Почему конверты досрочного голосования были незаконно вскрыты? Нет, оказывается, никто их не вскрывал. Они открылись сами — под напором выходящего из них воздуха.

Это не анекдот. Это официальная версия события.

«Будто с катушек слетели», — нередко говорят про чиновников люди, оценивая их деятельность после 24 февраля 2022 года. Война изменила всё, включая приоритеты и правила игры. Огромный массив репрессивных и узкокорыстных законов открыл новые перспективы для чиновничьего творчества. И пробудил аппетиты. Хочется что-нибудь построить на природоохранной территории (как это происходит в подмосковном «Лосином острове») — нет проблем! Можно изменить категорию земельного участка, превратив особо охраняемую природную территорию федеральной собственности в «населенный пункт» будто бы в интересах местных жителей, чтобы на самом деле построить там, например, коттеджный посёлок.

Если, конечно, найдутся желающие защищать национальный парк в суде. Ведь с началом спецоперации проявления общественной активности сильно ограничили.

Отсутствие контроля, видимо, расслабляет. И порой желание получить откат невозможно скрыть. И вот на портале госзакупок в документации к аукциону на проведение капремонта в Национальном медицинском исследовательском центре колопроктологии имени А. Н. Рыжих допущена оплошность: указана трата «на откат» в сумме 1,7 млн руб. «Совсем потеряли стыд», — писали читатели в комментариях под новостью.

Это можно отнести и к тем, кто занимается в Московской области выборами: последние лет десять в регионе самые благоприятные условия для фальсификаций. Уголовное дело не заводят, даже если комиссию ловят с поличным и отменяют итоги голосования на участке. Из суда, если махинатор туда чудом попадет, он обычно выходит сухим. Тем не менее машине фальсификаций всё тяжелее работать: если раньше было достаточно подменить протоколы об итогах голосования и бюллетени с досрочкой, то теперь подменяют списки избирателей и даже членов комиссии.

И все же до сих пор находятся люди, мешающие фальсификаторам проворачивать свои делишки. Они берут на себя функции следственного комитета, расследуют махинации, идут в суд, даже самый зависимый, и на заседаниях заставляют избиркомы давать показания и предъявлять документы. Они разоблачают тех, кто приложил руку к тому, чтобы власть в России стала несменяемой, а выборы во многом утратили свое назначение. Сопротивляясь фальсификациям, эти люди не позволяют обществу с ними смириться.

Участок № 3698

— До судебного разбирательства мы не знали, что членов комиссии подменили, — говорит Ирина Астахова, бывший мундеп и кандидат в депутаты.

На выборах в Совет депутатов подмосковного округа Люберцы 11 сентября 2022 года у нее украли мандат. К моменту окончания подсчета Ирина на пять голосов опережала единоросса Алексея Орлова и проходила в Совет, но в три утра тот вдруг вырвался вперед. Обычная история для Московской области: в избиркоме переписали протокол участковой комиссии № 3698: у трех кандидатов стало на 61 голос меньше, а у Орлова — на столько же больше. Пострадали избиратели: они выбрали своим представителем Астахову от КПРФ, а получили Орлова от «Единой России».

Выборы в Люберцах редко проходят без скандалов. Возглавлявший округ с 2005 года и до недавних пор Владимир Ружицкий и председатель территориального избиркома (ТИК) Борис Новиков создали удивительный микроклимат: благодаря видеотрансляции вся страна видела, как бесстрашно вбрасывали бюллетени члены комиссий.

Вот и на этих муниципальных выборах без скандалов не обошлось. Сначала были незаконно вскрыты почти все конверты досрочного голосования: по официальной версии, это произошло под напором выходящего из них воздуха. Затем в день выборов отменили итоги голосования на участке № 1559 в Малаховке. А ночью грянул скандал на участке № 3698, где махинаторы подменили протокол и, как потом выяснится, членов участковой комиссии.

Ситуацию с выборами в Люберцах Астахова называет «беспределом», привыкать к нему она не хочет:

— У меня 1235 голосов, и я знаю, что нет ни одного купленного. Эти люди пришли и отдали голос, чтобы я продолжала свою деятельность.

Она написала заявление в полицию и подала исковое заявление в суд. Отменить итоги выборов не получилось, но удалось продемонстрировать избирателям, кто и каким образом украл мандат и как суд не пожелал разобраться в сути дела. Проиграв в двух инстанциях, после Нового года Астахова снова идет в суд.

Два протокола: честный и поддельный

— А где здесь Астахова? Ее мы знаем, а еще кого выбрать? — две женщины в возрасте вглядывались в прикрепленный к стене плакат с информацией о 14 кандидатах в депутаты по 6-му избирательному округу. С трудом разбирая мелкий шрифт биографий, они вслух взвешивали «за» и «против»:

Из 14 внесенных в бюллетень кандидатов избиратели могли выбрать четверых. Первая четверка, набравшая в округе больше всего голосов, проходила в Совет депутатов. Он формировался из 32 депутатов: по четыре человека от каждого из восьми избирательных округов Люберец. В результате пенсионерки определились со своей четверкой: Головина и Завьялова («они от КПРФ»), Ситников («он «едрос», зато работает в ЖКХ — будем ему жаловаться») и Астахова («мы ее знаем»).

Избравшись в 2017 году депутатом от 6-го округа, Астахова много занималась проблемами загрязнения воздуха, добиваясь закрытия несанкционированных свалок и запрета самопального мусоросжигания, а также дорогами, махинациями с контрактами, ЖКХ и другим. По ее словам, ей жалко было всё это бросать, тем более что в работе оставалось еще много дел, например, с обманутыми дольщиками ЖК «Звезда Томилино». Телефон ее был в открытом доступе, она сама вела социальные сети и публиковала отчеты о своей работе. Поэтому в 6-м округе хорошо знали активного и неравнодушного депутата.

А вот в поселке Мирный она была мало известна: этот новый микрорайон ранее входил в 7-й округ. Знающие люди сразу предупредили Астахову, что за участковыми избирательными комиссиями (УИК) Мирного «нужен глаз да глаз». Видимо, не случайно исполнителем фальсификации выбрали одну из них — УИК № 3698. Из девяти ее членов восемь работали в школе № 51, девятым был выдвиженец КПРФ Максим Плисов.

Несмотря на ожесточенное сопротивление председателей комиссий и наблюдателей от «ЕР», Астахова и другая кандидатка от КПРФ Вера Кустова развернули на всех 29 участках видеонаблюдение с прямой трансляцией в сеть. Помимо этого, работали наблюдатели. В частности, на участке № 3698 наблюдала 19-летняя Татьяна Заварзина.

Первый результат с этого участка пришел между 22:30 и 23 часами: из горкома КПРФ ей переслали фотографию протокола с итогами голосования, присланную членом УИК № 3698 Плисовым. Протокол был подписан в 22:00, заверен печатью и подписями девяти членов УИК. По его данным, Астахова получила 27 голосов, ее главный конкурент Орлов — 100. На участке она ему проиграла, но по округу опережала на пять голосов и проходила в Совет.

Совсем другие результаты Астахова обнаружила ночью в ТИК. В сводной увеличенной форме у Орлова значилось 161 — на 61 голос больше, а вот у шедших по тому же округу его однопартийцев на столько же в сумме стало меньше: Верховых (-20), Пивоварова (-21), Ситникова (-20). В итоге Орлов проходил, а Астахова — нет.

В территориальном избиркоме Ирине сообщили, что предъявленное ею фото протокола — документ непонятной формы и что есть другой протокол об итогах голосования в УИК № 3698, причем правильной формы — с QR-кодом. На нем тоже стояла печать и подписи девяти членов УИК. Указано было и время подписания — 22:03.

Астаховой стало ясно, что протокол переписали. Чтобы вернуть мандат, нужно было отменить итоги голосования на этом участке. ЦИК и Мособлизбирком доверия у нее не вызывали. Она решила действовать через суд.

Забывчивый ответчик и передумавший свидетель

— Вы подозревали, что она могла снимать паспортные данные присутствующих? — подсказала судья Люберецкого горсуда Ирина Голочанова председателю УИК № 3698 Анвару Хашимову.

Тот признался, отвечая на вопрос представителя Астаховой, что просил наблюдателя отключить видеокамеру. И судья бросила ему спасательный круг.

— Да, с готовностью подтвердил Хашимов.

И когда судья спросила его о фамилии наблюдателя, он тут же ее назвал: Заварзина.

Это была единственная фамилия, которую председатель УИК № 3698 вспомнил, отвечая на вопросы о ходе подсчета в день голосования. Он не помнил, кто из его комиссии вскрывал конверты с бюллетенями досрочно проголосовавших, кто брал у него ключи от сейфа с печатью, кто гасил неиспользованные бюллетени и кто, помимо него самого, вносил данные в увеличенную форму протокола — этот вывешенный на всеобщее обозрение лист большого формата сфотографировала Заварзина незадолго до своего удаления с участка в 22:30. Данные увеличенной формы совпадали с первым протоколом, но отличались от результатов версии с QR-кодом.

Хашимов не помнил, в какой последовательности считали бюллетени и почему протокол подписан в 22:03, если окончательный подсчет, по его словам, завершился в 23 часа. Одно председатель УИК помнил как отче наш: протокол с QR-кодом — единственно правильный. Судья вызвала Хашимова не как свидетеля, а как представителя ответчика, поэтому расписку об ответственности за дачу заведомо ложных показаний он не давал.

В суде выяснилось, что в ТИК Астаховой сказали неправду относительно «непонятной формы» первого протокола. Среди представленных избиркомом документов она с удивлением обнаружила обычную форму без QR-кода, утвержденную к выборам.

Картина фальсификации, как ей тогда казалось, была в целом понятна: сначала комиссия посчитала честно, внесла результаты в протокол, потом председатель выгнал наблюдателя, и итоги переписали. Буквально на следующий день после выборов член комиссии № 3698 Максим Плисов написал в заявлении на ее имя, что в 22:00 он подписал итоговый протокол без QR-кода, копию документа в нарушение закона ему не выдали, он сделал фото и покинул участок; другой протокол, с QR-кодом, составленный в тот же день в 22:03, он не подписывал и не видел.

«Подпись член УИК № 3698 Плисова М. Б. на протоколе, составленном в 22:03 11 сентября 2022 года, проставлена не мной», — эту корявую фразу коммунист выделил жирным шрифтом. Его заявление заверил нотариус. Затем Астахова отдала якобы подписанный коммунистом протокол и образцы его настоящей подписи на графологическую экспертизу. «Подпись от имени Плисова Максима Борисовича… выполнена не Плисовым М. Б., а другим лицом», — пришли к выводу эксперты Баринов и Меринова.

Астахова надеялась убедить суд, что раз подпись подделана, то и протокол с QR-кодом является недействительным. Однако на суде Плисов от своих прежних утверждений отказался.

Ответ его, видимо, вызвал у судьи недоумение, и она уточнила у Плисова, читал ли он свое заявление, которое подписал у нотариуса. «Бегло пробежался», — ответил он. Свидетель Плисов тоже многое не помнил. Например, как он передавал в горком КПРФ данные об итогах голосования. По его словам, итоговый протокол был составлен после 23 часов. Каким образом он тогда умудрился подписать его в 22:03, так и осталось невыясненным.

У Астаховой нет сомнений, что на Плисова надавили.

— Когда я у него об этом спросила, он ответил: «Мне в этом городе жить», — передает она свой разговор с коммунистом.

Доводы о подделке подписи рухнули как карточный домик, но подтолкнули Астахову и ее команду повнимательнее взглянуть на подписи членов комиссии. Состав подписавших «честный» протокол отличался от фамилий, стоявших под версией с QR-кодом. Их ждал большой сюрприз.

Подставные люди

— Половина тех, кто считает бюллетени, не являются членами избирательной комиссии, огорошил суд на заседании 27 октября представитель Астаховой юрист Андрей Тамурка.

Он перечислил «самозванцев» пофамильно. По его словам, именно эти люди расписались в первой, честной, копии протокола. Тамурка попросил суд пригласить в качестве свидетелей зампреда УИК № 3698 Кондратову и секретаря Разову и узнать у них, кто из членов комиссии на самом деле работал на участке 11 сентября. Судья отказала. Минут через пять она закрыла заседание и удалилась в совещательную комнату.

Мысль о подмене членов УИК поначалу никому не приходила в голову. Под вторым протоколом, с QR-кодом, стояли подписи членов комиссии, совпадающих с составом на сайте ЦИК. А вот под первым, честным, протоколом значились четыре непонятных человека. Астахова и ее команда склонялась к тому, что чужие фамилии среди подписей — это техническая ошибка.

— Мы же не знали членов комиссии в лицо, — признается она.

После неудачного заседания с Плисовым она вновь вернулась к вопросу о непонятных людях: почему под первым протоколом подписались одни люди, а под вторым — другие?

И тут Бориса Надеждина, представителя Астаховой в суде, осенило:

— Когда я увидел это фото [первого протокола], у меня в голове щелкнуло, и я говорю: «Стоп, ребята! А кто это люди, давайте посмотрим».

Ночью накануне последнего заседания они смотрели видеозапись Заварзиной, делали стоп-кадры с изображением участников подсчета. Астахова вспомнила показания председателя комиссии Хашимова, что за исключением Плисова все были сотрудниками школы № 51. Сам он был в ней заместителем директора по хозчасти. Астахова с Надеждиным открыли сайт школы и нашли всех: Кожевникова Е. Л. — учитель физики, Пичугин И. Е. — учитель информатики, Афанасьев В. Е. — учитель биологии, Цепилов А. И. — учитель истории. Эти четверо фактически выполняли функции членов комиссии: выдавали бюллетени, считали и подводили итоги.

А вот четверых реальных членов комиссии на видеозаписи обнаружить не удалось. Как потом выяснилось, они когда-то работали в школе № 51, но потом ушли, хотя странички двоих из них до сих пор висят на сайте школы. Тем не менее вопрос о вызове свидетелей, способных прояснить это обстоятельство, в суде не прошел. Именем Российской Федерации судья Ирина Голочанова отказалась признать незаконными итоги голосования в УИК № 3698. Вопрос о подмене членов комиссии остался без исследования, а значит, не удалось выяснить главный вопрос: каковы подлинные итоги голосования: те, которые зафиксированы в 22:00, или те, что указаны в 22:03. Кто всё же победил — Астахова или Орлов?

Завхоз играет не по правилам

— Илья Евгеньевич, Артем! — позвал в 19:59 председатель УИК № 3698 Хашимов.

Незадолго до окончания голосования и закрытия участка на подсчет люди вышли «покурить и оправиться».

— Я здесь, — в поле зрения видеокамеры появился мужчина в сером пиджаке и рубашке с темным галстуком.

Через секунду на зов председателя пришел и другой — высокий, под два метра, молодой мужчина в черной кожаной куртке.

Видеозапись, сделанная наблюдателем Татьяной Заварзиной, оказалась вполне пристойного качества. Распознать действующих лиц совсем несложно.

— Уважаемые наблюдатели, — сказал председатель Хашимов в объектив камеры, — уважаемые члены комиссии, — он повернулся в сторону стоящих у столов Артема, Ильи Евгеньевича, других людей, — мы закрываем избирательный участок 3698.

Хашимов командует членам комиссии осмотреть ящики для голосования на предмет сохранности пломб. Он просит Илью Евгеньевича показать каждый ящик отдельно и приступать к вскрытию пломб. Словно профессиональный наперсточник, Хашимов заговаривает зубы наблюдателям: демонстрируя показную прозрачность и открытость, он отвлекает их внимание от предусмотренного законом порядка подсчета.

В 20:04:22 Хашимов просит троих членов УИК сесть работать со списком, тогда как закон предписывает первым делом подсчитать и погасить неиспользованные бюллетени, чтобы исключить в дальнейшем их незаконное употребление. Порядок этот зафиксирован в специально разработанной для руководства УИК дорожной карте — «Рабочем блокноте», в развешанных на участке плакатах с инфографикой. Нарушение этого порядка — верный признак, что готовится фальсификация.

К гашению бюллетеней на участке № 3698 приступили лишь через час, в 20:58, — видимо, к этому времени в ТИК получили предварительные итоги и прикинули, кому и сколько нужно добавить. Эту процедуру Хашимов доверил члену УИК по имени Артем в сером пиджаке с галстуком. Илья Евгеньевич за столом комиссии проводил подсчет по спискам избирателей.

В составе комиссии № 3698, утвержденном решением ТИК округа Люберцы от 22 апреля 2022 года, и, соответственно, на сайте Избирательной комиссии Московской области нет никого, кто носил бы такие имена. Зато они имеются среди подписантов первого протокола — того, что без QR-кода.

Высокий мужчина в кожаной куртке — учитель информатики школы № 51 Пичугин Илья Евгеньевич. Мужчина в сером пиджаке и в рубашке с галстуком — учитель истории Цепилов Артем Игоревич. Несколько попыток дозвониться до него ни к чему не привели. «Я не могу сейчас говорить, позвоните позже», — неизменно отвечал он. Позже его номер был занят. Другой человек из комиссии на вопрос о причине замены порекомендовал обратиться к директору школы № 51 Людмиле Кретовой. Та сначала отчитала автора за то, что ей позвонили на личный номер, а не на работу, отвечать на вопросы по телефону отказалась, предложила прийти к ней, «чтобы она сначала посмотрела». Однако время встречи назначать не стала.

Я дозвонилась до Андрея Чернецкова, входящего в официальный состав комиссии № 3698. Он сообщил, что давно уволился из школы № 51, живет в другом городе и на выборах 11 сентября в Люберцах не работал. Кто расписался за него на протоколе с QR-кодом, неизвестно. Возможно, тот же самый «мастер», который поставил подпись за Плисова, а также за других отсутствовавших членов УИК — Иваника, Гребенкина и Бутенко.

Параллельное правосудие

«Мандат получил незаконно в результате фальсификаций с досрочным голосованием и переписи итоговых протоколов», — 21 декабря пост с фотографией единоросса Алексея Орлова появился в телеграм-канале «Томилино». С середины декабря в канале публикуют фотографии и информацию о членах комиссий, причастных к фальсификациям в 6-м избирательном округе Люберец на выборах 11 сентября: УИК № 1528, № 1532, № 1549 и так далее. Главная претензия, что своими действиями вне рамок правового поля члены комиссий всучили томилинцам депутатов от «ЕР». То есть исказили их реальное волеизъявление.

Отдельный пост посвящен каждому члену комиссии № 3698, реальному и подставному: председателю Анвару Хашимову, зампреду Татьяне Кондратовой, секретарю Татьяне Разовой, членам УИК Максиму Плисову, Артему Цепилову и другим. «Предполагаемый преступник и соучастник по ст. 142 УК РФ. Следствие ведется МВД и СК», — квалифицируют их деяния авторы канала.

Видимо, их не убедили доводы ни Люберецкого горсуда, ни Московского областного суда, куда Астахова подала апелляцию. В определении Мособлсуда почти на пяти страницах описывалось, как в соответствии с тем или иным пунктом ФЗ-67 «Об основных гарантиях избирательных прав…» должен утверждаться состав избирательной комиссии, проходить подсчет голосов и подведение итогов голосования, какие решения принимали областной и территориальный избиркомы. Однако всё это не имело ничего общего с тем, как в действительности проходило голосование на участке № 3698, где нарушение порядка подсчета, фальсификация итогов, подделка подписей членов УИК не позволили достоверно определить результаты волеизъявления избирателей 6-го округа Люберец.

Как ни странно, Астахову и ее соратников вердикт Мособлсуда не расстроил. После Нового года она идет в кассационный суд и, если потребуется, пройдет все инстанции.

— «Дело о подмене членов УИК» протестирует правосудие: работает ли оно в принципе применительно к выборам, — оптимистично рассчитывает Борис Надеждин.

— В ГДР Штази все архивы сожгла. Но всё сохранилось в архивах судов, — намечает перспективу Надеждин.

Останутся образцы подписей подставных и официальных участников подсчета, лживые показания, видеозапись с «не теми» членами УИК, отказы в удовлетворении ходатайств об истребовании в ТИК избирательной документации, что может быть воспринято как воспрепятствование правосудию…

Когда все эти доказательства потребуются, Астахова не знает. Однажды пригодятся, ведь так долго продолжаться не может, говорит она. По ее мнению, главное сейчас — зафиксировать ключевые параметры.

— Когда-нибудь всё это поднимут, сложат воедино, и мы будем знать, кто и как нарушал закон, — надеется она.

Иллюзий по поводу беспристрастности судебной системы у нее нет, но других возможностей для защиты своих прав она не видит.

— Делай, что должен, и будь, что будет, — описывает она свой подход.

Поэтому действует по тем правилам, которыми всегда руководствовалась: нарушили права — иди в суд, обращайся в полицию. Мириться с подлогами и махинациями она не готова.