В уже далеком 2008 году в США вышел фильм «Перемотка» — признание режиссера Мишеля Гондри в любви к классическим кинокартинам XX века. В нём рассказывалось о двух сотрудниках видеопроката, случайно размагнитивших все VHS-кассеты в магазине. Чтобы не прогореть, недотепы самостоятельно переснимали уничтоженные фильмы и как ни в чём не бывало сдавали их в аренду горожанам. Оправдывая низкое качество кинопродукции, постановщики-самоучки выдавали их за шведское кино, в результате чего возник термин sweded films, то есть «зашведенные фильмы».

Ностальгическая комедия Гондри оказала заметное влияние на поп-культуру: вскоре после премьеры «шведингом» увлеклись тысячи пользователей YouTube, принявшиеся снимать креативные ремейки известных лент, используя вместо декораций и реквизита подручные средства. Повторный всплеск интереса к кустарному кинопроизводству случился в разгар пандемии коронавируса, когда кинотеатры опустели, а у пользователей соцсетей появилась уйма свободного времени. В 2024 году тенденция с запозданием нашла своеобразное отражение и в России.

Почему «швединг» добрался до земли русской именно сейчас — вполне понятно: зарубежный мейнстрим (легально) не демонстрируется, а правдивое отображение действительности на экране сулит тюремный срок. Спустя год-полтора после начала войны почти одновременно в производство были запущены сразу два практически идентичных опуса: «Голливудск» — о том, как владелец кинотеатра в отсутствии блокбастеров решил переснимать голливудские хиты с двойниками актеров, и «Камера мотор» — про то же самое, но в уже более близком русскому человеку тюремном антураже. Премьера последнего состоялась на телеканале ТНТ неделю назад, аккурат перед очередным «Оскаром».

Действие сериала «Камера мотор» переносится в Ленинград 1990 года, когда трава была зеленее, а загнивающий Запад еще не производил контент, противоречащий традиционным ценностям. В пиратском видеосалоне советский народ шалеет от небывалого выбора: в тогдашнем «параллельном прокате» за рубль можно посмотреть «Коммандо», «Кобру» и бог знает что еще. До творящегося вокруг хаоса советскому человеку, как водится, нет никакого дела, а самый злободневный вопрос — «Кто круче: Сталлоне или Шварценеггер?» Будучи настоящим киноманом, управляющий салоном Коля Виденин (Павел Рассомахин) отвечает: «Если судить по актерской игре, то, конечно, Сталлоне…» Знаток своего дела, он наизусть знает сюжеты нескольких десятков боевиков и плюс-минус разбирается в том, как делается кино.

Работник видеосалона оказывается на скамье подсудимых и за пропаганду порнографии среди несовершеннолетних на год отправляется в колонию-поселение, затерянную в сибирской тайге. Там он знакомится с начальником тюрьмы Назаровым (Дмитрий Колчин), который когда-то допустил похожую ошибку: на дискотеке в клубе офицеров он по незнанию включил песню «Гражданской обороны», после чего всё пошло совсем не по плану. За непростительную оплошность чиновника сослали к черту на кулички, что пагубно отразилось на его и без того хлипком браке. С тех пор единственная отдушина для Назарова — кинематограф, да только добывать кассеты с американскими лентами весьма непросто даже такому толстосуму. Убедившись в компетентности Коли, начальник вручает ему видеокамеру и поручает переснимать западные хиты. В общем, ехал на зону, а попал в кинематограф.

Организовать на хате сибирский Голливуд, как оказалось, не так уж и сложно. Еще бы, ведь места не столь отдаленные — жизнеутверждающее пространство, населенное исключительно добряками и творческими натурами. Поначалу зэки с пренебрежением отказываются сниматься в кино, ибо «снимают только проституток на трассе». Но за освобождение от работы принципами можно и поступиться, поэтому мямля Коля без труда становится паханом-режиссером по прозвищу Видак. В кинокомпанию «20 век воли не видать» также входят интеллигент-фальшивомонетчик (Сергей Степин), карманник (Аскар Нигамедзянов) и немногословный дуболом (Андрей Свиридов), отвечающие за подбор локаций, реквизит и актерство. Нашелся даже «гундос», который озвучивает текст совсем как Володарский — самый известный «гнусавый переводчик» всех времен. Первым делом блатная съемочная группа берется за народные хиты «Коммандо» и «Терминатор», демонстрируя чудеса импортозамещения. Не меньший фурор производит «Доктор Ноу»: в бокале мартини — чифир, а вместо порочной Урсулы Андресс — наша скрепная фармазонщица Катя (Софья Сокур), которая «слюнявиться» с кем попало не намерена.

Бонд, которого «ни одному фраеру не взять на понт», понравился всем обитателям тюрьмы, кроме надзирателя Басова, получившего от зэков погоняло Фальцет. Словно Милонов, вертухай безуспешно пытается отыскать в фильмах Коли и его соратников «запрещенку», но лишь раз за разом выставляет себя шутом. Все остальные персонажи сего, так сказать, произведения — сплошь положительные. Сердобольные уголовники почти не пытаются прессовать наивного и чудаковатого Колю, принимая того в «семью» с распростертыми объятиями. Подобно ковбоям из «Человека с бульвара Капуцинов», зэки с готовностью включаются в игру паренька, перевоспитываясь кинематографом.

«Камера мотор» идеально вписывается в тренд на ностальгию по Перестройке. Сериал целиком и полностью строится на эксплуатации немногочисленных приятных воспоминаний о начале 1990-х и избегает острых тем. Продюсером проекта выступил Сергей Жуков — один из символов того времени. После поддержки полномасштабного вторжения России в Украину лидер «Руки вверх!» вместе со своей кинокомпанией активно создает сериалы — все как один эскапистские. Учитывая бэкграунд Жукова, немудрено, что в его очередном детище важнейшую роль играет музыка: подобно «Седой ночи» в недавнем «Слове пацана», в «Камера мотор» ежеминутно звучит подзабытый хит «Островок» группы «Форум» Виктора Салтыкова и песни исполнителей самого разного пошиба — от Владимира Кузьмина до Наташи Королёвой. Знаменитые мотивы в совокупности с отсылками к кинохитам эпохи видеосалонов неприкрыто манипулируют зрительскими эмоциями, погружая в «старые добрые времена». Что парадоксально, такого рода поделки многое говорят о дне сегодняшнем: в условиях изоляции и тотальной цензуры постановщикам остается лишь значительно дешевле копировать западное кино и награждать друг друга «Оскарами» из хлебных мякишей.