К началу американского проката английская редакция Deutsche Welle выпустила получасовой сюжет под названием Leni Riefenstahl: The Horrible Power of Images — в нем о любимой режиссерке Гитлера рассуждают Андрес Файель, Сандра Майшбергер, а также Рэй Мюллер — документалист, снявший свой фильм «Прекрасная и ужасная жизнь Лени Рифеншталь» еще в 1993 году при участии самой героини.

В сюжете DW журналистка Сандра Майшбергер рассказывает, как в 2002 году ей довелось брать у Рифеншталь интервью — той было ровно 100 (дожила она до 101), но она по-прежнему «не пускала никого за фасад». Не получив ни одного четкого ответа на свои вопросы, Майшбергер вышла в уверенности, что повстречалась с «убежденной фашисткой». Но никаких доказательств у нее не было.

В 2016-м, после смерти оператора Хорста Кеттнера, последнего любовника Рифеншталь, журналистка получила доступ к ее архиву: 700 коробок с дневниками, письмами, фотографиями и аудиозаписями ее разговоров. Среди тех материалов, что обнаружила Майшбергер, были снимки, на которых Лени и Гитлер жмут друг другу руки; ее письма к нему — начиная с первого, написанного в 1932-м под впечатлением от его публичного выступления: «Меня бросило в жар.

Когда Майшбергер предложила документалисту Файелю («Бойс», «Черный ящик ФРГ», «Выжившие») сделать картину о Рифеншталь, он сперва медлил. Тема не казалась ему актуальной вплоть до весны 2022-го, когда он увидел кадры военного парада в Москве: «И это была Лени Рифеншталь. Путин показан снизу вверх, как герой. Рядом — марширующие тела».

Готовя фильм, Файель фактически провел расследование, в ходе которого сумел проверить многие спорные факты. Так, например, Лени уничтожила экземпляр британской газеты Daily Express, опубликовавшей в 1934-м ее интервью с примечательным текстом: «В 1931 году, когда я снимала “Голубой свет”, я купила “Майн кампф” <…> И после прочтения первой страницы я стала восторженной национал-социалисткой». Этого интервью нет в архиве, но Рифеншталь упомянула его в своей переписке. Андрес Файель нашел его полный текст в архивах самой газеты.

Схожим образом он сумел косвенно подтвердить два эпизода, на основании которых гениальную режиссерку, изобретательницу многих киноприемов, икону стиля, танцовщицу, актрису, сценаристку, продюсера и просто красавицу, никогда не бывшую членом НСДАП, можно обвинить в прямом участии в преступлениях режима.

Осенью 1939-го, побывав в только что оккупированной Польше, Лени стала свидетельницей группового расстрела. Хотя, как утверждала после, никогда не видела массовых убийств, совершаемых нацистами. Файель доказал обратное: он нашел в архиве Рифеншталь фото с искаженным от ужаса лицом Лени и приложенное к нему письмо одного из офицеров вермахта. Письмо адресовано ее второму мужу, майору СА Петеру Якобу. Из него следует, что, снимая хронику в городе Коньске, Лени потребовала убрать с рыночной площади рабочих, копавших ров: они портили ей кадр. Военные поняли это по-своему и расстреляли 22 человека.

Побывав на передовой, Лени наотрез отказалась от карьеры документалиста и начала снимать художественный фильм «Низина» (он вышел на экраны только в 1954-м) — о простых и неиспорченных испанских горцах, гордой красавице-певице (ее она играла сама) и жителе долины — эксплуататоре и насильнике, воплощающем «мировое еврейство». Шла война, и вместо испанской массовки Лени использовала представителей народов синти и рома, которых отбирала в концлагерях. Как она утверждала после, все они пережили Вторую мировую.

Андреас Файель доказал: Лени лично отбирала массовку в концлагерях, во время съемок заключенных плохо кормили, запирали на ночь в подвалах и, конечно, им не платили.

Немногие выжившие рассказали об этом в фильме Нины Гладиц «Время тьмы и молчания» (1982), на который Лени подала в суд. Фильм так и не вышел, Нина Гладиц, посвятившая большую часть жизни выяснению правды о Рифеншталь, умерла в 2021-м. Однако рабочая копия фильма сохранилась, как и биография Рифеншталь, изданная Гладиц в 2020-м, — всё это нашел и изучил Андрес Файель. Факты излагаются в фильме за кадром, сухо и кратко. В кадре — лишь отрывки из «Низины». И фото, снятое во время судебного процесса против Нины Гладиц.

Замечания Рифеншталь о «магическом обаянии» Гитлера куда больше, на мой взгляд, относятся к самой Лени. Ее силу воли, величие и монументальную пластику может оценить каждый, кто посмотрит «Голубой свет» — первый снятый ею фильм, где она сыграла главную роль и стала соавтором сценария. Ей помогал Арнольд Фальк — режиссер, сделавший из нее звезду своих «горных фильмов» (придуманный им вполне ницшеанский жанр, противопоставлявший обитателей / обывателей долины и отважных покорителей вершин, был очень популярен в Германии между войнами и отчасти спародирован Томасом Манном в романе «Волшебная гора»).

Фальк был первым, кто поверил в Рифеншталь как в актрису и режиссера. Ему же принадлежит пророческое замечание, процитированное в фильме Файеля: «Если они [нацисты] придут к власти, ты станешь их идолом». Еще один покровитель Рифеншталь, банкир Гарри Зокаль, вместе с которым она когда-то отправилась покорять Фалька, был вынужден разорвать с ней помолвку. В фильме приводятся факты: всякий раз, когда на горизонте появлялась сильная личность — неважно, спортсмен (как ее первый муж Ханс Шнеебергер), режиссер (как Фальк) или политик (как Гитлер и его окружение), — Рифеншталь предпринимала попытку войти с ним в контакт. И ей почти всегда это удавалось.

Гитлер простил неудачу, постигшую ее первый пропагандистский фильм — «Победа веры» (1933). Тогда Лени была еще неопытной, к тому же в кадр попали те, от кого он потом сумел избавиться во время «ночи длинных ножей».

В 1934-м, пригласив в качестве консультанта Арнольда Фанка, Рифеншталь сняла «Триумф воли», став главным режиссером нацистской Германии и главной немецкой деятельницей искусства. Фильм не столько запечатлел эстетику Третьего рейха, сколько ее создал. Репетируя отдельные сцены, доводя их до автоматизма и затем выдавая за документальные кадры, она придумала то, что потом станет неотъемлемой частью не только стиля гитлеровской Германии, но и легко узнаваемой приметой тоталитарности, тотальной силы и мощи. Пока Гитлер не начал войну, Европе эта эстетика очень нравилась: «Триумф воли» и «Олимпия» получали кинопремии на Парижской выставке и на фестивале в Венеции. В следующие 90 лет придуманную Рифеншталь эстетику так или иначе будут использовать в самых разных видах и жанрах искусства — от клипов группы «Рамштайн» до «Звездных войн» Джорджа Лукаса.

«Она могла бы стать иконой феминизма, если бы не эта тень от нацизма», — говорит близко знавший Лени Рэй Мюллер в сюжете Deutsche Welle. В 1993-м он снял фильм «Прекрасная и ужасная жизнь Лени Рифеншталь», декларируя, что хочет посмотреть на нее непредвзято. Это, кстати, Мюллер первым придумал смонтировать встык колонну солдат вермахта из «Триумфа воли», марширующих физкультурников из «Олимпии» и колонию рыбок из подводных съемок, которыми Рифеншталь увлеклась в старости.

Судя по фильму Мюллера, Лени действительно было всё равно, какой именно «праздник красоты» снимать: истинных арийцев или последних из нубийцев. Лента Файеля доказывает, что нет. Она до конца жизни придерживалась фашистских взглядов. Недаром же Сьюзан Зонтаг сумела разглядеть приметы этого в роскошном фотоальбоме «Последние из нубийцев» (1974), ставшем итогом экспедиции Рифеншталь в Южный Судан. Этому альбому и безымянному, но впечатляюще лживому предисловию посвящено эссе Зонтаг «Магический фашизм».

Выдумывая заново свою биографию, Лени рассказывала, как ее третировал Геббельс: выгонял со стадиона во время съемок «Олимпии» и препятствовал выходу фильма в прокат (по одной из ее версий, конфликт с министром пропаганды начался после отказа Рифеншталь вступить с ним в связь).

Правда в том, что она ловко обходила его запреты, обращаясь напрямую к Гитлеру и заручившись поддержкой Юлиуса Штрайхера, издателя антисемитской газеты «Штурмовик», выдающегося расиста и инициатора геноцида.

Разумеется, всё это было ради творчества. Штрайхер, кстати, появлялся в ее биографии и прежде: во время съемок «Голубого света» ей не хватало 50 тысяч марок. Влюбленный в нее Зокаль дал 100 тысяч. Фильм принес Лени славу. Но денег оказалось недостаточно. Соавторы «Голубого света» — например, венгерский сценарист и режиссер Бела Балаж — гонорара не получили, в 1933-м их имена исчезли из титров. «Настоящим уполномочиваю гауляйтера Юлиуса Штрайхера, издателя “Штурмовика”, представлять мои интересы по вопросам претензий ко мне еврея Белы Балажа», — с таким изящным остроумием Рифеншталь решила вопрос с гонораром Балажа. Была ли она жадной? Нет, ей просто нужны были деньги для новых работ.

А режиссеру и оператору Вилли Цильке, снявшему кадры афинского Акрополя и оживающих античных статуй, использованных в знаменитом прологе «Олимпии», досталось сильнее. С подачи Лени, ценившей его талант, но убиравшей с дороги конкурентов, ему диагностировали шизофрению и принудительно стерилизовали. После войны выяснилось, что шизофрении у него не было.

Прожив 101 год, Рифеншталь после войны так и не смогла вернуться в большое кино. В судах не раз ее признавали невиновной, однако никто не горел желанием спонсировать ее новые фильмы. И ее не так уж охотно принимали во многих странах. В 2001-м она решилась приехать в Петербург, на фестиваль «Послание к человеку», где получила медаль за вклад в кинематограф и главный приз фестиваля. Власти города очень боялись беспорядков, но вместо них душевные россияне устроили 99-летней Лени стоячую овацию.

Совпадение это или нет, но на фоне всех блокировок фильмы самой Рифеншталь в России сегодня можно посмотреть без vpn. А вот фильм Файеля у нас вряд ли покажут.

Слишком много можно провести параллелей между Лени Рифеншталь и деятелями отечественной культуры, в голосах которых поначалу, может, и были ноты несогласия, но потом хорошие творческие предложения и обширные бюджеты поменяли их взгляды. Они же так заняты, что просто не успевают узнать про реальные действия вооруженных сил России.

И именно по этой причине я бы рекомендовала им посмотреть фильм «Рифеншталь» и заодно прочитать заранее ее мемуары — чтобы знать, как вести себя потом, когда надо будет говорить, что они «просто делали свою работу».

Кульминацией фильма Файеля становятся кадры ток-шоу, показанного в 1970-м по телевидению ФРГ. Тогда ведущий пригласил Лени Рифеншталь для диалога с ее ровесницей, жительницей Гамбурга. После очередного заявления Лени, что она была занята работой и ничего не знала о преступлениях нацистов, та, еле сдерживая возмущение, ответила: «Мы с друзьями тоже работали, но все мы понимали, что происходит». Услышав это и похожие выкрики из зала, Лени держит долгую паузу, а потом поднимает на камеру глаза, полные слез. Как рассказывает Файель, после эфира на ТВ пришли сотни писем. Немцы спешили выразить Рифеншталь поддержку.

Неясно из фильма Файеля только одно: что же побуждало Лени Рифеншталь сохранять фото с Гитлером? Были ли это отголоски прежних чувств и ностальгия по юности? Или, может, она полагала, что всё еще может вернуться и встать в полный рост? И вот тогда то, что она категорически отрицала и прятала, составит ее славу.

Кажется, она почти не ошиблась.