«Самое страшное — потеря связи с женщиной»

Исполнительная директорка канадской правозащитной организации Right to Learn Afghanistan (RLA) Лорин Оутс рассказала «Новой-Европа», в каком положении сейчас находятся афганские беженки, временно живущие в Пакистане.

— Как давно ситуация с афганками в Пакистане настолько ухудшилась?

— Уже пару лет как. Сейчас не первая волна депортаций. В прошлом году происходило примерно то же самое: пакистанские власти установили крайний срок, до которого афганцы должны были покинуть страну, а по мере его приближения начались депортации. До этого были постоянные рейды, проверки документов прямо в магазинах или на улицах, облавы в районах, где живут афганцы. Людей просто запугивают и загоняют в ловушку.

С одной стороны, их могут насильно вернуть в Афганистан, где им грозит реальная опасность. С другой, можно «отмазаться» от депортации или ареста взяткой полиции — для многих афганцев это финансово разорительно, но выбора нет. Это единственный способ избежать депортации.

Такое происходило и в 2023 году, и в 2024-м, и продолжается сейчас. Пакистан принимает у себя самое большое число афганцев, так что это затрагивает буквально миллионы людей. Ситуация тяжелая уже несколько лет, но сейчас особенно страшно.

— В каких условиях сейчас живут афганцы в Пакистане?

— Поскольку афганцев в Пакистане очень много, у всех разные обстоятельства. Есть те, кто живет здесь десятилетиями, — некоторые даже родились в Пакистане и никогда не были в Афганистане. Вышли замуж или женились на пакистанцах, и у них теперь смешанные семьи: у кого-то есть гражданство Пакистана, а у кого-то нет.

Есть лагеря, которые курирует Управление Верховного комиссара ООН, — и они довольно автономные: по сути, это как небольшие городки со школами, больницами, магазинами. В таких местах живут официально признанные беженцы, у них есть документы, и их базовые потребности закрыты.

Но есть и множество афганцев, которые живут [нелегально] вне лагерей — в городах и поселках. Они вроде бы не совсем интегрированы в местное общество, но арендуют жилье, живут среди пакистанцев. Есть те, кто находится в стране легально — по виду на жительство или действующей визе, например, учебной или медицинской. Но даже они не застрахованы от арестов и депортаций. Мы знаем о случаях, когда людей с полностью легальными документами все равно задерживали, угрожали им, высылали. То есть наличие бумаг еще ничего не гарантирует.

Среди всех этих людей есть те, кто хочет остаться в Пакистане надолго, а есть те, кто рассматривает страну как временный этап перед переселением в США, Канаду, Европу, Австралию. Некоторые уже очень близки к переезду — им осталось подождать буквально несколько дней или недель. И это ужасно нервное ожидание, потому что их могут депортировать в любой момент, и тогда весь процесс придется начинать с нуля. Другие ждут месяцами, годами и просто пытаются «залечь на дно», не привлекать внимания.

Нам постоянно приходят истории про афганцев, которые боятся даже выйти из дома — в магазин, к друзьям. Боятся проверок, арестов. Они буквально живут жизнью «невидимок», стараются, чтобы их просто никто не заметил.

— Почему женщин нельзя депортировать обратно в Афганистан?

— Это, пожалуй, самый важный вопрос. Среди разных категорий афганцев очень многие женщины находятся под угрозой по очень серьезным причинам.

Например, есть женщины, которые раньше были активистками, участвовали в женских организациях, боролись за права человека, выходили на протесты — до или после отъезда из Афганистана. Талибы это отслеживают. Даже если женщина сейчас в другой стране, она может получать угрозы или оказаться в опасности. Если ее депортируют обратно, это может быть смертельно опасно.

Есть журналистки, которым тоже грозит преследование. Есть те, кто работал при прежнем афганском правительстве, в министерствах, в силовых структурах. У них риски самые высокие. Задокументированы сотни случаев убийств, похищений и пыток таких людей в Афганистане.

Что с ней может случиться? Первое — сексуализированное насилие. Это не отдельные случаи, а системная практика. Это способ сломать женщину, заставить замолчать.

Второе — пытки. Третье — убийство. Есть подтвержденные истории женщин, умерших в заключении, или тех, чьи тела позже находили. Иногда тела не находили вовсе.

Так что если женщину, находящуюся под угрозой, насильно возвращают в Афганистан — это значит отправить ее прямиком в ад. Шокирует, что Пакистан всерьез продолжает депортировать. Даже несмотря на то, что он не подписал Конвенцию о статусе беженцев, по общим нормам международного права это грубейшее нарушение прав человека.

— Правда ли, что афганские женщины в Пакистане более уязвимы, чем мужчины?

— И да, и нет. Все зависит от того, к какой категории относится человек. Мужчин чаще арестовывают, потому что они чаще бывают в общественных местах, а женщины обычно остаются дома, прячутся. Есть множество случаев, когда задерживают отца семейства, а жена с детьми остаются одни.

Особенно уязвимы одинокие женщины. У них нет защиты в виде семьи, что делает их жизнь сложнее как в Пакистане, так и при возвращении. Талибы, например, требуют, чтобы у женщины всегда был махрам — сопровождающий мужчина. Женщины подвержены риску сексуализированного насилия и внутри Пакистана — со стороны полиции и других.

Среди мужчин, в свою очередь, в особенной опасности те, кто служил в армии прежнего режима или работал в силовых структурах. Среди женщин — журналистки, активистки, чиновницы. И те и другие в группе риска, просто причины разные и последствия разные. У женщин, например, гораздо выше риск сексуализированного насилия.

Самое страшное — потеря связи с женщиной [на любом этапе коммуникации]. Никто не знает, что с ней стало. Можно только догадываться, насколько всё плохо. Есть примеры, когда женщины все-таки возвращались в Афганистан, но талибы заставляют [их] молчать.

Были случаи, когда женщина уже почти прошла весь путь к переселению, было назначено интервью с иммиграционной службой, и вдруг ее депортировали. Или когда семья решила уехать из страха депортации, и дети перестали ходить в школу. Мы, например, видим, как школьники бросают учебу, потому что их семья или была депортирована, или решила уехать заранее. Это все душераздирающе.

— Что сейчас делают правозащитные организации, чтобы помочь женщинам в Пакистане?

— Самое главное — базовая помощь на повседневные расходы. Жить в Пакистане дорого, а работать многие афганцы не могут, особенно женщины. Люди живут там годами и просто выгорают: кто-то продал все, что у него было в Афганистане, и жил на эти деньги, но все уже закончилось. Нам постоянно пишут люди, которые просят помощь на еду и жилье. Редкие организации могут с этим помочь. У многих это не входит в их функции. Так что это остается огромной, незакрытой потребностью.

Другая часть работы — адвокация: давление на правительство Пакистана, чтобы оно прекратило депортации. Есть и те, кто предоставляет базовую гуманитарную помощь — например, медицинские услуги. Этим в основном занимаются агентства ООН и их партнерские организации.

Работать в Пакистане очень сложно. Власти неохотно допускают международные организации, особенно если они занимаются темой афганских беженцев, — это политически чувствительный вопрос. Поэтому любая неполитическая организация, особенно иностранная, сталкивается с огромной бюрократией и трудностями, когда пытается помочь.

Есть еще проблемы с образованием. Большинство афганцев в Пакистане без документов, а без них детям трудно попасть в школы. Те, кто живет в лагерях, могут учиться, но максимум до шестого класса. В старшие классы — никак. Только если очень повезет и рядом будет специальная школа для беженцев. Доступ к образованию — исключение, а не норма.

И, конечно, гуманитарная помощь: экстренные поставки еды, одежды, предметов первой необходимости. Этим занимаются и местные пакистанские, и международные организации. Это особенно важно зимой. Еще важно помогать, когда людей депортируют обратно в Афганистан, где у них, как правило, ничего нет: ни дома, ни имущества. Некоторые никогда даже не были в Афганистане. Там уже их поддерживают другие организации: выдают деньги, еду, помогают с жильем и медициной.

— Существуют ли какие-то мошеннические схемы, с помощью которых наживаются на афганцах?

— О да, это очень распространено. Люди часто платят большие деньги, чтобы их либо переправили через границу, либо чтобы получить визы. Иногда эти визы действительно работают, беженцы получают их и уезжают. Я слышала, что суммы варьируются от нескольких сотен долларов до 10 000 долларов на человека за определенные виды виз. Это черный рынок, который процветает за счет уязвимых людей.

Также есть люди, которые платят так называемым иммиграционным агентствам в других странах, например, в Канаде. Они платят бешеные деньги, а потом выясняется, что ничего не получилось — их дело никуда не продвинулось. У нас есть случай, когда женщина с семьей заплатила все деньги такой организации, а в итоге все пошло прахом. Сейчас мы пытаемся помочь им пройти через официальные процедуры.

Есть еще те, кто платит контрабандистам. Некоторые действительно выезжают из Пакистана, но чаще всего это люди, которые идут через Иран, пытаясь добраться до Турции, а потом до ЕС. За такие маршруты платят десятки тысяч долларов. Иногда людей бросают на полпути или внезапно требуют заплатить еще, грозятся иначе не поехать дальше.

У нас есть случай: женщина, которая сейчас находится в Центральной Азии. Кажется, ее брат и сестра утонули, пытаясь добраться до Индонезии. Так что эта женщина уже потеряла двоих родственников, пытавшихся сбежать, и сама пытается уехать в Канаду.

Есть еще не то чтобы мошенничество, но, на мой взгляд, странная схема. В некоторых странах есть программы для активистов, правозащитников, журналистов. Люди стали «вписываться» в эти категории. Не потому, что они обманщики, а потому, что они пытаются выжить. Я это понимаю: ты спасаешь свою жизнь и делаешь, что можешь.

Но мне кажется, неправильно делить людей по категориям.

Это уже достаточно, чтобы считать человека уязвимым.

Поэтому, когда страны вводят такую «иерархию уязвимости» — типа, вот этот человек достойнее защиты, потому что у него резюме активистки, — они не решают проблему, а только усиливают конкуренцию и отчаяние. Вся страна в кризисе, все под угрозой.

«Будете сопротивляться — у меня приказ депортировать вас»

Сотрудник RLA, работающий непосредственно с беженками, Башир Ахмад рассказывает, что происходит с женщинами в Афганистане и в Пакистане.

— Я оформлял спонсорскую заявку на двух сестер, которым чуть за двадцать. Старшая с 2015 года работала в полиции Кабула. Младшая пошла по ее стопам и в 2019 году поступила в полицейскую академию, но закончить обучение не успела. В 2021 году Кабул пал, и все в их жизни изменилось за одну ночь.

Когда власть захватили талибы, они начали охоту на бывших сотрудников полиции и военных. Сестры прятались у себя дома, в оживленном районе Кабула. Они несколько раз пытались добраться до аэропорта и сесть на эвакуационные рейсы, но после теракта 26 августа 2021 года у здания аэропорта решили остаться дома, боялись за свою жизнь.

Позже им удалось связаться с американской офицеркой, которая раньше их обучала. Та помогла оформить пакистанские визы, и в августе 2022 года сестры тайно выехали из Кабула и перебрались в Пакистан. Та же офицерка помогла им подать заявку на получение американских виз категории P1 (приоритетная программа для беженцев. — Прим. ред.). Сестры прошли медосмотр, сдали биометрию, прошли собеседования и были уверены, что скоро окажутся в США. Но затем администрация Трампа заморозила программу P1.

Девушки оказались «в подвешенном состоянии». Тогда американские знакомые обратились в нашу организацию с просьбой помочь. Поскольку мы специализируемся на поддержке афганских женщин и девочек, мы предложили каждой сестре место в нашей спонсорской программе. Посоветовали им продлить пакистанские визы. С помощью американских друзей сестрам удалось получить новые визы, хотя сейчас это становится все труднее.

В субботу, 17 апреля, сестры поехали в участок в Исламабаде, чтобы зарегистрировать визы. После регистрации они вышли на улицу, и в этот момент к зданию подъехала машина. Из нее вышел мужчина в гражданской одежде и сказал: «Я знаю, что вы афганки. Я из спецслужб. Садитесь в машину». Они замешкались, но он пригрозил: «Если будете сопротивляться — у меня приказ депортировать вас». Им пришлось подчиниться.

Они отдали неизвестному все деньги. Мужчина обыскал их сумки, проверил, не осталось ли чего-то еще. Потом сказал выходить. Когда девушки уже собрались выйти, мужчина остановил их и велел сесть обратно, заставил одну из сестер снять сережки. Потом посмотрел на вторую, но у той украшений не было. После этого мужчина наконец отпустил их.

Сестры были в полном шоке. Они несколько часов шли пешком до своего старого обшарпанного отеля. Всю ту ночь они не могли думать ни о чем, кроме одного: как теперь заплатить за жилье.