Идет война гражданская 

«Человек борется не из ненависти к тому, что перед ним, а из любви к тому, что за ним»

Капитан ЦАХАЛ Эйтан Остер, погибший в Ливане 

То, что происходит в России, ужасает. В страшном сне мы не могли подумать, что доживем до такого кошмара. Но то, что происходит в нашей среде, хоть и несравнимо, конечно, с ситуацией дома и на войне, тоже очень плохо.

Я имею в виду не скандалы и расследования с участием медийных персон — они конкурируют друг с другом (не всегда ясно, за что, но конкурируют), а потому не самые умные из них с упоением используют любые реальные или мнимые грехи оппонентов, чтобы нанести им репутационный ущерб. А если есть за что, так и посадить. Это не удивляет.

Проблема в другом. Огромное число политических эмигрантов, тех самых, кто вынужден был бежать из страны, кто прошел бюрократический ад в эмиграции, кто на обломках прежней жизни пытается выстроить новую, ненавидят не столько тех, кто их во всё это погрузил, сколько других, таких же, как они сами. Зачастую, кстати, тех, кто вместе с ними ходил на антивоенные митинги, собирал деньги беженцам и так далее. 

Поводом для ненависти может быть что угодно. Илья Яшин сказал, что ненависть неконструктивна, нужна любовь, а он, Кара-Мурза и Пивоваров — что надо отличать народ от режима и что людям надо помогать. За это на них вылили кучу помоев. А уж когда на выступлении в ООН Яшин прикрепил к лацкану российский триколор, с ним уж вообще всё стало ясно. Путинский агент, имперец, да и старушку топором тоже он (да и Кара-Мурза — пока это только единичное высказывание, но лиха беда начало — не в тюрьме был, а в некоем «путешествии» по ГУЛАГу). Причем, возвращаясь к Яшину, 

Если б это было только про Яшина — про очень многих. Обвинения могут быть и вполне бессмысленными, типа пресловутой «плашки» иноагента, причем ее для потока злобы достаточно: что написано над ней (под ней), неважно. Как и неважно, почему человек ее ставит. Или враг тот, кто не любит тех, кого любишь ты: ФБК, например. Человек не сделал ФБК (Ходорковскому, Кацу) ничего плохого, он просто их не любит — враг!

И чтобы ненавидеть, людям не нужны факты. Недавно узнал от одного своего разоблачителя, что я, сукин сын, будучи депутатом Госдумы от Едра, голосовал за закон Димы Яковлева. Я, растерявшись, даже стал объяснять ему, что ни в Госдуме, ни в ЕР никогда не был, а против закона подлецов, естественно, выступал, как мог. Это неважно, всё равно трус, путинская подстилка и так далее. Ложь без границ. Понятно, что то, что я сидел, а сейчас у меня висит срок, значения не имеет.

Полагаю, выступают с инвективами не столько те, кто так уж сильно любит ФБК или ненавидит триколор или плашку. Здесь другое, куда более печальное. Людям нравится ненавидеть. Ненависть функциональна, она поднимает самооценку: ты сверху, свысока говоришь с тем, кто добился того, чего тебе и не снилось, кто прошел через то, что ты себе даже представить не можешь. Твое бездействие (а много ненавидящих — из числа уехавших из России очень давно и не делавших вообще ничего) уравнивается с действиями тех, кто рисковал жизнью. Вопрос о твоей пассивности, о твоей неудовлетворенности своим существованием снимается. Ты достойный человек просто потому, что ты лучше и чище, чем они.

Казалось бы, и ладно. Стоит ли на дураков внимание обращать? С одной стороны, не стоит, но с другой — их много, и они влияют на общую атмосферу. И за ними вполне определенная идеология, которая ставит именно ненависть во главу угла. Ненависть не к врагам или предателям, а друг к другу.

«Не забудем, не простим» — всех достанем, всех накажем. Никто не уйдет от возмездия, записывайте врагов, чтобы не забыть. Мы накажем не только тех, кто пытал и убивал, но тех, кто воровал много, и тех, кто немного. Или тех, кто сам не замешан, но не мешал делать черные дела. И тех, кто не помогал тем, кто боролся. Или боролся, но не так. Не в том даже вопрос, а как ты всё это сделаешь: нынешняя ситуация в России не дает основания предполагать, что в обозримом будущем такие, как мы, сможем наказывать таких, как они. А в том, с кем ты останешься. И вообще, наша цель — чтобы плохим людям было плохо или чтобы хорошим людям (не обязательно точно таким, как мы) было хорошо? Про то, 

В качестве эпиграфа к тексту взяты слова капитана Армии Обороны Израиля Эйтана Остера, погибшего прямо сейчас, второго октября в Ливане. В своем последнем видеописьме к родным он сказал: «Человек борется не из ненависти к тому, что перед ним, а из любви к тому, что за ним». А что за нами?

Конечно, ненависть, «ярость благородная» способствует победе над врагом. Победе над ним, разгрому его, но не тому, чтобы потом жить с ним вместе. С Германией спокойно смогли жить лишь через долгие годы, когда изменилось не только германское государство, — это было довольно быстро сделано с помощью союзников, — но и сами немцы. Но немцы — иностранцы, они живут в другой стране, бог с ними

А у нас гражданская война. С обеих сторон соотечественники, эта война проходит внутри каждого города, а иногда и внутри семей. В ней нет линии фронта. Допустим, мы победим. Что дальше, как мы будем жить вместе? 

Если вы будете считать своими только тех, кто стоял рядом с вами в пикетах, сидел в тюрьмах или помогал ВСУ, а остальных врагами, то вы должны будете установить оккупационный режим, который в результате будет ничуть не лучше, чем то, что есть сейчас.

Гражданская война заканчивается не военной победой одной из сторон, а национальным примирением (или забвением, как в Испании, где примирение, которое пытался устроить Франко, не получилось). А наша Гражданская не закончилась до сих пор потому, что несколько поколений лидеров страны продолжали идентифицироваться с красными, никак не чувствуя своими ни белых, ни восстававших крестьян, ни жертв большевистских экспериментов. Они были только с победителями.

Среди наших соотечественников есть те, кто совершил преступления; военные в Украине, но не менее страшные и у нас: неправосудные приговоры, пытки и так далее. Такие, конечно, должны ответить за совершенное. Но остальные, которые преступлений не совершали, которые даже не являются прямыми бенефициарами (да, семья получила деньги за контракт или за смерть, да, работники ВПК стали получать более высокую зарплату, но это не прямое соучастие, как при ариизации собственности в Германии). Они если в чём виновны, так в пассивности, в том, что позволили заморочить себе головы. Они не враги.

Так кто или что за нами, ради кого мы воюем, кого хотим защитить? Мы сможем победить и вернуться — а одно не получится без другого — только если за нами не пресловутые березки, а люди, большинство наших сограждан. Если мы думаем о них, отличающихся от нас, а не только о таких, как мы сами, если хотим добра им. А значит, надо отказаться от высокомерия, от разговора с ними сверху вниз, а от постоянных нравоучений и объяснений, как они все неправы, как во всём виноваты, а в будущем у них только покаяние, что смотреть они должны всегда в пол, а на нормальную жизнь права не имеют. Такая позиция мало того что по сути неправильная, она еще и ставит крест вообще на всём: когда мы говорим так, они нас не слышат, не могут услышать.

Апостол Павел говорил: «Если говорю я языками ангельскими или человеческими, но любви не имею…» Согражданам надо сочувствовать, их надо любить, с ними надо идентифицироваться. Это трудно, это с каждым днем всё труднее (и с каждым днем всё больше их них совершают преступления). Но другого пути нет. Ну, а если вы не способны на это, то забудьте Россию, станьте немцами, украинцами или израильтянам, забудьте язык и не возвращайтесь.