«Бочка полная, и всё — чувствуешь себя богатым»

Битва за русло

Последние боевые сводки для специалистов звучат как набат. После двух лет штурмовых действий российская армия зашла в город-спутник Донецка — Авдеевку. Перед отступлением ВСУ отвели свои маленькие гарнизоны (из полуокружённых передовых позиций «Зенит» в районе зоны отдыха «Царская охота» и укрепрайона вокруг Донецкой фильтровальной станции) в поле между селом Васильевка и Авдеевкой. Эти позиции обстреливались артиллерией, утюжились российскими планирующими бомбами годами, теперь там просто развалины.

После уничтожения Бахмута российская армия пытается двигаться дальше, сводки говорят о непрерывных атаках и попытках выйти на русло канала «Северский Донец — Донбасс» в районе Часова Яра. Родина Иосифа Кобзона, городок Часов Яр — следующий пункт для штурма.

Раньше между Часов Яром и Славянском была «санитарная зона» со шлагбаумом, где за небольшие деньги можно было проехать вдоль асфальтовой дороги мимо большой бетонной трубы канала. Из людей вдоль дороги обычно можно было встретить только пасечников возле своих ульев. Таким образом дончане срезали дорогу на местные курортные зоны — леса вдоль Северского Донца вокруг поселка Щурово и города Святогорск, где расположены дачи и базы отдыха. Лиман вместе с Щурово и Святогорском сейчас освобождены от россиян, но здорово пострадали — фронт рядом, серьезные восстановительные работы там невозможны. Ну, а подступы к Часову Яру сейчас укрепляют ВСУ.

«Какого сейчас качества вода — страшно представить»

Донецкая фильтровальная станция (ДФС) обеспечивала очистку воды для 500 тысяч абонентов в Ясиноватой, Авдеевке и северной части Донецка. Для этих целей в ДФС раньше были резервуары с жидким хлором, который туда завозили с железнодорожной станции Ясиноватая. В Москве было модно одно время писать о грядущей «химической катастрофе» вокруг ДФС — станция с 2014 по 2022 год находилась на нейтральной полосе между позициями и при этом нормально работала. Непубличная часть Минских соглашений выполняла свою роль — под охраной миссии ОБСЕ каждый день на станцию завозили автобус с персоналом, а реагенты для очистки туда завозил швейцарский «Красный Крест».

Корреспондент «Спектра» много лет дружил с людьми из руководства компании «Вода Донбасса» и с представителями «Красного креста» из Швейцарии, поэтому мы про «химическую катастрофу» не писали — во-первых, хранилище было на 9 тонн, но представляло из себя цепочку резервуаров по 500 кг, а, во-вторых, швейцарские благотворители заменили жидкий хлор на порошковый, чтобы в случае попадания шального снаряда в ДФС избежать беды.

— Донецкая фильтровальная станция у нас была самой лучшей, за другие вообще молчу, не знаю, кто ее может восстановить. Фильтровальная станция вообще безумных денег стоит, серьезный технический объект, — рассказывает «Спектру» источник, близкий к руководству компании «Вода Донбасса». — У нас как-то немцы приехали, и их на Макеевскую фильтровальную станцию повезли, так они боялись туда внутрь заходить, там все до войны еще еле дышало. Какого качества вода сейчас в Донецке и Макеевке — страшно даже представить…

Дамба Оскольского водохранилища — главного источника для Донецкой фильтровальной станции — была взорвана россиянами при наступлении в апреле 2022 года, водоем площадью 122 километра перестал существовать. Сейчас, спустя два года, на его бывшем дне происходят бурные процессы возвращения экосистемы, существовавшей вокруг русла реки Оскол до 1957 года.

— Оттуда [из Оскольского водохранилища] вся вода шла на сезонное пополнение Северского Донца перед водозабором, — продолжает собеседник «Спектра» и Delfi. — Если даже дамбу восстановить, нужно минимум три года, чтобы водохранилище наполнилось. Мы регулировали с ее помощью уровень воды, да еще и гидроэлектростанцию поставили, с которой по «зеленому тарифу» (в 3−5 раз превышает тариф на электроэнергию АЭС и ТЭС — Ред.) продавали электроэнергию, хорошие деньги были…

Восстанавливать дамбу Оскольского водохранилища смысла нет. В феврале 2022 года при наступлении на Торецк российская артиллерия сначала «положила» ЛЭП под поселком Шумы, что обесточило насосы канала «Северский Донец — Донбасс». Вода перестала идти в Горловку, Донецк, Макеевку и дальше. Потом бои шли вдоль русла канала под Горловкой, Бахмутом, Часов Яром — и русло как гидротехническое сооружение фактически исчезло, сейчас оно представляет собой, скорее, оборонительный рубеж. Однако собеседник «Спектра» сомневается даже в этом.

— Не будет это русло никакой линией обороны, мы для него специальные плиты делали толщиной всего 4 см — фортификационная ценность, боюсь, нулевая, — говорит он. — Есть такое хорошее украинское слово «тендітний» (тонкий, нежный). Он же как живой организм, наш канал: воду сбросили — значит, берега сдвигаются. Там эти трубы далеко не везде: где-то берега укреплялись плитами, а где и нет.

— А вот Макеевское питьевое водохранилище просто огромное: дамба там большая, туннель в дамбе… Сомы там выросли такие, что представить трудно, по пять метров! — рассказывает собеседник «Спектра». — Никому разрешений на рыбную ловлю мы там не давали. Но местные власти там всяким проверяющим, прокуратуре шли навстречу, дали как-то с выходом на лодке половить. Они маски взяли, нырять начали, и одного такого ныряльщика сом замотал — и утонул человек!.. С экологических денег мы зарыбили этот водоем — поела та рыба всю ракушку, потом много денег из-за этого на «химии» сэкономили.

Эти питьевые водохранилища с сомами спасли оккупированные территории, когда вода в 2022 году прекратила идти в города. Воду стали подавать по часам, не каждый день, местные рассказывали, что даже мыть руки ею было трудно — очень холодная была она в феврале-марте 2022 года. Власти «ДНР» просили потерпеть. Говорили — вот захватят часть Донецкой области со Славянском, Краматорском и Бахмутом, и все начнет ремонтироваться.

29 декабря 2022 года вице-премьер правительства РФ Марат Хуснуллин вдруг сказал, что до 1 марта 2023 года российские военные строители проложат в Донецк водовод из реки Дон, через Ростовскую область!

Потом этот срок перенесли до 1 апреля, потом до 1 мая, а в июне водовод вдруг заработал в тестовом режиме: поток в 4 000 м³ в сутки, — просто слезы. Канал военных строителей России «Военстрой» тогда распространил видео, на котором можно наблюдать, как из двух труб среднего диаметра вода вливается в сохранившийся где-то под Донецком участок русла канала «Северский Донец — Донбасс». Два ручья — для минимум двух миллионов людей…

Это примерно 0,46 м³ в секунду (для сравнения — из обычного водопроводного крана вытекает 1 м³ воды в час). Канал «Северский Донец — Донбасс» был рассчитан на проектную мощность в 43 м³ в секунду, но в начале XXI века он качал примерно 100 тысяч м³ в час, это 2.4 миллиона м³ в сутки — меньший объем был обусловлен меньшими потребностями промышленности после развала Союза.

Сейчас, после разрушения десятков городов и заводов, после бегства населения, воды вроде нужно еще меньше, но обеспечить ее поступление без Северского Донца оккупанты все равно не могут — даже для ежедневной подачи жителям.

Официальные СМИ «ДНР» в июле 2023 года обещали, что со временем водовод из Дона выйдет на «проектные 288 тысяч м³ в сутки» и Донецк, Макеевка и Ясиноватая смогут получать воду раз в два дня, а еще «удастся повысить этажность».

Сейчас раз в два дня, вечерами, на пару часов в сутки вода действительно появляется в многоэтажках. Но до верхних этажей не добивает.

«Любовь — это носить ей баклажки с водой на 9 этаж»

До марта 2022 года я общался с одной знакомой в идеологическом крыле «ДНР»: интересно было понять, как выглядит «правительство ДНР» изнутри глазами коллаборанта. Все рухнуло в один день после моего репортажа из Киева, где я упомянул, что наши консьержи не доехали домой из полу-окруженного Чернигова. Мой источник просто орал в трубку: «Как можно так врать?! Суки, консьержи у них!!!». Наличие в штурмуемом российской армией Киеве воды, света, тепла, работающих лифтов да еще и «консьержей» выглядело для переживающего коммунальную катастрофу Донецка изощренным издевательством.

Мне кажется, на этом фоне моя знакомая получила глубокую психологическую травму и была со временем уволена со всех постов, больше мы не общались — женщине трудно жить, хорошо выглядеть и сохранять терпимость и спокойствие без возможности помыться и полноценно сходить в туалет.

На территориях «ДНР», оккупированных с 2014−2015 годов, после того, как российские «освободители» разбили всю инфраструктуру вокруг и не взяли ни Авдеевки, ни Торецка, ни Краматорска со Славянском, сразу поняли, что этот водный коллапс надолго.

В феврале 2022 года, сразу после исчезновения воды в трубах, начали выстраиваться новые социальные практики выживания. Появились благополучные (и не очень) районы: в центре, «где правительство», воду давали чаще, но там чаще и стреляли. Появились привилегированные (и не очень) районы, стало престижно жить в своем доме — там в огороде можно сделать деревянный туалет. По всем районам вдоль улиц поехали водовозки с «технической водой», которую нельзя пить, но можно использовать для санитарных нужд в квартире.

Тогда же началась повальная насильственная мобилизация. Множество мужчин забрали в спешно создаваемые отдельные полки, еще больше — прятались. 

После того, как патрули с автобусами несколько раз забрали мужчин из очередей за водой, с полными тяжелыми баклажками (пластиковыми бутылками от 5 до 20 литров) стали ходить только женщины. «Знаешь, это очень видно: идет женщина, тянет эти баклаги, а дверь подъезда приоткрывается — и, хоп, мужские руки их забрали внутрь!» — рассказывал «Спектру» очевидец. Появились шутки, вроде: «Любовь — это когда он несет твои баклаги на 9 этаж». Баклаги носили все и везде, поскольку вода часто не «добивала» выше 3−4 этажа, и во многих высотных домах в подвалах делали специальные «врезки». Это были места, куда при включении воды шли жители верхних этажей и набирали воду, чтобы отнести ее домой по лестнице, ходка за ходкой.

Иван владеет маленькой дачкой за городом. Там у него летний душ — с началом весны это уже кажется роскошью. Такие, как он, в новых условиях оказались в выигрыше. Когда потеплело, он стал ездить на дачу ночевать, а его городская четырехкомнатная квартира на верхнем этаже превратилась в капкан.

Появилась и новая этика — люди обязательно носят с собой воду: мыть руки. В рюкзаках, портфелях, сумках обязательно несколько пачек влажных салфеток. Особый шик — предложить на встрече салфетку собеседнику. 

В условиях, когда носить воду на этаж — тяжелая работа, сложилась особая унизительная практика, говоря медицинским языком, дефекации: в унитаз кладут раскроенный полиэтиленовый пакет для сбора фекалий. По окончании процесса, складывают его, убирают, плотно обернув, в другой пакет и выбрасывают в мусорный бак. Но у некоторых жителей многоквартирных домов почему-то не получается дойти до мусорных баков, поэтому зловонные пакеты оказываются рядом с подъездами. Знакомый корреспондента «Спектра» из Донецка, в очередной раз наступив на такую «мину», сгоряча сделал пожилой соседке замечание, предположив, что именно она бросает мусорные пакеты возле дома. Та в ответ пригрозила сдать его в МГБ «ДНР», кричала, что он «укроп» и «шпион» — ездит на Украину. А к доносам в МГБ прислушиваются. Он, в свою очередь, снял ее на видео и пообещал выложить в сеть.

Торецкие скважины

В украинском Торецке, как и в захваченной Горловке, тоже нет воды. Торецк снабжался водой из канала «Северский Донец — Донбасс», но обратным маршрутом: он получал воду после оккупированной Горловки. Получилась парадоксальная ситуация — в близлежащую Константиновку вода из канала доходит, а Торецк без воды совсем — логистику коммунальной сферы планировали, когда войны и причудливой линии боевого столкновения на этой земле не существовало даже в чьем-то воображении. 

Печки-«буржуйки» раздают владельцам частных домов, держать их в квартирах запрещено: максимум, можно оборудовать в отдельных подвалах пункты обогрева с «буржуйкой». Украинская военная администрация в Торецке сделала еще десятки деревянных туалетов и поставила их над каждым канализационным люком, коммунальщики вырыли ямы там, где люков нет. В городе пробурили сеть скважин — построенный над тремя большими шахтами Торецк не может похвастаться чистой подземной водой, но ее добыча идет в первую очередь на технические нужды.

На оккупированной территории воду пробовали подавать в теплосети из шахтных отстойников-прудов. Но шахтная вода подается в пруды как раз для очистки, она слишком грязная — сильно соленая, с примесью нефтехимии от затопленного оборудования и остатками гниения древесины от брошенных в воде крепежных стоек. «Стройками века», за которые громко отчитываются оккупационные СМИ, в Донецке стали установки, которые готовят воду к подаче ее в теплосеть и уменьшают засоленность. Осенью 2022 года к населению стали обращаться с просьбами — не сливать воду из батарей для промывки унитазов.

Моя вода — мое богатство

В Донецке и в Макеевке по графику возят по улицам техническую воду вперемежку с цистернами с «питьевой» водой (ее качество тоже оставляет желать лучшего). Сейчас, с запуском водоводов из Дона, удалось выстроить относительно предсказуемый режим подачи воды. Правда, в разных районах и ситуация разная, кроме того, она отличается в квартирах многоэтажных домов и в частных домовладениях — с туалетами, огородами, требующими полива, но с гораздо большими возможностями для адаптации.

Собеседник «Спектра» Игнат (имя изменено по просьбе героя) живет в Пролетарском — как он говорит, в «аристократическом» районе Донецка. Район на отшибе, рядом с объездной дорогой, на противоположной от фронта стороне Донецка: все его довоенные минусы стали плюсами. Сюда дончане с деньгами на время перевозят в арендованные квартиры семьи из центра города. Этот район, как правило, не обстреливается, здесь заполнены классы в школах, работает даже крытый каток с секциями хоккея и фигурного катания, и есть большая редкость для этих мест — пивной ресторан со своей пивоварней. Игнат живет в квартире, но на втором этаже — воду носить невысоко.

— Воду дают через два дня на третий, — рассказывает Игнат. — Но и в тот день, что дают, может быть по-разному. В принципе, иногда дают с 12:00, а бывает, что позже. Вчера у нас был «день воды», так такой поток был — думал, кран сорвет, непривычно! У меня на этот случай есть набор разных пластиковых бутылок по 5 и 20 литров, чтобы запасти 190 литров. Вот пришел «день воды», я все это заполнил и играюсь! Может, район у нас стал такой — приезжих из РФ начали селить у нас. Возможно, для них такие шикарные условия нам устроили. 

По российским нормам, одному человеку нужно 95 литров воды в день на все нужды — питье, готовку, стирку, мойку посуды и личную гигиену. По европейским — 100 литров. По словам Игната, 190 литров технической воды ему с женой может хватить на неделю с запасом. Он просчитывает возможные проблемы, прорывы новых водоводов, аварии при обстрелах. Если в кранах исчезнет вода, ее можно будет набрать в местных водоемах, переждав на запасах первые дни паники и очередей. А питьевую можно купить в магазине или в автоцистерне по 3,5 рубля (3 цента) за литр. Впрочем, и ее пить можно только после кипячения. Минеральная вода в бутылках стоит уже 46−50 рублей (50 центов) за 5 литров.

У Антона, жителя одного из шахтерских поселков Макеевки, есть свой дом и огород. Какое-никакое, а выстроенное хозяйство. И ситуация у него совершенно другая, нежели у жителей многоэтажек.

— Жена говорит, что воду вечерами чуть ли не каждый день по паре часов теперь дают, — делится Антон. — А я не слежу: у меня уже четвертый месяц две бочки стоят водяных, с клапаном. Когда идет по трубам вода, она первым делом их заполняет. Бочки по пятьсот литров: синяя у меня уже четыре года, от тещи досталась, а вторую солдаты четыре месяца назад привезли — из Мариуполя, говорят, что из «Азовстали», там еще буквы какие-то остались. 

Но я как-то спокойно к этому отнесся: если вода идет по улице, она все равно у меня есть, сейчас это случается регулярно, и мы бочки наполняем. Как-то, когда совсем плохо было, мы договорились с другом кума (он водитель на коммунальной цистерне), и он нам слил 500 литров, на фоне полной засухи… Ты вот никогда не поймешь, как это [ощущается]: знаешь, что твоя бочка теперь полная, и все — чувствуешь себя по-настоящему богатым человеком!».