Сборы
Киев, улица Дмитриевская, Центр сопротивления оккупации «Мураха» (муравей — укр.) — благотворительный фонд, на шевроне которого изображен бойцовый муравей в сине-жёлтых тонах с красно-чёрным «бандеровским» рюкзаком на спине. Годится для картинки российской пропаганды о биологическом оружии «made in Ukraine». Когда я пришла на Дмитриевскую и остановилась у двери, один из главных «муравьев», Андрей Романович Боечко, пребывая в состоянии возмущения от организационного бардака, который, как правило, сопутствует любому доброму делу, обращался к виртуальному собеседнику:
— Печати на пропуска в Херсон некому поставить! Нормально?!
— Ненормально! — подхалимски поддакнула я.
— Офис дал телефон главы ОГА (областной госадминистрации), глава поручил заму, зам — другому заместителю, тот — своей сотруднице, она — какой-то девочке, девочка трубку не берет. А генераторы хотят! У тебя ж президент был на днях! Чего ж ты у него не просил тогда десять генераторов?
И без перехода:
— Что вы там встали? Помогайте, садитесь фасовать макароны. Вон банки, вон мешки. Дальше: сыр, масло, консервы, супы быстрого приготовления. Все ясно? Варенье и шоколад Миша добросит. А, вот что: напомните о парацетамоле, в подвале ящик, полка справа. Лекарства туда же. Миша, пакеты кончаются, надо сгонять в маркет! (Обращаясь ко мне.) Или лучше сначала в подвал, посмотрите, что ещё взять. Подберете себе заодно бронежилет в поездку.
В подвале Центра, в смысле припасов, можно было бы пережить атомную войну (раньше так только шутили).
— Держали НЗ на случай блокады Киева, — объяснил Боечко. — Потихоньку вот разгружаем.
Настоящая жара началась во второй половине дня, когда в Центр потащили картонные короба с детским питанием и просто молочкой длительного хранения, упаковки памперсов, детскую одежду и прочее, без зазрения совести водружая эти самые ценные сейчас вещи то на креденс, то есть антикварный комод, то на мраморное, в прожилках, основание чего-то жутко старинного.