В Абхазии и Южной Осетии 26 августа отметили юбилей — 15 лет назад, в 2008 году, после войны в Грузии, которая так и не привела к отставке ненавидимого Кремлем Саакашвили, Дмитрий Медведев в должности президента РФ объявил с экранов телевизоров, что Москва признает независимыми государствами две грузинские территории.

Все последующие годы Россия содержала Сухуми и Цхинвали, укрепляла там свои военные базы, однако в целом мир такую независимость признавать не спешил.

Первым независимость грузинских регионов признала Никарагуа — в том же 2008 году. В 2009-м подтянулась Венесуэла — после выгодной для Уго Чавеса сделки по продаже российского оружия. Дальше было по мелочи — островные государства Тихого океана Науру, Вануату и Тувалу. Правда, через несколько лет Вануату и Тувалу отозвали свое решение, зато в Науру, похоже, не готовы расстаться с 50 млн долларов, которые, как говорят, Россия заплатила за лояльность стране с населением 13 тысяч человек.

Последним серьезным достижением российской дипломатии стало признание в 2018 году со стороны Сирии. Башар Асад и в этом году не забыл поздравить Алана Гаглоева с днем независимости.

— в свете 15-летия «признания» Россия пообещала уговорить целый Китай.

Цхинвали посетил Григорий Карасин — бывший статс-секретарь МИД России, а ныне председатель комитета российского Совета Федерации по международным делам. Высокий московский гость сообщил, что Россия делает всё возможное, чтобы другие страны, в том числе Китай и Индия, «продвигались в сторону признания» Южной Осетии и Абхазии.

«Рассчитывать на то, что признание произойдет по щелчку пальца, не приходится. Это непростая, но достижимая цель», — подытожил Григорий Карасин 15-летний процесс, позируя перед телекамерой с орденом, только что полученным из рук цхинвальского руководства.

Другой подход к проблеме с признанием Абхазии и Южной Осетии предложил к юбилею Дмитрий Медведев. Заместитель председателя Совета безопасности РФ в статье для «Аргументов и фактов» не исключил, что Россия может просто присоединить к себе грузинские территории.

В Абхазии и Южной Осетии идея присоединения к России по-прежнему популярна. И вполне может быть реализована, если на то возникнут веские причины», — угрожал Медведев.

В тот же день бывший президент РФ, подпись которого стоит под приказом о вводе войск в Грузию в 2008 году, признался, что «максимально позитивно относится к Грузии, ее культуре и традициям». В интервью ТАСС он объяснил это давним соседством России и Грузии, большой грузинской диаспорой в России и тем, что «грузинская культура в известной степени воспринимается как часть нашей культуры».

В пример он привел «кухню, музыку и элиту, в том числе культурную»:

«Если в интернете посмотрите шашлык или что-то такое, то в большинстве стран это воспринимается не как часть кавказской кухни, а как часть общероссийской кухни».

Если с шашлыком всё понятно, то про музыку и культурную элиту — не совсем. Скорее всего, Медведев имел в виду песенку «Чито-гврито», а не оперу «Князь Игорь», автор которой Александр Бородин — сын грузинского князя Луки Гедеванишвили.

В любом случае в Тбилиси эти заявления вокруг признания ожидаемо стали поводом для дискуссии.

Сумбурная обстановка

Политолог Гия Хухашвили разглядел в заявлениях российских политиков двойной посыл: «С одной стороны, это нужно, чтобы снизить недовольство в Абхазии, что вот, мол, мы работаем, с другой — это предупреждение для властей Грузии: не дергайтесь, продолжайте целовать нам руки и ноги и делать, что говорят. Медведев прямо сказал: ребята, вы же боитесь нас, вот и продолжайте бояться. Такие постоянные напоминания подпитывают коллаборационизм наших властей».

Критики власти стали призывать отказаться от формата переговоров между Карасиным и спецпредставителем грузинского премьера Зурабом Абашидзе — время от времени они встречаются, чтобы в условиях отсутствия дипломатических отношений обсудить проблемы в гуманитарных и экономических вопросах.

Однако в правящей «Грузинской мечте» делать этого не собираются, да и вообще не видят в заявлениях Карасина или Медведева ничего нового. Поэтому намерены продолжать курс на нераздражение России.

Например, вице-спикер парламента от «Мечты» Гия Вольский уверен, что российским планам добиться признания Абхазии и Южной Осетии от Китая и Индии сбыться не суждено. Тем более что этим летом Тбилиси и Пекин объявили о стратегическом партнерстве после встречи председателя КНР Си Цзиньпина с премьер-министром Грузии Ираклием Гарибашвили.

«Позиции Грузии в полном согласии с Индией и Китаем. Так что перспективы у этого [признания] нет, но мы должны помнить, если рассуждать без эмоций, что у России есть свое стратегическое видение, стратегические задачи, которые принципиально противоречат стратегическим задачам и видению Грузии по поводу ее будущего». Исходя из этого, Вольский призвал «вести себя правильно», а не делать банальные заявления.

Однако заявление председателя правящей партии Ираклия Кобахидзе было как раз довольно предсказуемым — он вообще отказался «углубляться в этот вопрос»: «Стратегическое партнерство с Китаем, это, конечно же, наше большое достижение. Мы сделаем всё, чтобы углубить отношения с Китаем по всем направлениям. И также для нас принципиально важно продолжать политику непризнания, мы в обоих направлениях будем очень активны, и никакие заявления нам в этом не помешают».

А вот Бату Кутелия, вице-президент Атлантического совета Грузии и бывший заместитель министра обороны, уверен, что, укрепляя связи с Китаем в ущерб отношениям с Западом, власти Грузии отдаляются от европейского пути:

что больше российских туристов — это хорошо, что надо открывать границы для российских денег, что нормально, когда наш экспорт в РФ увеличился в десять раз… В этой сумбурной обстановке мы уже двигаемся не в сторону ЕС, а в сторону самого ненадежного берега, что вызовет длительный необратимый процесс ущемления наших национальных интересов. Задача России — развалить мировое устройство. <…> Задача Грузии в том, чтобы в этой битве найти гавань, где нам не будет опасен такой сосед, как Россия. Такую безопасность могут создать только НАТО и ЕС. Другой долгосрочной гарантии нашей безопасности не существует».

«Евроскептик» Мишель

Между тем парламентское большинство в Грузии так сильно выражает желание присоединиться к ЕС, что обвиняет самого президента Европейского совета в насаждении евроскептицизма.

Это довольно странно, если учесть, что Шарль Мишель на днях сделал важнейшее заявление о расширении ЕС. Выступая в словенском городе Блед, глава Европейского совета заявил, что расширение ЕС «больше не является мечтой» и состоится к 2030 году. Такие сроки он назвал «четкими и даже амбициозными», а также необходимыми «для сохранения доверия».

Однако в Тбилиси посыл заявления сочли «слишком общим». Дело в том, что Мишель ничего не сказал о том, будет ли Грузия по-прежнему сидеть в аутсайдерах или, наконец, получит статус страны-кандидата, который не достался ей, в отличие от Украины и Молдовы. Мишель сказал загадочно: статус Грузии предоставят, «когда будут выполнены необходимые шаги».

Также из его заявления следовало, что вопрос Тбилиси рассматривается уже не вместе с Киевом и Кишиневом, а с Западными Балканами:

«Лидеры государств и правительств на следующем саммите ЕС обсудят и зафиксируют позицию относительно начала переговоров с Украиной и Молдовой… И я ожидаю, что вопросы Боснии и Герцеговины и Грузии также вернутся в повестку дня».

При этом Мишель отнюдь не захлопывал двери на «повестке дня», он заверил, что все государства, которым была предоставлена европейская перспектива, включая Грузию, нужно считать «будущими государствами — членами» Евросоюза.

Такое заявление Мишеля — не первый признак того, что Евросоюз готов меняться. В октябре прошлого года канцлер Германии Олаф Шольц совершил невероятное, заявив, что является сторонником расширения ЕС «на восток» по формуле «от Лиссабона до Тбилиси». Тогда Германия, традиционный противник расширения ЕС, вселила как надежду, так и беспокойство во многих, кто видел в евроинтеграции стран постсоветского пространства очень отдаленную перспективу.

Геополитические причины и грузинский народ

Депутат парламента от антизападного филиала «Грузинской мечты» — партии «Сила народа» — Гурам Мачарашвили считает, что семь лет для вступления Грузии в ЕС — это слишком долго: «Когда называют такую длительную перспективу, это на руку евроскептикам. Они сами в ЕС говорили, что в «ассоциированном трио» Грузия была и есть на лучших позициях, чем Украина и Молдова, но статус им дали, а Грузии предлагают длительную перспективу, и это поощряет евроскептицизм».

В списке тех, кто беспокоится о европейской перспективе Грузии, оказался и председатель «Грузинской мечты». Ираклий Кобахидзе поделил заявление Мишеля на плюсы и минусы: конкретная дата — это хорошо, но непонятно, кого именно затронет расширение в 2030 году:

«Есть страны, которые получили статус кандидата в ЕС 18 лет назад, в основном это Балканские страны. Если речь идет о приеме только этих стран <…> то это не дает оснований для оптимизма. Надеемся, что в будущем будет конкретизировано, что

Ожидается, что в октябре Еврокомиссия подготовит рекомендации, и в декабре Евросовет примет окончательное решение о предоставлении Грузии статуса в случае поддержки всех 27 стран ЕС.

Пока, согласно промежуточной оценке Еврокомиссии, Грузия из 12 рекомендаций полностью выполнила только три, частично выполнила семь, по одному пункту есть «ограниченный прогресс». А вот по условию, касающемуся «плюрализма СМИ и уголовных процедур в отношении владельцев СМИ», весь год не было «никакого прогресса», и лишь в июне на свободу после заключения длиной в год и два месяца вышел оппозиционный медиаменеджер Ника Гварамия.

Сам Кобахидзе уверен, что у Грузии «очень благоприятный прогресс» в выполнении 12 рекомендаций ЕС и к 2030 году страна будет готова к членству в ЕС «исходя из той политики, которую осуществляет наша власть».

У оппозиции мнение диаметрально противоположное: «Грузинская мечта» должна уйти, иначе Грузия никогда не вступит в Евросоюз, считает депутат парламента, политический секретарь партии «Лело» и бывший посол Грузии в ЕС Саломе Самадашвили.

По ее мнению, неправы те, кто говорит, что расширение ЕС к 2030 году — это очень далеко и долго. Напротив, это очень быстро, и фактором стала война в Украине:

Если мы попадем в волну расширения — 2030, то это будет огромное достижение и для Евросоюза, и для стран, которые туда вступят».

Однако, по мнению Самадашвили, в условиях сохранения руководящей роли «Грузинской мечты» Грузии не светит попасть в новую волну расширения. И если этот вопрос всё еще стоит на повестке дня, то только по двум причинам — из геополитических соображений и из-за воли грузинского народа. По ее словам, Германия и еще несколько стран считают, что если правительству «Грузинской мечты» откажут в предоставлении статуса, то это станет стратегической победой России и отдалит Грузию от ЕС. И второе: когда «Грузинская мечта» весной инициировала принятие «закона об иноагентах» (который грузины прозвали «русским»), это показало, что власть хочет отказаться от европейской перспективы, однако грузинский народ заступился за свои ценности, когда вышел на улицы и остановил принятие этого закона.

«Но если мы не сменим эту власть, то не имеет значения, как закончится дискуссия вокруг предоставления статуса: Грузия не станет членом ЕС ни в 2030 году, ни в 2040 году», — уверена Самадашвили.

Депутат прогнозирует, что если Грузия статус всё-таки получит, то Евросоюз сопроводит его условиями о проведении реформ, выполнить которые «Мечте» будет тяжело: «Общество обязательно увидит, что один статус, без смены этого правительства, нам ничего не даст».

«Поэтому Грузия должна получить статус несмотря на то, что страной правит «Русская мечта», и мы должны использовать возможности статуса для того, чтобы к власти пришло проевропейское коалиционное правительство», — говорит Самадашвили, выражая мнение большей части грузинской оппозиции. Политики считают, что для этого в 2024 году должны пройти демократические, свободные, прозрачные выборы в парламент — как и должно быть в стране, которая готовится к вступлению в ЕС.