Армия 27 наций

«Если бы я была следующим председателем Европейской комиссии, у меня был бы комиссар по обороне», — заявила в ходе Мюнхенской конференции действующая глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. Спустя два дня она сообщила, что будет баллотироваться на новый срок, и, скорее всего, фон дер Ляйен останется главой Еврокомиссии на следующие пять лет.

Функционал будущего еврокомиссара по обороне пока не определен. Но работы у него будет много. Несмотря на то, что вопросы обороны входят в компетенцию национальных правительств, а не Брюсселя, в последнее время всё больше лидеров стран ЕС заявляют о необходимости создания общеевропейской армии и гораздо более тесной координации оборонных предприятий.

Обсуждения усилились после очередных заявлений Дональда Трампа, ставшего после «супервторника» еще на шаг ближе к победе в американской президентской гонке. В ходе одного из предвыборных митингов Трамп напомнил о своей позиции времен президентства 2016–2020 годов: в случае агрессии США не будут защищать те страны ЕС, которые тратят на оборону меньше необходимого стандарта НАТО — 2% ВВП. 

Подобные заявления можно было услышать от Трампа еще в 2018 году. Но тогда лидеры ЕС не ожидали, что в Европе может идти настоящая полномасштабная война и уж тем более что военная угроза Кремля может быть реальной для стран — членов ЕС и НАТО.

Поэтому если раньше к стратегической автономии вооруженных сил Европы от США и НАТО традиционно призывала только Франция, то теперь практически ни у кого в ЕС не возникает сомнений: пора вооружаться и реформировать свои вооруженные силы. Разнятся только версии о том, когда разразится большая война — оценки колеблются в диапазоне от двух лет до восьми — и насколько Европа успевает к ней подготовиться.

Не только американский контингент

Сегодня военные силы в Европе представлены как собственными армиями стран, так и размещенными американскими военными.

При этом нынешнее количество американских войск в Европе — в составе своих баз и подразделений НАТО — относительно невелико, особенно если сравнивать с эпохой холодной войны, когда только в Западной Германии оно достигало 300 тысяч человек. К концу нулевых эта цифра сократилась до 60 тысяч, но за последние годы на фоне ухудшения отношений с Россией вновь увеличилась. После начала войны в Украине было принято решение расширить размещенный контингент на 20 тысяч человек, 

Все эти силы распределены по разным европейским странам, но большая их часть сосредоточена на территории Германии. По данным из доклада британского Международного института стратегических исследований, на начало 2023 года на территории Германии находилось 39 тысяч американских военнослужащих. Из них почти 25 тысяч — в подчинении Армии США (US Army), то есть это разного рода сухопутные войска плюс танки, артиллерия, вертолеты. Еще 13,5 тысячи человек — силы американской авиации, находящиеся на немецких авиабазах, в частности на базе Рамштайн, где проходили встречи западных союзников по обсуждению военной помощи Украине.

Помимо Германии, 13 тысяч человек дислоцированы на разных базах в Италии — это 4,2 тысячи солдат Армии США, 3,6 тысячи моряков ВМС США, в основном шестого флота на базе в Неаполе, и 4,8 тысячи служащих ВВС. В Польше находятся 15 тысяч солдат, в Румынии — 4 тысячи, в Испании — 3,2 тысячи. В других странах, таких как Бельгия, Португалия, Нидерланды, Литва и Греция, расположены куда более ограниченные контингенты — от нескольких сотен до полутора тысяч солдат.

Помимо людей, размещена соответствующая наземная техника и авиация. Точное количество и места дислокации засекречены, однако в состав, например, входят новейшие многофункциональные истребители F-35. И хотя присутствие американских военных в Европе заметно, оно всё еще скорее символическое и больше говорит о возможностях США прийти на помощь европейским странам со всей своей мощью.

Собственные армии европейских стран, безусловно, куда сильнее американского контингента в Европе. 

Есть у стран ЕС и свои танковые и авиационные резервы. Больше всего боевых самолетов (истребителей, истребителей-штурмовиков и штурмовой авиации) в ЕС, как ни странно, у Греции — 245 единиц. Причина — в давних напряженных отношениях с Турцией из-за противоречий по поводу непризнанной Республики Северного Кипра, где дислоцированы турецкие войска. Причем подавляющая часть этих самолетов — 230 штук — относится к уже устаревающим моделям.

На втором месте по количеству боевой авиации находится Франция с куда более современным парком. В его состав входят 230 самолетов, из которых устаревающих только 100 моделей, а 130 — более современные. На третьем месте Германия: 68 устаревающих и 137 современных моделей самолетов. Также заметным парком боевых самолетов с современными машинами обладают Италия, Испания, Швеция и Нидерланды.

Похожим образом обстоит дело и с боевыми танками. Больше всего их тоже у Греции — свыше 1200 машин, в том числе 350 современных («Леопард-2»), 500 устаревающих («Леопард-1») и почти 400 устаревших (американский M48). При этом современных танков в Европе больше всего у Польши — 500 машин («Абрамс-M1A1» и «Леопард-2») в дополнение к 130 устаревшим советским танкам. У Германии и Испании примерно по 320 современных машин, в обоих случаях это разные версии «Леопард-2». У Франции — 220 современных танков «Леклерк». У Италии — около 150 современных танков «Ариете». Часть европейских танков, хоть и меньшая, передана украинской армии.

Однако несмотря на то, что, помимо американского контингента, у Европы достаточно много собственных войск и военной техники, это всё еще силы, лишь сопоставимые с российской армией, но никак не превышающие ее. Так, несмотря на потери, на начало 2023 года у России было свыше 2 тысяч танков и больше миллиона личного состава вооруженных сил.

Ядерное оружие сдерживает, но атакуют танки

Главная задача, которая в свете этого стоит перед европейскими вооруженными силами, заключается в необходимости вернуться к «массовым военным формированиям», отмечает в комментарии «Новой-Европа» бывший заместитель помощника генсекретаря по новым вызовам безопасности НАТО Джейми Ши. Это мнение разделяют и аналитики британского Международного института стратегических исследований.

После окончания холодной войны, объясняет Ши, акцент был сделан на небольших вооруженных силах — спецподразделениях, способных эффективно проводить контртеррористические операции. Сейчас, когда в Украине задействовано 650 тысяч российских солдат, «пора возвращаться к количеству», считает эксперт. Но при решении этой задачи ЕС очевидно столкнется с двумя основными проблемами — финансирования таких масштабных преобразований и нехватки людских ресурсов.

По большому счету масштабных военных реформ можно было бы избежать. Американский ядерный арсенал из более чем 5 тысяч боеголовок — надежное средство сдерживания России. Но если США действительно откажутся от гарантий безопасности для ЕС, Европа останется лишь с французским ядерным арсеналом из 290 боеголовок. Для сдерживания России и защиты всех европейских стран этого недостаточно. 

В конечном счете для изменения ядерного статуса Европы есть три варианта: «европеизация» французского ядерного арсенала, пересмотр безъядерного статуса остальных европейских государств и закупка ядерного вооружения у других стран, в том числе США. Но каждый из этих сценариев пока выглядит мало реальным.

С идеей «европеизировать» французский ядерный арсенал выступил немецкий министр финансов Кристиан Линднер. Сама Франция предлагала этот вариант и ранее, но в конце 2010-х это не вызывало всеобщего энтузиазма. Такой сценарий предусматривает, с одной стороны, коллективные финансовые вложения в развитие французского арсенала, а с другой — превращение французских вооружений в общеевропейские, а значит, совместное принятие решений по их применению.

Как выстроить систему принятия решений о применении ядерного оружия в Европе, не очень понятно. В настоящее время ЕС, который представляет собой объединение, основанное на консенсусе, сложно договориться даже по вопросу введения санкций против России. А это значит, что изменение ядерного статуса Европы подразумевает и реформу всего союза — тоже крайне не быстрое предприятие, которое может занять несколько лет.

Однако Джейми Ши считает, что сейчас в принципе не время для дискуссий о ядерном оружии у европейских государств. 

да и американцы пока никуда ядерное оружие не выводят. Чего точно не стоит делать европейцам, считает Ши, так это раздувать эти дебаты — в таком случае это может стать «самосбывающимся пророчеством».

Всеевропейское перевооружение

В середине февраля генсек НАТО Йенс Столтенберг заявил, что за 2023 год военные расходы стран — членов альянса выросли «беспрецедентно», на 11% в реальном выражении. Благодаря этому прогнозируется, что в 2024 году 18 из 31 члена альянса превысят условный норматив в 2% военных расходов от ВВП. Совокупный военный бюджет европейских стран — членов НАТО составит больше 350 млрд евро.

При этом российский военный бюджет на 2024 год запланирован в размере около 130 млрд евро. Это меньше, чем общеевропейский, но, как подсчитали в The Economist, по паритету покупательной способности цифры практически равны. Более того, российский военный бюджет тоже растет, и растет быстрее европейского — на 29% в реальном выражении по сравнению с 2023 годом.

Наконец, самого по себе увеличения военных затрат недостаточно: важно, чтобы эти ресурсы расходовались эффективно. А с этим тоже не всё в порядке.

Как замечают аналитики Международного института стратегических исследований (IISS) в Лондоне, последовательное увеличение военных бюджетов после 2015 года в Европе почти не привело к усилению боевой мощи. Так, Франция и Германия расширили свои армии лишь на один батальон каждая, хотя в случае Франции объем бюджета вырос с 41 млрд евро в 2015 году до 51 млрд в 2022-м, а Германии — с 34 млрд евро до 53 млрд.

Связано это может быть с тем, что, с одной стороны, европейские армии всё еще «затыкают дыры», возникшие в их обороне за годы стагнации после холодной войны, и возможностей для роста у них пока нет. А с другой — это может быть попросту неэффективное использование ресурсов.

В частности, с этим был связан скандал с закупкой Германией, Францией, Великобританией, Бельгией и Люксембургом военных транспортных самолетов Airbus A400M в начале нулевых, напоминает Джейми Ши. Цена на самолет оказалась сильно завышена, выполнение заказов растянулось на 15 лет, и ко всему прочему вскрылись факты коррупции. Тогда скандалы о чрезмерных затратах с подозрением на коррупцию затронули и недавнего министра обороны Германии — нынешнюю главу Еврокомиссии Урсулу фон дер Ляйен.

И тем не менее, несмотря на то, что простого увеличения военных бюджетов явно недостаточно, это важный символический шаг, отмечает Ши. «Это также PR-инструмент, чтобы обезоружить Дональда Трампа, показав, что он не прав, утверждая, что США делают всё, а европейцы — ничего», — считает он.

Для эффективности роста военных расходов, уверен Ши, также важна координация. Самой большой ошибкой с точки зрения НАТО и европейских стран, отмечает эксперт, было бы сейчас пуститься в хаотичные закупки. Это привело бы к тому, что и без того пестрая европейская армия стала бы еще в большей степени неоднородной. Сейчас у нее на вооружении — самые разные образцы техники и оружия, несколько видов танков и самолетов, разные артиллерийские системы. Это заметно, в частности, на военных поставках для украинской армии — солдат приходится обучать работе на нескольких образцах техники, притом что ее количество невелико.

Вероятно, для решения именно этой проблемы «пестроты» фон дер Ляйен и хочет учредить пост еврокомиссара по обороне. С этой же целью еврокомиссар по внутреннему рынку Тьерри Бретон заявил о планах выделить фонд в 100 млрд евро на скоординированные закупки вооружений европейскими странами.

Более того, прямо сейчас в работе Еврокомиссии находится Европейская стратегия оборонной промышленности. С одной стороны, Еврокомиссия хочет стимулировать налоговыми вычетами совместные закупки вооружений несколькими странами. Для координации и определения общеевропейских потребностей будет создан специальный орган на уровне ЕС. С другой стороны, план предполагает поддержку европейских производителей вооружений: финансовую, чтобы избежать перебоев с поставками, и субсидии на долгосрочные закупки вооружений, чтобы обеспечить бесперебойную работу отрасли.

процесс растягивается на 18 месяцев, напоминает Ши.

Кроме того, амбициозные планы по перевооружению и модернизации европейских войск неосуществимы без решения проблемы критической нехватки людских ресурсов. После завершения холодной войны и долгой эпохи мира большинство европейских стран отказались от системы военного призыва, способной обеспечить массовый приток людских ресурсов, и перешли к ограниченным контрактным армиям. Так, Германия отказалась от нее еще в 2011 году, хотя нынешний министр обороны Борис Писториус и жалеет об этом. Разного рода призывные системы сохраняются лишь в странах Балтии, Финляндии, Швеции и Австрии.

Поэтому нехватку кадров в вооруженных силах придется решать либо возвращением воинской обязанности призыва, либо выделением еще большего количества финансовых ресурсов для поощрения контрактной службы. Каждый из этих вариантов требует подготовки и значительного политического ресурса.

Впрочем, политическая воля потребуется и для решения другой проблемы.

Военный сектор требует жертв

При всех своих амбициозных планах европейским политикам предстоит столкнуться с интересами собственного электората. Сейчас, когда рост военных расходов не слишком чувствителен для граждан ЕС, это решение поддерживают 66% европейцев. Когда же им придется ради увеличения армий жертвовать другими благами вроде социальной поддержки, число сторонников резко упадет. Например, совсем недавно в Германии уже прошли массовые протесты фермеров, вызванные тем, что правительство решило сбалансировать бюджет, сократив субсидии сельскому хозяйству в пользу расширения военных расходов.

Уровень общественной поддержки идеи возвращения всеобщего призыва в армию тоже не слишком велик. Несмотря на то, что в целом в Германии в 2023 году в пользу этого решения высказался 61% ответивших, а во Франции — 64%, среди тех, кто в армию действительно может попасть, идею всеобщего призыва поддерживает заметно меньшее количество людей. Так, в Германии в возрастной группе 18–39 лет поддержка оказалась на уровне 39%, а в случае призыва только для мужчин — лишь 21%. Во Франции в возрастной группе 18–24 лет всеобщий призыв одобряют и вовсе только 26% респондентов.

При этом на уровне отдельных стран попытки реформирования армий всё же уже предпринимаются. 

В польской армии примерно столько же современных танков, сколько у Германии и Франции вместе взятых, и будет еще больше. Польша активно закупает вооружение в Южной Корее — заключен контракт на 13 млрд евро, который включает закупку 1000 современных танков K2 «Черная пантера», 672 гаубиц и 288 РСЗО. При этом часть этого заказа будет выполнена в самой Польше: после 2026 года планируется выпустить 820 танков и таким образом нарастить производственные мощности. Планируются и закупки военных самолетов.

Отдельные шаги делает и Германия. Одна из главных задач Бундесвера сейчас — обновление устаревшего оборудования и военной техники. С этой целью в 2022 году был создан фонд в 100 млрд евро. Другая большая проблема — забюрократизированность системы военных закупок, что делает заметно более долгим процесс поставок. В связи с этим осенью 2023 года министр обороны страны Борис Писториус анонсировал масштабные изменения в функционировании всей системы закупок.

Тем не менее на уровне всего ЕС процесс военной переподготовки рискует затянуться — в том числе в силу предстоящих выборов, как на национальном уровне, так и общеевропейских. Если всё, что планируют сейчас политики, надо будет действительно претворять в жизнь, то граждан ЕС предстоит подготовить не только к сокращению социальных программ, но и к массовой мобилизации и гражданской обороне, а в самом ЕС выработать механизмы координирования усилий.

Успеть всё это сделать за несколько лет — задача, близкая к невозможной. Поэтому если большая война в Европе случится раньше, то европейские страны вряд ли к ней будут всерьез готовы.