Утром открываю фейсбук и обалдеваю: вся лента — сплошное «Жыве Беларусь!» и ответы в комментах: «Жыве вечна!» Праздник, что ли, какой пропустила? Да вроде нет, обычный день. Потом понимаю, читая официальные новости, что это просто ответ белорусов государству, которое внесло лозунг «Жыве Беларусь!» и отзыв «Жыве!» в список нацистской символики и атрибутики.

Официально самый популярный среди белорусов лозунг признан нацистским благодаря постановлению МВД. Постановление было, как выяснилось, подписано еще 28 октября, но на официальном правовом портале появилось только 10 ноября. И это не просто министр-солдафон решил с устатку придумать еще один повод для отправки белорусов в лагеря: постановление согласовано с КГБ (это ладно, смежники всё-таки), Министерством юстиции и даже Национальной академией наук. Похоже, историки в штатском составляют там теперь большую часть ученого совета.

В постановлении, запрещающем свастику и эмблемы различных частей СС, а заодно и лозунг, написано, что «Жыве Беларусь!» — это «коллаборационистское приветствие» и что оно «является символом 13-го Белорусского полицейского батальона при СД и 30-й гренадерской (пехотной) дивизии Ваффен-СС (русская № 2, она же — белорусская № 1) наравне с нацистским партийным приветствием «Хайль Гитлер» и представляет сопровождаемое поднятием правой руки с распрямленной ладонью восклицание «Жыве Беларусь» и отзыв «Жыве»».

Правда, в постановлении ничего не написано о том, будет ли признаваться нацистской символикой написанное в соцсетях «Жыве Беларусь!» без поднятия правой руки. Но ловля блох — не самое благодарное занятие в Беларуси. Достаточно этого постановления именно с той формулировкой, которую использовал министр Иван Кубраков, чтобы применить к гражданину статью 130-1 Уголовного кодекса — «реабилитация нацизма». Часть первая — до пяти лет лишения свободы. Часть третья — преступление, совершенное группой лиц, — до 12 лет. То есть если один гражданин говорит: «Жыве Беларусь!», а второй отзывается — это уже групповое преступление.

В Беларусь скоро обещала прийти амнистия, так что часть нар освободится, и нужно срочно заполнять их новыми заключенными. Проект амнистии был принят в двух чтениях 10 ноября, в тот же день, что и обнародование «Жыве Беларусь!» как нацистской символики, и эти два события почему-то на редкость удачно совпали по фазе. Тем более что представлял проект депутатам все тот же министр внутренних дел Иван Кубраков.

Политзаключенные, как выяснилось, могут спокойно спать на нарах: их амнистия не коснется, они числятся «лицами, совершившими преступления экстремистской направленности». К слову, те, кто совершил тяжкие и особо тяжкие преступления, из тюрем, конечно, не выйдут, но им будет сокращен срок на год. Что до экстремистов — пусть сидят и ждут пополнения в виде «реабилитаторов» нацизма: проект предполагает освобождение 4,5 тысяч заключенных. А «промку» (так зеки называют промзону в колонии) кем заполнять? Так что не исключаю того, что уже сейчас социальные сети белорусов внимательно читают силовики, делая скриншоты с каждой «Жыве Беларусь!» на случай, если потом кто-то передумает да и удалит пост от греха подальше.

А пока белорусы говорят друг другу важные слова и смеются над глупыми чиновниками, которые искренне убеждены, что история их страны началась в 1994 году с избранием Лукашенко, ну или в крайнем случае в 1917 году после Октябрьской революции, принесшей в мир БССР. И всё, что не относится к государственной идеологии, — нацизм, фашизм или экстремизм. Не знаю даже, имеет ли смысл напоминать им, что фраза «Жыве Беларусь!» принадлежит классику отечественной литературы Янке Купале и написана в 1905–1907 годах:

Эту последнюю фразу стихотворения Купалы тут же подхватили: она стала появляться в публицистических дореволюционных статьях, в стихах других поэтов. Всеобщим лозунгом стихотворная цитата стала в декабре 1917 года во время Первого всебелорусского съезда, который объявил о создании Белорусской народной республики и создал ее правительство.

А во время Второй мировой войны витебские партизаны пели песню «Партызанскі марш», авторство которой приписывали белорусскому поэту Пимену Панченко (эти стихи вошли в одно из его собраний сочинений), но потом оказалось, что это перевод на белорусский стихов Алексея Суркова:

Пожелтевшие листки с этими стихами хранятся в витебском краеведческом музее. А еще — листовки Витебского обкома со словами «Жыве Беларусь, ваюе Беларусь и куе сваю перамогу над ворагам». Коллаборанты, к слову, этот лозунг тоже использовали, как и бело-красно-белый флаг. Флаг, в отличие от лозунга, белорусская генпрокуратура еще два года назад объявила экстремистской символикой. И ни один чиновник так и не вспомнил (а скорее всего, никто из них об этом даже не знает), что флаг с геральдическими цветами Великого княжества Литовского — белым и красным — был придуман студентом Петроградского горного института Клавдиушем Дуж-Душевским и первый раз был поднят в марте 1917 года в Петрограде на здании Белорусского общества пострадавших от войны по адресу Знаменская, 36. В сорок третьем Дуж-Душевского отправили в концлагерь за укрывательство евреев. Но какое это имеет теперь значение, когда

И для того чтобы врагов стало меньше, проще всего первое соединить со вторым.

Что до народа, то за него можно не беспокоиться. Запретят «Жыве Беларусь!» — люди начнут использовать любые узнаваемые фразы. Крикнет, например, человек на улице «Касіў Ясь канюшыну!», а другой так же громко ответит: «Касіў вечна!» И пусть тогда «Песняров» к нацистской символике причисляют. Заодно с Сурковым и его «Землянкой». А то какая-то половинчатость получается и, не побоюсь этого слова, непоследовательность.