Время дивы 

«Плохая девочка» Николь Кидман

На заключительных титрах «Плохой девочки» Халины Рейн после премьерного показа для прессы в зале Дарсена (реакции там считаются честными — в отличие от показов в зале Гранде, где часто присутствуют создатели фильмов и члены съемочной группы, и где звучат овации по восемь минут) мужской голос в зале выкрикнул что-то на итальянском, по одной из версий — «Какой стыд!» В принципе, этого уже достаточно, чтобы захотеть посмотреть «Плохую девочку»: ведь у героев фильма, напротив, нет стыда (во всяком случае, он быстро улетучивается). Фильм сняла нидерландка Халина Рейн, рассказавшая на пресс-конференции, что не разграничивает добро и зло, ведь так ее воспитали родители. Звучит сомнительно, но на сей раз результатом такого мировоззрения стала не аморальность, а вызов предубеждениям и принятие противоречий. В дебютной картине «Инстинкт» (2019) Рейн уже исследовала темные желания женщины: желание потерять контроль и подчиняться. Но сценарий был, как шкаф для самостоятельной сборки, собран криво и косо, и угрожал развалиться. Ошибки прошлого учтены в «Плохой девочке»: какими бы противоречивыми ни казались герои, они не нарушают свою внутреннюю логику, и тут овцы не превращаются в волков, а те — в овец. 

Роми (Николь Кидман) не может достичь с мужем (Антонио Бандерас) оргазма, после секса удаляется в соседнюю комнату, чтобы довести себя до пика с помощью порноролика на ноутбуке. Она — глава стартапа, производящего автоматизированные системы хранения. Ее муж Джейкоб — успешный режиссер, у них две дочери-подростка (в роли старшей — дочь Эвана Макгрегора, Эстер), в семье царит процветание (у них неприлично много денег), любовь, смех и принятие. В один прекрасный день в компанию Роми выходит на работу новый интерн — Сэмюэль (Харрис Дикинсон из «Треугольника печали»). Между ним и Роми с первого взгляда возникает такое притяжение, что, увидев его воплощение на экране, итальянские мужчины бегут из зала с криками «Какой стыд!» 

Роми и Сэмюэль проделывают некоторое количество социальных пируэтов: он настаивает, она уклоняется, прежде чем оказаться в объятьях друг друга. Или, точнее, прежде чем Роми встанет перед Сэмюэлем на колени. И если «Инстинкт» можно было и, возможно, даже следовало упрекнуть в эксплуатации женской сексуальности и подыгрывании мужским фантазиям, то в «Плохой девчонке» все фантазии исходят от Роми и придумавших ее Халины и Николь. Это история эмансипации с перевертышем внутри. 

— хотя после «Догвилля» Фон Триера, «Рождения» Глейзера и «С широко закрытыми глазами» Кубрика, казалось бы, она и так уже стояла на самом верху этой лестницы артистических достижений. 

Ее героиня рискует всем, чтобы осуществить даже не фантазию, а потребность — лишиться контроля. Николь Кидман тоже рискует, выбирая сыграть такую героиню, но сила ее образа вместе с самоиронией (таблоиды под лупой рассматривает внешность Кидман и ее подозревают в злоупотреблении косметическими процедурами) создают вокруг «Плохой девочки» защитный купол. Спасибо Николь за смелость и последовательность: она могла бы сниматься исключительно в «безопасных» проектах (что она регулярно продолжает делать, например, в сериалах «Большая маленькая ложь» или «Отыграть назад»), но она будто слышит зов, заставляющий раз за разом погружаться в психологические глубины. Вряд ли «Плохая девочка» получит главный приз фестиваля, «Золотого льва», но сама Кидман — пока одна из главных претенденток на главный актерский приз, кубок Вольпи. Однако одна очень серьезная конкурентка у нее уже есть.

«Мария» Анджелины Джоли

Венецианский фестиваль проходит в сентябре, это последний из крупных международных фестивалей года. Одновременно с ним, то есть буквально в эти же дни, идут два других кинофестиваля в Северной Америке: в Торонто и в Теллуриде. Венеция — европейское открытие оскаровской гонки. Актриса, получающая главный актерский приз, автоматически включается в гонку за номинацию (разумеется, если ее фильм допущен в номинационный процесс). Несколько лет назад приз в Венеции поднял на новый уровень актерский уровень невероятную (и невероятно талантливую) Ванессу Кирби («Части женщины»), превратил ее в звезду и обеспечил номинацию. В этом году пресса уверена, что Анджелина Джоли будет номинирована на «Оскар» за роль Марии Каллас в фильме Пабло Ларрейна.

Джоли играет один день из жизни Каллас — последний день ее жизни. В фильме зашкаливающее количество моментов можно было бы обозначить как дурновкусие или кринж (или даже, о ужас, пошлость): в кадре плачут черно-белые нацисты из воспоминаний Каллас, она плачет под дождем, исполняя арию из «Мадам Баттерфляй», она, тоже черно-белая, поет, изображая мучения на лице крупным планом… С первых секунд ясно, что Анджелина Джоли — не Каллас, не может быть Каллас и не будет ею никогда. Отвечая на вопрос журналистов, что ее роднит с Каллас, Джоли назвала ранимость, однако нужно признать: ее Каллас так же хрупка и ранима, как пуленепробиваемый бронежилет. 

Порой, на мгновение, ей всё же удается вызвать дух великой певицы. 

Пабло Ларрейн — режиссер такого мастерства, что его фильм не могут загубить ни плачущие под дождем певицы, ни нацисты из ее воспоминаний. «Мария» возвышается над банальными фразами и клишированными портретами, как османовский особняк на бульваре Жоржа Манделя 36, где жила певица в Париже. Выдающаяся актриса Альба Рорвахер играет кухарку Каллас с единственной фразой: «Это великолепно!» (довольно непростительно, конечно, использовать ее талант таким образом), но сам фильм оказывается больше, чем сумма его составных частей. 

Ларрейн хотел снять фильм об опере, и на пресс-конференции сокрушался, что фильмов об опере недостаточно. Один из освежающих приемов, которые он использует при демонстрации пения: совмещает старые выступления Каллас с ее попытками распеться и вернуть былую форму. Еще Каллас-Джоли дает интервью самой себе: съев четыре таблетки снотворного мандракс, она в норковой шубе выходит на прогулку по Парижу в сопровождении молодого журналиста Мандракса (Коди Смит-Макфи), и город вокруг нее превращается в живую оперную сцену, а мужчины на Трокадеро сбиваются в стаю и переносят Каллас в оперу «Кармен». 

Ларрейн и Джоли деликатно обошлись с переносом на экран отношений Каллас и греческого магната Аристотеля Онассиса. Великая страсть в жизни обернулась манипуляцией, абьюзом и женитьбой Онассиса на другой героине Ларрейна, Жаклин Кеннеди. В фильме же, напротив, Каллас опровергает утверждение, что она была жертвой, рассказывая, что сама выбрала такой формат отношений — без брака. Трагедию певицы — потерю главной любви ее жизни, собственно Онассиса, а затем потерю голоса — обычным зрителям трудно примерить на себя. Но вот оперный делириум с воображаемыми интервью, в который погружается Каллас на протяжении всего фильма, показан как чертовски интересное и привлекательное место. 

«Убить жокея» 

В один день с «Марией» в Венеции показали новый фильм аргентинского режиссера Луиса Ортеги «Убить жокея» — в нём героиня по имени Лола, подобно Каллас в Париже, в норковой шубе фланирует по дневному и ночному Буэнос-Айресу. «Убить жокея» — это квир, кэмп, абсурдный юмор, потрясающая палитра и саундтрек, который хочется немедленно поставить на репит. Жокей Реми Манфреди (прекрасный в своем амбивалентном гендере, феминный и маскулинный одновременно Науэль Перес Бискайярт) пьет по-черному, ест таблетки и проваливает важнейшую гонку. 

Оказывается в коме, он чудесным выпрыгивает из нее и сбегает из больницы, накрасившись и надев норковую шубу соседки по палате. Реми разыскивает мафиозный босс, чья дочь (сама очень талантливый жокей) беременна ребенком Реми, но звонок «будильника смерти» превращает и без того по-прекрасному странный фильм в одиссею по поиску себя. Для того чтобы исправить свои ошибки и сохранить любовь, Реми придется умереть и родиться заново, и его перерождение расцветет на экране самым прекрасным из возможных цветков. 

Сериал «Все совпадения случайны» с Кейт Бланшетт

Говоря о дивах, нельзя не упомянуть сериал Альфонсо Куарона, семисерийную экранизацию одноименной книги Рене Найт. Тот случай, когда форма превосходит содержание настолько, что простить сериалу можно почти всё. Куарон возвращается к закадровому голосу, который он использовал в «И твою маму тоже», камера (операторы — Брюно Дельбоннель и Эмманюэль Любецки) передает свет так, как будто лучи солнца падают вам прямо на лицо, минуя экран, а Лондон и его жителей — так, как будто они сидят рядом с вами на соседнем кресле в автобусе. 

Двукратная обладательница актерского приза Венеции, Кейт Бланшетт играет журналистку и документалистку Кэтрин. С Джоли и Кидман она в этом году не конкурирует, их фильмы — в конкурсе, а сериал Куарона в спецсекции внеконкурсной программы. Героиня Кейт Бланшетт — Кэтрин — получает по почте самиздатовский роман «Совершенный незнакомец» Стивена Бригстока (Кевин Клайн) и, начиная читать его, понимает, что он рассказывает о трагической ситуации, произошедшей в ее жизни. Во время отдыха с мужем и ребенком в Италии ее сын Ник (его взрослую версию играет Коди Смит-Макфи, журналист-снотворное из «Марии») едва не тонет во время легкого шторма, а парень, пытавшийся оказать ему помощь, погибает. Этим парнем оказывается сын Стивена Бригстока, чей отец по сей день винит Кэтрин в его смерти. 

В кулуарах ходят разговоры, что дела Apple+TV обстоят не так радужно и у них нет достаточного количества подписчиков, поэтому маркетинг сериала, выхода которого осталось ждать всего месяц, весьма скромный. Бланшетт не совершает в сериале ничего головокружительного, но ей это и не требуется: ей достаточно просто быть в кадре. Кевин Клайн и Лесли Мэнвилл блестяще играют родителей погибшего на море молодого человека, особенную радость доставляет Клайн в образе одержимого отца: одержимость превращает его в трикстера вроде открывшего фестиваль Битлджуса. «Все совпадения случайны» — это своеобразные ворота Расемон от Куарона, где при смене рассказчика факты переворачиваются с ног на голову. Но правда, сколь долго ее ни игнорируй, рано или поздно подсунет в щель вашей двери конверт с запечатанной тайной.