Михаил*, 26 лет, учитель в ЯНАО

До работы в школе я преподавал английский несколько лет частным образом. Окончив обучение в университете, поехал работать учителем английского в Ямало-Ненецкий автономный округ.

Я решил уволиться спонтанно, спустя несколько дней после объявления мобилизации, когда понял, что имею шанс получить повестку. На тот момент я думал, что в случае отказа являться по повестке я могу попасть в тюрьму — и такая дилемма меня не устраивала. Я быстро принял решение, собрал вещи и уехал в другую страну. Мне было очень жаль оставлять своих учеников и коллег: я работал в прекрасном коллективе, и мои ученики, хоть и трепали мне нервы, любили меня, а мне было интересно их учить. Среди моих учеников было много талантливых, умных или просто с добрым сердцем детей — и для меня было огромной радостью помогать им делать творческие проекты, встраивать увлечения в учебный процесс. Я до сих пор ношу в чехле телефона фотографию с одним из моих классов.

Сейчас я вернулся в Россию, по-прежнему преподаю, но частным образом. В школу не хочу возвращаться: школьный режим работы кажется мне слишком ригидным и напряженным.

У российской школы есть прекрасные ФГОСы. Они неоднократно обновлялись и, по крайней мере на момент 2021–2022 учебных годов, представляли собой стандарты, ничем не уступающие современной европейской школе. Они поощряют авторство, сотрудничество, творчество, самостоятельность, критическое мышление. Это правда очень хорошие стандарты.

Однако учителей в большинстве случаев не оставляют в покое завучи, заместители директора и методисты. От учителей требуют не только выстраивать планирование на год вперед еще в июне-июле, но и непреклонно потом этому планированию следовать. Впрочем, это специфика в основном крупных городских школ.

Учителя, если они компетентны, хотят просто преподавать детям, однако их загружают: проверками следования планированию; мероприятиями для повышения квалификации (полезными, но неуместными для загруженного сотрудника), открытыми уроками; электронной отчетностью. Добавим сюда общение в классных чатах, благодаря которым дети и родители могут связаться с учителем в любое время дня.

Пропагандистская работа носит зачастую далеко не такой людоедский характер, как может показаться со стороны, но мнимая обязательность участия в ней еще больше забирает у учителей время и силы. Искренне и ответственно идеологической работой занимается небольшой процент учителей, но, как водится, отъявленное меньшинство бросает тень на тихое большинство.

Из плюсов же, по крайней мере в моем случае, могу назвать взаимовыручку в коллективе и общность учителей. В учительском сотрудничестве часто присутствует дружеская нежность и принятие.

Перспективы у российского образования, безусловно, есть. В частности, техническое образование в России по-прежнему находится на высоком уровне (зато языковое — по-прежнему на низком). Меня как школьника всегда мотивировали проекты, олимпиады, выступления — что-то большое, творческое и рвущее обыденность. Сейчас, исходя из моего опыта, у школьников неплохие возможности разъезжать по России, участвовать в конкурсах, связанных с поступлением. Жаль только, что часть из них связана с заведомо лживой идеологией, которую выдают за чистую монету.

Александр, 24 года, Салехард

Педагогический стаж у меня небольшой. Я учился в университете на журналиста и на третьем курсе понял, что это не то, чем я хочу заниматься. И я захотел попробовать поработать в школе учителем, так как это желание было у меня с детства. Я наткнулся на программу «Учитель для России», прошел отбор и в сентябре 2021 года начал работать в школе города Салехарда учителем английского языка.

Однако в сентябре 2022 года началась вся эта история с мобилизацией: в школу к нам приходили сотрудники военкомата и искали в том числе и меня, несмотря на то, что я к ним ходил в начале сентября того же года, так как мне нужно было ежегодно сдавать туда документы. Нам обещали, что поставят учителям брони, но по итогу сказали, что этого делать не будут. Я не одобрял (и не одобряю) ценностно происходящие события в стране и точно в этом участвовать не собирался. Поэтому одним днем собрался, уволился, уехал в Казахстан — и больше в Россию не возвращался.

Я долго думал, возвращаться в школу или нет, потому что я хотел довести программу до конца. По условиям программы, мы должны были отработать два года. У нас было прекрасное сообщество, очень классное и душевное. Но сама работа в школе вовсе не простая.

В нашей школы проводились «Разговоры о важном», но, так как у меня не было классного руководства, лично я их не вел. Стоит заметить, что директриса у нас была очень адекватная и она не очень поддерживала такие идеологические уроки. Конкретно на меня прессинга не оказывали.

Конечно, среди учителей были люди «старой закалки». Однако у нас в коллективе были, например, учителя из Украины. Мне их очень жалко было. И ученики были из Украины. Соответственно, возникали личностные конфликты, но их старались не транслировать на детей.

У меня в школе остались нереализованные проекты. Однако по итогу сложилось так. Но сейчас я не жалею о том, что уволился. Произошло то, что должно было произойти.

Елена, 27 лет, Москва

Я работаю учителем английского языка около десяти лет. Из них последние два года я провела в обычной общеобразовательной школе, но потом уволилась. В целом мне нравился этот период. У меня был прекрасный коллектив, под меня специально отбирали профильный класс, я была экспертом государственных экзаменов. И если бы не вынужденный переезд из-за работы мужа, я осталась бы работать дальше. Правда, не уверена, что надолго.

Работа с детьми — уникальная вещь. Мне кажется, немного таких профессий, которые дают так много энергии, но и забирают не меньше. Несмотря на всю усталость и вымотанность того времени, я всегда буду гордиться успехами своих детей. Когда я освобождала свой кабинет, рука не поднялась выкинуть их открытки, валентинки и записки, адресованные мне. Я работала со старшими детьми, от них такое внимание особенно ценно.

Основная проблема современных школ — отдаленность администрации. На позиции заместителей и директоров всё чаще стали брать управленцев без педагогического образования. Как можно понять специфику работы учителя, если ты ни разу не вел урок, не держал дисциплину в классе, не проводил родительские собрания? Первостепенная задача администрации — отчитаться о своей эффективной работе «наверх», а не помочь эту работу наладить изнутри. Именно с этим связано огромное количество бумажной работы — постоянные отчеты, объяснительные, сводные таблицы, графики. И всё нужно заполнить «еще вчера». А где тогда взять время для самого процесса образования? Та же самая проблема в общении с родителями.

Если коммуникация с директорами и их заместителями не будет налажена, в будущем систему образования ждет полный развал. Немногочисленные квалифицированные молодые кадры продолжат уходить, не выдержав натиска. Оставшиеся же будут терпеть и ползти дальше, не имея выбора. Систему возможно будет преобразить, когда администрация встанет на сторону учителей, защитит от неадекватных нападок, поймет их проблемы и протянет руку помощи.

Алина, 23 года, Москва

Я начала свою карьеру в образовании на должности ассистента учителя по срочному договору, вступила в команду таких же молодых специалистов, и спустя два месяца мне предложили стать педагогом-организатором с бессрочным договором, позже я также получила возможность стать классным руководителем.

В итоге я проработала в школе два с половиной года, но уволилась, не дождавшись выпуска детей буквально полгода. Я столкнулась с, на мой взгляд, неадекватным поведением руководства по отношению ко мне: молодыми специалистами пользовались как только угодно, несмотря на восьмичасовой рабочий день, который порой длился и 14 часов. Более того, помимо имеющейся нагрузки множество школ обязывает учителей вести дополнительную деятельность, что идет вразрез с нормой нагрузки.

Например, были «Разговоры о важном», и поначалу начальство заставляло классных руководителей говорить родителям, что это нельзя пропускать, хотя они имеют право письменно отказаться и вообще не посещать эти занятия. Хотя лично я считаю, что в этой программе нет ничего плохого, после доработок она стала лучше. Но она довольно-таки скучна для детей. При этом к принудительному посещению этих уроков я отношусь негативно.

В итоге решение об увольнении я приняла в декабре 2023 года, когда мне поступило предложение о работе в частной компании с лучшими условиями. Решение далось очень тяжело и с большим сожалением. Единственное, что меня держало в этой школе, — это дети.

* Имена всех героев материала изменены по соображениям безопасности.