Человек, который не боялся не молчать
Николай Сванидзе. Фото: Евгения Давыдова (CC BY-SA 3.0) / Wikimedia
На этой неделе ушел из жизни Николай Сванидзе — историк, публицист, журналист. Он стал одной из немногих, если не единственной российской телезвездой 90-х, который в 2000-х сделал выбор в пользу совести, а не сытой обеспеченной старости на озере Комо в промежутках между обслуживанием в эфирах интересов власти. Хотя многолетняя работа на главном канале страны, казалось бы, не оставляла шансов. Но в телевизионную номенклатуру Сванидзе так и не попал. С годами словно молодел: чем туже власть закручивала гайки, тем чаще Сванидзе не боялся высказывать свое несогласие с происходящим — в то время как у многих коллег этот процесс шел в диаметрально противоположном направлении. На их фоне Николай Сванидзе постепенно стал белой вороной. Не забронзовел. Не стал теленачальником, доверенным лицом президента, циничным пропагандистом-конъюнктурщиком и прочее-прочее-прочее. Продолжая делать исторические передачи на главном канале страны, он заступался за политических заключенных, ходил в суды, писал обращения и письма в защиту незаконно преследуемых, открыто спорил с Путиным на заседании Совета по правам человека, членом которого он был, пытался обратить внимание главы государства на абсурдность и незаконность многих «инициатив», от закона об иноагентах до отравления Навального. Словом, не боялся не соглашаться с родиной, даже если эта родина не права. И развязанная РФ война против Украины не стала исключением в его системе координат.
В чем феномен Сванидзе? В том ли, что, родившись в семье с очень непростыми корнями, он смог отстраненно, с природной въедивостью и профессионализмом историка отрефлексировать непростой личный фундамент, на котором рос? В том ли, что пытался понять драматическую историю своей страны такой, какая есть, без сглаживания острых углов и замалчивания фактов? И это на главном канале страны. Почти диверсия.
Ушел Сванидзе, по совпадению, в очередную эпоху катастрофы. А нам остались его уникальные «Исторические хроники», книги, тексты, лекции, записи эфиров.
«Новая газета Европа» напоминает путь Николая Карловича Сванидзе.
Николай Сванидзе родился 2 апреля 1955 года в Москве в грузинской семье. Его назвали в честь деда — партийного деятеля ВКП(б), первого секретаря Тбилисского обкома партии Николая Сванидзе, родственника первой жены Иосифа Сталина — Екатерины Сванидзе. Дед был репрессирован, умер во время допроса в Тбилиси. За решетку попал и второй дед.
Николай Самсонович Сванидзе — дед Николая Сванидзе. Фото: Общественное достояние
«Деда по материнской линии посадили после войны, — вспоминал Сванидзе. — Он был военным инженером при конструкторском бюро и за столом под рюмку что-то не то сказал про Сталина. На деда стукнул его заместитель. Деда взяли. Он отсидел несколько лет и вышел после смерти Сталина без зубов. И вот однажды, уже после смерти деда, моя мама, которая хорошо помнила этого его заместителя, как-то встретила этого человека на улице. Тот сидел на скамейке во дворе, дряхленький такой старичок. На мой вопрос о том, что мама с ним сделала, она ответила, что ничего. Сказала только: «Что с него взять теперь?»
Бабушка Николая Сванидзе по отцовской линии Циля Лускина была членом партии большевиков, работала в так называемом женотделе, что создавались при ЦК и местных комитетах РКП(б)/ВКП(б) для агитации среди крестьянок и работниц. При этом, по словам внука, бабушка ненавидела Сталина.
«Это было личное — он убил ее мужа. Очень ценила Хрущева, презирала Брежнева и правящую партию. У нее было замечательное настроение, когда началась реабилитация ленинской политической элиты при Горбачеве, пошли публикации о Бухарине, напечатали воспоминания его жены Анны Лариной. Они дружили семьями. Бабушка не любила Троцкого, но очень уважала и ценила его как политика и оратора. Говорила, что, когда Сталин выступал, все шли в буфет, потому что тускло, серо. Не очень любила Зиновьева, но жаловала Каменева», — рассказывал Сванидзе журналу «Огонек».
К слову, внук партийных сотрудников иллюзий относительно вождя народа не испытывал и был к нему, по его словам, абсолютно беспристрастен. «Людоед, он и есть людоед», — говорил Сванидзе о Сталине.
«Почему он пользуется такой бешеной популярностью? — рассуждал историк. — Он перебил кучу народа, он создал режим в нашей стране сродни фашистскому — почему он до сих пор не ушел из нашей страны? Объяснение лежит в нашей ментальной культурной традиции — мы, видимо, не понимаем другого обращения власти с народом. Мы можем только страдать и чувствовать себя ущербными. Ивана IV, который убил своего родного сына, народ нарек уважительно — Грозный. Уважение в нашем понимании — это страх. Массовые убийства, войны — прощаются правителю. Воюет, убивает — молодец, значит, рука тяжелая, значит, удержит страну».
Отец Николая Сванидзе Карл был заместителем главного редактора Издательства политической литературы ЦК КПСС. А мать Аделаида Сванидзе — известным советским и российским историком, специалистом по западному Средневековью. Преподавала в МГУ и РГГУ. Он ею гордился.
«У мамы масса учеников, учебников, книг. Она всё что угодно может рассказать на уровне научного совета, а может — на уровне школьника».
Родители познакомились на вступительных экзаменах на истфак МГУ, в который спустя годы поступит и их сын после окончания 56-й московской специализированной школы с углубленным изучением английского языка. На истфаке Сванидзе учился на одном курсе с будущими телеведущими Михаилом Осокиным и Владимиром Кара-Мурзой-старшим — известным журналистом, отцом бывшего теперь уже политзаключенного и фигуранта громкого обмена времен эпохи Путина Владимира Кара-Мурзы-младшего.
После университета Николай Сванидзе уверенно связывал свою жизнь с наукой. Работал младшим научным сотрудником в Институте США и Канады АН СССР, преподавал в Историко-архивном институте (ныне РГГУ), репетиторствовал на дому. И тут вмешалась судьба, иначе и не скажешь.
Николай Сванидзе в детстве. Фото: из личного архива
«На телевидение меня позвал давнишний друг Женя Киселев (историк-востоковед по первому образованию. — Прим. ред.). Меня прельстила возможность работать и получать деньги в одном месте. А главное — любопытство. Естественно, у меня совершенно не было опыта, я совсем не представлял, во что окунаюсь.
Потому что тележурналист — это куча профессий. Писать комментарии — одно, быть ведущим — другое, быть автором и ведущим собственной программы — третье», — вспоминал те годы Сванидзе.
Порог ВГТРК он перешагнул 3 января 1991 года. Сначала, как выражался Сванидзе, он был «подносчиком патронов» в аналитической группе, потом — автором закадровых и кадровых комментариев программы «Вести», еще спустя время — руководителем информационных программ «Лицом к России» и «Контрасты», в конце 90-х дорос до должности председателя ВГТРК, пробыл на ней, правда, год, после чего снова вернулся к авторским программам.
«Проснулся знаменитым» и стал «лицом» канала РТР Сванидзе после событий октября 1993 года. Тогда, во время вооруженного противостояния сторонников президента Бориса Ельцина и Верховного Совета, Николай Сванидзе выходил в прямой эфир и работал смены напролет. Спустя несколько месяцев Ельцин наградил его орденом «За мужество и самоотверженность, проявленные при исполнении профессионального долга в условиях, сопряженных с риском для жизни».
С 1994 года вместе с Сергеем Доренко Сванидзе стал вести на РТР (будущий канал «Россия») программу «Подробности» и в следующем году получил за нее премию ТЭФИ в номинации «Лучший ведущий информационной передачи».
В 1996 году Николай Сванидзе стал ведущим авторской еженедельной аналитической программы «Зеркало» на том же втором канале.
Вдохновителем и помощником Сванидзе была жена Марина, тоже историк. Познакомились еще в 80-е. Он долго ухаживал. Она была несвободна, да и чувств поначалу к нему не испытывала. Но…
«В результате она сделала тот выбор, который сделала», — говорил сам Николай Сванидзе в интервью журналистам.
Марина Сванидзе была главным редактором передачи «Зеркало», которую вел Николай, затем стала соавтором цикла «Исторические хроники с Николаем Сванидзе». Их сын Андрей не захотел ни истории, ни телевидения: стал юристом.
Марина и Николай Сванидзе. Фото: соцсети
Успешно заняв свою нишу на недавно созданном российском телевидении, острые политические темы Сванидзе, однако, тогда не поднимал. Словно держался от политики на расстоянии. И казалось, со свойственной ему как историку отстраненностью, он будет придерживаться такой позиции на государственном ТВ и дальше. Но при Путине, когда многие его коллеги отошли на всякий случай от обсуждения острых тем (да и кто бы им дал их обсуждать?), Сванидзе начал постепенно и неожиданно поднимать эти темы на альтернативных площадках.
«Я уйду из профессии в том случае, если мне заткнут рот. Или попытаются заставить говорить то, что я говорить вообще не хочу. Я могу в какой-то ситуации отмолчаться, могу чего-то не сказать, но врать миллионам телезрителей я не могу. И никто меня не заставит это сделать», — говорил в интервью «Новой газете» Николай Сванидзе.
С октября 2003 по апрель 2013 года — целых десять лет — Сванидзе умудрялся показывать на главном канале страны собственный цикл документальных передач об истории России, получивший название «Исторические хроники с Николаем Сванидзе». По задумке Сванидзе и его соавтора, жены Марины, каждая серия была посвящена одному году XX века в России, за исключением 1917, 1941 и 1993 годов (им отвели по две серии). Повествование строилось вокруг известных людей того времени — политиков, литераторов, ученых. «Хроники» пользовались невероятной популярностью. Однако в 2013 году проект был закрыт, хотя первоначально планировалось, что цикл будет иметь 100 серий, от 1901 до 2000 года (года прихода Путина к власти). В итоге был охвачен период с 1901 по 1993 год.
Параллельно с «Историческими хрониками» с 2009 по 2013 годы Сванидзе был автором и ведущим идейного наследника «Зеркала» — программы «Красный угол», которую вел вместе с Александром Ципко, Максимом Соколовым, а позднее — с Виталием Милоновым. Передача выходила на информационном канале «Вести» (позже — «Россия-24»). Несколько месяцев в 2016 году вел авторскую передачу «Реплика Николая Сванидзе» на том же канале. Спустя пять лет после закрытия «Хроник» ему отдали вести цикл коротких программ «100 лет назад. Исторический календарь». В феврале 2022 года вышел последний сюжет этого цикла.
Кадр из документальной передачи «Исторические хроники с Николаем Сванидзе». Фото: YouTube
Но до февраля 2022 года еще далеко. Середина 2000-х. Политический климат в стране меняется, и эти перемены уже невозможно не замечать. Посадили Ходорковского, случились «Норд-Ост» и Беслан, поле которого отменили выборы губернаторов, стали винтить оппозицию на митингах и пикетах.
Николай Сванидзе всё больше времени посвящал эфирам в независимых СМИ, став частым гостем, например, на радио «Эхо Москвы».
«И его голос на “Эхе” был очень важен, потому что это был голос внутри системы, к которому нельзя было не прислушиваться», — отмечает сегодня правозащитник Лев Пономарев, которого со Сванидзе связывала многолетняя дружба и совместная работа по помощи политзаключенным в поздние путинские годы.
С 2005 по 2014 год Сванидзе был членом Общественной палаты России (ОП), а затем вошел в состав Совета по правам человека при президенте.
Во время митинга на Болотной площади в 2012 году был наблюдателем от ОП и впоследствии во время встречи с президентом рассказал о давке и толкотне из-за закрытого входа на площадь и высказал мнение, что некоторые фигуранты «болотного дела» оказались на скамье подсудимых случайно (уголовные дела тогда завели в отношении 34 участников митинга, в основном за участие в массовых беспорядках и насилие к представителям власти — по ст. 212 и 318 УК).
Президент его вроде как услышал, кивнул. Но никаких поручений подчиненным не давал.
В 2012 году Николай Сванидзе уже был не свой в системе. Всё чаще не молчал. И демонстрировал, что не боится не молчать. И, кажется, действительно не боялся.
Когда в 2016 году Никита Михалков в своем «Бесогоне» проехался по Борису Ельцину, назвав его вместе с Михаилом Горбачевым государственными преступниками, и обрушился с критикой на музей Ельцина в Екатеринбурге, Сванидзе ответил главному Бесогону страны:
«Никита Сергеевич, дозвониться до Бога по кремлевке не получится, у него эта связь не проведена. Говорят, силовики предлагали, он отказался, сказал, мне не надо. Странный такой. Ну а с другой стороны, Никита Сергеевич, если у него даже спецсвязи нет, стоит ли Вам до него дозваниваться?»
Николай Сванидзе работал с «Новой газетой Европа» до последних месяцев своей жизни. Еще весной 2024 года у нас должен был выйти его новый текст, но состояние здоровья уже не позволило нашему другу и коллеге закончить его. Из-за военной цензуры Сванидзе писал в «Новую-Европа» под псевдонимом Никита Гусев. Мне бы очень хотелось, чтобы мы могли называть имена авторов в своей стране не посмертно.
Кирилл Мартынов
В 2018 году прямо в эфире радио «Комсомольская правда» Сванидзе буквально подрался с журналистом Максимом Шевченко. Они спорили об ответственности Сталина за поражения советской армии в начале Великой Отечественной войны. Сванидзе заявил, что Сталин еще до начала войны «довел страну до катастрофического состояния», а победа — заслуга не генсека, а советского народа. «В отличие от Франции, Советский Союз на коленях не стоял, подмахивая немцам. Советский Союз сражался», — парировал Шевченко, заявив, что его оппонент «плюет на могилы погибших под Москвой». В ответ Сванидзе подошел и дал Шевченко пощечину, тот несколькими ударами в ответ свалил Сванидзе на пол студии. Передачу прервали.
Николай Сванидзе на марше в поддержку журналиста Ивана Голунова, 12 июня 2019. Фото: Krassotkin (CC0) / Wikimedia
В 2019 году на ежегодной встрече членов СПЧ с Владимиром Путиным Сванидзе и адвокат Генри Резник подняли вопрос о согласовании митингов после акций за допуск оппозиционных кандидатов на выборы в Мосгордуму. В частности, Сванидзе поднял проблему насилия полиции на протестах. «Трогать полицейского нельзя, а женщину бить в живот можно? А стоять у нее на голове можно? А оставлять ребенка, год и девять месяцев, одного, без присмотра, можно? На мой взгляд, нет.
Таких примеров много. Немотивированная аморальная жестокость. У нас ведь и пытки приняли системный характер», — говорил он президенту. Путин в ответ начал рассказывать о полицейском насилии в США.
Сванидзе говорил о необходимости отменить «дадинскую» статью (ст. 212.1 УК), которая предполагает уголовное наказание за неоднократные нарушения на митингах, и просил президента поддержать инициативу об обязательных номерных нагрудных знаках для полицейских, чтобы упростить идентификацию при совершении ими нарушений. Путин выслушал, но ничего отменять не стал. Николай Сванидзе выступал против ликвидации движения «За права человека» и историко-просветительского общества «Мемориал» (обе организации были признаны иностранными агентами и ликвидированы по решению российских судов). Вообще, был большим другом и участником многих проектов «Мемориала».
«До последних лет он входил в жюри всероссийского школьного конкурса “Человек в истории. Россия — ХХ век” (“Мемориал” проводил его в России с 1999 по 2022 годы), каждый год читал десятки работ победителей, давал публичные лекции, был всегда рядом с нами, когда мы в нем нуждались. В самые трудные предвоенные годы, когда участие в проектах “Мемориала” могло повлечь за собой множество проблем, он никогда не отказывал и всегда приходил к нам на помощь», — написали члены общества «Мемориал» в день смерти Сванидзе.
Церемония установки мемориальной доски «Последний адрес» в память о еврейском поэте Переце Маркише, Москва. Фото: Александр Сорокин (CC BY-SA 4.0) / Wikimedia
Журналист активно участвовал в кампании поддержки своего коллеги — историка Юрия Дмитриева (осужденного за якобы изготовление порнографических снимков приемной дочери. — Прим. ред.), ездил на правозащитный фестиваль «Пилорама» в музей «Пермь-36», помогал устанавливать таблички «Последнего адреса», срываемые сегодня городскими властями в каждом регионе страны.
Критиковал на встречах членов Совета по правам человека с Путиным законодательство об иноагентах. Ходил на политические процессы, например, по делу «Нового величия» (по версии следствия, члены организации планировали совершить «конституционный переворот с последующим захватом власти», защита заявляла о провокации спецслужб).
Самые последние годы историк уже открыто оппонировал власти. На заседании Совета по правам человека в декабре 2021 года Сванидзе поставил вопрос об отсутствии уголовного дела по факту отравления политика Алексея Навального.
«Дело крайне одиозное, как мы все знаем, но я предлагаю от этого отвлечься. Неважно, как его зовут, он гражданин Российской Федерации, общественный и политический деятель, один из лидеров оппозиции, он чуть не умер, и очевидно, что не от гриппа. <…> Отсутствие уголовного расследования по делу Алексея Навального в нашей стране имеет не только репутационные последствия, но и умаляет право граждан на защиту со стороны государства».
Путин ответил Сванидзе, что западные страны (имелась в виду Германия, где тогда лечился Навальный) «биологических материалов не дают» и дело открыть нельзя.
Тогда Сванидзе перебил: «Владимир Владимирович, извините, что перебиваю вас, но мужик чуть не умер. Мы можем уголовное дело открыть у себя?» — «Нет, нельзя», — просто ответил ему Путин.
А в феврале 2022 года началась война. И из президентского Совета Сванидзе указом Путина просто убрали.
«Это страшная, вообще, чудовищная ошибка, конечно, Путина, этическая и политическая. <…> Война между Россией и Украиной — это трагедия. Я желаю мира украинскому народу, российскому тоже», — сказал Николай Сванидзе 25 февраля 2022 года в эфире «Эха Москвы».
С коллегами по президентскому Совету он опубликовал заявление комиссии СПЧ по политическим правам, в котором призывали «как можно скорее» остановить боевые действия на Украине. Журналист также был одним из подписантов письма СПЧ к Генпрокуратуре с требованием проверить информацию о вербовке осужденных для участия в боевых действиях на Украине.
Николай Сванидзе. Фото: A. Savin / Wikimedia
В апреле 2022 года Сванидзе подписал обращение к главе СК Александру Бастрыкину с призывом провести проверку по факту гибели людей в Буче.
В ноябре 2022 года указом Путина Сванидзе был исключен из СПЧ. Тогда же его сняли с должности директора Института массмедиа Российского государственного гуманитарного университета, которую он занимал 12 лет.
«Уже понятно, что для Украины свет в конце тоннеля виден. Страну усилиями всего Запада поднимут из руин. А вот с Россией всё сложнее. Она загнала — то есть мы себя загнали — в такую позицию, что в смысле перспектив глобальной конкуренции, говоря шахматным жаргоном, твердо стоим на проигрыш. И свет впереди пока не просматривается», — говорил Сванидзе в ноябре 2023 года изданию Republic.
Проблемы со здоровьем начались незадолго до войны. Болезнь развивалась катастрофически быстро. В 2023 году врачи диагностировали ишемию головного мозга. К тому моменту Николай Сванидзе уже практически не выходил в эфиры: болезнь сказалась в том числе и на голосе. Но много писал, сотрудничал с российскими и зарубежными изданиями, давал короткие комментарии.
Болезнь, увы, одержала верх.
Вечером 11 сентября 2024 года у журналиста дома начался приступ кашля, поднялась температура и началась сильная одышка.
Последние годы так усиленно и отчаянно отстаивающий гражданские права и свободы, Николай Сванидзе ушел в тот момент, когда этих прав и этих свобод на его родине не осталось.
Кремль не стал выражать его семье соболезнования.
«Я не воцерковленный и даже, наверное, не верующий. Но и не отрицаю Бога. А верю я не в него, а в добро, в человеческую порядочность», — говорил Николай Сванидзе за четыре года до смерти.
Таким он для многих и останется — порядочным неравнодушным человеком времен краха России.
{{subtitle}}
{{/subtitle}}