Николай из небольшого донецкого города Докучаевск уже больше двух лет воюет на стороне России. Связь и интернет на фронте пропадают часто, поэтому он называет «везением» недавний звонок соседа. Оказалось, что, пока военный был на передовой, администрация родного города решила забрать его жилье. Точнее, национализировать, но сам Николай использует слово «отжали».

Квартира досталась Николаю от матери, которая умерла незадолго до начала полномасштабной войны. До официального вступления в наследство оставались считанные недели, когда «ДНР» объявила мобилизацию и призвала мужчину на фронт.

Пока Николай воевал, власти Докучаевска признали его квартиру «бесхозяйным имуществом». В этом случае собственнику дается 30 дней, если он не успеет за это время прийти с документами в администрацию, то его жилье переходит в собственность города.

— Абсолютно любой человек из моего дома знает, чья это квартира и что ее хозяин сейчас на войне. Но ни у соседей, ни у брата никто ничего не попытался выяснить, — говорит Николай. — Я понимаю, что эта работа должна идти. С 2014 года очень много людей выехало или погибло — их квартиры пустуют. Но происходить это должно не так.

За годы войны только в одной «ДНР», по словам председателя правительства республики Евгения Солнцева, накопилось «порядка 30 тысяч бесхозных объектов». Их хозяева эмигрировали, умерли или ушли на фронт. «Брошенную» недвижимость власти «ДНР» начали национализировать еще в 2021 году, осенью 2023-го соответствующий закон приняла оккупационные власти Запорожской области, а весной 2024-го — «ЛНР». За три года оккупированные регионы выявили 13,3 тысячи «бесхозных» объектов недвижимости, половину из которых — за неполный 2024 год. Если в первый год войны оккупационные власти находили в среднем по 235 «брошенных» домов каждый месяц, то сейчас — по 1,5 тысячи.

В основном это квартиры и частные дома, чьи собственники бежали от войны в Россию, Украину и другие страны. Власти обещают изымать жилье только у тех, кто уехал с 2014 года и не собирается возвращаться домой, но 77,5% «бесхозной» недвижимости находится на недавно оккупированных территориях. Мариуполь, Мелитополь и Сватово — города, захваченные весной 2022 года, — лидируют по числу «брошенного» жилья. Их собственники оставили свои квартиры всего два года назад из-за российского вторжения.

Вместе с жилой недвижимостью на оккупированных территориях Россия ведет передел и коммерческой собственности. Год назад «Новая-Европа» обнаружила в крупных оккупированных городах больше тысячи украинских агрохолдингов, заводов и горнодобывающих предприятий, которые перешли под российский контроль.

Привлекательные заброшки 

Отвечают за выявление «бесхоза» сотрудники местных администраций. По доносам жителей или собственному желанию они выбирают, какие объекты попадут в список «брошенных», и очень часто отдают предпочтение жилью в центральных районах.

— В публикуемых администрацией списках выявленного бесхоза обращает на себя внимание расположение этих объектов: только центр или основные дорожные магистрали периферии — Строителя, Солнечного, Комсомольца, — говорит Алиса, жительница донецкой Горловки.

Светлана тоже живет в Горловке, но ее жилье находится на периферии города. Из пяти частных домов на улице три — брошенные, но в списках «бесхоза», как говорит Светлана, они вряд ли когда-то появятся: «Сейчас там только главные улицы Горловки».

В Мелитополе, столице оккупированной Запорожской области, «брошенное» жилье тоже сконцентрировано в центре. В конце апреля власти города выявили 122 квартиры в самом сердце города, на улице Университетской, которую год назад переименовали в честь Дарьи Дугиной. В соседнем Бердянске «бесхозные» дома тоже находятся в центре, а также вдоль главной магистрали — Мелитопольского шоссе.

Как и в главном городе «ДНР» — Донецке, так и небольших поселках, например, Мангуш или Ялта, администрации национализируют недвижимость только в привлекательных районах. Но больше всего «бесхозного» жилья выявлено в Мариуполе.

Еще в мае 2022 года глава республики Денис Пушилин обещал построить из руин город-курорт — только на восстановление порта уже ушел миллиард рублей. Но несмотря на масштаб строительных работ, обеспечить жильем «нуждающихся» власти Мариуполя решили за счет беженцев: за два года «бесхозными» было признано 6,5 тысяч объектов недвижимости. Это почти половина от всего «бесхоза» «ЛДНР» и Запорожской области.

Сквоттеры в «ЛДНР» 

«Здесь и сейчас нам нужно обеспечить прибывающих специалистов благами и инфраструктурой. Это врачи, учителя и все важные для общества профессии», — так необходимость национализации недвижимости объясняет и. о. министра имущественных и земельных отношений оккупированной Запорожской области. В «ЛНР», по словам главы республики Леонида Пасечника, «невостребованное» жилье будут отдавать «нуждающимся». Благотворительные намерения анонсируют и в «ДНР»: местные муниципалитеты, отвечая на вопрос о новых хозяевах «бесхозных» квартир, тоже говорят о передаче их «нуждающимся» жителям.

— рассказывает Елена из Северодонецка. В ее многоквартирный дом таким образом въехали уже три новые семьи.

Автоматически и без возможности доказать право на имущество «бесхозным» признается жилье «врагов» — это, по логике глав «новых регионов», не только солдаты ВСУ, но и те, кто «заявлял что-то против России» или просто уехал в Украину.

Так администрация Северодонецка поступила с одной из квартир в доме Елены. Жилплощадь с редким для небогатого города евроремонтом и автономным отоплением досталась начальнику строительной бригады и его жене. Настоящий же хозяин жилья уехал от войны в Украину.

— Увы, жизнь в Северодонецке не подчиняется даже законам «ЛНР». В пустующие квартиры заселяют и ремонтные бригады, и беженцев из других городов, — говорит Елена. — Администрация нашего города называет данную «акцию» — «помочь всем нуждающимся». Поэтому они считают, что могут идти в обход закона.

Три причины для изъятий

Чтобы сохранить права на свой дом в оккупированном регионе, нужно оплачивать коммуналку, зарегистрировать жилье в ЕГРН (российский реестр недвижимости) и проживать там. Сами жители говорят, что беженцам выполнить все три условия просто нереально.

— В прошлом году я не мог даже найти компанию, которая обслуживает нашу многоэтажку, — говорит Михаил из луганского города Красный Луч. В 2014 году, «после бомбежек», он уехал в Россию. — У меня в подъезде всего три квартиры, где реально живут люди — старики, кто не смог уехать. Спросил у них, как платить коммуналку, но и они не в курсе. За вывоз мусора собирают наличкой, а ремонты все делают за свой счет.

Только в 2023 году у жителей «ЛДНР» появилась возможность оплачивать счета онлайн: в феврале российский Промсвязьбанк по указу президента приобрел госбанки республик.

— Но даже после прихода банка ПСБ мы смогли оплачивать квитанции не сразу, а только с появлением базы лицевых счетов, — рассказывает Елена из луганского Алчевска. Она эмигрировала еще в 2010 году, оставив свое жилье квартирантам. — То есть до недавнего времени заплатить за воду и газ, не находясь в городе, было нереально. Но и сейчас не все собственники, проживая в РФ и тем более за границей, знают о возможности платить онлайн и имеют доступ к этому банку.

Такая возможность есть далеко не у всех, кто бежал от войны. К тому же, как говорят жители, администрация не сообщает должникам о намерении отнять жилплощадь — нужно искать свою квартиру в списках самостоятельно.

— На городском сайте публикуется перечень адресов, у которых якобы большая задолженность, — говорит житель Луганска Андрей. — Но без прямой ссылки на него даже Шерлок Холмс этого списка не найдет. Но все формальности соблюдены. Разместили ж? Разместили. А то, что его человеку найти нереально, их это не волнует.

Второй официальный предлог для изъятия квартир, помимо долгов за ЖКХ, — риск коммунальных аварий. «Если квартира без присмотра уже пять лет и она находится в многоквартирном доме, она представляет опасность для всех остальных. Там может и трубы прорвать, и потечь что-нибудь может, и может произойти всё что угодно», — так объясняет необходимость изъятия нежилых квартир глава «ЛНР» Леонид Пасечник.

— Уезжая после обстрелов в 2019 году, я перекрыла воду, а отопление итак было индивидуальное. Квартира моя на первом этаже и никак не может мешать соседям, даже если бы они не эмигрировали, — говорит Елена из города Брянка в ЛНР. Шесть лет назад на седьмом месяце беременности она уехала Россию. — Можно подумать, что люди по своему желанию бросили жилье. Да я бы сама не уехала, если бы в Брянке остались врачи и работал роддом.

Во многих прифронтовых городах жилье стоит без хозяев уже десять лет: люди уезжают из-за обстрелов и отсутствия перспектив. Пустующее жилье якобы угрожает соседям, а значит, для оккупационных властей это законная причина отдать его другим людям.

— С 2014 года я катаюсь на заработки и, бывает, по году дома не появляюсь. За это время всё поросло травой и кустарниками, а сам дом неоднократно обворовывали. Все признаки бесхозного жилья! — говорит Сергей из города Красный Луч в «ЛНР».

Последняя причина национализации — отсутствие жилья в российском реестре недвижимости. Но зарегистрировать квартиру в ЕГРН можно только с российским паспортом, поэтому украинские граждане в принципе не могут доказать свои права на собственность. Но даже те, кто получил российский паспорт, говорят о невозможности оформить документы в срок.

— Очередь сейчас от четырех месяцев. Из-за работы приехать и столько ждать возможности нет. Моя сестра пыталась, но ей сказали ждать пять месяцев — она уехала, — говорит Елена из Брянки. — Выходит, что по российским законам у нашего жилья нет собственников. Если его признают бесхозяйным, то заберут. Почему этим решили заняться сейчас, когда не все успели перерегистрировать свои дома?

Внесудебные аресты

Решение о национализации жилья принимает не суд, а «орган регистрации прав». Об этом сказано в уведомлении о приостановлении прав собственности, которое получила одна из жительниц из Донецка. В документе (есть в распоряжении редакции) ссылка на единственный нормативный акт — постановление № 341 ГКО (Государственный комитет обороны) «ДНР».

— Самого постановления никто в глаза не видел, — говорит наша собеседница. — По слухам, к этому документу прилагается список имущества, которое собираются обратить в собственность ДНР. В том числе речь и о нашей квартире. Многие, кто попал в подобную ситуацию, пытаются судиться. Но за несколько месяцев даже не смогли выяснить причину ареста имущества. Пишут в Москву, в прокуратуру, президенту. В ответ — одни отписки.

Подобных случаев, как рассказывает «Новой-Европа» на условиях анонимности донецкий адвокат, в одной только столице самопровозглашенной республики — тысячи.

— К нам обратился дедушка 84 лет. Он всегда был за Россию. Пришел перерегистрировать право собственности на жилье, а ему по постановлению № 341 заявляют, что квартиру национализируют. Он со слезами на глазах нам и говорит, что Украина ему квартиру дала, а Россия теперь отбирает.

Постановление ГКО № 431, как объясняет адвокат, не может иметь юридической силы, это нормативный акт расформированного ГКО «ДНР». К тому же он еще и противоречит Конституции России, в главе 35 которой сказано, что никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда, а принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения.

***

Основной вопрос жителей оккупированных городов — почему национализацию жилья решили запустить сейчас? Когда идет война, когда эвакуированное население еще не готово возвращаться домой.

— Октябрь 2023-го — прямое попадание в мой дом. Компенсация не положена: снимаю временное жилье. Февраль 2024-го — часть снаряда легла в огород. Приезжала МЧС и вывозила. Март 2024-го — прямое попадание к соседям, у них разрушена крыша. Апрель 2024-го — уже три раза лежала на полу и ждала, попадет — не попадет, готовясь расстаться с жизнью, — вспоминает Алиса из Горловки, где еще 18 февраля 2022 года объявили эвакуацию. И хотя за два года спокойнее в городе не стало, власти успели признать «бесхозяйными» 207 домов и квартир беженцев.

Накануне полномасштабного вторжения под эвакуацию вместе с Горловкой попало всё население «ЛДНР». За год только в Россию, по официальным данным российских силовых структур, въехало 5,3 миллиона беженцев с Донбасса.

— Многие из них по сей день не вернулись из эвакуации, — говорит Алиса. — Люди нашли работу, сняли жилье, а их дети имеют возможность посещать детский сад и школу, тогда как у наших детей такой возможности нет. Но единственное жилье беженцев осталось здесь, на Донбассе, куда они очень надеются вернуться.