Диванные миротворцы

Неохотная поддержка

В течение первых недель после полномасштабного вторжения в Украину поведение россиян в соцсетях кардинально изменилось. За началом боевых действий последовали законы, де-факто вводящие военную цензуру. 4 марта 2022 года был принят закон «о фейках», предусматривающий административную и уголовную ответственность за любую информацию, которую можно трактовать как неодобрение военных действий, совершаемых Россией. А в течение двух недель после этого компания Meta, которой принадлежат фейсбук и инстаграм, была объявлена экстремистской организацией и эти сети были заблокированы в России.

Всё это привело к заметному изменению аудитории ВК — соцсети, находящейся под пристальным контролем российских спецслужб. Многие антивоенные пользователи, особенно после принятия закона «о фейках», боясь преследования, ушли из нее, и количество антивоенных постов резко упало. Провоенные пользователи, напротив, чаще стали использовать ВК как замену заблокированным «экстремистским» соцсетям, и число провоенных постов выросло. 

Но, по мнению исследователей, есть в этом процессе и один неочевидный момент.

Социолог Саша Каппинен, соредактор отчета Лаборатории публичной социологии об отношении россиян к войне, обращает внимание на динамику изменения количества постов в поддержку войны в сравнении с количеством антивоенных записей в первый месяц вторжения. То, что число антивоенных постов уменьшилось на фоне принятых законов, понятно, но число провоенных записей выросло далеко не сразу. 

— Многие люди, которые в итоге поддержали войну, в первые дни и недели после 24 февраля находились в состоянии шока от новости о начале вторжения. Их поддержка войны не была автоматической, — говорит эксперт. 

По мнению Каппинен, это свидетельствует о том, что люди попали в ситуацию тяжелого внутреннего конфликта: государство потребовало поддержки того, что для них оказалось морально неприемлемым.

Однако несмотря на схожесть первой реакции, принципиальное отличие будущих сторонников войны состояло в том, что их первая негативная оценка не превратилась в политическую позицию. Чтобы выйти из состояния первого шока, им потребовалось время, но в итоге они смогли найти оправдание вторжению и убедить себя в том, что государство сделало всё правильно. 

Как многие россияне решали этот моральный конфликт внутри себя, описано в отчете Лаборатории публичной социологии и видно на графике: задержка в месяц потребовалась, чтобы будущие сторонники «переварили» происходящее. 

Как видно, усвоение аргументов пропаганды — процесс двусторонний, а не односторонний, как принято считать.‎

Нарративы войны и мира

Значительную часть сторонников войны составляют, в терминологии аналитического проекта Re: Russia, «конформисты» — эти люди скорее аполитичны, они не «сопротивляются» войне, доверяют все политические решения государству. По данным Лаборатории публичной социологии, такие люди часто не испытывают положительных эмоций по поводу действий России и могут даже не соглашаться с какими-то элементами ее политики, но боятся признаться в том, что Россия делает что-то принципиально неправильное.

В нашем анализе мы рассматриваем другую категорию сторонников войны (хотя она может и пересекаться с категорией «пассивных» сторонников): люди из нашей выборки ВК поддерживают войну активно, имеют собственную позицию по этому вопросу и считают важным выразить ее публично в виде поста. Вероятно, они не составляют большинства среди сторонников войны, но именно они готовы предпринимать реальные действия в ее поддержку: собирать деньги на оружие российским военным, писать доносы и, возможно, идти на фронт.

Какие же мотивы ими движут? Чтобы выяснить это, мы отобрали в ВК посты сторонников войны и проанализировали их по ключевым темам (как мы это сделали, читайте в блоке «Как мы считали» выше). То же самое мы сделали с противниками войны.

Многие результаты оказались ожидаемыми: сторонники войны рассказывают про украинский фашизм, проводят аналогии с Великой Отечественной войной, говорят о важности патриотизма, замерзающей Европе, информационной войне и обстрелах Донецка. Противники войны, в свою очередь, пишут о поддержке Украины, антивоенных протестах и репрессиях, санкциях, погибших и раненых.

Ожидаемо было и то, что больше всего обе группы пользователей говорят о роли Путина в развязывании войны (сторонники его поддерживают, а противники — осуждают). В условиях персоналистской автократии, которой является Россия, абсолютное большинство людей независимо от их позиции воспринимают начало войны как личное решение Путина и признают его ответственность за него.

Парадокс миротворцев

«Вместе за свободу и мирное небо!», «Мир — это главное слово на свете. Мир очень нужен нашей планете». Такие посты можно было бы с легкостью принять за антивоенные высказывания, если бы не хэштеги. В первом случае автор сопроводил свое высказывание хэштегами #ЗаМир #СвоихНеБросаем #МнеНеСтыдно #МыВместе #ВремяПомогать, во втором — #ЗаПрезидента #СвоихНеБросаем #РусскаяВесна. 

В этом контексте многочисленные случаи задержания людей, выходящих на улицы с плакатами о мире, приобретают особый смысл. Как видно, сами по себе слова о мире зачастую используются и сторонниками войны. То есть в действительности поводом для задержания должны быть не сами высказывания, а форма выражения позиции — уличная акция.

Чтобы разобраться, как же сторонникам войны удается использовать ценность мира в качестве аргумента, оправдывающего вторжение в Украину, мы прочитали несколько сотен провоенных постов о мире.

Один из аргументов состоит в том, что война нужна для достижения мира на Донбассе: «Люди Донбасса, прожившие 8 лет в ужасных условиях — постоянных обстрелах, наконец получили надежду на мирную жизнь!!! Мы за Мир!!!» При этом вторжение представляется как миротворческая операция: «Россия продолжает спецоперацию на Украине, освобождая братский народ от фашистов, бендеровцев и националистов! Наши бойцы, проводя миротворческую операцию, сражаются за мир. Мы с вами, русские миротворцы!»

— Война для многих людей стала вызовом собственному моральному облику, представлению о себе как о нормальном, хорошем человеке, — считает социолог Саша Каппинен.

Пытаясь прийти в себя и найти оправдание произошедшему, будущие сторонники войны с готовностью восприняли государственную пропаганду, направленную на то, чтобы показать Россию как борца за справедливость и мир. Каппинен также обращает внимание на то, что перед нападением на Польшу правительство гитлеровский Германии тоже убеждало людей в его необходимости, используя сходные аргументы: «наших» там притесняют, и их нужно защитить. 

Еще один популярный смысл, который вкладывают провоенные пользователи ВК в свои высказывания о мире, касается безопасности России: «Мы за мир, мы за свою страну, за наш суверенитет». В таких постах к ценности мира примешивается страх за собственную безопасность из-за внешней угрозы, как правило, со стороны НАТО: «Уже достоверно известно, что Украина при поддержке НАТО готовила нападение на Донбасс и Крым. Наш президент вовремя сорвал их планы. Мы Zа мир!» Страх за свою страну в случае поражения приводит к тому, что мир и победа часто отождествляются: «За страну! За будущее! За мир!»

Некоторые сторонники войны считают, что вторжение в Украину нужно для победы над нацизмом: «В поддержку Армии России! За мир без нацизма!» Здесь очевидно влияние пропаганды, убеждающей людей в необходимости «денацификации» Украины. Также в некоторых постах России присваивается роль мессии, который должен спасти от фашизма весь мир:

Каппинен, однако, обращает внимание на клише, которые часто встречаются в интервью, взятых Лабораторией публичной социологии у сторонников войны: «Я против войны, но…» После «но» идет оправдание — например, «выхода не было», это не инициатива руководства страны, а реакция на ситуацию. 

— То, что мы видим, — это не безусловная поддержка, это поддержка с оговорками. Люди выбрали режим оправдания, а не одобрения, потому что он позволяет им балансировать: оставаться в своих глазах хорошими людьми, которые против убийств и насилия, но не быть против своего государства, поддерживая его агрессивную политику, — делает вывод социолог.

Альтернатива для идентичности

Как ни парадоксально, даже идейная поддержка войны риторически использует ценности мира и безопасности. Почти никто из провоенных пользователей ВК не считает, что агрессия и убийства — это нормально, поэтому им приходится искать этому оправдание. Пропаганда, в свою очередь, играет на общечеловеческих ценностях, эмоциях и страхах людей, предлагая им выход: хочется чувствовать смысл — почувствуй себя спасителем мира от нацизма, хочется безопасности и стабильности — именно для этого нужна «СВО». 

— Чтобы получить массовую поддержку или непротивление такому объективно и очевидно ужасному действию, как война, пропаганде потребовалось упаковать его в позитивные смыслы, наполнить его какими-то видимыми добродетелями, с которыми люди, поддерживающие войну, могли себя соотнести, — обращает внимание социолог. 

Это значит, что, если люди, поддерживающие войну, найдут другую версию происходящего, сохраняя при этом возможность чувствовать себя нормальным человеком, их позиция может измениться. Такое может произойти как на коллективном уровне, при изменении общественно-политической ситуации и медиасреды, так и на индивидуальном — путем общения с другими людьми.

Если же предлагать сторонникам войны только идею о том, что они поддерживают преступления и будут нести ответственность за это, у них будет немного мотивации поддерживать такую точку зрения. Особенно когда параллельно государственный нарратив наделяет их ролью либо миротворцев, либо жертв вероломства «коллективного Запада». 

— Если вы еще не поставили на этих людях крест (как многие сделали, что тоже можно понять) и если у вас есть еще желание, потребность перетащить их на свою сторону, то этот момент обязательно нужно учитывать, — говорит Каппинен.