Что случилось?

О том, что в Вологодской области хотят полностью запретить аборты, стало известно в начале февраля. Губернатор Георгий Филимонов тогда заявил, что на совещании областного правительства обсудят необходимость запрета процедуры прерывания беременности, в том числе в частных клиниках, — за исключением случаев, когда есть медицинские показания или беременность наступила в результате изнасилования.

Законопроект пока не принят, однако в регионе уже прекращают делать аборты: как минимум пять местных жительниц получили отказ. Многодетная мама Анна Минина отправилась с направлением на аборт в Вологодский родильный дом № 1. В день процедуры ее повторно направили к психологу, а затем без объяснений отправили домой.

Еще один случай произошел в Череповце.

Череповчанке пришлось поехать в Ярославскую область, там ее записали на аборт в частную клинику.

Согласно федеральному законодательству, каждая женщина самостоятельно решает вопрос о материнстве. Несмотря на это, в Вологодской области действует неофициальный запрет на искусственное прерывание беременности. В местных пабликах ведутся ожесточенные дискуссии: многие жители инициативу не поддерживают. Также против ущемления репродуктивных прав выступил депутат Госдумы Алексей Канаев. По его словам, закон Российской Федерации никто не отменял и возвращаться к правовому беспределу «удельных княжеств» недопустимо. На защиту женщин встал и местный депутат от КПРФ Александр Морозов: он направил запрос прокурору области с просьбой провести проверку.

Многие регионы ввели ответственность за склонение к аборту и запретили проводить эту процедуру частным клиникам, врачам предлагают деньги, если они отговорят пациентку от операции. В медучреждениях могут затягивать сроки искусственного прерывания беременности, и не во всех аптеках страны можно купить средства для экстренной контрацепции.

Издание «Ветер» поговорило с активисткой, защищающей репродуктивные права, создателем Фонда экстренной контрацепции и телеграм-канала «Шорохи крови» Ириной Файнман о том, что сейчас происходит и как женщинам себя защитить.

— Закон о запрете абортов в Вологодской области еще не принят, однако женщинам стали отказывать в этой процедуре. Что вам известно об этом?

— Я думаю, что никакого закона не будет, потому что это максимально непопулярная мера, какую можно представить себе в масштабе страны. Подписчицы из Вологодской области рассказывают, что это были распоряжения для главврачей — они должны самостоятельно отказываться от проведения процедуры. То есть, как я понимаю, у нас федеральные власти пытаются подстраховываться и скидывают это [ограничение абортов] на регионы, чтобы там сами что-то делали. А губернаторы стараются перекладывать это на врачей, на муниципалитеты. И это уже не впервые. В России есть регионы, где тестово обкатывают такие ограничения. Вот, например, в Курганской области несколько месяцев назад муниципальные больницы заключили какие-то договоры со священниками, с РПЦ, что те будут ходить отговаривать от абортов. Это преподносилось как исключительно местная инициатива руководителей этих отдельных медицинских учреждений.

— Получается, медучреждения принимают эти решения незаконно?

— Документально это может быть вообще никак не оформлено, но руководители учреждений знают, что надо максимально снизить количество абортов, проводить их только в самом крайнем случае, а лучше вообще не допускать. Это самое настоящее самоуправство. И со стороны губернатора это тоже можно квалифицировать как превышение должностных полномочий. И так существует достаточно много методов затягивания сроков аборта, и они уже давно используются. В Вологодской области действуют более нагло. Это противоречит статье 41 Конституции и Федеральному закону N 323 «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», статья 56 которого гласит: «Каждая женщина самостоятельно решает вопрос о материнстве. Искусственное прерывание беременности проводится по желанию женщины при наличии информированного добровольного согласия».

— Какие альтернативные способы находят женщины, которым отказали?

— Из Вологды едут в Ярославскую область. На данный момент это самый рабочий вариант, потому что туда можно добраться на электричке или на автобусе. Это достаточно близко и недорого. Ярославская область служит таким вариантом абортного туризма для Вологодчины и останется им в ближайшее время. На клиники Ярославской области возросла нагрузка — не совсем понятно, как это отразится на местных жительницах, ведь занятость врачей увеличилась.

Не все готовы судиться, скандалить. В большинстве случаев так не делают. То есть порой можно было бы пойти дальше оспаривать, но не идут. Потому что в этот момент у женщины стоит задача сделать аборт.

Тем более не факт, что добьешься положительного результата, а время идет.

— Абортный туризм в России — новое явление?

— Первый раз я услышала об этом в 2023 году. Именно в 23-м году стало достоверно известно о первых случаях, когда приходилось ехать [в другой регион], потому что не было возможности сделать аборт в своем регионе. Тогда стала называться эта причина [ограничение возможности абортов], а не то, что там лучше условия или какой-то определенный врач. Например, из Карелии, Петрозаводска девушке пришлось ехать в Санкт-Петербург, потому что она не смогла сделать аборт у себя в городе. Именно из-за таких неформальных ограничений ей затягивали сроки. Женщины из Калининградской и Курской областей ездили в Москву.

— Есть ли данные о количестве женщин, выезжающих в другие регионы для прерывания беременности?

— Трудно оценить, насколько это масштабно. Такие опросы не проводились. И в открытую об этом обычно не говорят. У нас давно считается, что это какой-то постыдный поступок для женщины — сделать аборт, и в последние годы стигматизация сильно возросла. Многие опасаются, что это дойдет до их родственников, знакомых, что об этом узнают. То есть какие-то объективные данные получить сложно.

— Вы выкладывали видео, в котором волонтерка вашего проекта обзванивала клиники в Вологде. Что удалось узнать?

— Сейчас опубликуешь что-то — тебе могут клевету, фейки приписать, поэтому мы решили проверить сами, отказывают ли в аборте, чтобы это было не с чьих-то слов. Учитывая, что активистке не нужен аборт, она всё равно испытала стресс. Когда с таким вопросом звонишь, сразу предполагаешь, что тебе могут отказать. Так и произошло. Была показательная фраза: «А что вы, типа, не знаете? Не знаете, что у нас происходит в регионе?» Прямо ей не сказали, что это запрещено, но было понятно, что [аборт] не сделают.

— Бывали случаи, что женщине приходилось выезжать за границу?

— Было такое, когда срок был больше допустимого, чем в России. Но это когда есть хорошие финансовые возможности у человека или у семьи и они могут себе это позволить. Не так часто, но ездят. В Кыргызстане и Казахстане всё достаточно неплохо в этом плане — это вполне рабочий вариант.

— Есть ли какие-то частные организации или неформальные сообщества, помогающие женщинам добраться до регионов, где можно сделать аборт?

— Мы хотим это сделать. Как мы видим, Москва и Санкт-Петербург остаются городами, где пока никаких жестких запретов не вводят. Мы отрабатываем варианты клиник, куда можно было бы направлять женщин. Также думаем о соседних странах: Казахстан, Кыргызстан. У них там много хороших клиник, и это достаточно недорого.

Еще мы сейчас изучаем опыт тех стран, где достаточно давно существуют такие ограничения. Этот опыт нельзя просто так взять и перенести на российские реалии. В первой половине лета, я надеюсь, получится это организовать. С контрацепцией было намного легче. Там буквально через два месяца мы смогли запустить чат-бот, чтобы передавать препараты в разных городах. Здесь сложнее, потому что надо всё-таки разработать логистические модели.

— Экстренную контрацепцию же можно приобрести в аптеке.

— В России в препаратах такого типа есть два действующих вещества: мифепристон или левоноргестрел. Экстренную контрацепцию, которая с мифепристоном, запретили к свободной продаже и поставили под предметно-количественный учет, потому что якобы такие препараты можно использовать для нелегальных абортов, что абсолютный бред: на самом деле — нельзя. Там дозировка мифепристона — 10 мг. Для того чтобы сделать аборт на сроке до шести недель, нужно 200 мг. Если с семи до девяти недель — еще больше. Это 20 упаковок препарата, на более поздних сроках — до 60. Во-первых, это выльется в большую сумму. А во-вторых, в аптеке, как правило, всего одна-две упаковки. Но даже если, предположим, мы их купили, выпили — это всего лишь первый компонент медикаментозного аборта.

Сам процесс аборта запускает второй компонент — мизопростол. И в 80% случаев после принятия первых таблеток выкидыша не происходит. Я считаю, что это популистская мера со стороны Минздрава, призванная показать, что мы тут с чем-то боремся. Пролайферы были рады, потому что они не очень в этом разбираются.

Препараты со вторым веществом, левоноргестрелом («Постинор», «Эскапел»), в большинстве случаев можно купить без рецепта. Но у нас есть определенные регионы, где сильные пролайф-настроения. И там на местном уровне есть негласные ограничения: в аптеках спрашивают рецепты. Плюс есть некоторая самодеятельность от фармацевтов, которые отказываются эти препараты продавать.

В двух аптеках продали только после скандала и обещаний пожаловаться в Росздравнадзор.

Это к тому, что вроде бы никаких ограничений нет. Однако проблема свободной продажи экстренной контрацепции на самом деле есть. Такие ситуации были в Белгородской и Тверской областях, в Мордовии.

— При этом препараты можно найти в интернете…

— Чаще всего это мошенничество. Скорее всего, вам вообще ничего не продадут, а деньги вы заплатите. Также можно наткнуться на небезопасные или неэффективные препараты. Например, было такое, что на маркетплейсах продавались противозачаточные средства из Китая. Там абсолютно конские дозировки разных гормонов. Потом писали жалобы в интернет-магазины, чтобы эти товары убрали. На любой горячей теме всегда наживаются мошенники.

В аптеках такие лекарства не продаются — только медицинским организациям, имеющим лицензию на проведение аборта. Дозировка может отличаться в зависимости от срока беременности. Должно быть сделано УЗИ, чтобы определить этот срок, убедиться, что нет противопоказаний. Например, при низкой свертываемости крови может возникнуть сильное кровотечение.

— Как общество реагирует на инициативы ограничения репродуктивных прав? Уверена, вы получаете обратную связь.

— У нас больше двухсот волонтерок плюс несколько помогающих фармацевток. Отзывались некоторые врачи из разных регионов, которые говорили, что мы к этому [экстренной контрацепции] лояльно относимся и к нам можно обращаться, чтобы выписать рецепт. Много кто откликнулся! Наши, так скажем, идеологические противники — традиционалисты, античойс — любят говорить, что репродуктивный выбор не поддерживается гражданами России, что эти движения проплачены госдепом США, либо это какие-то психически нездоровые люди. А на самом деле такие запретительные меры как раз-таки показывают, что запрет абортов — совершенно чуждый вариант для россиян и россиянок. У нас общество в этом плане не традиционалистское, не консервативное, а вполне себе уважающее возможности репродуктивного выбора. И не пассивное, готовое даже для этого что-то делать.

— Как могут женщины защитить себя в нынешних условиях?

— В первую очередь я бы посоветовала позаботиться о надежной контрацепции, не пускать всё на самотек, если беременность не входит в ближайшие планы. Сейчас не такая ситуация, когда можно расслабляться. Также я рекомендую женщинам узнать, как именно обстоят дела с препаратами и абортами там, где они живут. Это важно, потому что ситуации в разных регионах очень отличаются. Отъехав на несколько сотен километров от Москвы или Санкт-Петербурга, мы видим, что там абсолютно по-другому: могут не продавать препараты экстренной контрацепции и не делать аборты. Поэтому стоит подумать заранее, что делать в случае беременности. Если беременность наступит, это всегда стресс, состояние, в котором трудно быстро принимать рациональные решения. Хорошо, если план будет заранее. Да, он может никогда не пригодиться, но лучше, если он есть.

Также важно знать про помогающие фонды. К нам обращаются по разным вопросам: где ВИЧ-профилактику найти, куда обратиться в случае изнасилования. Мы можем отправить препараты для экстренной контрацепции, проконсультировать, скоординировать, связать с врачами. Насколько можем помочь, настолько помогаем, никому не отказываем. Помимо нас можно обратиться в «Право на аборт»: там юристы оспаривают запреты, помогают отставить свои права. Это всё-таки еще возможно. То есть желательно иметь контакты каких-то организаций, куда можно в случае чего написать, позвонить, что-то спросить. Не стоит проваливаться в иллюзию, что вокруг все только консервативно настроены. Нас достаточно много — тех, кто готов помочь женщинам по разным вопросам.

Анастасия Виноградова