Глобальный перелом

В мире наступает переломный момент, эпохальный тектонический сдвиг. Агрессивная война России против Украины положила конец предыдущей эре. Новые силы формируются и возрождаются, в том числе экономически сильный и политически уверенный в себе Китай. В этом новом многополярном мире разные страны и модели управления соперничают за власть и влияние.

В свою очередь, Германия делает все возможное для защиты и укрепления международного порядка, основанного на принципах Устава ООН. Ее демократия, безопасность и процветание зависят от обязательного соблюдения общих правил. Именно поэтому немцы намерены стать гарантом общеевропейской безопасности, наводить мосты внутри Евросоюза и защищать многосторонний принцип разрешения глобальных проблем. Это единственный способ для Германии успешно преодолеть геополитические разломы нашего времени.

Глобальный переломный момент (Zeitenwende) выходит за рамки войны в Украине и европейской безопасности. Центральный вопрос заключается в следующем: как мы, европейцы и Евросоюз, можем оставаться независимыми акторами [во внешней политике] во все более многополярном мире?

История моей страны налагает на нее особую ответственность за борьбу с силами фашизма, авторитаризма и империализма. В то же время, немецкий опыт раскола на две страны в ходе идеологического и геополитического противостояния дает нам особое понимание рисков новой Холодной войны.

Конец эпохи

Для большей части мира три десятилетия, прошедшие после падения «железного занавеса», стали периодом относительного мира и процветания. Технологический прогресс создал беспрецедентный уровень сотрудничества. Растущая международная торговля, глобальные цепочки поставок и трансграничный обмен людьми и знаниями вывели из бедности более миллиарда человек. Но самое главное, что множество отважных граждан по всему миру сместили диктатуры и власть одной партии. Их стремление к свободе, достоинству и демократии изменило ход истории. За двумя разрушительными мировыми войнами и огромным количеством страданий — во многом, по вине моей страны — последовали более четырех десятилетий напряженности и конфронтации в тени возможного ядерного уничтожения. Но к 1990-м годам казалось, что более устойчивый мировой порядок наконец-то найден.

Немцы могли считать себя счастливчиками. В ноябре 1989 года храбрые граждане Восточной Германии разрушили Берлинскую стену. Всего 11 месяцев спустя страна была воссоединена благодаря дальновидным политикам и поддержке партнеров как на Западе, так и на Востоке. Наконец, «то, что связано друг с другом, может срастись», как выразился бывший канцлер Германии Вилли Брандт вскоре после падения стены.

Эти слова относились не только к Германии, но и к Европе в целом. Бывшие члены Варшавского договора предпочли стать союзниками в НАТО и присоединиться к ЕС. «Европа единая и свободная», по формулировке Джорджа Буша-старшего, тогдашнего президента США, уже не казалась беспочвенной надеждой. В эту новую эпоху казалось возможным, что Россия станет партнером Запада, а не противником, каким был Советский Союз. В результате большинство европейских стран сократили свои армии и урезали оборонные бюджеты. Для Германии причина была проста: зачем содержать большие силы обороны, насчитывающие около 500 000 солдат, если все наши соседи — это друзья и партнеры?

Фокус нашей политики в области безопасности и обороны быстро сместился в сторону других актуальных угроз. Балканские войны и последствия терактов 11 сентября 2001 года, включая войны в Афганистане и Ираке, повысили важность управления региональными и глобальными кризисами. Однако солидарность внутри НАТО оставалась незыблемой: теракты 11 сентября привели к первому решению задействовать Статью 5, положение о взаимной обороне Североатлантического договора, и в течение двух десятилетий силы НАТО плечом к плечу боролись с терроризмом в Афганистане.

Деловые круги Германии сделали свои собственные выводы из нового хода истории. Падение «железного занавеса» и все более интегрированная мировая экономика открыли новые возможности и рынки, особенно в странах бывшего Восточного блока, а также в других странах с развивающейся экономикой — в частности, в Китае. Россия с ее огромными запасами энергоносителей и другого сырья зарекомендовала себя как надежный поставщик во время Холодной войны, и казалось разумным, по крайней мере, на первых порах, расширить это многообещающее партнерство в мирное время.

Однако российское руководство, испытавшее на себе распад бывшего Советского Союза и Варшавского договора, сделало выводы, резко отличающиеся от выводов руководителей в Берлине и других европейских столицах. Вместо того, чтобы рассматривать мирное свержение коммунистического правления как возможность для большей свободы и демократии, президент России Владимир Путин назвал его «крупнейшей геополитической катастрофой». 

Именно в этой среде начали возрождаться авторитаризм и империалистические амбиции. В 2007 году Путин выступил с агрессивной речью на Мюнхенской конференции по безопасности, высмеивая основанный на правилах международный порядок как простой инструмент американского господства. В следующем году Россия начала войну против Грузии. В 2014 году Россия оккупировала и аннексировала Крым и направила свои войска в некоторые районы Донбасса на востоке Украины, что является прямым нарушением международного права и собственных договорных обязательств Москвы. В последующие годы Кремль нарушал договоры о контроле над вооружениями и расширял свой военный потенциал, травил и убивал российских диссидентов, подавлял гражданское общество и также осуществил жестокую военную интервенцию для того, чтобы поддержать режим Башара Асада в Сирии. Шаг за шагом путинская Россия выбирала путь, который уводил ее дальше от Европы и дальше от мирного порядка, основанного на сотрудничестве.

Империя наносит ответный удар

В течение восьми лет, последовавших за незаконной аннексией Крыма и началом конфликта на востоке Украины, Германия и ее европейские и международные партнеры по Большой семерке сосредоточились на сохранении суверенитета и политической независимости Украины, предотвращении дальнейшей эскалации со стороны России, восстановлении и сохранении мира в Европе. В качестве подхода было выбрано сочетание политического и экономического давления, в котором ограничительные меры в отношении России сочетались с диалогом. Германия вместе с Францией участвовала в так называемом Нормандском формате, который привел к Минским соглашениям и соответствующему Минскому процессу, призвавшему Россию и Украину взять на себя обязательства по прекращению огня и предпринять ряд других шагов. Несмотря на неудачи и отсутствие доверия между Москвой и Киевом, Германия и Франция поддерживали процесс. Но ревизионистская политика России сделала невозможным успех дипломатии.

Россия использует одни из самых ужасных военных методов двадцатого века и причиняет невыразимые страдания Украине. Десятки тысяч украинских солдат и гражданских лиц уже погибли, многие ранены или травмированы. Миллионы украинских граждан были вынуждены покинуть свои дома в поисках убежища в европейских странах; один миллион из них оказался в Германии. Российская артиллерия, ракеты и бомбы превратили в руины украинские дома, школы и больницы.

Но последствия российской войны выходят за пределы Украины. Отдав приказ о нападении, Путин разрушил европейскую и международную архитектуру безопасности, на создание которой ушли десятилетия. Под руководством Путина Россия нарушила основные принципы международного права, закрепленные в Уставе ООН: отказ от применения силы в качестве средства международной политики и уважение суверенитета и территориальной целостности всех стран. Действуя как империя, Россия теперь стремится силой перекроить границы и вновь разделить мир на блоки и сферы влияния.

Европа сильнее

Мир не должен позволить Путину добиться своего. Реваншистский империализм России должен быть остановлен. Основная задача Германии в этот момент — выступить в качестве одного из основных гарантов безопасности в Европе, инвестируя в наши вооруженные силы, укрепляя европейскую оборонную промышленность, усиливая наше военное присутствие на восточном фланге НАТО, а также обучая и оснащая вооруженные силы Украины.

Новая роль Германии потребует новых подходов, и стратегия национальной безопасности, которую мое правительство примет через несколько месяцев, будет отражать этот факт. В течение последних трех десятилетий решения, касающиеся безопасности и вооруженных сил Германии, принимались на фоне мира в Европе. Теперь главный вопрос заключается в том, каким угрозам мы и наши союзники должны противостоять в Европе, в первую очередь со стороны России. К ним относятся потенциальные нападения на территорию союзников, кибервойны и даже возможность ядерного удара, которым Путин угрожал.

НАТО было и остается жизненно важным элементом для противостояния этим вызовам. Президент США Джо Байден и его администрация достойны похвалы за создание и инвестирование в крепкие союзы по всему миру. Но сбалансированный и устойчивый трансатлантический альянс также требует, чтобы Германия и Европа играли более активную роль. Одним из первых решений, принятых моим правительством после нападения России на Украину, было выделение специального фонда в размере около 100 миллиардов долларов для лучшего оснащения наших вооруженных сил. Мы даже изменили нашу конституцию, чтобы создать этот фонд. Это решение знаменует собой самое резкое изменение в политике безопасности Германии с момента создания Бундесвера в 1955 году. Цель [реформ] — Бундесвер, на который мы и наши союзники можем положиться. Для достижения этой цели Германия будет инвестировать в нашу оборону 2% ВВП.

Эти изменения отражают новое мышление в немецком обществе. Сегодня подавляющее большинство немцев согласны с тем, что их стране нужна армия, способная и готовая сдерживать противников и защищать себя и своих союзников. Немцы поддерживают украинцев, защищающих свою страну от российской агрессии. С 2014 по 2020 годы Германия была крупнейшим источником частных инвестиций и государственной помощи для Украины. А после начала вторжения России Германия увеличила финансовую и гуманитарную поддержку Украины и помогла скоординировать международные ответные меры, будучи председателем G7.

Глобальный перелом также заставил мое правительство пересмотреть десятилетиями устоявшийся принцип немецкой политики в отношении экспорта вооружений. Сегодня, впервые в новейшей истории Германии, мы поставляем оружие на войну, которая ведется между двумя странами. В ходе обмена мнениями с президентом Украины Владимиром Зеленским я ясно дал понять одно: Германия будет продолжать свои усилия по поддержке Украины до тех пор, пока это будет необходимо. Сегодня Украина больше всего нуждается в артиллерии и системах ПВО, и именно это поставляет Германия в тесной координации с нашими союзниками и партнерами. 

Новая миссия ЕС предложит обучение до 15 000 украинских военнослужащих, включая до 5000 — целая бригада! — в Германии. Между тем, Чехия, Греция, Словакия и Словения обязались поставить Украине около 100 советских основных боевых танков; Германия, в свою очередь, предоставит этим странам отремонтированные немецкие танки. Таким образом, Украина получает танки, которые украинские войска хорошо знают и имеют опыт их использования и которые могут быть легко интегрированы в существующие схемы логистики и технического обслуживания Украины.

Действия НАТО не должны привести к прямой конфронтации с Россией, но альянс должен убедительно сдерживать дальнейшую российскую агрессию. С этой целью Германия значительно усилила свое присутствие на восточном фланге НАТО, усилив возглавляемую Германией боевую группу НАТО в Литве. Германия также направляет войска в боевую группу НАТО в Словакии, а немецкие ВВС помогают контролировать и обеспечивать безопасность воздушного пространства в Эстонии и Польше. ВМС Германии участвовали в действиях НАТО по сдерживанию и обороне в Балтийском море. Германия будет продолжать выполнять свои обязательства по соглашению НАТО о совместном использовании ядерного оружия, в том числе путем закупки истребителей F-35 двойного назначения.

Наше послание Москве предельно ясно: мы полны решимости защищать каждый сантиметр территории НАТО от любой возможной агрессии. Мы будем выполнять обязательство альянса, в котором говорится, что нападение на любого союзника будет рассматриваться как нападение на весь альянс. Мы также дали понять России, что ее недавняя риторика в отношении ядерного оружия является безрассудной и безответственной. Когда я посетил Пекин в ноябре, мы с президентом Китая Си Цзиньпином согласились, что угроза применения ядерного оружия неприемлема и что применение такого ужасного оружия перейдет красную черту. Путину следует запомнить эти слова.

Среди многих просчетов Путина — его ставка на то, что вторжение в Украину приведет к обострению отношений между его противниками. На самом деле произошло обратное: ЕС и НАТО сейчас сильнее, чем когда-либо прежде. Нигде это не проявляется так ярко, как в экономических санкциях, которым подвергается Россия. С самого начала войны было ясно, что эти санкции придется применять в течение длительного времени, поскольку их эффект возрастает с каждой неделей. Путин должен понять, что ни одна санкция не будет снята, если Россия попытается диктовать условия мирного соглашения.

Все лидеры стран G7 высоко оценили готовность Зеленского к справедливому миру, который уважает территориальную целостность и суверенитет Украины и гарантирует Украине возможность защиты себя в будущем. В координации с нашими партнерами Германия готова достичь договоренностей по поддержанию безопасности Украины как части послевоенного мирного урегулирования. Однако мы не согласимся с незаконной аннексией украинской территории, плохо замаскированной фиктивными референдумами. Чтобы положить конец этой войне, Россия должна вывести свои войска.

Хорошо для климата, плохо для России

Война России не только объединила ЕС, НАТО и G7 в противостоянии ее агрессии; она также стала катализатором изменений в экономической и энергетической политике, которые нанесут удар по России в долгосрочной перспективе, и дадут толчок жизненно важному переходу к чистой энергии. Сразу после вступления в должность канцлера Германии в декабре 2021 года я спросил своих советников, есть ли у нас план на случай, если Россия решит прекратить поставки газа в Европу. Ответ был отрицательным, несмотря на то что мы были в опасной зависимости от поставок российского газа.

Мы сразу же начали готовиться к худшему сценарию. За несколько дней до тотального вторжения России в Украину Германия приостановила сертификацию газопровода «Северный поток — 2», который должен был значительно увеличить поставки российского газа в Европу. В феврале 2022 года на столе уже лежали планы по импорту сжиженного природного газа с мирового рынка за пределы Европы — и в ближайшие месяцы на побережье Германии начнут работу первые плавучие терминалы СПГ.

Худший сценарий вскоре сбылся, поскольку Путин решил использовать энергетическое оружие, сократив поставки в Германию и остальную Европу. Но Германия уже полностью отказалась от импорта российского угля, а импорт российской нефти в ЕС скоро прекратится. Мы усвоили урок: безопасность Европы зависит от диверсификации поставщиков и маршрутов энергоносителей и от инвестиций в энергетическую независимость. В сентябре диверсия на газопроводе «Северный поток» еще раз подтвердила этот тезис.

Для преодоления возможного дефицита энергии в Германии и Европе в целом правительство Германии временно возвращает в сеть угольные электростанции и разрешает немецким атомным электростанциям работать дольше, чем планировалось изначально. 

Российская агрессия показала нам, что достижение этих амбициозных целей также необходимо для защиты безопасности и независимости Европы. Отказ от ископаемых источников энергии приведет к росту спроса на электроэнергию и «зеленый водород», и Германия готовится к такому исходу, значительно ускоряя переход на возобновляемые источники энергии, такие как ветер и солнце. Наша цель: к 2030 году не менее 80% электроэнергии, потребляемой немцами, должно вырабатываться из возобновляемых источников, а к 2045 году Германия достигнет нулевого уровня выбросов парниковых газов, или «климатической нейтральности».

Худший кошмар Путина

Владимир Путин хотел разделить Европу на зоны влияния и разделить мир на блоки великих держав и вассальных государств. Вместо этого его война послужила лишь укреплению ЕС. На Европейском совете в июне 2022 года ЕС предоставил Украине и Молдове статус кандидатов и подтвердил, что будущее Грузии связано с Европой. Мы также согласились, что вступление в ЕС всех шести стран Западных Балкан должно, наконец, стать реальностью — цель, которой я лично привержен. Именно поэтому я возродил так называемый Берлинский процесс для западных Балкан, который призван углубить сотрудничество в регионе, сблизить его страны и их граждан и подготовить их к интеграции в ЕС.

Важно признать, что расширение ЕС и интеграция новых членов будут трудными; нет ничего хуже, чем дать миллионам людей ложную надежду. Но путь открыт, и цель ясна: ЕС, в котором будет более 500 миллионов свободных граждан, представляющих самый большой внутренний рынок в мире, который будет устанавливать мировые стандарты в области торговли, экономического роста, изменений климата и защиты окружающей среды, в котором будут располагаться ведущие научно-исследовательские институты и инновационные предприятия — семья стабильных демократий, пользующихся достижениями социального государства.

Пока ЕС движется к этой цели, его противники будут пытаться вбить клинья между нами. Путин никогда не принимал ЕС в качестве независимого политического актора. ЕС — союз свободных, суверенных, демократических государств, основанных на верховенстве закона — является антиподом его империалистической и автократической клептократии.

Путин и другие будут пытаться настроить наши собственные открытые демократические системы против нас, проводя кампании дезинформации и злоупотребляя влиянием. Европейские граждане придерживаются самых разных взглядов, а европейские политические лидеры обсуждают и иногда спорят о правильном пути вперед, особенно во время геополитических и экономических вызовов. Но эти характеристики наших открытых обществ — особенности, а не ошибки; они являются сутью демократического принятия решений. Однако сегодня наша цель состоит в том, чтобы сомкнуть ряды в важнейших областях, в которых разобщенность делает Европу более уязвимой для иностранного вмешательства. Решающее значение для этой миссии имеет все более тесное сотрудничество между Германией и Францией, которые разделяют одно и то же видение сильного и суверенного ЕС.

В более широком смысле ЕС должен преодолеть старые конфликты и найти новые решения. Европейская миграционная и фискальная политика являются тому примером. Люди будут продолжать приезжать в Европу, и Европе нужны иммигранты, поэтому ЕС должен разработать миграционную стратегию, которая была бы прагматичной и соответствовала его ценностям. Это означает сокращение нелегальной миграции и в то же время укрепление легальных путей в Европу, в частности, для квалифицированных работников, в которых нуждаются наши рынки труда. В части бюджетной политики ЕС будет использовать фонд восстановления, призванный [в том числе] решить проблемы, вызванные высокими ценами на энергоносители. Евросоюзу также необходимо отказаться от эгоистичных практик в процессе принятия коллективных решений, устранив возможность отдельных стран накладывать вето на определенные меры. Поскольку ЕС расширяется и становится геополитическим игроком, быстрое принятие решений будет ключом к успеху. По этой причине Германия предложила постепенно распространить практику принятия решений большинством голосов на области, которые в настоящее время подпадают под правило единогласия, такие как внешняя политика ЕС и налогообложение.

Оборона в воздушной и космической сферах — одна из областей, в которой Европе необходимо срочно добиться прогресса. Именно поэтому в ближайшие годы Германия будет укреплять свою противовоздушную оборону в рамках НАТО, приобретая дополнительные возможности. Я открыл эту инициативу нашим европейским соседям, и результатом стала программа Европейского противоракетного щита, к которой в октябре прошлого года присоединились еще 14 европейских государств. Совместная противовоздушная оборона в Европе будет более эффективной и экономически выгодной, а кроме того является ярким примером того, что значит укреплять европейскую опору в НАТО.

НАТО является главным гарантом евроатлантической безопасности, и ее сила только возрастет с присоединением к ней двух процветающих демократических стран, Финляндии и Швеции. Но НАТО также становится сильнее, когда ее европейские члены самостоятельно предпринимают шаги к большей совместимости своих оборонных структур в рамках ЕС.

Вызов Китая и не только

Агрессивная война России, возможно, и привела к глобальному перелому, но тектонические сдвиги [в системе международных отношений] лежат гораздо глубже.

Многие считают, что мы вновь стоим на пороге биполярного мирового порядка, который приближается вместе с новой холодной войной между США и Китаем. Я не сторонник этой точки зрения. Мы наблюдаем конец исторической фазы глобализации, которая ускорилась из-за внешних потрясений — пандемии COVID-19 и войны России в Украине — но не полностью стала их результатом. Во время этого периода Северная Америка и Европа пережили 30 лет стабильного роста, высокого уровня занятости и низкой инфляции, а США стали решающей мировой державой, и эта роль сохранится за ними в XXI веке.

Но на этапе глобализации после Холодной войны Китай также стал игроком мирового масштаба. Рост Китая не является основанием для изоляции Пекина или ограничения сотрудничества, но и не оправдывает его претензий на гегемонию в Азии и за ее пределами. Ни одна страна не является задворками (backyard — прим. пер.) другой — и это относится как к Европе, так и к Азии и любому другому региону. Во время моего недавнего визита в Пекин я выразил твердую поддержку международному порядку, основанному на правилах, закрепленных в Уставе ООН, а также открытой и справедливой торговле. Совместно со своими европейскими партнерами Германия будет продолжать требовать создания равных условий для европейских и китайских компаний. Китай делает слишком мало в этом отношении и заметно повернул в сторону изоляции и отхода от открытости.

В Пекине я также выразил обеспокоенность растущей небезопасностью в Южно-Китайском море и Тайваньском проливе и поставил под сомнение подход Китая к правам человека и индивидуальным свободам. Соблюдение основных прав и свобод никогда не может быть «внутренним делом» отдельных государств, поскольку каждое государство-член ООН клянется их соблюдать.

Свобода, равенство, верховенство закона и достоинство каждого человека — это ценности, которые не являются исключительными для Запада. Они разделяются гражданами и правительствами во всем мире, а Устав ООН подтверждает их в своей преамбуле как основные права человека. Однако авторитарные режимы часто оспаривают или отрицают эти права и принципы. Чтобы защитить их, страны ЕС, включая Германию, должны более тесно сотрудничать с демократическими странами за пределами Запада в традиционном понимании. В прошлом мы стремились относиться к странам Азии, Африки, Карибского бассейна и Латинской Америки как к равным. Но слишком часто наши слова не подкреплялись делами. Это должно измениться. Во время председательства Германии в G7 группа тесно координировала свою повестку дня с Индонезией, председательствующей в G20. Мы также привлекали к нашим обсуждениям Сенегал, который председательствует в Африканском союзе; Аргентину, которая председательствует в Сообществе государств Латинской Америки и Карибского бассейна; нашего партнера по G20 Южную Африку; и Индию, которая будет председательствовать в G20 в следующем году.

В конечном итоге, 

Новая Стратегия национальной безопасности США справедливо признает необходимость взаимодействия со «странами, которые не принимают демократические институты, но, тем не менее, зависят от международной системы, основанной на правилах, и поддерживают ее». Мировые демократии должны будут работать с этими странами, чтобы защитить и поддержать глобальный порядок, который связывает власть с правилами и противостоит ревизионистским действиям, таким как агрессивная война России. Эти усилия потребуют прагматизма и определенного смирения.

Путь к демократической свободе, которой мы наслаждаемся сегодня, был полон неудач и ошибок. Тем не менее, некоторые права и принципы были установлены и приняты много лет назад, в том числе основной принцип, согласно которому ни одна страна не может силой захватить то, что принадлежит ее соседу. Соблюдение этих фундаментальных прав и принципов должно быть обязательным для всех государств, независимо от их внутренних политических систем.

Периоды относительного мира и процветания в истории человечества, такие как тот, который пережила большая часть мира в начале эпохи после Холодной войны, не должны быть отклонениями от исторической нормы, в которой правила диктует грубая сила. И хотя мы не можем повернуть время вспять, мы все же можем повернуть вспять волну агрессии и империализма.

Сегодняшний сложный, многополярный мир делает эту задачу еще более сложной. Для ее выполнения Германия и ее партнеры в ЕС, США, G7 и НАТО должны защищать наши открытые общества, отстаивать наши демократические ценности, укреплять наши союзы и партнерства. Но мы также должны избегать искушения вновь разделить мир на блоки. Это значит, что нужно приложить все усилия для создания новых прагматичных партнерств. В сегодняшнем плотно взаимосвязанном мире цель продвижения процветания и свободы человека требует иного мышления и иных инструментов. Развитие этого мышления и этих инструментов в конечном итоге и является целью глобального перелома.