Никогда еще за 37 лет после возвращения Бразилии к демократии страна не встречала очередные президентские выборы в столь расколотом и поляризованном состоянии. 2 октября 2022 года во второй тур прошли бывший президент Луис Инасиу Лула да Силва, возглавлявший в 2003–2010 годах левоцентристские правительства во главе с Партией трудящихся, и действующий ультраправый президент Жаир Болсонару. Все попытки найти третий путь «между левым и правым популизмом» с треском провалились: два центристских кандидата вместе набрали лишь 7,2% голосов.

Второй тур с большим трудом выиграл Лула. Он получил 50,9%, или 60,35 млн голосов, Болсонару — 49,1% и 58,2 млн, соответственно. Разрыв в два миллиона голосов, очевидно, ничтожен для огромной страны, где участие в выборах приняли 124,25 млн избирателей из 156,45 млн, обладающих правом голоса. Среди 20,6% не пришедших на выборы (при том, что участие в них является в Бразилии обязательным) значительную часть, по-видимому, составляли те, кого не устраивал выбор между двумя крайностями.

Между тем

Его программа включала, в первую очередь, требование защиты демократических институтов в Бразилии наряду с собственно социальной программой, ориентированной на поддержку бедных и уязвимых социальных слоев, положение которых в период правления Болсонару и эпидемии ковида существенно ухудшилось. Многие влиятельные политики центристской и правоцентристской ориентации призвали голосовать за Лулу. Его исторический противник Фернандо Энрике Кардозу заявил: «Во втором туре я призываю голосовать за историю борьбы за демократию и включение социально исключенных». На пост вице-президента вместе с Лулой баллотировался Жералду Алкмин, который в течение десятилетий противостоял политике Партии трудящихся. Лулу, хотя и с оговорками, поддержала влиятельная часть бразильского патроната.

Поэтому победа Лулы — это, прежде всего, победа широкой демократической коалиции. Жаир Болсонару, чей приход к власти в 2018 году был воспринят левыми и либералами как свалившееся на страну неожиданное несчастье, в качестве президента полностью подтвердил опасения относительно судьбы демократических институтов, с таким трудом создававшихся в Бразилии после 1985 года. Открытый сторонник военной диктатуры 1964–1985 годов, пыток и убийств, с помощью которых она расправлялась со своими противниками, расист, женоненавистник и гомофоб, Болсонару демонстрировал полное отсутствие эмпатии и даже насмешки в отношении жертв пандемии, по абсолютному числу которых (680 тыс. человек) Бразилия занимает одно из первых мест в мире во многом в результате провальной политики федеральных властей.

За четыре года своего правления Болсонару ухитрился войти в конфликт со всеми демократическими институтами: с Высшим федеральным судом, с ведущими средствами массовой информации и даже с изначально послушным ему парламентом, где в 2021 году был поставлен вопрос об импичменте президенту. На протяжении двух с лишним лет, предшествовавших выборам, главные нападки Болсонару вызывала система электронного голосования, эффективность которой была общепризнанной в Бразилии и за ее пределами. Болсонару, не предъявляя никаких доказательств, публично подозревал эту систему и контролирующий ее Верховный избирательный трибунал в том, что против него замышляется подлог на президентских выборах 2022 года. Следуя примеру Дональда Трампа, Болсонару неоднократно заявлял, что он признáет результаты выборов только в случае своей победы.

Главными своими союзниками Болсонару считал военных: они занимали треть министерских постов в его кабинете, им он пытался передать подсчет голосов на выборах, его кандидатами в вице-президенты и в 2018, и в 2022 годах были генералы в отставке. Политика Болсонару в значительной мере определялась тем, что по мировоззрению он так и остался капитаном в отставке, воспитанным в военной академии в «свинцовые годы» диктатуры. С этим связано его манихейское восприятие мира, в котором он возглавляет силы добра в борьбе с силами зла, а также его отношение к политическим противникам, с которыми невозможен компромисс и которые должны быть уничтожены.

Поэтому

Вместе с тем результаты выборов 2022 года однозначно свидетельствуют о том, что приход Болсонару к власти в 2018 году не был досадной случайностью. Поддержавших его 58 млн бразильцев объединяет, в первую очередь, ненависть к Партии трудящихся и той политике, которую она проводила, находясь у власти в 2003–2016 годах. Базу поддержки Болсонару составила консервативная часть Бразилии, вынужденная 14 лет мириться с изменением социального статуса тех, кого она считала низшими отбросами общества: с ЛГБТ, с экологами, борющимися за сохранение амазонских джунглей, с движениями за права бедных, индейцев, чернокожих, бездомных — с тем, что было предметом и целью трансформации, осуществлявшейся Партией трудящихся. Кроме того, на стороне Болсонару агробизнес и компании, добывающие полезные ископаемые, которые с его благословения уничтожают амазонские джунгли. Болсонару активно поддерживает большая часть членов евангелических церквей, к которым принадлежат 65 млн бразильцев (треть населения страны): им внятны его манихейские, гомофобные и антилиберальные лозунги: «Бразилия превыше всех», «Бог превыше всего». К большому сожалению, среди сторонников Болсонару преобладают самые высокодоходные образованные урбанизированные слои населения. Поэтому самую большую поддержку, от 60 до 76% голосов, Болсонару получил в наиболее развитых штатах Юга и в районах ориентированной на экспорт агроиндустрии.

Напротив, основная часть сторонников Лулы по-прежнему сосредоточена в более бедных и отсталых штатах северо-востока Бразилии, где живут главные бенефициары той успешной социальной политики 2000-х годов, которая и составила его основной избирательный багаж в кампании 2022 года. Итоги этой избирательной кампании выглядят предельно драматично: из пяти крупных географических регионов Бразилии Лула выиграл только Северо-Восток. Там его перевес над противником составил 12,6 млн голосов. Именно отсюда взялись те два миллиона голосов, с помощью которых Лула одержал победу на федеральном уровне. Он победил в 13 штатах страны, включая второй по численности населения штат Минас-Жерайс. На стороне Болсонару наиболее развитые штаты Юга и Юго-Востока, включая наиболее населенные Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро. В штате Сан-Паулу, «колыбели бразильской демократии», откуда вышли ее главные протагонисты — Партия бразильских социал-демократов Фернанду Энрике Кардозу и Партия трудящихся Лулы, последняя потерпела наиболее болезненное поражение. Поддержанный Болсонару и «Республиканцами» (партией, основанной одной из главных евангелических церквей) кандидат на пост губернатора, бывший военный Тарсисио де Фрейтас, с отрывом в 10 процентных пунктов победил второго после Лулы лидера Партии трудящихся Фернандо Аддада.

Всё это свидетельствует о том, насколько глубок социальный, политический, культурный, религиозный и географический раскол 200-миллионной страны. А также о том, на каком волоске на этих выборах висела судьба ее демократических институтов. Надо отдать им должное: они, по крайней мере пока, устояли. В этом огромная заслуга судебной системы — Высшего федерального суда, Верховного избирательного трибунала и лично судьи Алешандре де Мораеса — члена первого суда и председателя второго, которого Болсонару считает свои главным врагом. Именно де Мораес взял на себя политическую ответственность по защите конституционного строя в последние дни. После того как победа Лулы была официально объявлена, Болсонару в течение двух суток держал паузу: не признавал поражения, тем более не поздравил Лулу, хранил абсолютное молчание. В это время его сторонники, которым он много месяцев твердил о заговоре сил зла и «глубинного государства» (читай демократических институтов) против него, перекрыли основные автомагистрали в 22 штатах из 26, фактически парализовав страну на три дня. Первое публичное выступление Болсонару состоялось вечером 1 ноября, в котором он, так и не признав поражения, объявил методы протестующих неправильным, поскольку они присущи левым. Тем самым он открыл дорогу процессу передачи власти, который должен завершиться инаугурацией Лулы 1 января 2023 года.

Однако блокирования дорог и протесты не прекратились: люди собираются перед штабами армии в Рио-де-Жанейро, Сан-Паулу, Бразилия и в других городах, требуя, чтобы военные вмешались и предотвратили приход к власти Лулы, который они с подачи Болсонару считают результатом избирательного подлога. Сам Болсонару вечером 2 ноября распространил в социальных сетях выступление, в котором он просит протестующих разблокировать дороги, но в то же время фактически призывает их продолжать протесты в других местах.

Очевидно, что политический кризис в Бразилии нарастает. Маловероятно, что военные как институт вмешаются в процесс передачи власти, однако многотысячные протесты в условиях, когда правительство и действующий президент по меньшей мере бездействуют, а избранный президент не имеет полномочий, могут привести к политическому хаосу, что приведет задержке или отмене передачи власти. На это, собственно, и расчет Болсонару.

Даже если кризис разрешится конституционным путем, следующие два месяца, как и последующие четыре года президентства Лулы, не будут легкой прогулкой. Союзники Болсонару контролируют как минимум 186 мест из 513 во вновь избранной палате депутатов Национального конгресса, в то время как коалиция, возглавляемая Партией трудящихся, увеличившей свое представительство с 54 до 81 депутата, располагает только 116 местами. Еще хуже обстоит дело в Сенате, где у сторонников Лулы всего 11 мест из 81. Бразильская конституция 1988 года предоставляет очень большие полномочия парламенту, который при желании может заблокировать правительственные законопроекты. Сторонники Болсонару контролируют региональную власть, его поддерживают губернаторы 14 штатов, включая ведущие — Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро и Минас-Жерайс. О поддержке Лулы объявили губернаторы 10 штатов, из которых четыре завоеваны представителями Партии трудящихся.

Иначе говоря, болсонаризм остается мощной политической силой и пользуется поддержкой существенной части общества. Болсонару смог — впервые за годы демократии — успешно осуществить процесс консолидации правых и ультраправых политических сил. Как и трампизм, болсонаризм «пришел, чтобы остаться», хотя пока неясно, какой будет политическая роль его основателя. В этих условиях перед Лулой стоит тяжелейшая, практически невыполнимая задача — сохранить широкую коалицию в защиту демократии и в то же время осуществлять ту социальную и экономическую политику, которой ждет от него его ядерный электорат. Очень важно, чтобы победа демократии на этих выборах не стала пирровой.