Главный редактор телеканала RT Маргарита Симоньян в одном из недавних выпусков программы «Вечер с Соловьевым» как бы невзначай упомянула, что вхожа в «очень, мягко говоря, высокий кабинет». И не просто вхожа, а имеет право голоса, чем и пользуется, озвучивая разные полезные для страны идеи. Соловьев, обычно не слишком любезный со своими гостями, с почтением развернулся к своей важной гостье и буквально весь обратился в слух.

Открывая программу, он, как всегда, фиглярствуя, поведал о некоем форуме свободных наций постсоветского пространства, на котором так называемые оппозиционеры, а на самом деле — отщепенцы и предатели Родины, фантазировали о будущем расчленении России: слишком-де велика, хорошо бы сузить.

— Ну, Украина тоже не маленькая страна, — живо откликнулась госпожа Симоньян с характерным для нее остроумием. — По меркам какого-нибудь Лихтенштейна — огромная. Надо бы сократить, чем мы с успехом и занимаемся.

А затем заметила, что «эти все товарищи — обиженки». Их недооценили на Родине, и они пошли в оппозицию, чтобы вредить России.

— А чего мы их здесь не добьем? — озабоченно поинтересовался Соловьев.

— А как? Расстрелять? — вроде как пошутила Симоньян.

Но Соловьев и не думал шутить. Сказал, что, по его мнению, к расстрелам так или иначе придется возвращаться: иначе с «террористами» нельзя. А ля гер ком а ля гер.

— А мы, заметь, даже их собственность не трогаем. Я не говорю «конфискуем». Мы ее даже не арестовываем! Сколько из них живет за счет того, что сдали свои квартирки и даже налогов не платят. Откуда такая трепетность?

И тогда гуманистка Симоньян, которая категорически против расстрелов, высказала свою идею, о которой она лично говорила «в, мягко говоря, очень высоком кабинете»:

— И до всякой СВО мы об этом говорили. И мне непонятно до сих пор, какого рожна они по этой статье привлечены в свое время не были, когда всем было известно о том, что они ежедневно занимаются ровно тем, что составляет суть, букву и дух той статьи. Там русским языком сказано, что если ты… способствуешь иностранному государству, враждебному твоей стране, каким-то образом бороться со своей страной — информационно, как-либо иначе, — то это составляет статью «государственная измена».

— Абсолютно согласен, — удовлетворенно констатировал Соловьев, очевидно, предполагая, что вскорости под эту всеобъемлющую статью можно будет подвести и его заветную мечту: вернуть расстрелы и уничтожать изменников как бешеных псов.

В эфире государственного ТВ Соловьев еще относительно сдержан, а на своем канале «Соловьев Live» в выражениях не стесняется и дает полную волю переполняющим его чувствам — да так, что, кажется, его вот-вот хватит апокалиптический удар.

— Родина в опасности! Родина! — кричал он в микрофон. — Нет высшей доблести для мужчины, чем жизнь отдать за Родину, за товарищей своих! Я вижу, что очень многие этого не понимают. Для них нет высшей доблести, чем дожраться, допиться до цирроза печени и сдохнуть, обсираясь мелкими бриллиантами где-нибудь на даче на красивом озере Комо. Но я свой выбор сделал, и он другой. А вы побежали в Израиль, Грузию, Прибалтику, Армению, Казахстан — куда угодно…

Его собственная дача на озере Комо, арестованная итальянскими властями, эта непреходящая боль, явно по-прежнему терзает истинного патриота. Но он «свой выбор сделал».

Меж тем ряды изменников Родины, оказавшихся не способными сделать единственно «правильный выбор», множатся со страшной силой. Слово «предатель» должно по праву войти в список главных слов уходящего года.

На канале НТВ в ток-шоу «Место встречи» огласили жуткие инструкции совокупного Запада, как находить недовольных режимом россиян и вербовать их, чтобы затем при их содействии сменить власть.

— якобы сообщает британская газета Guardian.

Обсуждение страшной угрозы в конечном счете всё равно свелось к «поуехавшим», причем демократичные ведущие предложили всё-таки разделять тех, кого еще можно исправить, — просто испугавшихся, поддавшихся панике и готовых вернуться — и идеологических противников государства, вставших на скользкий путь предательства.

Под руку экспертам подвернулся некто Даня Милохин, кумир тинейджеров и юный тиктокер с миллионами подписчиков, которому, по мнению большинства собравшихся в студии, Родина дала всё. А он взял и «самовыпилился из России». Слинял в Америку, где еще и несколько строчек из гимна Украины исполнил на камеру, паршивец эдакий.

— Это предательство, это глупость, что это такое? — недоумевали гости студии.

Позже и вовсе перешли к обобщениям: типа какого черта из него сделали героя и пример для подражания? Вот в былые времена был рабочий Стаханов. Из него тоже сделали героя. Ну, так на него равнялись другие. Возникло стахановское движение. Все хотели быть похожими на Стаханова, перевыполняя, как он, нормы выработки и принося весомую пользу Родине. А какая польза от Дани Милохина? И главное, как вообще государство выпустило из-под контроля важный процесс сотворения кумиров и героев? Государство его, детдомовского мальчишку, поставило на ноги. Разве он теперь ничего государству не должен? Тем более сейчас, когда его сверстники честно выполняют свой воинский долг.

Депутат Госдумы и актриса Елена Драпеко в интервью патриотическому ютуб-каналу «Эмпатия Манучи» таких, как этот Даня и ему подобные, попросту пригвоздила к позорному столбу:

— У них нет самого главного чувства — чувства Родины, привязанности к своей стране… Может быть, кто-нибудь из них горько пожалеет и захочет домой. И вот здесь для нас будет трудный вопрос: что делать с ними? Пока мы еще не победили, мы должны очень жестко быть. Вот когда мы будем победителями, мы можем стать добрыми. И, может быть, простить, понять.

Впрочем, понять и простить Драпеко сотоварищи готова далеко не всех. Тех, кто поехали за «медийностью на Западе» и сладкими «коврижками», а теперь «с той стороны фонта плюют в нашу сторону», нельзя прощать ни в коем случае.

всё, баста, кончилась ваша власть над душами зрителей. А таких «русофобов» и «негодяев», как Римас Туминас (бывший художественный руководитель театра имени Евгения Вахтангова), надо «жестко высылать и изолировать». Другим в назидание. Чтобы никому больше неповадно было.

— У нас такая демократия и такая толерантность в России, что, я думаю, пора с ней заканчивать, — сокрушалась Драпеко. И пообещала напоследок: — Мы сейчас прочистим всё.

Кто бы сомневался.