— Я всегда своим пациентам говорю: медицина — это не математика. Мы не можем сказать, что в одном возрасте дети рождаются более здоровые, в другом менее. Это будет игра с фактами.

В 20–21 год яйцеклетки более молодые и женщины более здоровые, а потому и вероятность наступления беременности выше — с возрастом же в ооцитах накапливаются мутации, которые мешают наступлению здоровой беременности.

Кстати, проводились исследования среди очень молодых, от 17 до 20 лет, доноров яйцеклеток. И в большинстве случаев эмбрионы оказались с патологиями, имели хромосомные нарушения. Вероятно, есть определенные алгоритмы работы нашей генетической системы, когда природа отсеивает большую часть эмбрионов и в более молодой возрастной группе, и у более старших женщин. Есть небольшой промежуток в жизни женщины, примерно с 25 до 35 лет, когда можно в принципе не переживать и планировать беременность, которая будет с большой вероятностью здоровой.

Тем не менее, популяционные риски нельзя исключать. Любой генетик вам скажет, что от спонтанных хромосомных нарушений никто не застрахован, они случаются и в двадцать, и в сорок лет.

При этом медицина шагнула далеко вперед и помогает женщине в любом возрасте родить здорового ребенка. У нас есть предимплантационная генетическая диагностика, которая позволяет выявить патологии еще на раннем сроке беременности, есть неинвазивное пренатальное тестирование, есть различные инвазивные скрининги. В случае с ЭКО, например, эмбрион исследуется на корректность хромосомного набора, прежде чем будет пересажен в полость матки. Сейчас есть возможность для пациентки получить второе, третье мнение, собрать консилиум лучших специалистов из разных стран — я нередко организовывала подобные мероприятия для решения сложных клинических случаев с коллегами, даже в удаленном формате. Да и сами женщины подходят более ответственно к будущей беременности. Заранее заботятся о том, чтобы снизить вес, нормализовать давление, снизить риски диабета при беременности, привести в порядок иммунную, сосудистую систему. Все эти меры направлены на то, чтобы у женщины, независимо от ее возраста, родился здоровый ребенок.

— С этим сложно не согласиться, это своего рода квинтэссенция понятия «репродуктивное здоровье женщины». Клетки закладываются внутриутробно и расходуются в течение всей жизни. Уже к моменту полового созревания их остается сравнительно немного для реализации репродуктивной функции.

Есть женщины, имеющие хороший овариальный резерв, — они смогут расходовать его на протяжении долгого времени. А есть те, кто предрасположен к наступлению ранней, преждевременной менопаузы, у кого в силу разных заболеваний или воздействия каких-либо факторов внешней среды снизился овариальный резерв. И они не смогут использовать те самые сотни и тысячи яйцеклеток, поскольку яичники прекратят свое функционирование гораздо раньше.

Никто не знает, какой у каждой конкретной женщины «репродуктивный век». В идеале, конечно, хорошо все делать своевременно, но очевидно, что у женщины свои планы на жизнь, свои обстоятельства и, в конце концов, собственное представление о том, когда она готова к материнству.

— Я изучила зарубежные исследования на эту тему и ни в одном из них не нашла выводов о прямой взаимосвязи между абортом и раком молочной железы. Есть доказанные этиологические факторы, которые увеличивают риск его развития, — это раннее начало пубертата, поздняя менопауза, отсутствие беременностей и др. Но риски рака молочной железы и процедура аборта нигде не коррелирует. Тем не менее, я понимаю, откуда появляется эта теория.

Объясняется просто: молочная железа — гормонально активный орган, ее структура и функция регулируются разными фазами менструального цикла и напрямую связаны с уровнем эстрогенов и прогестерона, которые то увеличиваются, то снижаются. Чем больше у женщины регулярных менструальных циклов, тем чаще молочная железа претерпевает функциональные изменения, тем чаще клетки железы подвержены то росту, то снижению их количества — как в любом гормонально зависимом органе.

Во время беременности в организме «царит» преимущественно один гормон — прогестерон. Для молочной железы это период передышки, все пролиферативные процессы роста ткани приостанавливаются. И хотя активизируется другая группа гормонов, направленная на синтез клеток, продуцирующих грудное молоко, можно сказать, что молочная железа «отдыхает» от постоянных колебаний эстрогенов и прогестерона.

Таким образом, прерывание беременности, будь то искусственное или естественное, возобновляет менструальный цикл и подвергает молочную железу воздействию этих гормональных (естественных) перестроек, что иногда провоцирует избыточные и неконтролируемые процессы деления клеток.

Но есть и другой важный момент. Давайте не будем забывать, что рак молочной железы — это еще и генетически обусловленная история. На этом строится профилактика и просвещение, в том числе молодежи. Семейные формы рака молочной железы и яичников должны быть идентифицированы еще в молодом возрасте, чтобы женщина понимала, какие у нее риски, связанные с этим, и какими методами, лечебными и хирургическими, она может воспользоваться, чтобы снизить эти риски.

— Это, конечно, спекуляция. Что авторы этой социальной рекламы подразумевают под «женским раком»? Про рак молочной железы я выше объяснила: связь очень косвенная. Если говорить про рак матки, эндометрия, то он также развивается на фоне гормональных, метаболических, воспалительных процессов, генетических поломок, которые приводят к патологическому разрастанию эндометрия. Множество факторов вызывают как активацию протоонкогенов, которые запускают развитие опухолевых процессов, так и блокировку генов-супрессоров, контролирующих нормальные процессы деления в клетках. Аборт как таковой на этот процесс не влияет, это мультифакторный процесс.

— Во-первых, надо понимать, что аборт аборту рознь. Аборты в России официально разрешены и входят в систему покрытия фонда ОМС. Прерывание беременности может совершаться по желанию женщины (на сроках до 12 недель), по социальным показаниям (на сроках до 22 недель), а также по медицинским показаниям (на любом сроке). Безопасных видов аборта не существует, любой метод имеет свои побочные эффекты. Частота осложнений после медикаментозного аборта достигает 16%, после хирургического — до 50%. И чем выше срок беременности, тем, безусловно, выше вероятность осложнений.

Согласно статистике ВОЗ, в развитых районах мира на каждые 100 000 небезопасных абортов приходится З0 случаев смерти женщин, в развивающихся регионах это число достигает 220 случаев смерти на 100 000 небезопасных абортов. Не совсем корректно вести расчет осложнений, а уж тем более смертности на единицы женщин, подвергшихся данной манипуляции, но если сделать пересчет на 10 женщин, то несложно понять, что цифры совершенно иные (не 1 из 10). И это данные именно по небезопасным абортам, то есть проведенным либо вне медицинских учреждений, либо без соблюдения должных мер по профилактике осложнений.

— Моя глубокая убежденность, что это спекуляция фактами. Постабортивные синдромы стали чаще фиксироваться не потому, что их стало больше в популяции. Они были всегда, просто раньше этому уделялось меньше внимания, не было принято говорить об этом — о своих переживаниях.

К сожалению, раньше в нашей практике не было предусмотрено психологического консультирования тех, кто планирует прерывание беременности. Сейчас женщине дают обязательное время на обдумывание решения и консультирование с пренатальным психологом.

Многие женщины сегодня обращаются за психотерапевтической помощью. Люди в принципе перестали бояться ходить к психотерапевту. Ничего плохого в этом нет!

Если же говорить о возможных инфекционных осложнениях, то их даже стало меньше, потому что львиная доля прерываний проводится не хирургическими, а медикаментозными средствами. Это, кстати, произошло, в том числе, благодаря тому, что несколько десятков лет назад из женских консультаций убрали абортарий и обеспечили их препаратами для медикаментозного прерывания беременности. К сожалению, и эту часть покрытия теперь хотят убрать.

Автор: Аполлинария Филиппова