— ЦБ Армении повысил прогноз экономического роста в этом году почти в 10 раз из-за притока россиян в страну. Как вам кажется, это реалистичный сценарий?

— Это реальный сценарий, я полностью в него верю. Связан он во многом, конечно же, с людьми и деньгами, которые приехали из России в Армению вместе. Это очень значительный фактор. На самом деле, Армения закладывала существенный рост экономики и до февраля (ранее прогноз по росту ВВП Армении составлял 7%, но после начала войны в Украине был снижен — Прим. ред. ), а 1,6%, мне кажется, были достаточно консервативным прогнозом. Основной причиной, что его так пересмотрели вверх, стала ситуация в России. Замечу, это несмотря на то, что в российская экономика падает, и это негативно отражается на ВВП Армении. Просто оказалось, что фактор приехавших людей и их денег оказался более важным, чем падение экспорта и инвестиций. Эти потоки сократились, но их переиграли факторы приехавших людей и того, что существенная часть финансовых ресурсов из российских банков была переведена в армянские банки.

— Приток айтишников из России действительно мог внести такой вклад в рост ВВП?

— Конечно, мог, потому что база маленькая, изначально довольно маленький рост закладывался. Объем армянской экономики не такой большой, честно признаемся. Это не самая богатая страна. А приехали люди с очень высоким человеческим капиталом. Опять же, нет точных цифр, сколько людей приехали в Армению и остались там. Давайте представим, допустим, что 100–200 тысяч россиян. Это около 7–8% населения Армении, которое составляет меньше 3 млн человек. Это включая стариков и детей, то есть нерабочее население. Я точно не помню объем работающих в армянской экономике, но обычно это 50–60% от всего населения. Это означает, что в Армении порядка 1,5 млн в рабочей силе, а 100–200 тысяч — это около 10% всего трудоспособного населения Армении.

Но есть и другие факторы. С одной стороны, они более производительны, поэтому могли бы поднять экономику и больше, с другой — непонятно, сколько из них действительно включены в армянскую экономику, потому что некоторые не работают, некоторые делают это удаленно на другие страны и только через свои расходы поднимают ВВП Армении. Так что там много факторов, но, по грубым прикидкам, больше 10% — это вполне реально.

— Как именно россияне создают этот экономический рост?

— Прежде всего, за счета спроса. Они приехали и тратят деньги. Это очень важно, потому что россияне в среднем значительно богаче тех людей, которые живут в этих странах, и их расходы — достаточно существенная часть [от всех трат в стране]. Кроме того, некоторые из них регистрируются там как индивидуальные предприниматели, переносят бизнес. Но это всё занимает какое-то время — уплата налогов и прочее. Я думаю, что на данном этапе гораздо большую роль играют расходы.

— Может ли подобный экономический рост наблюдаться и в других соседних с Россией странах — например, в Грузии и Казахстане?

— Да. Грузия закладывает такой же порядок роста: там прогноз повышен до 10%. Я подозреваю, что практически у всех стран, в которые наблюдался массовый приток россиян, ВВП вырастет больше, чем бы он вырос при любом другом сценарии, который закладывался в начале этого года. Поэтому это и Грузия, и Армения, и Казахстан, и, видимо, Кыргызстан.

— Влияние оказывают даже те россияне, которые оказываются в этих странах «транзитом»? Сохранится ли этот эффект в долгосрочной перспективе?

— Даже въехавшие и вскоре уехавшие успевают оставить в этих странах достаточно много денег, и это положительно влияет на ВВП. Но основной эффект абсолютно временный и преходящий. Долгосрочный эффект оказывают только те люди, которые остаются там жить, от транзитных историй он минимален. Либо с оговоркой, что некоторые уехавшие успели установить в этих странах связи по бизнесу. Еще может быть так, что люди приезжают, открывают там банковские счета, уезжают, но банковскими счетами продолжают пользоваться. Для банковской системы этих стран это дополнительные ресурсы, и они всегда полезны. Однако присутствует риск, потому что они могут уйти в любой момент.

— А есть ли какие-то негативные последствия от приезда россиян? Например, по сравнению с прошлым годом цены на жилье в Грузии в июле выросли на 70%, в Казахстане в сентябре — почти на 50% (в приграничных регионах — до 100%), а министр экономики Армении Ваан Керобян заявил, что цены на недвижимость в Ереване превысили московские и петербургские. Не приведет ли это к пузырю на рынке недвижимости?

— Да, есть негативный эффект на неравенство. Далеко не все люди в странах, куда приехали россияне, рады этому. Потому что если они работают в тех секторах, которые не зарабатывают на приезжих россиянах, то у них зарплаты и прибыль бизнеса те же самые, а цены выросли, поскольку россияне подняли цены на многие продукты, аренду и так далее. Не все от этого выиграли, а цены поднялись для всех.

Кроме того, увеличиваются риски. Необходимо, чтобы центральные банки и правительства этих стран понимали, что большая часть этого эффекта временная.

Если говорить конкретно про недвижимость, то такая опасность [пузыря] есть, но пока что этого не происходит, потому что эти цифры — о ценах на аренду. Если говорить о ценах на покупку недвижимости, то они не так сильно выросли. На самом деле, это некое свидетельство того, что никто из людей не закладывает, что эта ситуация долгосрочная, поэтому они в основном пока только арендуют. Если же начнут сильно расти цены на покупку недвижимости, вот это станет тревожным звоночком.

— Можно ли называть подъем экономики, который сейчас наблюдается в этих странах, экономическим чудом или хотя бы предпосылкой к нему?

— Предпосылкой для экономического чуда — можем. Я могу себе представить ситуацию, в которой этот рост может превратиться в долгосрочный. Пока это не так. Если условия в этих странах окажутся достаточно комфортными и они смогут удержать критическую массу людей с высоким человеческим капиталом, то это может стать основой для долгосрочного роста, то есть это дает возможность, и для этих стран она, действительно, очень большая.

Вопрос в том, смогут ли они ее реализовать, надо приложить много усилий, чтобы удержать приехавших россиян, а дальше, если это случится, то успех приносит за собой успех: у вас начнет расти экономика, она станет более привлекательна, туда пойдут инвестиции и так далее.

Это дает возможности, но нельзя их принимать за должное. Основная неопределенность для тех людей, которые уехали: они сами не знают, что будут делать дальше и куда поедут. Некоторые из них уезжают, а потом возвращаются. Вот если эти страны создадут им достаточно комфортные условия, чтоб существенная часть решила там осесть и связать хотя бы на среднесрочный период свое будущее с ними, то потом они будут переносить туда свой бизнес, искать работу и включатся в экономику этих стран. Тогда это уже действительно станет более долгосрочной историей.

Здесь важно избежать того, что называется «головокружение от собственных успехов». Если бюджет на следующий год заложить из того, что там тоже рост будет 13%, то это очень опасно, потому что эти ожидания не оправдаются. Центральные банки, правительства и бизнес не должны рассчитывать, что на них свалился такой клондайк в виде россиян, что так будет и дальше, в таких же объемах. Нет, объемы существенно сократятся, поэтому надо свои планы строить более консервативными. Риск в том, чтобы переоценить этот эффект, что он будет долгосрочным. Пока что он кратковременный.

— Чего именно не хватает россиянам, чтобы остаться в этих странах надолго?

— Людям нужна инфраструктура для комфортной жизни. По уровню всевозможных услуг — и публичных, и частных — эти страны отстают от России, просто потому что Россия более богатая. Была и пока что есть. Поэтому россияне привыкли к хорошей жизни, а там, если честно, жить попроще. Жизнь там отстает от России лет на 10. Развитие услуг, на самом деле, может помочь и ВВП поднять. Если эти страны смогут подстроиться и предоставлять более качественные услуги, это сыграет положительную роль и для роста ВВП, и для удержания россиян.

Кроме того, есть такие простые вещи как, например, образование для детей. Я больше знаю про Армению, там есть русскоязычные школы, но их просто недостаточно, учитывая объемы переехавших. Если медицинские, образовательные услуги подтянутся на уровень, приемлемый для россиян, то это значительно увеличит вероятность того, что они останутся.

Касательно бизнеса, насколько я знаю, и в Грузии, и в Армении пытаются создать максимально привлекательные условия, чтобы его удержать. Но всё нужно делать так, чтобы не нарваться на гнев западных стран, чтобы они не стали дискриминировать банки и предприятия, просто считая их прикрытием для российских компаний.

— Каковы шансы, что избежать этих рисков получится?

— Сложно говорить, потому что это зависит от разумности правительств. Пока что получается. На данный момент из всех стран никто сильно не нарвался, но риски большие. Одна ошибка может стоить очень дорого. Всё время надо держать в голове риски: стоит только ошибиться, и могут быть проблемы. Мне кажется, у Армении, может быть, даже больше шансов, потому что они к такому привыкли. У них есть опыт. Они работают с Ираном уже много лет, и Армении удавалось проходить то, что, с одной стороны, они работают с Ираном, с другой стороны — им никогда сильно не прилетало за это ни от США, ни от Европейского союза. И это должно в данной ситуации сыграть очень большую положительную роль.

— Как отток трудоспособного населения повлияет на российский рынок труда? Вырастет ли безработица, которая, по официальным данным, всё еще находится на уровне 3,8%?

— Мы могли бы ожидать роста безработицы в России, потому что российская экономика в кризисе и должен был бы упасть спрос на рабочую силу. Если предложение рабочей силы остается тем же самым, то это ведет к безработице. Но у нас же и предложение рабочей силы падает: люди уезжают, их забирают на мобилизацию. Сложно предсказать, какой эффект окажется сильнее. Думаю, что один примерно компенсирует другой, и это приведет к тому, что особого роста безработицы я не ожидаю. Может быть временный всплеск — и то, мне кажется, он будет очень ограниченным. Кроме того, мы все видим, что эта ситуация в России надолго, и будет необходима структурная перестройка экономики. Некоторые сектора будут умирать. Например, те, которые зависели от импорта технологий. Другие же, которые смогут занять нишу ушедших западных компаний, вырастут. Люди теряют работу на старом месте, постепенно находят на новом. Это всё сопровождается временным всплеском безработицы.

— Какое влияние на экономику в целом окажет эта утечка мозгов?

— И в кратковременном, и в долгосрочном периоде это однозначно негативный эффект. Потому что уезжают более производительные люди, чем среднестатические россияне. Это уже в краткосрочной перспективе будет негативно, хоть и в меньшей степени, потому что многие из них продолжают работать удаленно — если не в госбанках, то в тех местах, где это разрешено, потому что зарплата в России выше. Долгосрочно это гораздо более опасная история, потому что чем дольше длится конфликт (а он, по всей видимости, будет длиться долго), тем больше из этих уехавших людей укоренятся в тех странах, в которые они уехали. Это снижает вероятность того, что они вернутся, даже если реализуется какой-то положительный сценарий и в России всё будет налаживаться.

— Но даже если из России с начала войны уехали 700 тысяч человек, в масштабах населения это не так много. Всё равно влияние на экономику будет ощутимым?

— Да, потому что эти люди — это двигатели экономики. Понимаете, на самом деле, они как бы ответственны за экономический рост. Всегда недооценивается роль лидеров — и людей, и секторов экономики. Если вы посмотрите, даже в продвинутых странах существенную долю в ВВП занимают абсолютно нетехнологические индустрии, это правда, но экономический рост идет именно за счет высокотехнологичных индустрий, основанных на человеческом капитале. И поэтому эти сектора и эти люди являются лидерами экономического роста. Достаточно отцепить локомотив — и все сорок вагонов встают. Поэтому не надо говорить, что локомотив — это всего лишь один вагончик из сорока, без него ничего не поедет. Люди с высоким человеческим капиталом и высокотехнологичные индустрии — это такие локомотивы, их влияние абсолютно непропорционально их количеству. Поэтому, конечно, это окажет очень негативный эффект на экономику России.