Россия перед лицом смуты

Прошедший в Швейцарии Саммит мира, обращение нобелевских лауреатов и сделанные вслед за этим заявления дали почву для прогнозов о переходе к мирным переговорам до конца 2024 года. Главные аргументы: огромные потери (как боевые, так и среди мирного населения), застывшая линия фронта и тяжесть войны для мировой экономики.

Но насколько Путин заинтересован в начале мирных переговоров?

Тяжелая ситуация в Украине, связанная с мобилизацией и постоянными ударами по инфраструктуре на фоне критической зависимости от союзников, возможно, подсказывает Путину совсем другую стратегию: продолжать. Ожидая истощения внутренних сил Украины, работая на раскол внутри украинского общества и в системе ее международной поддержки, возлагая большие надежды на политические изменения в США и Европе.

Под нужды военной экономики настроены и международные логистические цепочки России. Переход к экономике мирного времени — крайне сложный и болезненный процесс.

Наконец, устойчивый мирный процесс означает высвобождение сотен тысяч людей с боевым опытом, в том числе, амнистированных заключенных. Их возврат к мирной жизни будет сопряжен с огромными трудностями. Власти обещают им почести, социальные блага, места в органах власти и бюджетных учреждениях. Но с исполнением этих обещаний будут проблемы. В случае успешных мирных переговоров на обочину жизни в России будет выброшена огромная масса невостребованных, травмированных, рисковавших своею жизнью людей, потерявших друзей, работу, здоровье и всякие перспективы в жизни. А вернувшееся с войны оружие власти не смогут контролировать в достаточной степени.

Перспективу своей невостребованности в случае окончания войны прекрасно осознают и ее крупные бенефициары. Среди них есть люди, активно эксплуатирующие идеологию войны и национал-патриотизма, и зарабатывающие на этом огромные деньги и влияние. В этой группе есть крупные олигархи: например, Малафеев, финансировавший вторжение в Украину с 2014 года. У этой группы есть корни и в системе РПЦ, и в армии, и в силовых структурах, и в крупнейших пропагандистских медиа. Добавьте к этому силовой ресурс: эффективно воющие отряды, пусть и интегрированные в структуру армии, но находящиеся там на особом положении.

Еще год назад в медиа безраздельно господствовал «Вагнер» во главе с Пригожиным. Но сейчас вовсю функционируют менее медийные, но еще более сплоченные формирования откровенно фашистского и нацистского толка: например, «Русич» и «Эспаньола». Отдельно стоит упомянуть «Имперский легион» — организацию, не только признанную в ряде стран террористической, но и представляющую собой праворадикальное политическое движение. Что произойдет со всеми этими структурами при переходе к мирным переговорам?

Скорее всего, Путин и его окружение насторожены после пригожинского мятежа. Неизвестно, в какой мере сам Путин поддерживает функционирование всех этих структур, но ему совершенно точно не нужно их усиление. Война остается единственным способом обеспечивать им «полную занятость» и контроль численности.

Мирный процесс приведет к обострению этой проблемы. Но с другой стороны, продолжение войны ведет к еще большему обострению, лишь отложенному во времени. Влияние и возможности идеологизированного вооруженного крыла будут разрастаться, меняя баланс в путинском окружении. Никуда не денется из этого уравнения и растущая деградация социальной сферы, усиливающая и без того заметное напряжение в регионах.

Война не может быть вечной. Мирные переговоры неизбежны в любом случае. И в любом случае они способны вызвать политическую дестабилизацию. Начало переговоров будет воспринято абсолютным большинством российского общества с колоссальным облегчением и надеждой. 

В случае дестабилизации наиболее адекватная и умеренная часть путинского окружения рискует обнаружить себя в смертельной опасности. Она будет попросту пущена под нож, ее активы будут раздербанены. Каждому припомнят всю подноготную: кому коррупцию, кому национальность или происхождение, кому недостаточное рвение.

Серьезная дестабилизация может привести к краху государства, с катастрофическими последствиям, выходящими далеко за пределы границ России. В этом не заинтересованы ни российская демократическая оппозиция, ни коллективный Запад, ни большая часть путинских элит.

Что нужно делать для того, чтобы предотвратить такой сценарий?

• Первое. Умеренная часть путинских элит, спасая себя, может установить контакты с основными лидерами гражданского общества — со своими естественными союзниками в деле выхода из войны и предотвращения хаоса в России.

Искренняя поддержка миллионов людей, заинтересованных в мирной трансформации власти, может стать ключевым стабилизирующим фактором, удерживающим страну от политического хаоса.

Обеспечить эту поддержку можно только реальными шагами: освобождением политических заключенных и закреплением гарантий легального участия оппозиции в политическом процессе.

Первым публичным шагом, подтверждающим перспективы диалога на национальном уровне, должно стать освобождение политических заключенных, которые в условиях тюрьмы катастрофически теряют здоровье и нуждаются в качественном лечении. Для этого есть все легальные возможности: освобождение по состоянию здоровья, амнистия или помилование.

• Второе. Российская демократическая оппозиция — как внутри страны, так и за ее пределами, — остается наиболее адекватной, влиятельной и организованной гражданской силой в России. Но как субъекту переговорного процесса и будущей политической трансформации России ей необходимо продемонстрировать гораздо более высокий уровень единства и кооперации.

Оппозиция должна заранее согласовать свою реакцию на различные сценарии развития политических процессов в России, достичь предварительных договоренностей о совместных действиях и взаимной поддержке. В эти договоренности должны быть вовлечены ведущие гражданские и правозащитные инициативы, а также представители оппозиционных медиа.

• Третье. Запад должен исходить из того, что существуют аргументы, которые убеждают Путина продолжать войну и дают ему надежду на успех. Путин должен понять, что окончание войны является единственным выходом в том числе и для него.

Украина и Запад обладают реальной возможностью помочь своему естественному союзнику — российской оппозиции, включив в базовый пакет требований освобождение российских политических узников.

Но способствовать такой позиции Запада может только сплоченная, демократическая оппозиция, опирающаяся на своих сторонников в России, демонстрирующая способность к кооперации и преодолению разногласий ради общей цели.