Режиссеру фильма Феликсу Умарову тридцать лет, раньше он снимал рекламу мировым брендам и сериал «Домашнее поле» для стриминга more.tv. «Пророк» — его дебютный полный метр. В интервью он говорит, что на него вышли продюсеры, которые давно размышляли над хип-хоп-мюзиклом про Пушкина, — источником вдохновения для них был мюзикл «Гамильтон» Лина-Мануэля Миранды, посвященный судьбе одного из отцов-основателей США, где события конца XVIII были стилистически осовременены (ознакомиться с ним можно по его киноверсии 2020 года. — Прим. ред.). Там же Умаров замечает, что Пушкин из «каменной» фигуры за время пути стал для него другом — и обошелся с ним молодой режиссер, заодно с продюсерами, не церемонясь.

Многие события биографии поэта пропущены или представлены в альтернативной версии: например, хрестоматийная болдинская осень отсутствует, а знакомство Гончаровой и Пушкина происходит наедине на балконе во время одного из балов за шампанским. Есть и анахронизмы: Николай I приглашает поэта во дворец и играет с ним партию в теннис (в реальности в теннис любил играть Николай II). Но фильм не просто не претендует на биографию, а буквально сигнализирует: мы вообще не про это.

История начинается в Царскосельском лицее, где «сукин сын» Пушкин устраивает бунт вместе со сверстниками: «Будем продвигать науку как Ломоносов, / Как Державин напишем великие стихи».

Из реально написанных Пушкиным текстов в сценарии использован только один: когда сцены в лицее сменятся петербургскими, и зритель увидит повзрослевших Пушкина с друзьями: Иваном Пущиным и Константином Данзасом, то на балу у княгини Голицыной поэт заберется на стол и прочитает положенную на рэп оду «Вольность».

Такое решение оказывается органичным для знакомых строк, и жаль, что авторы не сделали этот прием основным. Это пошло бы на пользу не только творческой, но и просветительской задаче картины — показать, скажем, актуальность языка классика русской литературы. Вместо этого мы слышим:

«Е, е, е, его путь лежит по грани,

Не меняются маршруты,

Вся провинция в Шампани

Пьет за то, как он рискует!

Все кричат: "Безумец!"»

(«Город поет»)

Или:

«Скучно, им так скучно,

Что с рассвета до заката обсуждать кого-то надо.

Страшно, им так страшно

Быть мишенью слухов громких, и поэтому всех нужно обсудить».

(«Герой»)

Причем написаны эти тексты талантливыми людьми — среди которых есть, например, Айгель Гайсина из «Аигел» или Надежда Гринцевич из «Наади»; и этот факт оставляет в некотором недоумении.

После борзой жизни в Петербурге Пушкин отправляется в ссылку в южную губернию (причины ссылки не проговариваются, в реальности — насмешки над императором). Там он закрутит роман с женой губернатора, княгиней Воронцовой, а оттуда при содействии оскорбленного мужа (и его связи с Бенкендорфом) отправится в ссылку в Михайловское (реальных причин мы вновь не услышим, а на этот раз повод был даже серьезнее — атеистические увлечения). В Михайловском ему придется барахтаться в море вдохновения — буквально создатели фильма изображают, как поэт носится по волнам на кораблике и тут пишет и поет: «Отпусти меня, божественный глагол».

В столице Пушкин станет хлопотать за друга Пущина, отправленного в ссылку после восстания, сменит роль повесы и бабника на примерного мужа. А для получения согласия на брак вредной матери Гончаровой и вовсе попробует привлечь в союзники Бенкендорфа.

Снимать историю Пушкина без конфликта человека и власти вроде бы трудно, но мы все-таки в 2025 году. Поэтому, хотя тут есть и баттл Пушкина и Бенкендорфа, и заявление от Пушкина Николаю I — «Цензура ломает фундамент культуры», — но мрачные реалии николаевской России уже уходят на второй план перед брызгами шампанского на балах в светском Петербурге. Сценаристом, кстати, был Василий Зоркий, работавший в Гоголь-центре и ныне находящийся в антивоенной эмиграции. А одним из продюсеров — Никита Михалков.

Релизу предшествовала отличная промо-кампания с акцией в московском метро, где кудрявый Борисов в образе Пушкина раздавал розы, и пышной премьерой в Петербурге. Трейлеры подавали надежды, что «Пророк» Феликса Умарова станет не просто визуальным праздником но, возможно, даже авторским высказыванием не хуже «Мастера и Маргариты» Михаила Локшина.

Интерес подогревал и неочевидный кастинг — выбор портретно не похожего на поэта Юры Борисова. Добавим к этому отсутствие внятной конкуренции в момент выхода «Пророка» в прокат. Идея сделать Пушкина своего рода объектом для фанфика оказалась рабочей: мелодрама, что в почете у российского зрителя, на месте, как и яркие музыкальные номера, юнкера, балы и красавицы. Былое величие — верный способ продать как можно больше билетов. Прошлогодний зрительский успех пышной мелодрамы в исторических локациях «Евгений Онегин» (режиссер — Сарик Андреасян) может это подтвердить.

В конечном счете «Пророк» оставляет противоречивое впечатление. Да, сцены «Пророка» временами кажутся набором рилсов — ярких, с бодрой музыкой и симпатичным кастом. Но: вот всерьез заревновавший Пушкин вызывает на дуэль Дантеса, затем его учитель и наставник Жуковский падает на колени перед императором, прося предотвратить эту дуэль, а шеф жандармов Бенкендорф отправляет карету на Черную речку, и в этот самый момент начинаешь надеяться на то, что картина выкинет очередной исторический твист — и Пушкин-Борисов продолжит жить и писать. А ведь такая, более радикальная смелость могла бы спасти картину — и поднять ее до уровня Тарантино, убивавшего Гитлера и спасавшего Шэрон Тейт в своих исторических фанфиках.

Автор «Кинопоиска» Клара Хоменко примирительно замечает, что «Пророк» — «вообще такое кино, восприятие которого целиком зависит от душевного расположения зрителя: <…> Скептик еще обязательно заметит все моменты, в которых молодому режиссеру явно изменил вкус. Южная ссылка поэта, например, выглядит так, словно ее снимали в рамках «Старых песен о главном», и в попугайно-пеструю декорацию с минуты на минуту войдет Лев Лещенко <…> Благодушный же зритель, пожалуй, согласится с Галиной Седых, смотрительницей музея-квартиры поэта на Мойке, 12. «Это лучшее, что случилось с Пушкиным», — сказала она съемочной группе после показа».

Благодаря Борисову «нашему всему» хочется сочувствовать и за ним следить. Его суперспособность — играть человечного человека — и тут при нем. В «Аноре» Борисов вывернул страшный образ русского гопника с ломаным английским так, что его полюбил весь мир. Аутентичный герой, надежный парень, на которого можно положиться, проявляется и в «Пророке».

«В наше время верные люди — редкость», — говорит о Пушкине, просящем за Пущина, молодой Николай I. И вот они сошлись — Борисов, про которого делают мемы как с героем застолья у тети Люды, и Пушкин, который плохо переводим с русского. И в составленном из клипов «Пророке» родился герой — живой человек, а не памятник. Которому, как и фильму про него, не очень повезло со временем.