Коричневая чума

С праздником вас

При посадке в самолет на Волгоград две девушки оживленно обсуждали, как проведут выходные в этом городе. Посмотрев на их обувь, я стала читать, что сообщали о Волгограде в последние дни федеральные телеканалы. На одном город возникал только в новостях местного филиала, на другом упоминался в начале октября в связи с «исторической реконструкцией боев за Сталинград». А там в это время бушевала крупнейшая за последние годы коммунальная катастрофа, рискующая перейти в катастрофу экологическую и медицинскую.

Но туристы, летевшие в Волгоград насладиться достопримечательностями, оказались правы. Волгоградцы еще сидели без воды, света, газа и тепла, а власти уже вели их на «митинг в поддержку спецоперации». Его решили совместить с крестным ходом в День всенародного единства. Место празднования пришлось поменять, потому что прежде хотели привести крестный ход к пойме реки Царицы, в новый сквер — любимое детище областных властей. Но там еще пованивало. Решили праздновать на набережной Волги возле фонтана, отключенного на зиму. Вряд ли те, кто выбирал место, понимали, насколько символично выглядел в эти дни в Волгограде «высохший» фонтан.

Начался праздник богослужением в тоже новом — год как построили — старинном Александро-Невском соборе на улице Ленина. С половины восьмого утра его двор охраняли группы сотрудников МЧС и казаки.

— Ты на лампасы смотри, — учил меня казак в черно-красной черкеске, с кинжалом, орденами и медалями. — Мы — кубанские. А те вон — донские.

— Нам сказали, что террористы будут, — объяснил мне юный патрульный. — А мы с Росгвардии. Войну-то? Мы поддерживаем, да. Наша часть в Мелитополе стоит. Неее, нас не пошлют, срочников не отправляют. Мы только боимся, что придем домой, а потом отправят. Сейчас нам говорят: подпишете контракт — всё у вас самое лучшее будет. Ага, как же…

Когда служба кончилась, священники с хоругвями двинулись к набережной с сухим фонтаном. Хоругви несли сотрудники МЧС, а с флангов колонну охраняли казаки. По пути к прихожанам подходил священник с серебристой чашей, другой священник подливал в чашу святой воды из бутыли с этикеткой «Волжский дар». Этой водой щедро окропляли людей в колонне.

— У нас вся вода из Волги, — объяснил священник. И тут же успокоил: — Это неопасно, сбросы шли ниже по течению.

— Я думала, вы скажете, что вода не опасна потому, что святая, — сказала я.

— Конечно, святая! — спохватился священник.

На набережной была построена сцена, перед ней встали в линейку священники, отгородив от зрителей выступавшего. А тот рассказывал о Великой смуте, которая кончилась как раз 4 ноября (историки называют другую дату, но какая разница).

— Сегодня Россия противостоит агрессии коллективного Запада, находятся под угрозой наши духовные ценности, — завершал свою речь священник. — С праздником вас, дорогие братья и сестры!

Колокольный звон, звучавший фоном к поздравлению, стих. Повисла пауза, в которую очень просилось объявление дискотеки. И действительно в динамиках загремела попса, под нее на сцену вприпрыжку выбежала пара конферансье в теплой одежде. Пионерским голосом женщина объявила, что «наша задача — беречь мир». Почему-то никто не привлек ее за дискредитацию нашей армии.

— Я приехала вчера, а дома воды нет, — жаловалась в толпе зрителей девушка в очках, стоя спиной к сцене и не слушая, что там говорят.

— У нас уже почти неделю нет, — пожимала плечами ее подруга. — Мне этот «праздник» сейчас… Заставили идти. В университете.

— А у вас есть дома вода? — спросила я у другой девушки.

— Ой, давайте не будем эту демагогию устраивать, — поморщилась она и отвернулась.

Молодые люди переминались с ноги на ногу. Красиво не получалось.

У сухого фонтана женщина в белой куртке предлагала флаги России, но за 300, 500 и 800 рублей их никто не брал. Мимо шла колонна в георгиевских лентах и с иконками на груди.

— Мы освобождаем Отечество в границах 1945 года, — объяснял мне дедушка, назвавшийся Евгением. — Территории были незаконно отсоединены. Война на Украине — это потому, что Украина — незаконное государство, это часть России.

— Вообще все — часть России, — поправила его женщина рядом, Наталья.

— А если они не захотят вернуться, то силой вернуть, как Украину? — уточнила я.

— Да, да, — обрадовалась Наталья. — Потому что в Прибалтике войска НАТО стоят. Это спорная территория, поэтому натовцы должны свои войска убрать.

— А канализацию не надо сначала починить? — спросила я.

— Мы же не хозяйственные вопросы решаем, а политические, — возмутился Евгений. — Мы освобождаем страну. Вот станем богатой страной — тогда можно и канализацию починить.

— Сначала надо победить Киев и освободить наши территории, — отрезала Наталья. — Все остальные вопросы потом.

Воду, отопление, свет и газ в это время еще вернули не всем, ремонт канализации шел неделю.

«Бочаров ручей»

Вечером этого праздничного дня волгоградский активист Сергей Островский, который много лет борется, как он сам говорит, с коммунальным беспределом в городе и за сохранение культурного наследия, привел меня к месту катастрофы. Мы стояли посреди дивного парка с красивой подсветкой.

— Вон там место, где забил фонтан стоков из двух районов — Ворошиловского и Советского, — показывает Сергей вверх, на лестницу в Сквере Пахмутовой.

Бетонная лестница вывернута наизнанку и разломана потоком фекалий, вырвавшимся из-под земли. Трава здесь до сих пор кое-где покрыта лужами коричневой жижи, хлеставшей из пролома. И запах стоит тот еще. Вырвавшись из лопнувшей трубы, фекальные воды помчали вниз сначала по обломкам лестницы, потом по дороге, которая стала для них новым руслом, и прямиком в Волгу. Позже этот водопад в городе остряки назовут «бочаров ручей» — по фамилии губернатора области.

Сейчас девятый час вечера. Уже темно, но только в это время к месту прорыва можно подойти близко. От полосатых ленточек, которыми оно было огорожено днём, остались обрывки. Наутро я увижу, что ленточки снова натянули. А пока двое влюбленных, случайно дошедшие по дорожке до этого места и увлеченные друг другом, рискуют переломать ноги или упасть в вонючие лужи. Но я фотографирую, Сергей светит фонариком, поэтому парочка замечает край провала.

— Это — пойма реки Царицы, — Сергей обводит рукой окрестности. — Вон там — музей «Россия — моя история».

Там, где мы сейчас стоим, раньше был овраг, по его дну текла речка Царица. Сейчас речка по-прежнему течет, но участок длиной в пару километров у самого устья, там, где Царица впадает в Волгу, в 1970-е годы загнали в бетонный тоннель, и теперь это коллектор городской ливневки. Рядом идут трубы бытового коллектора, принимающего стоки из двух районов города. В норме фекалии попадают по этим трубам на очистные сооружения, а потом — в Волгу.

Долгое время здесь был просто заросший овраг с элементами свалки. Потом бешеными темпами началось благоустройство. В 2017 году на левом склоне и в пойме Царицы разбили парки и построили волгоградскую часть музея «Россия — моя история». Делали всё в рекордные сроки. Три года назад, в 2019-м, благоустроили правый склон, теперь там сквер имени композитора Александры Пахмутовой, уроженки Волгограда. Тоннель с Царицей внутри остался под землей. Бытовой коллектор проходит рядом с ним, обе его нитки лопнули в ночь на 27 октября. 

— Около девяти вечера родители моей знакомой шли по парку и почувствовали запах, потом услышали журчание воды, а потом увидели непонятный поток, который несся по парку, — рассказывает Сергей. — Они подошли к склону и увидели, что его размывает, лестница разрушена, на ее месте провал. Начали звонить в экстренные службы.

С экстренными службами, говорит Сергей, в Волгограде есть проблема: туда либо совсем не дозвониться, либо там отвечают, но просят подождать неопределенное время. И когда обвалился склон, по словам Сергея, происходило то же самое.

Всей системой водопроводов и канализаций в Волгограде управляет на основе договора с местными властями частная компания «Концессии водоснабжения». Она собирает плату с граждан и предприятий, она же отвечает за состояние вверенного госимущества. Когда знакомые Сергея все-таки дозвонились до диспетчерской «Концессий», там предложили подождать.

— Они ждали у провала два часа, — продолжает Сергей. — Потом их дочка позвонила мне. Я позвонил знакомому чиновнику ЖКХ, он попросил прислать видео. Я послал. После одиннадцати начали реагировать в городской администрации. К этому месту выдвинулись два заместителя мэра. Натянули какую-то ленточку и пошли спать.

Поток из фекалий тем временем затопил сквер и потом улицу, идущую вдоль набережной. Машины плавали по самое брюхо. Судя по заявлению Следственного комитета, которое появится через трое суток, случился прорыв за сутки до того, как его заметили, в ночь с 26 на 27 октября. Потом еще целую ночь местные власти позволяли фекалиям стекать в Волгу. Только утром 28 октября к провалу приехали ремонтные службы.

На месте аварии был разбит штаб по ее устранению. Возглавил его губернатор Андрей Бочаров. Он приказал коллектору заработать не позднее 31 октября. Надвигался День народного единства. Видимо, тогда губернатору казалось, что празднование в нужном объеме еще можно спасти. Потом он дал пресс-конференцию и объявил: состояние канализации стало для всех полной неожиданностью. Никому и в голову не приходило, что трубы, проложенные всего-то 50 лет назад, могут нуждаться в ремонте. Такой недолгий срок службы сильно возмутил губернатора Бочарова.

Концессии и водоснабжение

Компания «Концессии водоснабжения» принимала всё это хозяйство в управление в 2015 году. По идее, уже тогда она должна была обследовать доставшееся ей богатство.

— Никакого обследования не было, — говорит бывший начальник цеха магистральных сетей канализации и эксплуатации тоннелей волгоградского «Водоканала» Юрий Чевтаев. — Первое, что они сделали, это сократили обходчиков, которые должны были в ежедневном режиме контролировать состояние трубопроводов.

Данных о том, проводилось ли на самом деле какое-то обследование сетей при их приеме в эксплуатацию, чего-нибудь вроде контракта между «Концессиями водоснабжения» и исполнителем работ, в базе госзакупок мне найти не удалось. 

Компания объявила, что «начинает модернизацию» всех сетей, в ближайшие полгода проложит 25 километров новых труб вместо изношенных, а в целом за три года заменит 180 километров трубопроводов, вложив в это семь миллиардов рублей. Правда, первым ее крупным достижением был не ремонт сетей, а строительство искусственного ледового катка за 46 миллионов рублей. Каток открыли зимой, он проработал три дня и растаял. Обвинили в этом «аномально теплую» погоду.

К трубе в Ворошиловском и Советском районах «Концессии» как-то не подступились. Зато построили новый трубопровод в соседнем Центральном. Он лопнул через три месяца.

В 2017 году в пойме Царицы, повторим, открыли парк и музей «Россия — моя история». В 2019-м решено было благоустроить и правый склон оврага, построив там еще один сквер. Это был еще один момент, когда канализацию полагалось обследовать. Хотя бы потому, что постройка бетонных лестниц, прокладка дорожек, установка светильников, скамеек и прочей красоты может увеличить нагрузку на то, что проходит под ними. Сквер обошелся в 142 миллиона рублей. В перечне проделанных работ обследование подземных коммуникаций не значится. Строители только объявили: всё сделано настолько хорошо, что «вскрывать брусчатку из-за прохудившихся магистралей не придется». Прошло три года — и вода ее «вскрыла» сама.

Депутат Волгоградского горсовета Илья Кравченко считает, что фекальные стоки текли в Волгу не двое суток до того, как это заметили, а значительно дольше. Впервые он попробовал сообщить об этом властям и коммунальным службам в 2019 году. Если бы тогда на это обратили внимание, сквер, возможно, пришлось бы торжественно открывать чуть позже, зато он прожил бы дольше без потерь.

В 2019 году, рассказывает Илья, диггеры спустились к руслу речки Царицы, к тому участку, который стал коллектором ливневки, и обнаружили, что туда явно попадают откуда-то фекальные стоки. Взяться они могли из соседних труб бытовой канализации. Это было сигналом к тому, что с трубами не всё в порядке. Диггеры рассказали депутату. Тот спустился в коллектор сам, проверил. С того момента, говорит Кравченко, началась его переписка с властями — от природоохранной прокуратуры до администрации губернатора. У него накопился целый архив их ответов. Из них депутат узнал, что коллектор ливневки не стоит ни у кого на балансе, за него вообще никто не отвечает, проверить его информацию некому.

Новый раунд переписки с этими структурами у Ильи Кравченко начался минувшим летом. До прорыва еще оставалось несколько месяцев. На последнее письмо депутат, которому госорганы обязаны отвечать в течение недели, ответа получить не успел. Состояние канализации выяснилось само.

Прогнило всё, не только канализация

Лопнувший коллектор обслуживает дома, где живут, повторим, почти 200 тысяч человек. Сначала ремонтные работы рассчитывали провести без отключения воды. Как — непонятно, потому что если 200 тысяч человек, а еще предприятия, школы, детсады, больницы пользуются водой, то ей надо куда-то стекать. И воду все-таки отключили. Но начать ремонт сразу к удивлению коммунальщиков не получалось.

— Людям надо как-то жить, — объясняет Сергей Островский. — В кранах-то воду отключили, но ее приходилось подвозить машинами. Люди пользовались водой — она текла всё в ту же канализацию.

Ситуацию спасло то, что с подвозом воды в Волгограде тоже оказалось всё не слава богу. Иван, живущий в Советском районе, рассказал мне, что его супруге пришлось переехать на время к родителям, потому что сначала воды не привозили совсем, а потом к машинам с ней выстраивались бешеные очереди.

— Я работаю сменами, а жена беременная, она не может стоять в очереди на улице и тащить потом канистру, — говорит Иван.

Примерно так же поступили супруги Анна и Николай, которые живут на улице Тулака. К моменту нашей встречи воды и отопления у них еще не было. Мыться они ездили к друзьям на окраину Волгограда, а питьевую воду набирали в роднике. Слава богу, добавляла Анна, что машина есть. Люба, которая зарабатывает тем, что выращивает на продажу цветы, сняла номер в гостинице и оттуда возила домой воду, чтобы полить свои растения.

Но у большинства волгоградцев не было возможности съехать с квартиры. Сначала в магазинах смели питьевую воду. По словам Любы, пятилитровые баклажки подорожали втрое, но их всё равно было не найти рядом с домом. В теории люди знали, что питьевую воду по городу вроде бы возили какие-то оранжевые цистерны. Но мне не удалось найти человека, который бы хоть однажды такой цистерной воспользовался.

— Пункты раздачи питьевой воды так и остались неизвестны, — говорит депутат Кравченко. — Одно наше местное издание добыло какой-то список, но там были адреса только на один день, а в качестве контактов — телефоны водителей. Никакой полезной информации это не несло, потому что водители менялись. Люди звонили им, чтобы выяснить, где машина, а этот водитель уже совсем на другом транспорте.

Техническую воду волгоградцам обещали подвозить пожарными машинами. Их срочно насобирали по всем соседним районам и селам, сколько нашли. Но расписаний движения машин не было. Точнее, их было два — от «Концессий водоснабжения» и от городской администрации. Оба не соответствовали реальному графику.

— К счастью, в эти дни в Волгограде шел дождь, — рассказывает Сергей Островский. — И кто успевал — подставлял ведро под водосточную трубу. Кто-то собирал капли с шиферных крыш гаражей. Кто-то набирал из луж хотя бы для унитаза.

Всё это волгоградцы снимали на видео и выкладывали в соцсетях. К большому ужасу местных властей. Сработали еще навыки, приобретенные людьми во время пандемии: они сплотились, быстро организовали группы, стали списываться в чатах и помогать друг другу. Кто-то всё-таки выцарапал у городских властей реальное расписание, оно появилось в дворовых чатах.

— И все равно водовозки работали не по графику, — замечает Сергей Островский. — Где-то машины попадали в расписание, где-то — нет. Но люди очень сплотились в беде, и это был очень положительный момент.

— Например — такую привозили, — показывает Сергей у себя в телефоне фото с грязно-коричневой жижей, словно набранной в той самой рванувшей канализации. — На вопрос, почему такая вода, людям отвечали: бочки такие. Такие бочки у пожарных машин, ничего не поделаешь.

Мало-мальски наладили поступление технической воды — усложнились ремонтные работы. На третий день в районах, пострадавших от аварии, объявили режим чрезвычайной ситуации. Но как-то героическими усилиями ремонтники справились. Губернатор пообещал, что вода в квартиры пойдет «тонкой струйкой». И тут выяснилось, что беда еще и с отоплением.

— Прогнило же всё, не только канализация, — машет рукой Сергей Островский. — Теплоснабжение города находится в аварийном состоянии. Специалисты квалифицируют его как аварийно-неуправляемые.

Задвижки, которые должны были удерживать теплоноситель (подготовленную воду) внутри системы отопления, пришли в негодность и не справлялись.

— Всё время и до аварии вода из батарей протекала в систему канализации, — продолжает Сергей. — Потому что запорная арматура в тепловых камерах тоже была настолько старая и гнилая, что вода постоянно текла. То-то мы видели зимой, как из-под земли постоянно парило. Раньше я просто видел этот пар, а теперь понимаю, что это было.

То есть для ремонта нужно было отключить и батареи. Температура воздуха в Волгограде как раз опустилась до нуля ночью. К двум районам, оставшимся без воды и с холодными батареями, подключился третий. Точнее, отключился.

— У нас в Краснооктябрьском районе что-то случилось с электричеством, короче, оно вырубилось, — рассказывает житель Волгограда Дмитрий. — Ну а из-за этого встала котельная, поэтому мы тоже сидели без тепла. То ли по этой же причине, из-за отключения электричества, то ли из-за того, что народ начал обогреваться духовками, нам вырубили еще и газ.

Героическими усилиями сотрудников коммунальных служб на шестой день после аварии, ко 2 ноября, лопнувшая труба была починена. Одна из двух, но это уже было достижением. На место починки снова прибыл губернатор Бочаров, чтобы торжественно объявить о пуске системы. 

— Я в этот момент даже посочувствовал губернатору, — говорит Сергей Островский. — Но сами представьте: эти две трубы диаметром 1200 каждая — не основная и резервная, это, по сути, один коллектор, просто состоящий из двух ниток. Просто большего диаметра труб у нас не существует. А канализация — это как Ниагарский водопад, который засунули в трубу. И тут получилось, что в одну трубу пошел напор, который рассчитан был на две. И лопнуло, судя по видео, гнилое продолжение этой же трубы. По одной из версий, она не выдержала давления. Но есть другая версия — о том, что трубу задел ковшом экскаватор. Но как-то они и это починили, хотя как — не понимаю.

Постепенно в квартиры начали давать воду, как и обещал губернатор, «тонкими струйками». Но пока только техническую. О том, что она будет техническая, упомянули как-то вскользь. Пятеро суток Роспотребнадзор просто помалкивал, а потом разослал по районам письмо: он «предлагает… организовать информирование жителей» о том, что водопроводную воду, когда она поступит в квартиры, хорошо бы кипятить. Эту модальность управляющие компании аккуратно перенесли в объявления, расклеенные на подъездах: Роспотребнадзор, писали они, «предлагает использовать подаваемую воду после кипячения». Не настаивает, даже не рекомендует, а именно предлагает.

— Причем касалось письмо Роспотребнадзора только двух районов — Ворошиловского и Советского, которых авария коснулась непосредственно, — подчеркивает Сергей. — А водозабор из Волги, куда лились фекалии, идет еще в Кировском районе города, в Краснооктябрьском и в нескольких районах области, расположенных ниже по течению. Все они получают эту воду. А в Волгу все эти дни попадали не только фекалии, но и стоки из нескольких больниц, автомоек, химчисток и массы других предприятий.

Бомба под «Россией»

Тем временем своей жизнью продолжает жить коллектор ливневой канализации — река Царица, закованная в бетонный коридор диаметром 2,5 метра. Именно благодаря ему, повторю, еще в 2019 году депутат Илья Кравченко заподозрил неладное по части фекалий.

— Никто ведь так и не выяснил, почему в ливневку стекали фекалии, — замечает Илья. — Мне кажется, нужно посмотреть, стекают ли они сейчас. Если уже нет, то получатся, что все эти три года давали о себе знать трубы, которые теперь прорвало: их содержимое и просачивалось в ливневку. А если там течет по-прежнему, это означает, что где-то есть еще дыра в том же трубопроводе.

Если по карте смотреть на участок бытового коллектора, из которого что-то может просачиваться в ливневку, то над ним будет уже не сквер с лестницей и дорожками, а музей «Россия — моя история».

— Получится, что фекальная бомба заложена под «Россией», — добавляет Илья.

Чтобы выяснить, как поживает теперь ливневка, мы с ним спускаемся в коллектор. В тот самый, который прокуратура называла в ответах депутату недоступным. Он действительно не то чтобы доступен легко. Приятной прогулкой спуск в него не назовешь.

У Ильи за спиной огромный рюкзак. Он придирчиво смотрит на мое оснащение. Куртку находит пригодной. Ботинки вызывают у него смех. Он достает из рюкзака болотные сапоги высотой примерно с мой рост. Так мы заходим в коллектор.

Река, скованная бетоном, довольно мелкая, самые глубокие места — чуть выше моего колена. Теченье очень сильное, но это я пойму на обратном пути, когда мы будем идти против него. Из-за этого сапоги уже не спасают, вы всё равно выходите по уши в содержимом коллектора. Дно забито мусором, очень легко споткнуться и грохнуться в воду.

В бетонные стены коллектора врезаны металлические трубы, по ним сюда и стекает вода с городских улиц. Она почти прозрачная, если посветить фонариком, то можно рассмотреть дно. Дальше поток уходит в Волгу. Метров через пятьсот меняется запах: вот оно. Это и есть признак того, что фекальные воды сюда попадают.

— Нет, сейчас уже почти нормально, — качает головой Илья. — Раньше запах стоял такой, что люди тут почти сознание теряли.

Это мы дошли до источника запаха: по одной из труб в коллектор вливается уже не дождевая вода с улиц, а коричневая и вонючая. Дальше идти скользко. Правда, замечает Илья, выглядит это уже лучше, прозрачнее, чем в прошлую его ревизию — до аварии. Теоретически это может означать, что отремонтирована именно та труба, которая всё это время сливала дерьмо в Волгу, и со временем, если больше ничего не рванет, остаточные цвет и запах исчезнут. Но я, даже после такой прогулки, не эксперт по фекалиям. И депутат Кравченко тоже. Так что с фекальной бомбой под «Россией» еще не всё понятно.