Марш, лагерь, кампус

Марш в Тель-Авиве

Шоссе Аялон — бетонная артерия, пульсирующая в центре страны. Оно пересекает Тель-Авив, и машины на его полосах стоят в пробках. Однако в жаркий вечер 1 сентября шоссе наполняется иной жизнью. По нему идут тысячи людей — они жгут костры, кричат в мегафоны: «Перемирие — сейчас!», стучат в барабаны.

Среди этих людей идет Ривка Львова, активистка «Компаса» (одна из множества локальных гражданских организаций за права палестинцев, основанная русскоязычными активистами в ноябре 2023-го. На этой неделе ЦАХАЛ задержал основателя «Компаса» Андрея Хржановского, «Новая-Европа» запросила комментарий ЦАХАЛа, но ведомство пока не ответило на запрос редакции — Прим. ред.). На ней футболка с арбузом — символ солидарности с палестинцами, над собой она держит плакат «Хватит убивать!» на трех языках — английском, иврите и русском. В свои 29 лет она одновременно и русская иммигрантка в Израиле, и бывшая солдатка ЦАХАЛ, и бывшая религиозная еврейка, и активистка за права человека в Палестине, а теперь еще и антивоенная активистка.

Атака ХАМАС на Израиль 7 октября застала врасплох всех в Израиле, и активисты не исключение.

— Нас бомбили, мне было страшно, — делится своими чувствами Ривка. Но вскоре для нее стало очевидно, что масштабы разрушений в Газе превышают ущерб от других вооруженных операций Израиля последних лет.

Однако открытое выражение антивоенных взглядов встретило репрессии со стороны властей. С самого начала правоохранительные органы не допускали акций в поддержку пострадавших в Газе. В октябре, после силового разгона антивоенного митинга в Хайфе, комиссар полиции Израиля Коби Шабтай заявил, что всех жителей, «солидарных с сектором Газа», он готов посадить на автобусы и отправить туда. В Иерусалиме участников движения «Стоим вместе» (крупнейшая низовая арабо-еврейская организация, насчитывающая пять тысяч членов и выступающая одним из заявителей протестных митингов. — Прим. авт.) задерживали за размещение плакатов с надписью: «Евреи и арабы, мы справимся с этим вместе», — на иврите и арабском.

Случаи полицейской жестокости за последние месяцы только участились. На небольших спонтанных акциях, которые в Израиле не требуют предварительного разрешения, а также на больших демонстрациях, о которых организаторы договариваются заранее с муниципальными властями, полиция продолжает арестовывать активистов, разгоняет акции протеста, применяя прямое насилие, и участникам акций приходится обращаться за медицинской помощью. Под горячую руку полицейских попадают даже врачи и родственники заложников, участвующие в антивоенных протестах. 

Такое отношение к антивоенным активистам со стороны полиции — следствие политики министра национальной безопасности Итамара Бен-Гвира. В прошлом Бен-Гвир сам был осужден за разжигание расизма и поддержку еврейской экстремистской организации «Ках» (радикальное религиозно-националистическое движение, признанное в Израиле террористической организацией. — Прим. авт.). Его прямые указания полиции не допускать антивоенные митинги, о которых он открыто сообщает в социальной сети X, вынудили Верховный суд Израиля официально предупредить министра, что он не должен таким образом неправомерно вмешиваться в работу органов безопасности. Впрочем, предупреждение Верховного суда не очень помогло протестам, говорят активисты.

Ривка не раз становилась свидетельницей полицейской жестокости, хотя сама пока избежала произвола. Ей приходилось всю ночь дежурить у полицейского изолятора, ожидая, когда освободят ее друзей, которым повезло меньше.

Но антивоенный протест тем не менее продолжал собирать людей. В сентябре организаторы митинга заявили, что в Тель-Авиве собралось около полумиллиона людей. Еще четверть миллиона вышли на демонстрацию в населенных пунктах по всей стране.

— Большинство протестующих, на самом деле, не особо волнует судьба палестинцев, — говорит Ривка. — Люди в основном выходят из-за заложников.

Эта оценка проливает свет на сложные мотивы, лежащие в основе уличных протестов в Израиле. Помимо многолюдных демонстраций происходит более глубокий сдвиг в общественном сознании.

В декабре 2023 года, согласно опросам Института демократии Израиля, большинство — 56% израильтян — поддерживали продолжение военных операций для освобождения заложников. Лишь 24% населения одобряли идею прекращения боевых действий, как того требовал ХАМАС в обмен на освобождение пленных израильтян.

К июню 2024 года общественное мнение претерпело кардинальные изменения. Недавние опросы того же Института демократии показывают, что большинство израильтян (56%) теперь поддерживают мирные соглашения для освобождения пленных и завершения войны в Газе.

Несмотря на сдвиги в общественном мнении, Ривка не ожидает, что ситуация разрешится быстро и легко. Она предполагает, что война окончится не раньше, чем через полтора года, и даже это скорее надежда, а не реалистичный прогноз.

С наступлением ночи с 1 на 2 сентября в Тель-Авиве основная демонстрация расходится, но накал страстей среди протестующих только продолжает расти. Ривка оказывается в потоке людей, хлынувших на шоссе Аялон. Воздух пропитан запахами пота и горящих шин. Шоссе превращается в людское море с флагами и самодельными плакатами. Машины застыли, их фары едва пробиваются сквозь дым, между ними снуют протестующие.

На асфальте вспыхивают костры. Группа протестующих с желтыми повязками на глазах (желтый цвет был стихийно выбран еще в октябре 2023 года как символ протеста за возвращение заложников) молча сидят посреди дороги. 

2 октября, после того как ЦАХАЛ вошел в Ливан, командование тыла объявило, что собрания в районе Тель-Авива ограничены 1000 человек, что значит — до 20:00 7 октября массовых демонстраций, подобных протестам сентября 2024-го, Израиль не увидит.

Лагерь в Иерусалиме

Пока в Тель-Авиве перекрывают шоссе, в Иерусалиме люди собираются вокруг палаточного лагеря в поддержку семей похищенных израильтян, разбитого активистами напротив резиденции премьер-министра. На каменных заборах висят плакаты с изображениями пленных. Под некоторыми из них, как, например, под портретом 23-летнего иерусалимца Херша Гольдберг-Полина, убитого ХАМАС в туннеле Газы всего за несколько часов до прибытия солдат ЦАХАЛ, написано одно слово: «Прости».

В лагере можно встретить Офекит Лугаси. Она устанавливает проектор, чтобы показать собравшимся и прохожим речи родителей Херша на его похоронах, она раздает листовки и отдает распоряжения другим активистам.

Но год назад Офекит пряталась от боевиков ХАМАС, которые 7 октября проникли в ее район в городе Сдерот на юге Израиля.

— Террористы были совсем рядом с нашей улицей, возле нашего дома, — вспоминает она. Тем вечером, когда Офекит и ее семья начали осознавать масштаб произошедшего ужаса, они впервые узнали о друзьях и знакомых, которых похитили или убили. — Эмили [Дамари], с которой я училась, Гали [Берман], Зив [Берман], которые были с нами в школе, — перечисляет Офекит с болью в голосе имена пленных израильтян.

Спустя полтора месяца службы в резерве Офекит оказалась в Тель-Авиве, чувствуя себя потерянной.

— Я поняла, что должна приостановить свою жизнь и заняться чем-то более значимым, — говорит она. Это привело ее в палаточный лагерь в Иерусалиме. — Моя безопасность — это безопасность Эмили, безопасность Гали, безопасность Зива, — говорит она. — Это безопасность всех нас, каждого.

Поначалу участники Форума по возвращению заложников — главного альянса семей заложников и пропавших без вести, в котором участвует Офекит, — старались не заявлять политической позиции по отношению к правительству страны и войне в Газе. Но недовольство действиями Нетаньяху и выбранной им стратегией военного давления вместо переговоров постепенно росло. 

— Нетаньяху должен прекратить срывать сделки, — утверждает Офекит. — Человеческие жизни гораздо важнее.

Недовольство Форума политикой Нетаньяху связано с тем, что премьер-министр неоднократно отвергал сделку с ХАМАС по освобождению пленных израильтян. Бывший пресс-секретарь Форума Хаим Рубинштейн утверждает, что проект такой сделки лежал на столе Нетаньяху уже через несколько дней после нападения боевиков: тогда в ответ на освобождение всех заложников ХАМАС требовал отказаться от военного вторжения в Газу.

С октября 2023 министры из кабинета Нетаньяху публично спорят о том, какие условия сделки можно принять, а какие — отклонить. Центристы Гади Айзенкот и Бени Ганц, которые поддерживали идею ускорения сделки с ХАМАС и прекращения огня, в июне покинули правительство Нетаньяху. С тех пор политическое выживание премьер-министра зависит от крайне правых членов коалиции, которые грозят выйти из правительства, если Израиль «сдастся» требованиям ХАМАС и выпустит слишком много палестинских заключенных либо согласится на вывод войск. Ультраправый министр финансов Бецалель Смотрич заявил в феврале, что возвращение заложников не является «самой главной вещью», чем вызвал ярость со стороны семей заложников.

Сохранение коалиции в правительстве может помочь премьер-министру остаться у власти и избежать тюремного срока — ведь Нетаньяху проходит ответчиком по нескольким делам о коррупции. Кроме того, значительная часть общества возлагает на него основную ответственность за неспособность предотвратить трагедию 7 октября. Опросы общественного мнения показывают, что Нетаньяху и коалиция отстанут от своих соперников, если выборы состоятся сегодня. Поэтому критики премьер-министра уверены, что его решения мотивированы желанием остаться у власти, а не интересами граждан.

Это заставляет многих членов Форума сомневаться, что освобождение их родных вообще важно для правительства: пока Израиль продолжает военную операцию, заложники умирают. В феврале израильская разведка выяснила, что по меньшей мере 30 заложников, захваченных ХАМАС и его союзниками 7 октября, уже погибли.

Но самое главное — заложники погибают и от огня самого ЦАХАЛ. В декабре трое израильских пленных погибли от израильского огня, выйдя навстречу израильским военным с поднятыми руками и белым флагом. В июне стало известно о гибели еще четверых заложников, и ЦАХАЛ проверяет, были ли они убиты израильской армией. В сентябре ЦАХАЛ признал, что еще трое заложников были убиты при израильской бомбардировке.

«Время не просто уходит, — говорит Хаим Рубинштейн. — Оно уже вышло».

Свидетельства освобожденных заложников добавляют сомнений участникам Форума в том, что целей можно добиться военным способом. На встрече с военным кабинетом в декабре 2023 года освобожденные пленники рассказывали, что их главным страхом было погибнуть под бомбардировками, а не от рук боевиков. Освобожденный в июне в операции ЦАХАЛ заложник Луис Хар подтверждает это: «Нашим главным страхом были израильские самолеты». В августе Ноа Аргамани, также освобожденная ЦАХАЛ, заявила: 

«Вы утверждаете, что у вас есть разведывательные данные, но на самом деле [вы] нас бомбили, — говорила освобожденная в ноябре заложница в обращении к Нетаньяху. — Моего мужа разлучили с нами за три дня до нашего возвращения в Израиль и увезли в тоннели. А теперь вы хотите затопить тоннели морской водой? Вы бомбите тоннели именно там, где находятся заложники!»

В январе ЦАХАЛ подтвердил, что залил сеть туннелей в Газе морской водой.

— Мы достигли 500 000 человек, — говорит Офекит, имея в виду демонстрацию 1 сентября. — Я думаю, мы приближаемся к двум миллионам человек, которые немного устали от этой ситуации (население Израиля — 9,8 млн человек. — Прим. ред.).

На исходе дня напротив палаточного городка собирается группа противников. Эти люди выступают против возвращения заложников «любой ценой», утверждая, что освобождение палестинских заключенных и прекращение войны в обмен на заложников — недопустимая уступка. Они держат плакат с надписью на иврите: «Освобождение террористов — кровопролитие».

Офекит берет мегафон — день спокойной агитации перетекает в ночь бурного протеста.

Университет в Иерусалиме

Центр города — не единственное место, где происходят столкновения. В Еврейском университете в восточной части города 28 мая можно было увидеть, как стоят друг против друга, разделенные университетской охраной и заграждениями, две группы студентов.

С одной стороны — израильские флаги и сторонники «Им Тирцу», ультраправой организации. Они кричат: «Народ требует прогнать террористов! Пусть сгорит ваша деревня!» (имеются в виду палестинские деревни. — Прим. авт.). На противоположной стороне можно увидеть несколько палестинских флагов, а среди студенток — Аю Хатиб, двадцатидвухлетнюю активистку организации «Стоим вместе». Ая кричит в мегафон: «У правительства нет решения — ни мира, ни безопасности!»

Такое свободное высказывание позиции — скорее исключение из правил. Ая вспоминает напряженную атмосферу, воцарившуюся после 7 октября.

Израильские силовики задержали, арестовали за «подрывающее [общественное спокойствие] поведение», «подстрекательства к терроризму», поддержку ХАМАС или связи с организацией сотни граждан палестинского происхождения. С некоторыми полиция проводила предупреждающие беседы из-за того, что силовики сочли подозрительными посты, которые те публиковали в своих социальных сетях.

Среди таких израильтян — известная певица и инфлюенсер из Назарета Далаль Абу Амне. Из-за поста в соцсетях с изображением палестинского флага и надписью на арабском: «Нет победителя, кроме Бога», — Абу Амне продержали под стражей в полиции два дня, а затем поместили под домашний арест. Певица, известная в арабском мире своими песнями о Палестине, утверждала, что ее пост был высказыванием о вере, однако израильские власти истолковали его как призыв к борьбе.

Арестам подверглись те, кто делился в соцсетях цитатами из Корана, информацией о жертвах в Газе или просто написал «Доброе утро» на арабском. По данным юридического центра «Адала», который защищает права арабского меньшинства в Израиле, все эти аресты производились без юридического обоснования, с применением грубой силы и проходили в том числе по ночам.

Студенты израильских высших учебных заведений оказались особо преследуемой группой. Тот же центр «Адала» представлял интересы 95 студентов, против которых были инициированы дисциплинарные разбирательства. Почти половина дел (47%) завершилась временным отстранением или отчислением студентов. В большинстве случаев, по данным «Адала», поводом послужило либо выражение солидарности с жителями Газы, либо цитирование Корана — действия, защищенные правом на свободу слова. Примечательно, что подавляющее большинство обвиняемых (79%) составили девушки.

Ая рассказывает, как многие ее друзья-студенты, испугавшись возможных преследований, были вынуждены принять тяжелое решение — полностью бросить учебу.

— Они боялись даже разговаривать по-арабски в университете, — говорит Ая. По ее словам, напряженность усилилась из-за присутствия еврейских студентов, многие из которых являются резервистами и носят оружие в аудиториях и на территории кампуса.

Напряженные общественные настроения выливаются в эксцессы, приближаясь к попыткам линча. Так произошло 29 октября 2023 года в арабо-израильском колледже в Нетании, где студентов палестинского происхождения пришлось спасать из общежития после того, как толпа из сотен евреев собралась снаружи, утверждая, что палестинцы нарушили субботнюю молитву в соседней синагоге. Во время беспорядков разгневанная толпа штурмовала кампус, размахивая израильскими флагами, скандируя: «Смерть арабам!», и пыталась сломать ворота, чтобы ворваться внутрь общежития. Палестинских студентов пришлось эвакуировать из общежития.

В сентябре палестинская школьница сказала в классе, что дети в Газе умирают от голода. Одноклассники ответили кричалкой: «Пусть сгорит твоя деревня», — и напали на нее после урока. 

В такой атмосфере выражение антивоенных взглядов проблематично: хотя граждане Израиля палестинского происхождения составляют 20% населения Израиля и большинство из них настроены негативно по отношению к продолжению войны, они мало участвуют в антивоенном движении.

Ая говорит, что не чувствует, что уличные протесты представляют ее интересы. Она отмечает, что люди выходят на массовые демонстрации в основном, чтобы вернуть заложников, но не обращаются к «боли палестинцев или к тому, что станет с Газой [по окончании войны]».

Кроме того, Ая часто встречает расистские высказывания в адрес палестинцев на протестах.

— «Смерть арабам!» и «Арабов — в Газу!» — когда слышишь такое, как можно ожидать, что арабы присоединяться к таким протестам? — Ая отмечает сложность своей ситуации: — С одной стороны, я палестинка, с другой — у меня есть израильский паспорт. — Но она не чувствует, что живет в демократической стране, из-за антидемократических законов, таких как «Закон о национальном государстве» или «закон о Накбе». Несмотря ни на что, Ая остается оптимисткой, думая о будущем. — У меня столько друзей-евреев, это дает мне надежду. Я верю, что мы можем построить лучшее будущее.

Антивоенное движение в Израиле — сложное явление, отражающее глубокие противоречия израильского общества. От Ривки Львовой, выступающей за права человека в Палестине, до Офекит Лугаси, борющейся за освобождение заложников, и Аи Хатиб, стремящейся к арабо-еврейской солидарности, — каждая из этих активисток представляет отдельный взгляд на конфликт и пути его разрешения; иногда эти взгляды входят в противоречие друг с другом.

Если в Тель-Авиве были введены ограничения на массовые собрания, то в Иерусалиме ситуация складывалась иначе. Здесь нет ограничений на проведение акций, и 7 октября, в годовщину трагических событий, Форум семей заложников организовал масштабный протест и марш с требованием освобождения пленных. Активисты движения «Стоим вместе» также не остаются в стороне: 10 октября они планируют провести вечер палестинской поэзии и искусства.