Смута по-ирландски

Ирландский вопрос стал самым тяжелым для британской политики уже с начала XIX века. Именно в тот период сформировалось общественное и политическое движение «Home Rule», ставившее своей целью возвращение Ирландии местного самоуправления, которое было у нее отнято решением Лондона 1801 года.

Весь XIX век атмосфера на острове накалялась, и к моменту начала Первой мировой войны противостояние между сторонниками сохранения единой Британии (юнионистами) и теми, кто требовал автономии для Ирландии, достигло своего пика и стало больше похоже на гражданскую войну. Протестанты, составлявшие костяк юнионистов, были в большинстве только в одной из четырех ирландских исторических провинций — Ольстере. Не желая отделения Ирландии от Британии — как хотело того большинство католического населения оставшихся трех провинций — юнионисты стали вооружаться.

Масштабное ирландское «пасхальное» восстание вспыхнуло в 1916 году, в разгар тяжелейших боев, которые вели союзники против Германии на полях Первой мировой. И хотя бунт был подавлен британскими войсками, после победы над Берлином гражданская война внутри Ирландии разгорелась с удвоенной силой. К 1923 году Лондону и юнионистам пришлось пойти на частичные уступки восставшим. Ирландия была разделена на две части: Ольстер со столицей в Белфасте получил автономию, но остался в составе Британии, а южная часть Ирландии со столицей в Дублине стала де-факто отдельным государством, получив формальную независимость в 1947 году.

В августе 1969 года Лондон вновь был вынужден ввести регулярную армию для восстановления порядка в Ольстере, на что сторонники отделения ответили кампанией террора. Лорд Маунтбеттен, дядя принца Филиппа, был убит ирландской республиканской армией (ИРА) в 1979 году, Маргарет Тэтчер чудом избежала смерти в 1984 году, когда ее отель был подорван. Последний крупный террористический акт случился в июне 1996 года, когда ИРА взорвала почти половину центра Манчестера. Обошлось без фатальных жертв, поскольку ирландцы традиционно предупредили о готовящемся ими взрыве. Тем не менее, за все время противостояния обе стороны конфликта потеряли убитыми около 3,5 тысяч человек.

Хрупкий мир был достигнут только в результате соглашения 1998 года, и после тридцатилетней Смуты стал настоящим облегчением для жителей обеих Ирландий. Соглашение зафиксировало гибридный статус Северной Ирландии в составе Британии, предусмотрев «совместное правление» юнионистов и ирландских националистов в местном парламенте. При такой системе обе партии, представляющие противоборствующие группы, при любом результате выборов получают портфели первого и второго министра, которые фактически равны по полномочиям. Таким образом, ни одно принципиальное решение правительства Северной Ирландии не может быть принято без поддержки и юнионистов, и националистов.

Дополнительно соглашением гарантировалась право всем уроженцам Ольстера получить гражданство как Британии, так и Ирландии или сразу оба. При этом отсутствие каких-либо границ между двумя Ирландиями обеспечивалось членством обеих стран в ЕС, в частности правилами таможенного союза и единого рынка.

Пограничные споры

Брекзит поставил функционирующую 20 лет систему под удар. Одним из главных последствий выхода Британии из ЕС стал именно вопрос о том, где будет проходить новая граница — как физическая, так и экономическая, регуляторная — между южной и северной Ирландией. А вместе с этим снова на первый план вышел и статус Ольстера как такового.

Борис Джонсон, возглавлявший британский МИД в 2017 году, предлагал устроить на сухопутной границе между двумя Ирландиями полноценный таможенный досмотр. Этот план был мгновенно отвергнут и в Брюсселе, и в Дублине, поскольку он ставил крест на главном условии прекращении Смуты — отсутствии любых границ на острове Ирландия. С другой стороны, Лондон и ирландские юнионисты не были готовы ни в каком виде создавать любые барьеры между Ольстером и Британией.

по крайней мере до этапа нового торгового соглашения между Брюсселем и Лондоном. Плану не суждено было сбыться из-за внутрипартийной оппозиции Мэй в лице Бориса Джонсона, показательно ушедшего в отставку с поста главы МИД из-за несогласия как раз по вопросу границы между Ирландиями.

Добившись отставки Мэй, и заполучив власть в свои руки, Джонсон де-факто пошел на капитуляцию ирландским националистам по вопросу границы, поскольку любыми способами пытался успеть подготовить соглашение о Брекзите до парламентских выборов в Британии 2019 года. Согласно предложению Джонсона граница все же возникла, но не между Ирландиями, как он предлагал еще на посту главы МИД, а между Ольстером и Британией.

Однако все последующее свое руководство британским кабинетом министров Джонсон пытался изменить соглашение, которое сам же и подписал. Брюссель и Дублин жестко стояли на своем. Лондон, как при Джонсоне, так и при его последовательнице Лиз Трасс, пугал ЕС односторонним выходом Британии из протокола, а Брюссель в ответ угрожал масштабными экономическими санкциями. Сдвинуться с мертвой точки не получалось несколько лет.

Несмотря на очевидный тупик, самому Джонсону ирландский вопрос, скорее помогал: с помощью постоянного напряжения ему удавалось поддерживать в мобилизованном состоянии своих ядерных сторонников, что снижало критику премьера из-за внутренних экономических проблем и постоянных скандалов с его участием.

Поэтому новый британский премьер Риши Сунак, будучи меньшим, чем его предшественники, популистом, и в гораздо большей степени технократом, довольно быстро смог добиться прогресса в переговорах по ирландскому вопросу, найдя общий язык, как с Брюсселем, так и с Дублином.

В его пользу сыграла и общая усталость британцев от Брекзита и его последствий на фоне других навалившихся проблем, начиная от пандемии и инфляции, заканчивая войной в Украине и волной забастовок внутри страны. В этих условиях Брекзит, как всплеск английского национализма, который поставил во главу угла суверенитет Лондона в отношениях с ЕС — оказался больше не актуален. Ежедневные экономические заботы для населения стали важнее, чем абстрактные идеалы. А значит, и возможное поле для уступок у Сунака серьезно расширилось, по сравнению с его предшественниками.

Детали соглашения

Новое, «виндзорское» соглашение, представленное ЕС и Британией на этой неделе, занимает более ста страниц, хотя его ключевые элементы можно изложить вполне коротко.

Во-первых, стороны договорились создать два раздельных коридора — зеленый и красный — для товаров, которые идут из Британии в Ольстер, и для тех, что через Ольстер следуют дальше — в Ирландию и ЕС. Такое решение сильно облегчает поставку товаров всем трем сторонам, но важнее даже то, что Северная Ирландия тем самым может оставаться в едином рынке ЕС, а значит избежит необходимости создавать сухопутную таможенную границу. Сама же Британия, включая Ольстер, получает право развивать свой внутренний рынок по своим собственным правилам.

Во-вторых, Ольстер сохраняется под юрисдикцией суда ЕС (The Court of Justice of the EU), выступающего верховной инстанцией по применению европейского права. Против этого активно выступали английские националисты, для которых подобная юрисдикция означала отсутствие независимости Британии от ЕС.

Взамен, парламент Северной Ирландии получает теоретическое право, в исключительных случаях, запросить вето для новых правил ЕС касающихся Северной Ирландии. В этом случае британское правительство будет иметь возможность обратиться в общий Британо-Европейский комитет, а потом в арбитраж, для внесения изменений в новые законы. Это теоретическое право вето необходимо для сохранения принципа демократической подотчетности (democratic accountability), т.е. законы по которым живет Северная Ирландия должны быть одобрены ее властями.

Перелистнуть страницу

Подписание виндзорского соглашения наконец-то дает возможность Лондону завершить процесс Брекзита, начатый почти семь лет назад. Итоги разрыва с ЕС для Британии неутешительны: почти все издержки выхода, о которых говорили сторонники сохранения членства, оказались правдой.

Британская экономика оказалась под мощным ударом. Иммиграция, ради сокращения которой многие и голосовали за Брекзит, остается нерешенным вопросом из-за продолжающейся нелегальной миграции через Ла Манш. Новые торговые соглашения с третьими странами отсутствуют, а те которые есть, или копируют ранее существовавшие соглашения с ЕС, либо дают фору иностранцам и невыгодны для Британии (что не удивительно, потому что заключала их Лиз Трасс).

Сама Британская политика прошла через период небывалой турбулентности, в результате которой к власти пришли правые популисты типа Джонсона и Трасс. Последняя к тому же сумела в рекордные сроки обвалить британскую экономику, а вместе с ней и рейтинг правящей в Британии все это время партии консерваторов, который сегодня находится на историческом минимуме.

По итогам виндзорского соглашения Северная Ирландия становится еще более обособленной частью Британии, чем это было раньше. Вопрос о воссоединении двух частей Ирландии больше не кажется чересчур отдаленной перспективой. Особенно, в связи с демографическими трендами, которые показывают, что доля католического населения, как правило и выступающего за объединение с южным соседом, увеличивается. В этом смысле выход Британии из ЕС повысил вероятность распада самого Соединенного Королевства.

С другой стороны, «благодаря» такому тяжелому Брекзиту, Британия израсходовала свой запас популизма на годы вперед, и наконец-то может приступить к выстраиванию более тесных отношений с Европой. На фоне продолжающейся войны в Украине особенно важна эта координация во внешнеполитической сфере. После того как Лондону и Брюсселю не нужно больше спорить о том, какие именно наклейки должны быть у английских сосисок в магазинах Белфаста, остается время детальнее обсудить совместную политику в оборонной сфере или отношения с Китаем.

Однако все-таки долгосрочное потепление отношений между Британией и ЕС будет возможно уже только при правительстве лейбористов, которые по всем опросам должны выиграть следующие выборы.

Риши Сунак, каким бы взвешенным политиком он не был, не может полностью игнорировать влиятельное правое крыло консерваторов, возглавляемое Джонсоном и его сторонниками, которые уже раскритиковали соглашение по Ирландии, и с недоверием относится к любым попыткам сблизиться с ЕС. Подтолкнувшие Британию к Брекзиту консерваторы теперь вряд ли когда-то смогут избавиться от перегибов английского национализма с его анти-европейской одержимостью в своих рядах. И британский избиратель их за это еще не раз накажет.