Не стареют душой автократы

На президентских выборах 2000 года в Узбекистане кандидат Абдулхафиз Джалолов ездил по стране и — внезапно — агитировал за действующего главу государства Ислама Каримова. Хотя почти все соперники Каримова, участвовавшие в выборах за двадцать семь лет его правления, были «ряжеными», откровенность Джалолова запомнилась и даже растрогала. На выходе из избирательного участка он признался, что и сам проголосовал за Каримова.

Нынешний лидер страны Шавкат Мирзиеев строит свое президентство на противопоставлении нынешнего Узбекистана «каримовскому». Даже предвыборная программа, с которой глава государства идет на внеочередные выборы, называется «Новый Узбекистан мы строим вместе с нашим народом». Но риторика об обновлении не меняет сути. Конкуренты Мирзиеева — это такие же, как и при Каримове, «ряженые», а казавшиеся в начале его президентства смелыми и даже дерзкими реформы превращаются в вялотекущие обещания, на которые не скупился и первый глава государства. И чем громче звучит лозунг о новом «мирзиеевском» Узбекистане, тем быстрее страна возвращается к своему привычному каримовскому застою.

«Обнуление» вспять

9 июля в Узбекистане пройдут президентские выборы, хотя после избрания Мирзиеева на второй срок прошло всего полтора года. Внеочередное голосование понадобилось после проведенной в апреле 2023 года конституционной реформы, «обнулившей» предыдущие сроки действующего главы государства. К «обнулению» часто прибегал и Каримов, что позволило ему оставаться у власти до самой смерти. Впрочем, адаптация под себя законодательства — не единственное, в чем Мирзиеев подражает предшественнику, пусть пропаганда и выстраивает образ президента нового формата.

Большая часть политической карьеры Мирзиеева пришлась на период правления Каримова, за это время было чему научиться. Говорят, что первый президент обратил внимание на Мирзиеева, когда тот был хокимом Джизакской области. Каримову понравилось, что молодой политик жесток и бескомпромиссен с подчиненными, как и сам президент.

Фактически формирование Мирзиеева как политика происходило в условиях, когда Узбекистан всё глубже скатывался к персоналистской автократии. Государственная система держалась на страхе, принуждении и личной преданности первому лицу. Этими принципами неплохо овладел Мирзиеев. На посту премьера он запомнился схожими с каримовскими авторитарными замашками.

Правда, на новой должности Мирзиеева словно подменили. Вместо строгого чиновника перед народом предстал доброжелательный лидер, готовый говорить с простыми людьми и решать их проблемы. В стране были объявлены экономические, политические, судебные, образовательные, кадровые и целый ряд других преобразований. Упоение от фигуры нового президента было таким сильным, что едва он начал выполнять обещания, как большинство жителей страны уже поверило: светлое будущее Узбекистана, к которому так долго вел Каримов, наступило.

Действительно ли Мирзиеев планировал стать узбекским Ли Куан Ю или Каримов завел ситуацию в такой тупик, из которого невозможно было выйти без реформ, — вопрос риторический. Узбекистан начал открываться миру. Произошла валютная либерализация, страну открыли для иностранных инвестиций, свободу слова провозгласили высшей ценностью. Снизилось влияние силовиков, которые при Каримове контролировали все сферы, включая частную жизнь людей. Власти Узбекистана снова стали рукопожатными на Западе, и мировые СМИ наперебой хвалили их за начатые демократические и либеральные реформы.

Мирзиееву было приятно получать лестные оценки, но в определениях своего курса он был сдержан. Тем более демократизация страны никогда не входила в его планы. Даже сами обстоятельства прихода Мирзиеева к власти едва ли можно назвать демократичными.

Реформа конституции, «обнуление» Мирзиева, внеочередное переизбрание его на новый президентский срок — всё это символизирует как раз не новый «мирзиеевский» Узбекистан, а возвращение страны на «каримовские» круги своя. Предстоящие президентские выборы официально закрепляют это движение вспять.

По старым лекалам

Мирзиеев занимает пост президента уже семь лет. По новой конституции, впереди еще четырнадцать лет во власти. В предвыборной программе Мирзиеев обещает преумножить экономические, политические, социальные достижения предыдущих лет, провести судебную реформу, сократить налоги, сделать доступными госуслуги онлайн, повысить роль политических партий и местного самоуправления. В общем-то, среди обещаний Мирзиеева нет ничего такого, чего в свое время ни обещал бы Каримов, но лейтмотив программы — строительство «нового Узбекистана». Это словосочетание встречается в тексте десять раз и, видимо, символизирует планы Мирзиеева окончательно порвать с каримовским наследием. Очередной президентский срок он хочет начать со своей конституцией и собственным мифом о «новом Узбекистане».

Но, сколько ни изощряйся, несущие конструкции мирзиеевского Узбекистана всё еще держатся на каримовском фундаменте. Лучше всего это заметно на фоне кандидатов в президенты, которые соперничают с Мирзиеевым. О них мало что известно, и, как и в каримовские времена, их участие в выборах номинально. Никто не критикует президента. Наоборот, кандидат от партии «Адолат» Робахон Махмудова хвалит его за новую конституцию и призывает продолжать строить «справедливый Узбекистан». Претендент от Народно-демократической партии Улугбек Иноятов также поддерживает реформы президента и выступает за расширение социальных гарантий государства. Кандидат от Экологической партии Абдушукур Хамзаев и вовсе подменил предвыборную программу планом перехода страны на «зеленую экономику». Реальная оппозиция ни во времена Каримова, ни сейчас до выборов не допускается. Более того, за годы мирзиеевского правления оппоненты режима, давно покинувшие Узбекистан, так и не вернулись на родину.

Как и во времена первого президента, баллотироваться на высший пост можно только от политических партий. Мирзиеев часто говорит о многопартийности, но за годы его правления появилась лишь одна новая Экологическая партия. Другие политические силы сформировались еще при Каримове, однако реально ни на что не влияли. Роль парламента при Мирзиееве даже снизилась. Если по каримовской конституции депутаты Олий Мажлиса утверждали выдвинутых президентом премьер-министра, генпрокурора и главу Службы государственной безопасности (СГБ), что означало решение формально суверенной ветви власти, то теперь вправе лишь одобрять.

Как и Каримов, на ключевые посты в государстве Мирзиеев назначает родственников или людей, которым лично доверяет. Администрацию президента возглавляет Сардор Умурзаков, сын лучшего друга Мирзиеева. В исполнительном аппарате администрации трудится старшая дочь Мирзиеева Саида. Зять Отабек Умаров работает в службе безопасности президента. Лояльное окружение — это гарантия от сговора элит, чего, видимо, Мирзиеев всё еще опасается.

Сокращение влиятельности СГБ (при Каримове — Службы национальной безопасности) тоже можно расценивать как беспокойство Мирзиеева за власть. Чистки и увольнения в этой структуре президент провел в первые годы правления. Но по мере ослабления СГБ усилилась новая силовая структура — Национальная гвардия, напрямую подконтрольная главе государства. Получается, что вместо двух прежних силовых структур — МВД и СГБ — появилась третья, причем ее полномочия регулярно расширяются. Узбекистанцы рассказывают, что теперь репрессивной политикой занимаются в основном нацгвардейцы.

Практически ничего не изменилось и во внешней политике. Как и в предыдущие годы, акцент делается на многовекторности и добрососедстве, но сейчас пространство для маневра сужено. Если в разгар каримовского правления Узбекистан интересовал Запад в контексте проблем Афганистана, то сейчас этот интерес спал. Мирзиееву приходится балансировать между Россией как главным инвестором Узбекистана и Китаем — ключевым кредитором. Сказать свое «веское слово» внешним партнерам, как это часто делал Каримов, в нынешних обстоятельствах непросто. Отсюда невнятная реакция властей и по поводу войны в Украине. 

Кризис за кризисом

Возвращение системы к своему привычному состоянию, когда на десятилетие вперед известно имя лидера, выборы — формальность, а риторика о прекрасном будущем подменяет реформы, не означает, что Мирзиееву не о чем беспокоиться.

Ключевой политический кризис нынешний президент пережил в июле 2022 года. Затеяв реформу конституции, власти хотели убрать из нее положения об автономном статусе Каракалпакстана. Это спровоцировало протесты, которые Мирзиеев, как и Каримов в ходе андижанских событий 2005 года, подавил силой. Но действующий режим, в отличие от предыдущего, всё же пошел на уступки. Статус автономии каракалпаки отстояли.

Минувшей зимой случился очередной кризис. Энергетика Узбекистана не справилась с аномальными морозами. Дефицит газа и угля для отопительного сезона не преодолен до сих пор. Весной в разгар сельскохозяйственных работ напомнила о себе проблема нехватки поливной воды. В предыдущие два года она привела к значительной потере урожая и росту цен на сезонные овощи и фрукты.

При этом численность населения страны ежегодно растет на 1,8% и уже превышает 36 млн человек. Если демографические показатели продолжат идти вверх, а проблема нехватки ресурсов не будет решаться, то новых кризисов не избежать. И в этом, пожалуй, ключевое различие между каримовским и «новым Узбекистаном», который строит Мирзиеев. Первый президент мог сколько угодно раздавать обещания, что жизнь вот-вот улучшится, и хвалиться показателями экономического роста. Ему всё равно никто не верил, так как жизнь становилась трудней.

Мирзиееву пропагандой о великом будущем страны не отделаться. Придя к власти, он сам дал надежду людям, что перемены возможны. Теперь эти ожидания придется как-то реализовывать или подавлять. Первое предполагает продолжение реформ, и тут без демократизации и либерализации никак, пусть это даже создает угрозы персоналистскому режиму. Второй сценарий означает ужесточение режима и наказание за любое несогласие. Но и здесь режим подстерегают угрозы. Все годы у власти Мирзиеев создает образ другого, не похожего на Каримова лидера. И хотя сходств всё больше, едва ли люди захотят обратно в застойные времена. Слишком уж обнадеживающе звучали обещания «нового Узбекистана».