С начала полномасштабного вторжения России в Украину поп-сцены обеих стран радикально изменились. Причем если в России артисты разделились на антивоенных, провоенных и молчаливых (таковых большинство), то в Украине музыкальный мейнстрим сохранил целостность: подавляющее большинство музыкантов поддержали Киев в борьбе против агрессии или как минимум не выступили против. Кто-то из артистов стал записывать песни в поддержку Украины и ВСУ, кто-то — переводить старые русскоязычные треки на украинский, кто-то, как Андрей Хлывнюк из «Бумбокса», — и вовсе отправился на фронт.

Но обе сцены в целом сохранили аполитичность, если смотреть исключительно на статистические показатели, прослушивания и просмотры. Так, в России среди хитов 2024-го — очаровательная песня «Шоколадка» Ксении Минаевой, совместные работы рэпера Big Baby Tape вместе с битмейкером Aarne и исполнителем Macan — Шаман без политики, поющий о жизни в дороге и пропагандирующий консервативные семейные ценности. Та же ситуация и в украинских чартах: преимущественно сердечная лирика в разных декорациях, от поп-рока до клезмера, с важной поправкой: война вымела русский язык из этой поп-индустрии, за редкими исключениями.

Что поют про войну?

Российской антивоенной сцене посвящены уже десятки текстов, здесь мы на ней останавливаться не будем. Стоит только отметить, что против войны выступили многие популярные музыканты, от БГ до Оксимирона, большинство из которых еще в 2022 году покинули Россию. Среди песен о войне есть однозначные хиты: «Аусвайс» и «Страна дождей» Noize MC или «Ойда» Оксимирона; есть спорные вещи вроде сочинений Макса Покровского и последнего диска «Касты». Что понятно к 2024 году: несмотря на все ограничения, гонения и эмиграцию, антивоенная сцена выжила, а ее представители добираются и до российских чартов.

Z-музыканты этого добиться не смогли: их никто не хочет слушать.

Обычно, когда речь идет про Z-исполнителей из России, все вспоминают Шамана. Или сбитых поп- и рок-летчиков вроде Чичериной, Юты, Вики Цыгановой, Олега Газманова (который жалуется, что никто не слушает «военные песни») и Вадима Самойлова. Однако всё это по большей части малозаметный мусор. Последние песни Чичериной не собирают и десяти тысяч просмотров, свои доходы она продолжает получать с хитов начала нулевых вроде «Жары». Вадим Самойлов остается бывшим участником «Агаты Кристи», его призывы «Ну что, солдат, тебе снова в бой — оглянись, твоя страна за тобой!» — остаются в целом незамеченными, люди идут на его концерты за «Маленькой тайгой», а не агит-поп-роком. Но этими героями Z-музыка не ограничивается.

Например, есть максимально функциональный в своей конструкции, простой и грубый Z-рэп. Два его главных представителя — Аким Апачев и Рич. У каждого есть по хиту, которые стали востребованы и на фронте, и за его пределами. У первого это «Лето и арбалеты», хлесткий и хваткий поп-рэп во славу ЧВК «Вагнера». У второго это «Грязная работа»: эту самую работу, по мнению Рича, делают бойцы «за тебя» и «без перерыва на коньяк», пик — это припев: «Патрон, патрон, патрон, патрон, патрон, патрон — обойма». Милитаризм не мешает Ричу под занавес песни попросить у бога, чтобы «мир скорей пришел».

Плейлисты, посвященные Z-музыке, есть даже в Spotify: помимо упомянутых Апачева с Ричем, там полно песен от донбасских исполнителей и тех, кто непосредственно участвует в боевых действиях. В основном это примитивная музыка то под акустику, то под хип-хоповый бит с посвящениями ЧВК «Вагнера» — компания Евгения Пригожина получила куда больший пиар, чем российские вооруженные силы. Наверное, самое знаменитое посвящение наемникам — «Uno, dos, tres», маскулинный дэнс-рэп от анонимных авторов, пропагандирующий мужскую силу и ненависть к украинцам.

Несмотря на старания вышеозначенных авторов, провоенная музыка в России остается маргинальной: ни Апачев, ни Рич, ни гости из прошлого не собирают большие площадки, не добираются до чартов, не выступают на летних фестивалях, не попадают в «Голубой огонек». Это очень печалит писателя и пропагандиста Z-культуры Захара Прилепина, который об этом постоянно ноет: подполковник считает, что если показывать Z-артистов по телевизору, то они станут сверхпопулярными.

Исключений из всего этого два. Первое — Шаман; но и он, во-первых, воспринимается скорее как обычная поп-музыка с патриотическим уклоном, во-вторых, проигрывает по числу прослушиваний Macan’у, своей аполитичной версии. Песни про асфальт (Macan’а) важнее песен про кровь от отца (Шамана). А так — права Анна Виленская: есть Шаман, и есть все остальные. Однако до фронта песни Шамана не добираются — об этом ниже.

Второе — Татьяна Куртюкова. Еще в 2022 году она выпустила клип на песню «Матушка», где, танцуя в русском национальном костюме, пела: «Для меня святая Русь, / Для других занозонька». Вирусным этот хит стал в 2024 году и попал в топы Яндекс Музыки и МТС Музыки. Впрочем, этот патриотический хит, как и у Шамана, удивителен в своей неконкретности. Кто эти «другие», для которых Россия «занозонька», автор песни не уточняет.

И еще один то ли казус, то ли чей-то ироничный заказ. В последний год в ютубе и во «ВКонтакте» стали популярны так называемые «СВО-ремиксы». При помощи искусственного интеллекта неизвестные умельцы прилаживают вокал поп-звезд — от Ицыка Цыпера до Heronwater и Платины. В ИИ-пародии на последнего цифровой голос поет, что он «молодой русский, мне никого не жалко, обожаю зетки», а также «трачу много денег на армию России, на армию России». И непонятно, это кто-то издевается или это чьи-то мечты о том, чтобы поп-мейнстрим включился в пропаганду. Важно одно: все эти пародии звучат куда эффектнее любой песни условного Апачева.

А что происходит по другую сторону фронта? Украинская поп-сцена, в отличие от российской, не разделилась по принципу «за/против», и понятно почему: агрессор на другой стороне. Первый год войны был особенно важным для украинской патриотической песни. Среди хитов 2022-го — перепевка «Ой у лузі червона калина», «Байрактар» Тараса Боровка (посвящение турецкому дрону, который помог украинской армии), «VOVA їBash їх Blyad'» МЮСЛІ UA и MC PAPA (призыв к Владимиру Зеленскому, собственно, ебашить), «Шо ви браття» Jockii Druce (обсценный рассказ про Россию-агрессора) и «Чути гимн» рэпера Skofka — посвящение погибшим, почти 65 млн просмотров.

Или вот пример — «Ванька-встанька» Маши Кондратенко. 35 миллионов просмотров у дискотечного хита про российского военного, которому «некуда бежать» и потому стоит «приготовить пакет» для себя. А вот еще пример: «Геть с Украïни, москаль некрасивий» блогерки и певицы Jerry Heil. В песне — семпл из старого выступления Верки Сердючки, на видео с 13 млн просмотров — кадры из советско-украинских мультфильмов про казаков. У той же исполнительницы — песня «Козацького роду» с посвящением «пану Залужному Валерию» и про «конец рашистской империи», 2 млн просмотров. Ну и главный украинский хит первых месяцев войны, как минимум в Европе, — «Stefania» группы Kalush Orchestra, победитель «Евровидения-2022».

Украинская поп-музыка без просьб свыше и госзаказа сама захотела и спела про войну и борьбу с врагом, а потом вернулась в старую колею. В нынешних чартах Украины большая часть песен — романтическая лирика. Впрочем, и в самых безыдейных сентиментальных треках про любовь нет-нет да и проскальзывает ощущение того, что война никуда не ушла.

А что в реальности слушают на фронте?

Совпадают ли плейлисты воюющих в российской и украинской армиях с тем, что появилось в последние годы и так или иначе описывает или прославляет войну? Не совсем. Пропагандистский нарратив часто остается в тылу, а на фронте оказывается совсем другая музыка.

Например, популярной становится песня Тимура Муцураева «Они ушли» (ее перепевал в том числе Аким Апачев) — трек, написанный во времена российско-чеченской войны, перешел невидимую линию фронта. Апачев говорил «военкору» Дмитрию Стешину, что это любимая песня Мотороллы.

В том же репортаже «Комсомольской правды» Апачев перечислял еще Чичерину, Самойлова и отдельно упоминал, что во фронтовых плейлистах «много Васи Басты, несмотря на противоречивость человека». Один из самых популярных артистов России последних 20 лет, Василий «Баста» Вакуленко отказался и поддерживать войну, и выступать против нее — это не мешает его слушать в окопах.

Воюющий уроженец Сахалина по имени Юлиан в интервью изданию родной области называет те же имена, а также добавляет, что еще в топе — «Король и шут», «Кино», «Любэ», Высоцкий. «Военное обозрение» рассказывает, что воюющие женщины слушают лирические песни вроде «Там нет меня» в исполнении Севары — перепевку романса Игоря Николаева. В плейлисте у бывшего депутата Пермской краевой думы Александра Григоренко — «Алиса», «Мельница», МакSим и Бетховен. Украинские медиа откопали запись с российскими военными, исполняющими за столом песню Noize MC. У попавших в украинский плен российских военных в телефоне нашли «Русскую дорогу» Игоря Растеряева и переделку «Демобилизации» «Сектора Газа». А «Российская газета» в своем материале о музыке на фронте пишет, что военные слушают и Шевчука с Макаревичем, и «Без бою» «Океана Ельзи», но чаще всего — Цоя и Высоцкого. Шаман на фронте не звучит — это и Стешин, и «РГ» отдельно подчеркивают.

Плейлисты людей из ВСУ и других подразделений украинской армии не очень совпадают с тем, что в плеерах и телефонах их противников. Служащий в ВСУ журналист Дмитрий Крапивенко рассказывает, что среди бойцов пользуется популярностью трек «Ведмеди-балалайки» уже упомянутой Маши Крапивенко и Олега Машуковского — тот называет песню «последним гвоздем в гроб российской культуры в Украине». Сама песня — разудалый электропоп с еще одним посвящением «ванькам-встанькам». Еще, по словам Крапивенко, военные слушают уже упоминавшийся «Чути гимн», а также «фолк-метал о викингах и Вальгалле, сборники вроде Vietnam war music или группу Five Finger Death Punch».

Служащий в ВСУ ресторатор Роман Набожняк добавляет к этому списку Metallica, «Бумбокс» и украинскую поп-рок-группу The HARDKISS — для издания «Слух» он составил отдельный плейлист. А саундтреком к жизни после боя у Набожняка служит среди прочего украинская инди-группа Latexfauna.

Вокалист «Океана Ельзи» Святослав Вакарчук постоянно ездил на фронт. По его словам, военным требовались более вдохновляющие и, возможно, менее популярные песни вроде «Эвереста». Все выступления на фронте и в тылу Вакарчук заканчивал песней «Все буде добре».