В предыдущей статье этого цикла я говорила о том, чего у российской армии нет. У нее нет разрекламированных «Армат», ударных беспилотников, высокоточных ракет в достаточном количестве, — нет ничего, что позволяет вести современную высокотехнологичную войну.

И причина этого банальна.

Чтобы иметь современное оружие, надо иметь современную экономику. На Северном полюсе не растут бананы. Дворцовая экономика конца бронзового века, где в ведении царского дворца находятся все самые выгодные производства, не способна производить ни айфоны, ни вундервафли.

Теперь мы перейдем к тому, что у российской армии есть. Ответ — у нее есть массовая регулярная армия.

В настоящий момент концепция такой массовой армии устарела, и в мире от нее отказались в пользу высокотехнологичной войны. То есть эту массовую армию мы можем рассматривать как изделие, устаревшее на поле боя так же, как танк Т-34 или царь-пушка.

Приведу только один пример, но зато очень характерный. Российская армия до сих пор очень любит парады. Парад — это ее любимый ТВД. Во время парада в стройных колоннах едут картонные «Арматы» и, оттягивая носок, маршируют солдаты.

Когда я говорю «военная революция» — это не метафора. Это термин, который впервые употребил знаменитый военный историк Майкл Робертс и который был развит и усовершенствован другими крупными военными историками, Клиффордом Роджерсом и Джоффри Паркером.

Военная революция — это новаторское использование огнестрельного оружия и, как следствие, переход от наемников к постоянным армиям, к увеличению размера армии, стоимости ее содержания, что, в свою очередь, приводит к изменению уровня административной сложности государства, к налоговым реформам и появлению современного европейского государства. Главной мыслью Майкла Робертса было то, что создание этой современной концепции войны и было прелюдией и необходимой причиной создания современного европейского, а не, скажем, феодального государства.

Главным, ключевым элементом этой военной революции была муштра и беспрекословное повиновение солдата начальству. Сказали стоять в каре под огнем артиллерии — стой. Так было не всегда: по определению, рыцарская война в Европе XI-XII вв. повиновения начальству не предполагала, а предполагала, что каждый рыцарь проявляет боевую инициативу, а начальник дерется впереди и лучше всех. Но к XVIII в. все изменилось. Во времена Густава Адольфа и Фридриха Великого способность вымуштрованной армии стоять в каре даже под артиллерийским огнем и наступать сомкнутыми рядами означала победу.

Рождение гипермассовой армии

С момента появления современной артиллерии и пулеметов муштра устарела: если вы наступаете в полный рост под пулеметным огнем, то даже если вы будете хорошо тянуть носок, это вам не поможет.

Массовая армия перестала тянуть носок, зарылась в землю и перешла к позиционной войне. После Первой мировой это привело сначала к демократизации Европы (общество устроено так, как устроена армия, и если у вас все мужчины воюют, то у вас все мужчины и голосуют), а потом, так же быстро — к широкому распространению тоталитарных режимов, потому что вооруженные массы в нищей стране, получив власть в результате гражданской войны или всеобщего избирательного права, легко переходят из одного агрегатного состояния в другое и становятся опорой, фундаментом и главной жертвой тоталитарных диктатур.

После Первой мировой стало ясно, что шквальный артиллерийский и пулеметный огонь делает прорыв хорошо защищенных позиций обычной пехотой невозможным. Поэтому советский диктатор Иосиф Сталин пошел по радикальному пути. Он создал гипермассовую армию, главное назначение которой было преодолевать неприступные линии обороны противника своими телами, а главная ее концепция заключалась в том, что для этого командующий состав надо отделить от солдат. Если американские и японские генералы совершали высадки вместе со своими солдатами, то в сталинских войсках была сформирована военная элита, посылающая людей на смерть.

Из массовой армии Сталин создал тотальную.

Идея Сталина была очень проста. Все мы видели фильмы ужасов о зомби.

Эта идея чуть не потерпела крушение во время беспримерного разгрома Красной Армии летом-осенью 1941 г., когда все преимущества тотальной армии превратились в ее недостатки.

Части массово бросали оружие и сдавались в плен — по сути, это было восстание против Сталина. Командиры, отделенные от солдат, перестали чем-либо управлять, а сама массовость армии из преимущества превратилась в недостаток.

Огромная и неповоротливая, эта армия именно в силу своего размера представляла удобную мишень для удара. Ее логистика была неподъемной. Она забивала дороги, и там, где небольшое, но сцементированное волей к победе подразделение могло бы продолжать сражаться, всеобщая паника сметала на своем пути части Красной армии эффективней, чем это сделал бы малочисленный противник.

Заградотряды, лендлиз, зверства гитлеровцев и обоюдное озверение остановили это бегство и превратили к 1944-1945 гг. Красную Армию в то, во что она была задумана, — в тотальную армию, которая слепо повинуется начальству, посылается в массовом порядке на убой и вымещает зло на мирном населении.

Янычары на танках

После смерти Сталина армия, которой было подчинено практически все в СССР, превратилась в слишком могущественный социальный институт, чтобы меняться. И, как и всякий могущественный и вооруженный институт, — например, янычары в Османской империи или стрельцы в Московской Руси — она не эволюционировала.

Она только деградировала.

На первых страницах «Аквариума» Виктора Суворова красочно описана мощь советской танковой бригады:

Вот так оно было в 1969 году, — вы чувствуете эту мощь и романтику!

А теперь я приведу письмо читателя, который служил в парадной (!) Кантемировской дивизии в 1986-1988 гг. 

Из инструмента покорения мира советская армия превратилась в инструмент строительства генеральских дач. 

По мере того, как боевая полезность этой армии снижалась, ее коммерческая и статусная полезность для генералов росла, заградотряды сменились дедовщиной и вместо того, чтобы беспрекословно штурмовать минные поля, эта армия отныне беспрекословно драила своими лицами генеральские унитазы.

Путин как военный реформатор

Вероятно, Путин хорошо понимал недостатки армии. Во всяком случае, в 2007-м году новый министр обороны РФ Анатолий Сердюков начал проводить реформы, состоявшие прежде всего в гигантском сокращении Генштаба и продаже невероятного количества гражданских активов (от бетонных заводов и до недвижимости в центре Москвы), которыми армия обросла, как янычары в Стамбуле в 1800-х годах обросли лавками и семьями.

Реформы вызвали такое недовольство правящих янычар, что в 2012 году Путин реформатора снял и назначил на должность министра обороны его антипода Сергея Шойгу. Если Сердюков проводил реформы, — и для этого шел против интересов существующих групп влияния, — то Сергей Шойгу всю свою карьеру строил как придворный, — то есть как человек, который умел находить с группами влияния общий язык. С реформой собственно армии было покончено.

Однако одновременно Путин начал создавать альтернативные войска. В этом смысле он шел по тому же пути, что и османские султаны, которые, вместо того, чтобы реформировать янычар, создавали рядом с ними новые корпуса.

По крайней мере, с 2014 года Путин пытался создать личную частную армию «вагнеровцев» и обкатать ее в сражениях в Сирии, Ливии, и пр. «Вагнеровцев» было мало, они были профессионалы и получали большие для России деньги. Параллельно Путин создал еще две альтернативные армии: Нацгвардия и «кадыровцы».

Кроме этого, Путин создал и военную резервацию: Донбасс. Я поговорю о роли этой резервации позже, а пока приведу мнение одного из украинских военных, который непосредственно сейчас сражается под Северодонецком и поэтому просил себя не называть: «В Донбассе Путин создал себе резерв пушечного мяса». В смысле резерва людей, которые так же бесправны, как жители СССР образца 1939 года, и которых можно расходовать бесконтрольно.

Отметим, что подобное умножение числа военных и паравоенных структур в истории неизменно свидетельствует о слабости государства. 

Путин попытался создать частные армии параллельно той государственной, которую он не осмеливался или не хотел реформировать, но дело было не в армии. Дело было во всей путинской системе.

Деградация российской экономики влекла за собой не только деградацию армии, но и деградацию всех параллельных ей новообразований.

Верхушка армии была подчеркнуто антиинтеллектуальной, что делало ее объектом манипуляций со стороны псевдонаучных шарлатанов. Контрактники, которым платили копеечные зарплаты, набирались из маргинальных слоев населения, и даже срочники, благодаря российской коррупции, происходили только из тех, кто не мог откупиться от службы.

В частных армиях тоже служили люди, рассматривающие войну как способ заработка. В условиях современной экономики это были в лучшем случае люди, непригодные для более успешной карьеры, а в худшем — уголовники, обнаружившие, что привычный для них грабеж и убийство теперь называется борьбой против фашизма и возрождением русского мира.

По мере того, как экономика и технологии в России катились в пропасть, вождя кормили все более безумными баснями о российских вундервафлях. По мере того, как население нищало, война — как в Афганистане или Сомали — становилась единственным способом заработка для парней из убогих деревень.

И, что самое поразительное, — по мере того, как «альтернативные» армии Путина разлагались, все более напоминая германских наемников образца Тридцатилетней войны, в соседней Украине росла армия нового типа. «У них на двоих добровольцев приходилось три судимости, у нас — три высших образования», — говорит полковник запаса и эксперт Центра оборонных стратегий Виктор Кевлюк, воевавший в 2014 году под Луганском.

Эту — новую украинскую армию — Путин тренировал восемь лет.

Картины военной деградации после 24 февраля

По линии соприкосновения с ДНР/ЛНР Украина имела три линии обороны, большая часть которых не преодолена армией РФ до сих пор.

Вместо того, чтобы штурмовать эти линии обороны в лоб, Путин решил их обойти, как Гитлер обошел линию Мажино. Российское вторжение началось на всем протяжении российско-украинской и украино-белорусской границы, на пространстве почти 1800 км.

У солдат отобрали телефоны и раздали боеприпасы. Многим не сообщили о начале войны, их дело было тупо следовать за командирами. Планировалась короткая прогулка: войска наступали без прикрытия по крупным шоссе, пайков было взято на три дня, резерва не было, а вместе с войсками двигались Росгвардия и чеченцы, нужные, чтобы зачищать взятые города.

«Когда мы взяли в плен часть диверсантов, прорвавшихся в Харьков, — рассказывает Констатин Немичев, один из командиров «Азова», — мы спросили их, как они надеялись взять полуторамиллионный город силами двухсот человек. Они ответили, что так им ставили задачу. Мол, надо прорваться через линию обороны ВСУ, а там нас встретят наши». «Нашей задачей была охрана улиц и перекрестков Киева», — показывают сотрудники Росгвардии из Абакана.

Вторжение 2022 года было скопировано с вторжения в Ирак 2003 года.

Это не удалось. Украинцы были предупреждены о нападении США и успели эвакуировать значительную часть самолетов. Оба десанта на Гостомель попали в засаду и были уничтожены, как и третий десант, пытавшийся высадиться в Василькове. «Пятая колонна», навербованная в «Одноклассниках», не существовала или состояла из сотрудников СБУ.

Части ВДВ и кадыровцы, шедшие впереди колонны, двигавшейся на Гостомель по шоссе, попали в засаду. После конца бойни СБУ распространило слух, что ФСБ специально сдало СБУ маршрут движения кадыровцев, чтобы положить их всех на месте. По возвращении в Гомель, по информации Христо Грозева, состоялась грандиозная разборка между русскими и кадыровцами.

После этого кадыровцы фактически перестали принимать участие в боевых действиях, а вместо этого снимали тиктоки, устанавливая в кадре чеченские флаги на украинских сельсоветах, и кричали «Аллаху Акбар». Слухи об их боеспособности оказались сильно преувеличены. Впрочем, вероятно, что, как рачительный полководец, Рамзан Кадыров берег свои войска для будущей настоящей войны на территории России.

Проще всего будет сказать, что на этом — первом этапе войны — российская армия продвигалась только там, где она не встречала сопротивления.

Самыми удачными ее действия были на юге, где российские подразделения без каких-либо проблем преодолели заминированный и неприступный Перекоп, и выяснением обстоятельств этой грандиозной военной удачи сейчас занимается украинская прокуратура.

На севере и северо-востоке российская армия наступала по нескольким направлениям. Одна группировка шла из Гомеля через Чернобыль на Киев, другая зашла в Конотоп, — небольшой город, но большой транспортный узел, — и оттуда стала расходиться по разным направлениям, — на Киев (через Бровары), Сумы и дальше Харьков.

Чернобыльское направление было выбрано потому, что оно проходило через зону отчуждения Чернобыльской АЭС. «Тут у нас не то что войск, а и людей не встретишь», — говорит мэр города Славутича Юрий Фомичев. Сама ЧАЭС — стационарная атомная бомба, которую нельзя ни бомбить, ни штурмовать, — тоже была дополнительным аргументом. Однако был у этого направления и недостаток: вокруг шоссе раскинулись болота, и колонна могла наступать только по шоссе.

Российская колонна, наступавшая без всякого прикрытия, обрушилась под собственной тяжестью. «Коробочки», отремонтированные только на бумаге, ломались (см. выше про танки из «второго ряда»), и затормаживали движение. У них кончалась солярка, и «тезешки» (топливозаправщики) не могли проехать через пробку. К концу февраля колонна превратилась в 65-километровую пробку, и ее снимки из космоса приводили иностранных военных экспертов в состояние неприличной веселости.

С воздуха ее расстреливали украинские штурмовики Су-25; из лесов — силы ССО (силы спецопераций) и партизаны. Топливо подвезти было невозможно; танки стояли, двигатели работали, солярка кончалась, и танк становился железным хламом. «Байрактары» по этой колонне не работали.

Танки вязли в черноземе, нарезали бесполезные круги, и у них кончалась солярка. «Блуждала каждая вторая колонна, выходившая из Конотопа», — утверждает полковник запаса, бывший летчик ВСУ, военный эксперт Роман Свитан.

Это была беспримерная картина военной деградации. Массовая армия, предназначенная для чистки лицом генеральских сортиров, употреблялась совершенно не по назначению, — для войны; списанные пайки сроком годности до 2015 года были выданы на три дня, танки были отремонтированы только на бумаге, радисты — не обучены пользоваться спецсвязью, а российский РЭБ, наступавший вместе с армией, глушил прежде всего свои же войска. Бумажные карты, выданные войскам в расчете на отсутствие связи, были 1987 года выпуска. На них были старые названия городов и несуществующие уже дороги.

Парадоксальным образом со стремительно наступавшей российской армией 2022 года случилось почти то же самое, что и со стремительно отступавшей Красной Армией образца июня 1941 года. Дело было не в том, в каком направлении двигалась армия. Дело было в самой скорости движения. Как выяснилось, динозавры не могут двигаться слишком быстро: у них хвост не поспевает за лапами, и вся конструкция приходит в расстройство.

Этот динозавр столкнулся под Киевом и Харьковом с совсем другой формой жизни. Она обладала таким же — советскими — танками и БТРами, такой же — советской артиллерией, и все это было на порядок меньше количеством, еще старше, и сама армия была гораздо меньше, — но за последние восемь лет эта армия стала представлять совершенно другую эволюционную линию.

Максим Жорин, экс-командир «Азова», ушел из «Азова» после того, как полк был включен в состав Нацгвардии, но продолжил тренировки добровольцев. Утром 24 февраля его добровольцы собрались на плацу, а к вечеру они уже превратились в боеспособное подразделение, которое сейчас насчитывает полторы тысячи человек.

Татьяна Чорновол, экс-депутат и известный журналист, пошла в ополчение и некоторое время бегала с автоматом, пока поняла, что, по ее словам, «жинка с автоматом» не очень эффективна на поле боя. Татьяна Чорновол решила как-то поправить это дело и выучилась на оператора «Стугны». Она очень досадовала, что одно из первых эффектных видео уничтожения российской танковой колонны под Киевом было приписано «Байрактару», в то время как это была ее и ее напарника «Стугна».

Украинская армия, — так же, как и израильская, — собиралась на войну с помощью смсок. Российская — с помощью повесток. Украинские добровольцы привозили с собой еду, машины и квадрокоптеры. В российской интенданты разворовывали и то, и другое.

Украинские подразделения были полностью автономны и знали, что делать, без всякого централизованного приказа. «Центральное командование восстановило полный контроль над армией через три-четыре дня войны», — признается советник офиса президента Зеленского Алексей Арестович. Но именно за эти три-четыре дня без централизованного командования российской армии было нанесено решающее поражение.

Украинская тероборона под Сумами увидела караваны с топливом, идущие к наступающим частям, и начала систематически бить топливозаправщики, не имея связи с начальством и не спрашивая его разрешения. 

«Были только автоматы и «Мухи», — вспоминает один из участников событий. «Муха» против танков действовала плохо, но против топливозаправщиков — прекрасно. Топливозаправщики горели как свечки и поджигали собой зачастую всю колонну». Их действия были успешны, и они перешли к тому, что использовали эту тактику уже под Конотопом.

Вторая фаза: армия идет по трупам ополченцев

В первой фазе войны российская армия продвигалась только там, где не встречала какого-либо сопротивления, растягивая коммуникации и оставляя незащищенными тылы.

Во второй фазе, во время битвы за Донбасс, тактика кардинально изменилась. Теперь, под Попасной и Северодонецком армия начала вгрызаться в неприступные линии обороны, и на первый план вышла древняя особенность сталинской армии: заваливать телами. Тут-то и пригодились ЛДНР. Именно их обитатели, доведенные до кондиции восьмилетним террором, захваченные в ополчение буквально в тапочках на босу ногу, в которых они вышли в магазин, играли роль пушечного мяса.

«Тактика российских войск очень проста, — говорит Роман Свитан, — они сначала бросают вперед ополченцев, нащупывая слабые места в украинской обороне, — как правило, это те части теробороны, которые еще не прошли боевое слаживание, а дальше наступает регулярная армия».

Тогда же — впервые — на поле сражения появились вагнеровцы. Именно они выбили украинские силы из Попасной, и один из моих собеседников, сражавшийся в Попасной, отмечает их отличную подготовку. Они сражаются мастерски, имеют собственную артиллерию и отличаются тем, что наступают буквально мгновенно после конца артподготовки.

На этом, втором этапе, российская армия научилась защищать тылы и не растягивать коммуникации. Но при этом она не только не научилась беречь жизни солдат, а, наоборот, стала тратить их совершенно бездумно, в том числе потому, что в любой достигшей своего предела разложения бюрократической структуре подчиненные сначала рапортуют начальству об исполнении приказа, а потом уже начинают его исполнять.

Если генералы доложили начальнику, что десант в Чернобаевке высажен, то он потом не может доложить ему, что соврал. Ему проще высаживать десант снова и снова. «Это ментальность российских генералов, — говорит Алексей Арестович, советник офиса президента Зеленского. — «А ты сколько людей положил?» «А я вот столько! Я за ценой не постоял! Я круче».

Солдаты, которые не желали, чтобы их тратили, платили начальству той же монетой. «В современной войне сдаться в плен достаточно сложно, — тебя десять раз расстреляют и чужие и свои, — говорит Роман Свитан, — но российские солдаты массово занимались саботажем. Они ломали технику и вязли в грязи, докладывали о сплошном огне противника там, где его не было, и массово занимались самострелами».

Итого: на пути к поражению гипермассовой армии

Россия использовала на этой войне две тактики. Первая была — «удар растопыренными пальцами». Она применялась на первом этапе, когда считалось, что сопротивления не будет, а будет только «денацификация», под которой разумелся тотальный умышленный террор против патриотов Украины. В этой концепции армия вводилась в Украину для массового террора, а не для войны.

В этом смысле не надо обманываться. И Буча, Бородянка, Ягодное, Мариуполь, равно как и нынешние тюрьмы в Херсоне, и фильтрационные лагеря были не эксцессом, а стратегическим военным приемом, органично вытекающим из системы каждодневных унижений, которым подвергают в армии солдат.

Оказалось, что такая неподготовленная к войне, а пригодная только для маршей и грабежей армия легко уязвима для гибких, сетецентрических, действующих без единого командования, и сравнительно плохо вооруженных добровольческих частей и ВСУ.

Тогда вернулись к тактике заваливания телами, для которой существует эта гипермассовая армия. Для такого заваливания, как выясняется, на территории Украины даже были созданы накопители пушечного мяса под названием ЛНР/ДНР. Это был довольно хитрый замысел: против Украины бросали ее же бывших жителей, не трогая российский ядерный электорат.

Но тут выяснилось несколько проблем.

Во-первых, оказалось, что принцип заваливания телами без заградотрядов не работает до конца. Части, выведенные из-под Киева, начали массово увольняться, — уходило до 20-40%. «Пушечное мясо» не спешило идти вперед и саботировало приказы, даже «добровольцы» из донбасских резерваций, несмотря на восемь лет дрессировки, записывали возмущенные обращения.

Дело могла поправить всеобщая мобилизация, но всеобщую мобилизацию объявить Путин не решался, понимая, что при таком устройстве армии ее потери вместо 25 тыс. составят несколько сот тысяч.

Но самое главное: оказалось, что стрельба по площадям и массированное применение пушечного мяса являются выигрышной стратегией только при условии технического паритета сторон. 

Российскую армию, наступающую под Северодонецком, уже нельзя остановить, перерезая снабжение. Но ее можно перемолоть с помощью поставленной США и другими союзниками артиллерии.

То, что происходит сейчас в Северодонецке, где невиданная концентрация российских стволов и войск превратила российскую армию в идеальную мишень для пяти дивизионов М777, будет отныне происходить по всей линии фронта.

В любом месте, где российское командование сконцентрирует войска и арту для наступления, эти войска и арта будут представлять собой сырье для мясорубки. Причем для этого даже не надо будет загонять армию в котел. Куски мяса в мясорубку будет запихивать само российское командование, рапортующее начальству о взятии того или иного города еще до того, как это взятие произошло.

С того момента, когда украинская армия начала получать серьезное западное вооружение, которое позволяет ей не экономить снаряды, наступление на Донбассе, так же как и операция «растопыренные пальцы», стало стратегически обречено.

Впереди у России долгая и неизбежная череда разборок о том, кто виноват в поражении. И если сейчас эти разборки происходят в основном между армией и ФСБ, которые торопятся в глазах Путина списать свое воровство и некомпетентность друг на друга, то через несколько месяцев они неизбежно будут происходить между армией и Путиным.