Выезжаем из Одессы засветло, нагружаем наш минивэн всем необходимым. Основной груз — генератор на позиции украинских защитников, дополнение к нему — необходимое оборудование и оптика. А в завершение, конечно, угощения: украинцы собирают на фронт всё вкусненькое, начиная от домашней выпечки и «закруток» и заканчивая «модными консервами» — супами и гуляшами, которые можно быстро открыть и разогреть, если нет времени готовить пищу. Заправляемся на выезде из Одессы, пьем кофе, хлопцы курят, и мы едем дальше.

Первая остановка — Николаев. Город вот уже восемь месяцев живет суровой прифронтовой жизнью: вода по расписанию, очереди за гуманитарной помощью и экономия во всем. Нам повезло: с утра не было обстрелов, обычно в последнее время ночью и утром оккупанты бьют по жилым кварталам Николаева зенитными ракетами С-300 и запускают иранские дроны, которые научились успешно сбивать. Но тут тихо, машины стоят на светофорах, дворники убирают улицы от опадающих листьев, где-то ремонтируют асфальтовое покрытие, работают магазины, банки и рынки, на улицах люди — тревоги нет. Если не присматриваться, в Николаеве не бросаются в глаза разрушения от прилетов. Да, они есть, местные жители знают о них, но есть негласное правило — не рассказывать точную информацию о местах попаданий вражескими ракетами и дронами. Да, с этим строго: условия военного времени.

Выезжаем из города. За Березнеговатым наш штурман заставляет всех надеть бронежилеты и каски: вот тут уж точно может прилететь. Военные и нацгвардия на блокпостах проверяют документы и наш груз. За окном — разрушенные дома, а в целых — окна затянуты пленкой или закрыты ДСП. Людям хоть как-то надо сохранить нажитое добро в ожидании холодов. Особенно поражают разрушенные элеваторы: их российская армия стала бить еще весной в расчете на то, чтобы оставить Украину без зерновых. Когда негде хранить собранный урожай и невозможно его вывезти, — блокаду портов сняли только в середине августа. Военный, которого мы подвозили, рассказывает, что российской ракетой снесло несколько верхних этажей элеватора — благо люди не погибли.

А дальше, уже в Херсонской области, начинаются не засеянные с прошлого года поля — то есть люди весной из-за плотности обстрелов не смогли ни распахать, ни обработать, ни высадить ничего. Поля заросли сорняками. И это бросается в глаза, потому что в Одесской и Николаевской областях почти всё было засеяно, ухожено и давало урожаи. А потом идут выжженные посадки и посеченные осколками деревья: шли бои, работала артиллерия. У обочины встречаются разбитые и перевернутые гражданские автомобили, а в полях — хвосты неразорвавшихся ракет.

Освобожденное в начале октября большое богатое село Давидов Брод поражает: много жилых домов разбиты и вряд ли подлежат восстановлению — видны только груды камней и руины. Возле того, что осталось целым, копошатся люди — несмотря на канонаду вдалеке, сюда возвращается жизнь. По пути нам встречаются по несколько экипажей Красного Креста на внедорожниках — белые машины с надписями и флагами. Значит, заходят международные организации, будет гуманитарная помощь, и скоро разрешат въезжать экспертам и журналистам.

Проезжаем по грунтовке, а потом по хорошему асфальту еще несколько сел — картина похожа на Давидов Брод: руины, в уцелевших домах местные жители закрывают окна пленкой и ДСП, где-то разбитые крыши покрывают брезентом. Где-то встречается разбитые машины с нарисованной Z по бортам.

Добираемся к нашим подопечным. Встречают нас улыбками и горячим кофе. Где-то рядом прилично «бахает». Инстинктивно вжимаю голову в плечи, меня успокаивают: «Не бойся, это наши работают по «оркам». Если свист — падай на землю и прячь голову, а так — это мы бьем по врагу. Наша «птичка» отработала их позиции, мы знаем, где они и сколько, и потом просто бьем точечно». Выдыхаю, страх пропадает.

Бойцы показывают видео захваченных позиций: российская армия убегала и оставляла еду, боеприпасы и награбленное. «Местные возвращаются и ходят по селу, ищут свое — то, что «орки» прихватили. Приходят к нам и спрашивают: «Вы там у них наши бензопилы и лопаты не находили?» Оккупанты выносили всё из хат — от ложечек и скатертей до телевизоров и стиралок. Вообще, стиральная машина — это у них фетиш, что ли», — сокрушаются украинские защитники.

«Не представляю, как сюда возвращаться: всё ж разбито. Но наши люди упрямые — всё равно возвращаются, потому что свое. Даже скотину свою раненую не забивают. Тут ведь поля заминированы русскими, вон посадка горела, коровы встречаются с отбитым миной копытом, но живые: людям молоко нужно, а не мясо. Даже такая корова сможет кормить всю семью зимой. Помогаем людям, как можем, делимся всем», — рассказывают военные.

По возвращению в Одессу в украинских пабликах в соцсетях появляется информация: идет набор волонтеров для помощи на освобожденных территориях Херсонской области. Оформляю заявку. Горизонтальные связи сейчас решают всё в Украине: многие поняли, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих, и нечего ждать помощи извне, а уже можно делать всё своими руками. Потому так победим.