Откуда берутся данные о числе погибших в Газе?

Большинство медиа ссылаются на данные Минздрава Газы, подконтрольного ХАМАСу, — исходя из исследования, опубликованного Обществом Хенри Джексона, 98% статей о палестино-израильском конфликте в 8 наиболее крупных западных медиа ссылались именно на них. Эти данные активно используют и ученые: например, в статье в престижном журнале The Lancet авторы на основе данных минздрава Газы подсчитали, что ожидаемая продолжительность жизни в Газе за первый год войны снизилась на 34.9 лет — с 75.5 до 40.6.

Минздрав Газы публикует поименные списки погибших. В предыдущие военные конфликты для этого использовалась компьютерная система, к которой были подключены все госпитали Газы. Однако в результате израильских атак, произошедших в ответ на теракт ХАМАСа 7 октября, эта сеть была повреждена, и сотрудникам госпиталей пришлось записывать данные вручную. Кроме того, родственникам погибших дали возможность самостоятельно заполнить гугл-форму, чтобы уведомить Минздрав о новых жертвах. В феврале 2024 года сеть, к которой были подключены госпитали, начали восстанавливать.

В последнем поименном списке 22 марта этого года был 50 021 палестинец. Общее число погибших (включая тех, чьи имена неизвестны), по данным Минздрава Газы, на 28 мая составляет 54 084 человек. Минздрав утверждает, что сейчас в списки попадают только смерти, зафиксированные медиками либо подтвержденные с помощью судебного процесса.

Разве данным организации, подконтрольной террористам, можно доверять?

Слепо доверять этим данным точно не стоит. Но учитывая, что других источников информации о погибших гражданских нет, а Минздрав Газы предоставляет достаточно подробные списки (имя, возраст, идентификационный номер и т. д.), можно попытаться разобраться, насколько сильно эти данные искажены, пытаясь найти в них нестыковки, — этим занимаются множество исследователей и журналистов.

Кроме данных Минздрава Газы, есть данные Минобороны Израиля, но по текущему конфликту ведомство называет только общее число погибших комбатантов (без гражданских) и не предоставляет какую-либо информацию, позволяющую их идентифицировать и проверить корректность этих чисел. На 11 апреля Минобороны Израиля оценивает число погибших террористов в 23 тысячи человек.

В прошлом году журналисты выяснили, что израильские спецслужбы признают надежность данных Минздрава Газы и пользуются ими вместо сбора собственных данных. Впоследствии это подтвердил Vice источник в спецслужбах. Кроме того, The Economist писал об отчете Минобороны Израиля, который показал, что большинство погибших в списках — реальные люди.

В прошлые конфликты общее число потерь, которые называли Минздрав Газы и Минобороны Израиля, более-менее сходилось, а также совпадало с оценками ООН. При этом число погибших комбатантов в данных Газы всегда было меньше, чем по данным Израиля. В текущем конфликте Минздрав Газы при учете погибших не делает различий между комбатантами и мирными жертвами — они сами это признавали.

Сейчас к данным Минздрава Газы возникает больше вопросов в том числе из-за того, что данные постоянно меняются. Например, Эндрю Фокс, бывший британский офицер и сотрудник исследовательского центра «Общество Хенри Джэксона» заметил, что в первых версиях отчетов доля погибших детей и женщин составляла около 70%, а в новых близка к 50% — со временем данные скорректировали, убрав оттуда часть погибших.

Получается, Минздрав Газы просто убрал из списка какие-то записи, как будто эти люди «ожили»?

Часть погибших из старых списков действительно отсутствовала в новых. Однако это выглядит скорее как исправление ошибок. Учитывая, что долгое время компьютерная система учета погибших в госпиталях не работала в результате разрушений, данные вносились вручную, и неточностей в них было значительно больше. Со временем, когда связь с госпиталями восстанавливалась, данные перепроверяли и исправляли. Кроме того, значительная часть ошибок возникла в моменты, когда госпитали были особенно переполнены, и ресурсов на аккуратное внесение данных не было.

По подсчетам Габриэля Эпштейна, исследователя «Форума по политике Израиля» в США, которые он пересказал «Новой-Европа», доля записей с очевидно неполной или некорректной информацией (например, дубли или неверный идентификационный номер) резко возросла после публикации первого списка за октябрь 2023 года и достигла пика в 17,5% в апреле 2024 года. После этого Минздрав начал масштабную работу по очистке данных, и доля неполных, дублирующихся или явно некорректных записей в списке за март 2025-го составляет около 0,5%.

Мишель Гийо, профессор демографии университета Пенсильвании и автор исследования в The Lancet, согласен с тем, что качество поименных списков улучшилось: он говорит, что список сентября 2024 года уже не содержал дублирующихся записей, а доля некорректных идентификаторов была минимальной.

Эпштейн утверждает, что в августе-октябре 2024-го из списка пропали 1772 записи, судя по всему, в результате аудита в госпиталях и моргах, — о нем говорил сам Минздрав. Между октябрем 2024-го и мартом 2025-го 1896 записи были удалены после проверки данных, предоставленных родственниками через гугл-форму, — до октября 2024-го такие записи никак не проверяли дополнительно и просто добавляли в список.

Минздрав Газы признавал, что последнее такое удаление данных было связано в том числе с тем, что многие погибшие, информация о которых была получена от родственников, на самом деле умерли от естественных причин. Также многие люди, ошибочно записанные как погибшие, нашлись в израильских тюрьмах.

А откуда мы знаем, что остальные люди из списка умерли в результате войны, а не от естественных причин?

Эпштейн считает, что если бы в список массово вносили людей, погибших от естественных причин, то мы бы увидели в нем очень много пожилых и новорожденных (например, в США в 2021 году новорожденные умирали в 20 раз чаще, чем дети в возрасте от 1 до 4 лет). При этом в списках погибших в Газе нет чрезвычайно высокой смертности младенцев и пожилых.

Мишель Гийо с соавторами на основе данных о естественной смертности в Газе за довоенные годы оценил, что даже если погибших от естественных причин систематически вносят в списки, то их доля составляет 13.7%. Если вычесть их из актуального числа погибших, то останется 46 674 человека.

Какие основания считать, что погибшие — реальные люди? Разве нельзя было просто придумать несуществующих палестинцев?

Минздрав Газы предоставляет достаточно подробную информацию о погибших, в том числе в записях есть идентификационные номера — это что-то вроде номера паспорта, который имеется у каждого палестинца. Такая информация есть не для всех записей в списке, но для большинства, и со временем доля неидентифицированных погибших снижается (сейчас 50 021 погибший, или 92%, идентифицирован).

Мишель Гийо в своем исследовании сверял списки Газы сентября 2024-го с данными БАПОР — он ведет список палестинцев, которые числятся беженцами, их доля составляет 66% от всего населения Газы. Оказалось, что идентификаторы 64.4% погибших были в списках БАПОР — почти ровно та доля, которая и ожидалась. Это показывает, что в списках Минздрава Газы, вероятно, были идентификаторы реально существующих людей.

Но ведь БАПОР обвиняют в связях с ХАМАСом. Почему этой проверке можно верить?

Эндрю Фокс в разговоре с «Новой-Европа» отметил, что агентство могло «подправить» данные перед тем, как давать их исследователям. Габриэль Эпштейн считает такую координацию крайне маловероятной, однако отмечает, что наиболее надежным способом проверки валидности идентификаторов была бы сверка списков Минздрава с Палестинским популяционным регистром, который ведется Израилем вместе с Палестинской национальной администрацией. Публичного доступа к нему нет.

Похоже, Минобороны Израиля проверяло корректность списков Минздрава по этому регистру в начале прошлого года — утверждение об этом со ссылкой на ведомство опубликовал The Economist, хотя самого отчета в открытом доступе нет. Тогда Минобороны подтвердило, что 83% погибших в списке были реальными людьми, с идентификатором и именем, совпадающими с официальными записями. Доля в 83% для данных января 2024-го совпадает с оценками журналистов.

В любом случае,

Поэтому нет причин считать, что в списке были бы идентификаторы несуществующих людей.

Тот факт, что идентификаторы погибших, вероятно, настоящие, подтверждает и другое исследование в The Lancet, которое показало, что номера в списках Газы сильно коррелируют с возрастом, как и следовало ожидать.

Но даже если это реальные люди, где доказательства, что они правда погибли?

Из того, что в список внесены реальные люди, действительно не следует, что все они правда мертвы. Более того, Минздрав Газы признавал, что исключал из списка людей, которые оказались живыми, — по их версии, в списках они оказались в результате ошибок сотрудников госпиталей.

Эндрю Фокс нашел три случая людей, записанных в погибшие, которых потом нашли в списках живых пациентов, записанных на лечение онкологии, — он приводит это как аргумент в пользу фабрикации данных. Эпштейн перепроверил эти данные и нашел уже 12 таких случаев. Гийо при сверке с БАПОР обнаружил два случая живых людей в списках.

Однако и Эпштейн, и Гийо считают, что массовыми такими фальсификации быть не могут — их было бы слишком легко заметить. Дело в том, что люди, записанные в погибшие, теряют доступ ко всем своим правам: медицине, гуманитарной помощи, образованию и так далее. Минздрав Газы признавал, что аудит в госпиталях был вызван как раз жалобами живых палестинцев, оказавшихся в списках погибших. «Было бы очень сложно записать большое число живых людей в мертвые, чтобы многие из них не стали при этом публично возмущаться», — отмечает Эпштейн.

Что если погибших мужчин записывают как женщин и детей, чтобы исказить статистику?

Эндрю Фокс нашел в данных Минздрава Газы 103 записи, в которых погибшие мужчины были записаны как женщины. Он утверждает, что такие ошибки могут искусственно завышать количество погибших женщин.

Однако Габриэль Эпштейн показал, что на самом деле ошибки есть в обе стороны, — он проверил половину записей в списках Газы и нашел 67 мужчин, которые были записаны как женщины, и 49 женщин, которые были записаны как мужчины. Эпштейн считает, что это случайные ошибки при внесении данных.

Мишель Гийо в разговоре с «Новой-Европа» рассказал, что нашел 82 случая мужчин, которые были записаны как женщины, и 84 случая женщин, записанных как мужчины. По его словам, эти ошибки крайне малы и примерно друг друга компенсируют.

В любом случае, 103 найденных Фоксом случая снижают долю женщин в списке с 35.3% до 35.1%, то есть никак не влияют на общую картину.

В последнем поименном списке Минздрава Газы было 22 265 взрослых мужчин из 50 021 человека, или 45%. Остальные — это взрослые женщины (8 304), дети (15 613) и пожилые (3 3839).

А возраст при внесении в базу не занижают, чтобы сделать вид, что погибло больше детей?

Фокс также нашел несколько случаев, когда возраст погибших различался на один год между разными отчетами Минздрава Газы, что, по мнению Фокса, могло использоваться для повышения доли несовершеннолетних в статистике погибших.

Однако Эпштейн показал, что такие изменения, судя по всему, были связаны с ошибкой в эксель-формуле в списках Газы, которая была исправлена в новых версиях. Гийо при сравнении с данными БАПОР нашел 9 взрослых, записанных как детей, и 62 ребенка, записанных как взрослых.

Эндрю Фокс в разговоре с «Новой-Европа» назвал аргументы о том, что

Эпштейн же считает, что Хамасу проще и выгоднее недоучитывать число погибших боевиков, чтобы завысить долю «гражданских» потерь, чем врать о тысячах погибших или искажать данные о них. Такие способы манипуляций были бы слишком сложными или легко обнаруживаемыми.

Как вообще корректно оценить долю боевиков среди погибших?

В списке Минздрава Газы доля мужчин боеспособного возраста (15–45 лет) значительно выше, чем в среднем по популяции в Газе (38.7% против ~25%), то есть они погибают чаще, а значит, в списках, похоже, действительно много комбатантов.

В целом вопрос о доле гражданских среди погибших крайне неоднозначный. Габриэль Эпштейн в разговоре с «Новой-Европа» отметил, что, скорее всего, число погибших мужчин в списке занижено. Во-первых, потому, что боевики чаще погибают в труднодоступных местах, таких как туннели, где сложнее найти тело, к тому же ХАМАС стремится не афишировать свои потери. Во-вторых, потому, что во время военных действий в принципе невозможно подсчитать все потери. Последний аргумент, однако, применим также к женщинам и детям, так что их, вероятно, тоже недоучитывают, хоть и в меньшей степени, чем мужчин. Израиль утверждает, что среди погибших половина — террористы, однако ничем не подтверждает эти оценки.

Нередко медиа опираются на долю погибших детей, женщин и пожилых и используют это как оценку числа гражданских жертв. Если взять актуальные данные и убрать из них взрослых мужчин, то останется 28 545 погибших женщин, детей и стариков, или 55%.

С помощью этого метода получается доля гражданских потерь в 74%.

С таким подходом тоже есть проблемы: проект AirWars показал, что гражданские мужчины погибают на 32% чаще женщин. Чтобы это выяснить, исследователи верифицировали три тысячи погибших гражданских от авиаударов в начале войны по данным соцсетей. Если учесть это, то доля гражданских потерь возрастает до 80–85%.

Впрочем, эти оценки могут быть завышены, потому что основаны на прошлогодних данных Минздрава Газы, а они, как мы показали выше, были менее полными и качественными.

Так что в итоге, можно ли верить этим данным? И сколько всё же погибло?

Верить данным о числе погибших от Минздрава Газы скорее можно, чем нет. Сильно их сфальсифицировать было бы очень сложно, учитывая, сколько людей пытаются найти в них проблемы. Найденные нестыковки скорее похожи на случайные ошибки и неаккуратную работу с данными, чем на намеренную фальсификацию.

Однако нужно учитывать, что в списках погибших, вероятно, много боевиков ХАМАСа, поэтому не стоит интерпретировать эти потери как исключительно гражданские жертвы, что иногда ошибочно делают даже крупные международные медиа. Причем соотношение мирных к комбатантам среди погибших оценить крайне сложно: по данным Минобороны Израиля, гражданских среди потерь 50%, но некоторые эксперты считают, что эта доля достигает 85%.

Что касается абсолютного числа женщин, детей и пожилых, то их количество вряд ли завышается: почти все упомянутые в списках Минздрава Газы выглядят как реально существующие люди, которые действительно погибли. В списке марта 2025 их было 27 756 — если вычесть из общего числа потерь взрослых мужчин.

В списки погибших вряд ли систематически записывают смерти от причин, не связанных напрямую с военными действиями. Но даже если это делают, то эксперты оценивают долю таких случаев максимум в 13.7%. Таким образом,

Нужно учитывать, что это консервативная оценка гражданских потерь, — при этих подсчетах мы не учли, что не все мужчины являются комбатантами, а также взяли высокую оценку доли естественных смертей. Кроме того, так как это поименные списки (примерно как Медиазона и «Би-Би-Си» собирают количество погибших в Украине российских военных по данным соцсетей), то очевидно, что этот список не может быть полным, и реальное число жертв войны еще больше.

В исследовании в The Lancet авторы сравнивали, насколько существенно списки Минздрава Газы пересекаются с постами о погибших, которые они нашли в соцсетях. Посты обычно содержали имя, возраст и пол. Пересечение было не очень большим, и на основе этих данных исследователи оценили, что число погибших, вероятно, на 41% больше, чем в официальных списках Минздрава.