Вчера началось событие, которое давно можно было предсказать, и предсказывал его, в частности, Алексей Арестович: российский фронт под Херсоном посыпался.

Украинские войска не начали масштабного наступления. Это очень важно понять. Судя по всему, перед ними и не стояло такой задачи.

сплошным огневым валом, основу которого составляли самые обыкновенные, только американские «Грады»: все те же M270 MLRS, только не с дорогими точными ракетами M31, выносившими за 70 км российские склады, а с M26, которые применялись еще в 1991 году в Ираке. Это устаревшие неточные ракеты, которые в самих США сняты с вооружения и едва не уничтожены в 2018 году. Они бьют на 15-32 км, и это точный аналог российского «Града».

«По российским позициям под Херсоном был нанесен мощный огневой удар — установками РСЗО ракетами М26, которые недавно поставили американцы, и авиацией, — говорит полковник запаса, военный летчик Роман Свитан. — В результате в некоторых местах войска просто сбежали с первой линии. Каскадного обрушения фронта (т.е. когда линии обороны сыпятся одна за другой, — первая, вторая, третья — прим. Ю.Л.) не произошло, но фронт посыпался».

Этого и следовало ожидать: вне зависимости от того, как будут развиваться события в ближайшие дни, стратегическое положение российских войск под Херсоном является безнадежным.

Оно явилось результатом ползучего наступления украинских войск под Херсоном. Не применяя огневого вала (которого тогда и не было), украинские войска небольшими группами просачивались через рыхлый фронт, и при этом российские войска иногда отступали. Военный эксперт Олег Жданов, полковник запаса ВСУ, бывший сотрудник Генштаба ВСУ, не раз рассказывал о ситуациях, когда украинские ДРГ, имевшие всего лишь задачу разведать обстановку, внезапно обнаруживали, что противник предпочел оставить позиции.

Это ползучее наступление позволило Украине занять плацдармы, с которых артиллерия смогла обстреливать мосты через Днепр, и тут Путин совершил стратегическую ошибку:

После этого ловушка захлопнулась. ВСУ вынесло «Экскалибурами» и «Хаймарсами» мосты, причем не только через Днепр, но и Дарьевский мост через его приток Ингулец, «разрезав тем самым российскую группировку не на две, а на три части», — как опять же отмечал Олег Жданов. Одна часть осталась на левом берегу под Мелитополем, а вторая часть, на правом, была разрезана опять-таки надвое Ингульцом.

После этого украинское ВСУ атаковало российское ПВО на правом берегу Днепра, обеспечивая будущее господство в воздухе украинской авиации (что мы и видим), а в Крыму ракеты ATACMS (украинская сторона отрицает, что это ATACMS) стали выносить аэродромы и склады.

Для уничтожения российской группировки на правом берегу Днепра все было готово еще на прошлой неделе. Судя по всему, украинские войска просто сделали паузу, чтобы отпраздновать День Независимости 24 августа. «Боялись, что путинские ответки испортят праздник», — предполагает Роман Свитан.

А после праздника в понедельник и начали.

Еще раз: речь не идет, строго говоря, о начале наступления.

Это наступление, с одной стороны, началось еще давно: еще когда российские войска периодически оставляли свои окопы украинским ДРГ. А с другой стороны, оно не началось и сейчас, потому что мы не видим никакого броневого кулака, никаких победных колонн украинской бронетехники, наступающей вслед за огневым валом.

Этой бронетехники у Украины просто нет, а если бы она была, ВСУ вряд ли бы наступали на Херсон, — они бы пошли прямо на Мелитополь, — говорит Роман Свитан. «При наличии бронетехники лучше всего было бы наступать на Мелитополь, и отрезать российские войска на правом берегу», — соглашается с ним генерал Сергей Кривонос, бывший замглавы СНБО.

Именно отсутствие бронетехники сейчас — самое слабое место украинской армии. В войне XXI века трудно наступать пешком, да и резерв не сформируешь, потому что резерв — это что-то, что можно быстро перебросить к месту событий.

Поэтому украинское наступление, судя по всему, продумано главкомом ВСУ Валерием Залужным с учетом этого слабого места. 25-тысячную российскую группировку на правом берегу Днепра не отрезают окончательно (атакой на Мелитополь), а перемалывают. На их позиции просто обрушивается вал из НУРСов и M26, а параллельно украинские партизаны действуют в самом Херсоне: ровно накануне наступления в своем доме убили коллаборациониста Алексея Ковалева, что дополнительно деморализует оккупантов.

Самое разумное в этих условиях было бы отступить, — как угодно, пешком, вплавь, на надувных матрасах. Но тут можно предсказать две вещи. Первое: Путин категорически запретит отступать. Он будет насаживать российскую армию, как медведя на рогатину, на ковровый огонь авиации и артиллерии.

Абсолютная бессмысленность войны, тотальная враждебность населения, запредельное воровство и непрофессионализм начальства, — все это еще не так сказывается, когда армия в наступлении. А вот когда она в обороне, фронт может рухнуть, и особенно это касается ВДВ. «ВДВ не приспособлены к тому, чтобы сидеть в окопах под огнем артиллериии, — говорит Роман Свитан, — а под Херсоном они сидят в окопах». «Мы еще не видели, как российские войска ведут себя в обороне, — предсказывал Алексей Арестович, — и я думаю, они будут полностью деморализованы».

Это, разумеется, неправильно, — строить план операции в расчете на ошибки, которые допустит противник. Командующий, который рассчитывает на ошибки противника, никогда не одержит победы — писал еще Сунь Цзы. Поэтому, как я уже сказала, план Залужного выстроен без учета этих ошибок.

Именно поэтому он не предполагает наступления. А предполагает он лишь перемалывание российских войск артиллерией и авиацией без непосредственного контакта. Залужный бережет живую силу.

Ошибки российского командования, а именно, приказ Путина: «стоять», — и животный страх отчаявшихся солдат: «бежать», — это дополнительный бонус в этом плане, а не его основа.