Грэйди сначала не хотел рассказывать о своих политических предпочтениях: «Я кое-кого поддерживаю, но никому не говорю, кого». 

— Экономика сейчас безумна и становится хуже, а иммиграция абсолютно ужасна, — тем не менее заявил он мне.

— Здесь? — удивился я, ведь в Москве проживает около 2 тысяч человек, и она вряд ли является центром притяжения иммигрантов (хотя даже здесь есть китайский ресторан).

— Да, я не знаю, откуда они, но живут вон в том доме на возвышении, — указывает он на зеленое строение на соседней улице. — Это субсидируемое государством жилье. 

— Это проблема для вас?

— Нет-нет, — отвечает он. 

— Но вы же сами упомянули про нее!

— А что делать, если нелегальные чужаки приезжают сюда! 

Потом у этого дома я встретил живущего в нем пуэрториканца Рэя Гонсалеса в красной кепке. 

— Судя по вашему головного убору (синий считается цветом демократов, а красный — республиканцев. — Прим. авт.), вы сторонник Трампа? — обратился я к нему.

— Нет-нет, мне просто нравится цвет! Я еще не уверен, за кого буду голосовать, — засмеялся Рэй, широко открыв свой почти беззубый рот. Хотя Деннис считает, что в Москве поселились нелегальные иммигранты, у Рэя есть паспорт, и он, по его словам, прожил в Штатах всю жизнь.

— На митинге Трампа же сказали про пуэрториканцев плохо.

— Да, потому я раздумал голосовать за него, и теперь не знаю, что делать, ведь про Харрис говорят, что она ничего не сделала для страны, а Трамп говорил, что при ней вырастут цены и налоги. 

Так за несколько минут беседы с Деннисом я вычислил в нем трамписта: все они недовольны экономикой и мигрантами. 

— Вы что, читаете мысли?! — смеется Деннис, когда я делюсь с ним своим озарением.

После того, как его раскрыли, владелец магазина больше не сдерживается, рассказывает, что в Москве очень многие стали республиканцами, потому что «по горло сыты тем, что происходит в стране».

Деннис кажется интеллигентным человеком, и я спрашиваю, не смущает ли его грубость Трампа.

— Ему на все насрать!

— И вам это нравится?

— рассуждает Деннис.

— А что вы, кстати, о Путине думаете? — спрашиваю я москвича, а тот отвечает, что Путин был «очень мощным парнем, но начинает сдавать». 

— Но он плохой человек?

— Мне он ничего не сделал, — отвечает Деннис.

— Но все-таки он развязал войну! — восклицаю я.

— Да, и это еще одна причина, почему я за Трампа. Он сможет жестко говорить с Путиным и прекратить войну, — говорит он. 

По словам Денниса, в Москве мало кто следит за происходящим в Украине, и большинство ее жителей беспокоит то, что США тратят на Украину миллиарды долларов.

— В Европе считают, что иначе Украина проиграет, Путин ее захватит, а потом, поверив в свои силы, нападет на другие страны, — объясняю я собеседнику логику Байдена.

— Я согласен с тем, что вы мне сказали, — подумав, отвечает Деннис. — Я раньше об этом вообще не думал.

После этого он умолкает, а его жена Кэй рассказывает, что когда Россия напала на Украину, все ее знакомые были в шоке, но потом узнали, что, оказывается, у России, была джентльменская договоренность с НАТО о том, что блок не расширяется на Восток, и несколько изменили свое мнение.

— Те, кого я знаю, не хотят, чтобы США участвовали в войне. Мы хотим покупать товары и обмениваться технологиями. Все очень злы, что мы постоянно даем Украине деньги, хотя жертвы недавнего урагана в Северной Каролине так и не могут получить помощь от правительства, а ведь скоро зима, — возмущается Кэй, сильно преувеличивая при этом цифру погибших во время стихийного бедствия.

— Но ведь Путин тогда победит! — напоминаю я.

— Да, американцам в 2022 году сказали, что если не поддержать Украину, то коммунисты захватят всю Европу. Но я не знаю об этом достаточно, чтобы оценить уровень коммунизма в современной России. 

— говорит Кэй. Она считает, что давно пора заключить мирное соглашение, и, как и многие республиканцы, явно выступает за изоляционистскую политику США.

На главной улице Москвы меня окликнул крупный мужчина, который вместе с тремя рабочими ненадолго оторвался от ремонта своего дома. Он представился Брайаном Лэнгомом и рассказал, что переезжает сюда из Скрэнтона поближе к детям и внукам.

Он признается, что жена, дочка и многие его друзья будут голосовать за Харрис, да и сам он раньше был за демократов, но изменил мнение.

— Почему? Из-за экономики, которая при Трампе была лучше. Понимаете о чем я? Нравится это кому-то или нет, но при нем всем было лучше в нашей стране. Это факт! — объясняет Брайан.

— А может, это совпадение?

— Да, что-то перешло от предыдущего президента, но многое сделал Трамп. Но не думайте, будто я считаю, что он хороший человек. Нет, он грубиян, понимаете, что я имею в виду? Он говорит вещи, которые не стоило бы.

Тем не менее, он собирается за него голосовать.

— Мне не нравятся высокие цены на газ, мне не нравятся открытые границы. Да, мы — Америка, поэтому всех нужно пускать. Но я думаю, что это нужно делать правильно. 

— кипятится Брайан.

Он специально оговаривает, что не против ни одной религии или цвета кожи. «Мы американцы, мы все откуда-то приехали, — усмехается он. — Но если мы не все платим один налог, то это нечестная игра».

— Вы не похожи на классического избирателя Трампа, — говорю я.

— Наверное, нет, я всю жизнь был демократом. Но Харрис полна дерьма, честно говоря. Я не думаю, что у нее есть опыт в дипломатии, как у Трампа. И политика: газ растет, молоко, яйца дорожают, — говорит он и снова переходит к наболевшему: — Среди 8 миллионов наверняка большинство — хорошие люди, ориентированные на семью, их притесняют на родине, но почему они не платят налоги, как я? Им нужно дать работу! Я сам бы их нанял! Но это нечестно, если налоги платим только мы!»

Демократы-изгои из Москвы

В США принято втыкать в землю около своих домов таблички с фамилией кандидатов, которых они поддерживают. Обнаружить в Москве сторонников Харрис по этому признаку не удалось, хотя жители говорят, что город разделен между сторонниками Трампа и Харрис примерно пополам. 

Владелец магазина садовых принадлежностей Vac-Way Дэвид Партика объясняет это тем, что трамписты их уничтожают. 

— Я ставил около магазина таблички Харрис, но республиканцы ночью выезжают на траках и собирают их по всему городу, — говорит он мне. 

Партика когда-то был республиканцем, но Трамп «отвратил его от партии». В шутку он называет себя «изгоем». 

— Многим людям нравится риторика Трампа и — без обид — им нравится, что он дружит с Путиным, который, как я думаю, контролирует Трампа, ведь он не слишком умен. Мне нравился Джо, который вырос тут рядом, но он немного поехал умом, — смеется Дэвид, — и людям вокруг него пришлось начать о нем заботиться.

Владелец магазина говорит, что до Трампа Америка была лучше, а люди были добрее друг к друг.

— Трамп хочет всех депортировать, готовится использовать силу. А ведь тут не Россия. Там ничего нельзя сказать — вас арестуют. То, что произошло с Навальным и остальными, — это грустно. Очень грустно, — внезапно демонстрирует Дэвид очень высокий для небольшого городка уровень осведомленности о происходящем в другой Москве. — Я скрестил пальцы, чтобы Трамп не получил опять ключи от Белого дома, потому что тогда будет очень плохо.

— А республиканцы жалуются, что при Байдене стало очень плохо с экономикой.

— Я думаю, что экономика работает отлично. Сейчас все больше рабочих мест, а инфляция наконец самая низкая мире, меньше 3 процентов! Да, людям приходится больше платить за жилье, цены — безумные, но Харрис обещает с этим что-то сделать. Просто нужно много времени починить, что Трамп натворил. — рассуждает предприниматель. — В его защиту можно сказать, что ударил ковид. Но он не справился с ним. 

Все-таки в этой стране все еще много расизма.

Дэвид уверен, что Харрис будет хорошим президентом, потому что она квалифицированная и образованная, а главное, обладает эмпатией: «Нужно же заботиться обо всех людях, а Трамп будет делать только для своих, для тех, кто с ним соглашается. Он хочет быть диктатором!»

В Москве, как ни странно, еще остались потомки приехавших сюда выходцев из Российской империи. Бабушка и дедушка Фрэнка Горила, основателя местной арт-студии Moscow Clayworks, переехали сюда из Киева в начале 20 века, еще до революции.

— Но по-русски вы не говорите, конечно, — предполагаю я.

— Я знаю «СвИнья». Моя бабушка постоянно так меня называла, когда я к ней приходил. И еще знаю «Христос воскресе».

Фрэнк зарегистрирован как независимый избиратель, но собирается проголосовать за Камалу Харрис. 

— Лично я не чувствую, что есть какая-то разница между партиями в смысле экономики, — не соглашается он с главным аргументом сторонников Трампа.

— А в чем тогда разница?

— Я не фанат того, как Трамп коммуницирует с людьми. Я не фанат его риторики. И я бы хотел видеть президентом США женщину, — мягким и немного меланхоличным голосом говорит Фрэнк.

— Но Камалу люди не выбирали кандидатом. Она вас устраивает?

— Она ничем не хуже Байдена или других. Мне нравится, какой она человек, особенно в сравнении с Трампом.

— А за международной политикой вы следите?

— Я не смотрю телевизор, поэтому мало что знаю о том, что происходит в Украине. Я надеюсь, что удастся остановить войну. Но я не знаю, что будет, если выберут Трампа, создаст ли он альянс с Путиным. Все это грустно.

Фрэнк рассказывает, что бывал в российской Москве, а еще в Киеве, где пытался найти место, откуда приехали его предки. «К сожалению, все церкви по Украине при Сталине были уничтожены, и никаких записей о них не сохранилось», — с грустью говорит он.

Вашингтон выбирает Харрис

В столице США совсем другая атмосфера. Это неудивительно: Джо Байден в 2020 году получил в Вашингтоне 92% голосов избирателей, а Хиллари Клинтон в 2016-м — чуть меньше 91%.

В 2017 году после победы Дональда Трампа на улицы Вашингтона вышли больше 200 000 рассерженных женщин. 2 ноября, за три дня до выборов 2024 года, на которых Трамп снова может победить, в Вашингтоне состоялся новый женский марш. 

— Мы здесь ради наших прав, ради репродуктивных прав. Чтобы не иметь лидера, который против единства. Трамп — человек ненависти. Он для богатых. Все законы, которые он хочет принять, касаются только его друзей. А как же мы? — объясняет мне Мэрилин. На марш она пришла в футболке с кусочком кроссворда. Загадано одно слово по горизонтали: Дональд Трамп. Из четырех букв известны три — ick. Если знаешь английский, то очевидно, что недостающая буква в начале — D.

Но не все так просто. Мэрилин держит в руках большой плакат-разгадку, на котором изображены два клеща — Deer tick (черноногий клещ), Dog tick (собачий клещ) и Luna tick (изображен Трамп). «Честно, я НЕВЕРОЯТНО устала. От людей, которые притворяются, что он не полный ненависти, развратный, нарциссический, непотический, навязчиво лгущий, ненасытный мегаломаньяк. Я устала от его лжи, от его лица, голоса, семьи, его неспособности сказать хотя бы что-то доброе, скромное, уместное или правдивое», — написано на плакате. 

В разговоре Мэрилин не столь красноречива, но объясняет, что собравшиеся здесь — против ограничения иммиграции и отделения Америки от остального мира стеной. 

— Если бы Камала не была кандидатом, вы бы все равно были тут? — спрашиваю я.

— Если бы против Трампа баллотировался Микки Маус, я бы проголосовала за него! — вторгается в беседу женщина постарше в кепке с надписью «ВВС США на пенсии».

Она спрашивает меня: «Почему Путин хочет избрания Трампа?» Я отвечаю, что, наверное, дело в том, что они оба — консерваторы и ненавидят демократию, но оказывается, что вопрос был риторический. 

— Мои предки родом из Украины! Слава Украине! — говорит она и отворачивается от меня. 

Я протискиваюсь между женщинами, которые заполонили Площадь Свободы в самом центре Вашингтона. Многие пришли с плакатами со смешными надписями:

— Держитесь подальше от моей матки, вы, гребаные чудаки!

— Котики за Камалу!

— Если вы лишите меня (cut off) моих репродуктивных прав, могу ли я отрезать ваши?

— Девочки просто хотят фундаментальных прав (girls just wanna have fun-damental rights — игра слов на тему известной песни. — Прим. авт.)

— МАГА (Make America Great Again — главный слоган Трампа еще из 2016 года. — Прим. авт.) для лузеров! 

Многие плакаты — с оскорблениями в адрес Трампа. Но все это без злобы. Кажется, что меня перенесли в 2011 год на Болотную площадь, где проходит митинг против фальсификаций на выборах. Там тоже называли Владимира Путина крысой, но спустя 13 лет кажется, что это было практически любя. 

Есть в толпе, ждущей начала марша, и мужчины. Например, один — в розовой майке с надписью «Израиль убивает женщин каждый день ради забавы». 

— Я здесь, чтобы поддержать женщин, поддержать Камалу, поддержать здравомыслие в Америке, — говорит мне женщина, которая отказывается представиться, потому что «боится».

— Вы уверены, что Камала победит?

— Я буду делать все, что могу, чтобы она выиграла. Я не могу представить, что во главе страны снова стоит этот монстр.

— А что будет, если он победит? — уточняю я.

— Мой самый большой страх в том, что он не уйдет, — отвечает она. 

— Да, у нас в России так и случилось, но разве это возможно здесь?

— Произошло там, может произойти и здесь, — вмешивается в разговор еще одна женщина, сидящая рядом. — Я тоже думала, как вы, но только до Восстания (захвата Капитолия. — Прим. авт.). Посмотрите, что он сделал, когда проиграл. Если — не дай бог — у него будет второй срок, то он изменит правила, чтобы править дальше, и откажется передать власть, — уверяет меня она.