С 24 февраля Росавиация действительно приостановила работу южных и приграничных аэропортов и продлевает эту меру еженедельно. Прогноз на снижение турпотока этим летом в Крыму не давал только ленивый. Многие владельцы отелей еще весной выражали обеспокоенность возможным провалом туристического сезона. Ни о каких беспилотниках речи не шло, как и не шло в июне и июле, когда все причастные к туристическому бизнесу говорили о необходимости государственного субсидирования в связи со снижением числа туристов.

Первой ласточкой и предвестником августовских атак беспилотников стало уничтожение БПЛА над штабом Черноморского флота в Севастополе 31 июля. Губернатор Михаил Развожаев ввел желтый уровень террористической опасности, пояснив гражданам, что на их жизнь это не повлияет. Это мера якобы введена исключительно для спецслужб, которым придется работать в усиленном режиме. Тогда севастопольцы отреагировали довольно вяло и на беспилотник, и на заявления властей. Жизнь в городе не изменилась никак. Местные говорят, что фоновую тревогу испытывают еще с конца февраля, и сейчас принципиально новых чувств и эмоций произошедшее у них не вызвало.

Взрыв на аэродроме в Новофёдоровке 9 августа тоже мало кого удивил. Люди лишь еще больше озлобились на Украину, обвинив страну во всем произошедшем, несмотря на то что позднее в Минобороны списали случившееся на халатность самих военных с аэродрома.

Затем 16 августа под городом Джанкой случилась признанная Минобороны РФ диверсия. С утра гремели взрывы, которые назвали детонацией боеприпасов на военной базе. Далее начиная с 17 августа близ Севастополя, Керчи, Евпатории, Оленевки и Бахчисарая то и дело срабатывали системы ПВО. Глава республики Крым Сергей Аксенов и губернатор Севастополя Михаил Развожаев изо дня в день публиковали обращения и комментарии по поводу каждого инцидента, уверяя граждан, что поводов для беспокойства нет.

«Прошу сохранять всех спокойствие и получать информацию из проверенных источников», — писал в своем телеграм-канале губернатор.

20 августа власти попросили крымчан и туристов воздержаться от публикаций фото и видео с работой ПВО либо делать это так, чтобы базирование установок нельзя было раскрыть. Теперь в местных новостных ресурсах публикуются только сухие сообщения с информацией об очередных сбитых беспилотниках. Правда, это не помогло, и уже 21 августа журналисты «Радио Свобода» опубликовали фотографию курортника, выложенную «Вконтакте», геометки которой позволили точно установить расположение установки С-400 под Евпаторией. С 22 августа Михаил Развожаев начал проверять и состояние бомбоубежищ. При этом он подчеркивает, что Севастополь по-прежнему под надежной защитой.

Самым неприятным для крымчан и туристов эпизодом стал подлет 18 августа беспилотника к Керчи, а точнее — к Крымскому мосту. Это не обычная военная база и не «центр принятия решений», а главная транспортная артерия полуострова, через которую сейчас производится вся логистика и держится связь Крыма с материковой частью России — как военная, так и продовольственная. Отрезав полуостров от какого-либо снабжения, его можно просто-напросто взять в блокаду. По такой логике любые попытки украинской стороны прицелиться в район Крымского моста могут вызвать панику как в Кремле, так и на полуострове. Беспилотник в акватории Керченского пролива, однако, не вызвал никакой реакции и комментариев из Москвы.

Советник главы Крыма Олег Крючков заявил, что после отработки систем ПВО близ Керчи «опасности для города и моста нет». Затем ситуацию неожиданно прокомментировал член Главного совета военно-гражданской администрации Запорожской области Владимир Рогов, с которой Крым никак не связан: «В Керчи сработала система ПВО. По предварительной информации, на большом удалении от Крымского моста был сбит украинский беспилотник». Сергей Аксенов от комментариев в тот день воздержался и лишь 20 августа написал в своем телеграм-канале, не уточнив, о каких именно событиях идет речь, следующее: «В Западном Крыму сработала система ПВО. Цель поражена. Пострадавших и повреждений нет. Наши военные четко, профессионально и эффективно выполняют свои задачи. Прошу всех сохранять спокойствие и доверять только официальной информации».

Такое спокойствие и сухость формулировок крымских политиков в сообщениях об атаках близ моста, судя по всему, работает и в коммуникациях с местными:

Единственное, что на первый взгляд выдает необычность летнего сезона, это наклейки Z на общественном транспорте и слоганы «Своих не бросаем!», а также люди в футболках с Z-символикой.

Пообщавшись с людьми в Керчи, можно узнать, например, что в этом году здесь сильно просели торговля и сфера услуг. Торговцы у сувенирных прилавков на рынке рассказывают, что в сравнении с прошлым годом доход у них упал вдвое. При этом какого-то дополнительного оттока туристов в связи с прилетом беспилотников продавцы не заметили, да и панического бегства и сколь-нибудь заметных пробок у Керченского моста нет. В плане продаж же всё стабильно плохо с самого начала туристического сезона, что подтверждают и данные АТОР.

Люди на улице не слишком разговорчивы. В лучшем случае они воздерживаются от комментариев, в худшем говорят: «Девушка, мы ничего не знаем. Мы гражданские лица, а не военные. Что вы к нам пристаете со своими глупыми вопросами?» Те же, кто вопросы глупыми не считает, часто повторяют тезисы из сообщений властей — да, прилетел беспилотник украинский, но никакой опасности нет.

40-летний Михаил приехал отдыхать в Керчь из Темрюка с женой и внучкой. Он убеждён, что Украина — это государство, которое еще задолго до 2014 года предопределило свою судьбу: «Это неизбежность, без этого нельзя было обойтись». Он верит в предсказания Ванги и неотвратимость братоубийственной войны. «Пойдет брат на брата. Я это воспринял как 2014 год, что Украина пошла на Донбасс. Но это не 2014 год, это 2022 год», — справедливо подытоживает он.

Михаил считает, что нужно обращать внимание не на подлеты БПЛА, а на то, как с ними работают военные: если они сбивают, значит, всё идет по плану и опасаться не за что. Снижение турпотока он связывает с закрытием симферопольского аэропорта, а не с военными действиями близ Крыма. Отдых в Крыму мужчина бы спокойно рекомендовал своим друзьям и близким. Бегущие из Крыма — это те, кому ближе европейский менталитет, говорит Михаил. Он считает, что места им нет ни на полуострове, ни в России. Информацию о происходящем мужчина берет из телевизионных шоу и патриотических телеграм-каналов, а также из стримов украинского журналиста Анатолия Шария. Соловьева и Скабееву Михаил не любит, но смотрит из-за гостей передачи.

Дмитрий — юноша порядка двадцати лет — всю жизнь живет в Керчи и переживает о том, что беспилотники могут нести какую-либо угрозу его родному городу. Рядом с Димой сидит его друг, который служит в российской армии. Дима говорит, что опыт друга успокаивает его: «Я как гражданское лицо говорю, что ребята молодцы, отлично отработали. Крым прям под хорошей защитой, но даже в самом лучшем механизме есть свои бреши».

Дима не решается сразу уверенно сказать, откуда был прилет по Керчи, но всё-таки склоняется, что это дело рук Украины. Парень готов к любому развитию событий и не намерен уезжать из родного города при любых обстоятельствах: «От маленькой войны бежать бессмысленно, а от большой не убежишь. Поэтому мы как здесь были, так и остаемся». Но уезжающих юноша не осуждает.

Туристки почти под пятьдесят лет из Ростовской области — Марина и Наталья — стоят и ждут включения подсветки на Керченском мосту. Они бурно обсуждают «спецоперацию», говоря о том, что Украине не удастся запугать крымчан и россиян «беззубыми» беспилотниками: «Почему мы должны чувствовать себя в опасности? Его же сбили! Молодцы, красавчики. Ну, будем мы бояться, а деньги-то зарабатывать надо. Нельзя бояться 24/7».

Женщины считают, что те, кто уезжает сейчас из Крыма и России, должны быть лишены гражданства без права возвращения: «Если человек хочет уезжать, пусть уезжает! Я бы даже сделала государственную программу целую. Билет, паспорт, денег на первое время — и езжай. А обратно через целования руки государю. Только Путина нам жалко».

По мнению женщин, взорвать Керченский мост хотят из зависти, но это то, чего никогда не случится.

Иной взгляд на происходящее выражает Павел. Юноша всю сознательную жизнь провел в Керчи и никогда не думал покидать полуостров, но за тех, кому удалось это сделать, — рад. К работе военных в связи с подлетом беспилотника относится очень прагматично: «Думаю, до того момента, пока население не пострадало, военные справляются».

Чувства безопасности, однако, у Павла нет: «Сложно человеку, который служил в армии и видел это всё изнутри, чувствовать себя в безопасности. Все близкие на нервах. Сомневаюсь, что кому-то нравится слышать звуки выстрелов и взрывов (ну или хлопков — как вам нравится)».

Отслуживший в армии юноша — один из немногих, кто может сформулировать, зачем Украине нужны беспилотники над Крымом: «Судя по всему, их цель — разведка и создание угрозы и паники среди населения. Я не думаю, что они используются для нанесения урона или ущерба». Павел сомневается в том, что запуск беспилотника в акваторию Керченского пролива — дело рук диверсантов. И дело не только в географии: «БПЛА — это не операторский дрон, который ты можешь хранить дома в шкафу. И я крайне сомневаюсь, что его возможно запустить незамеченным с территории Крыма».