«Делать с мелкими жучков всяких по окружающему миру — это вообще разрыв всего»

Алене (имена героев изменены) 26 лет. Она устроилась в подмосковную школу, еще будучи студенткой художественного факультета. Девушке нужно было совмещать работу с учебой, и в школе легко пошли навстречу — дали два дополнительных выходных в неделю. Так Алена стала преподавать изобразительное искусство.

«Прикольно с детьми, они меня любят, я в целом их тоже, — вспоминает она. — У меня предмет, по которому не сдается ЕГЭ. Была метапредметная связь, совмещали с ИЗО историю и окружающий мир. Делать с мелкими жучков всяких по окружающему миру — это вообще разрыв всего, я обожала это дело».

Зато составлять календарно-тематические планы и ходить на педсоветы Алену бесило — ей казалось, что она сидит там впустую, тем более что своего класса на руководстве или экзаменов, к котором нужно было бы готовить детей, у нее не было. Еще напрягало, что приходится фильтровать контент в соцсетях.

Уходить из школы она собиралась два года: переживала за учеников, которые росли на ее глазах, и не хотела их бросать. Кроме того, не понимала, что делать после.

«Не знала, куда идти. После школы с квалификацией учитель ИЗО кому ты где нужен? А хотелось денежек», — объясняет Алена.

В школе Алена зарабатывала мало из-за небольшой нагрузки. При этом рабочие часы «размазывались» по неделе, и девушка все равно уставала. По ее словам, достойно оплачивают лишь работу московским учителям или тем, кто едет по контракту в «глушь-деревню».

В 2025 году все учителя ждали индексации зарплаты на 13,2%, но она не произошла. Оказалось, распоряжение президента касалось федеральных госучреждений, а большинство педагогов получают деньги из региональных бюджетов.

Перспектив в школе Алена не чувствовала.

И опять же это жуткая нагрузка», — говорит девушка.

Она хочет, чтобы в школах защищали педагогов, а не принимали их за обслуживающий персонал. «От нас хотят дохера, а платят нихера», — возмущена Алена. Сейчас она работает не по специальности, а в госучреждении — выполняет разные административные задачи.

«За меня очень сильно держались»

Ирине 28: девушка устроилась в школу преподавательницей русского языка и литературы во время учебы в магистратуре — надоело жить с родителями и хотелось самостоятельности. Перед этим она работала репетитором, и подмосковная школа «не была пределом мечтаний». С некоторыми детьми у Ирины сразу сложились хорошие отношения.

«Нравилось проводить уроки в том классе, где дисциплина была на уровне. Они такие зайки, воспитанные, вели себя хорошо», — говорит она.

Но так вели себя не все. Один из пятых классов Ирина называет отвратительным: некоторые ученики матерились и употребляли снюс прямо на занятиях. Ирина уверена, что виновата «безответственная учительница» в начальной школе, которая сформировала такое их отношение к урокам. В трудных ситуациях Ирина останавливала урок и шла к завучу или жаловалась классному руководителю. Доходило до того, что родители приходили смотреть за поведением школьников.

«Сидели на уроках со своими детьми. Иногда успокаивали их и меня, но это не особо помогало. А так докладные, жалобы и комиссии для таких детей», — вспоминает Ирина.

Ирина проработала всего три месяца, а потом не выдержала. «Заставь 30 учеников тебя слушать, вести себя нормально, не материться во время урока, не драться, не перебивать», — перечисляет она сложности.

Как и предыдущая собеседница, Ирина жалуется на зарплату. Если бы ей платили как в Москве, она, вероятно, осталась бы до конца года.

По информации мэрии столицы, средняя зарплата московского педагога в 2024 году составила 141 тысячу рублей. Ирина слышала суммы и выше — 150 тысяч. При этом, по данным Росстата, средняя зарплата московского учителя в 2024-м составила 115 тысяч рублей.

В регионах большой разброс в цифрах. В Ивановской области педагоги получают 25 тысяч рублей в месяц, то в Магаданской — 133 тысячи; на Алтае — 41 тысячу, а в Чукотском АО — 147 тысяч.

«Зарплата была 35 тысяч за 31 час в неделю. Я отвела уроки, заполнила журнал, проверила тетради и должна дома готовиться к урокам. Выходных вообще не было, нагрузка ужасная», — рассказывает Ирина.

Она до сих пор посматривает вакансии в школу — «чисто поржать». Видит предложения на 35 тысяч рублей, иногда 60.

«За меня очень сильно держались, родителям рассказывали — вот молодой педагог, экспонат невиданный, надо относиться с уважением, беречь. Мой уход сильно ударил по всем, несколько месяцев у детей не было русского языка», — рассказывает педагог.

Сейчас она занимается репетиторством и преподает в частном центре подготовки к экзаменам. Получает около 110 тысяч рублей в месяц. Ирина довольна, что больше не сталкивается с агрессией родителей и может просто отказаться от ученика, если он ведет себя неподобающе.

«В школе была родительница, прям в коридоре меня отчитывала как девочку. Я просто стояла и чуть не обтекала, у меня слезы стояли в глазах. Сейчас я репетитор, ко мне уважения в тысячу раз больше, чем к учителю. Поэтому репетиторство — это мой вариант», — говорит Ирина.

«Бесит обязаловка»

Семену 26 лет, учителем он работает пятый год — устроился сразу после университета в петербургскую школу в центре города. Еще в детстве он думал, хотя и не всерьез, что станет педагогом. В 10 классе ездил в детский лагерь и захотел вернуться туда вожатым, а для этого нужно было педагогическое образование.

«Я начал прикладывать эту профессию на себя и понял, что это мое. Только учитель не начальных классов, а моей любимой математики», — говорит Семен.

Мужчине нравятся коллектив, адекватная администрация и дети в школе. Не такие «крутые», как в частных, но и более мотивированные, чем ребята из спальных районов. Раздражает Семена общаться с родителями, которые обвиняют его в занижении оценок, и «за копейки» сидеть без дела на экзаменах.

«Бесит обязаловка по типу дежурства, когда на перемене ходишь по шумным коридорам или заглядываешь в мужской туалет, чтобы дети там не парили. Раздражает обязаловка по участию в каких-нибудь голосованиях по благоустройству и мониторингах.

Еще ему не нравится, что нельзя выбирать учебник, у математиков появился «бесполезный предмет» «вероятность и статистика», а по гуманитарным предметам программа меняется. Обязательные всероссийские проверочные работы порой отличаются от программы — это тоже создает сложности.

«И раздражает, что все равно нужно готовиться к “Разговорам о важном”, потому что материалы бывают неинтересные, однообразные, нужно заранее искать аналоги. Иногда тратим этот классный час на репетиции к концерту или конкурсу», — говорит Семен.

Учитель зарабатывает примерно 90 тысяч рублей в месяц за 26 часов в неделю вместе с классным руководством и внеурочной деятельностью. Он считает нагрузку нормальной и видит перспективы в работе.

«Можно и завучем стать, и в административные органы пойти. Тем более, как бы то ни было, мужчин в образовании любят. С точки зрения предмета можно высшую категорию получить, стать экспертом ЕГЭ и ОГЭ, участвовать в конкурсах, попасть в кадровый резерв. Не знаю, как сильно это прибавит денег, но можно», — рассуждает Семен.

По подсчетам профсоюза «Учитель», преподаватели перерабатывают во всех регионах России, а в 20 субъектах трудятся на две ставки (36 часов в неделю). Минпросвещения пытается ограничить нагрузку, чтобы педагоги вели не больше пяти-шести уроков в день, но каким образом это сделать — непонятно.

Семен считает, что школам нужно увеличивать финансирование, чтобы учителя не выгорали, работая сверх нормы. Он также предлагает позволить выдавать аттестат с двойками или упростить школьную программу, потому что не все дети могут ее освоить.

«Возможно, нужно больше работать на командное сплочение, потому что некоторые педагоги живут в кабинете и не появляются в учительской. Может быть, следует устанавливать единые требования к ученикам, сейчас у всех учителей они разные», — рассуждает Семен.