За прошедшие 4 года образовательная программа «Политология» НИУ ВШЭ обросла собственной микрополитической историей. Наверное, университет (а особенно — толкаемая вперед большими надеждами Высшая школа экономики) — это микрокосм государства, и, если его аппарат постепенно деградирует, вместе с ним ступень за ступенью все более мрачной становится атмосфера в аудиториях. Переживания студентов (вместе с администрацией и преподавателями, на самом деле) становятся параллелью чувствам граждан того самого государства.
Не верите? Ну, смотрите сами: март 2018-го — улицы городов России заполняются сторонниками Навального, которые опротестовывают результаты президентских выборов, декабрь 2018-го — в стенах Вышки собирается первый за ее историю митинг (против блокирующих оценок).
В июне 2019-го, пока общефедеральная протестная повестка сменяется защитой Ивана Голунова и Шиесом, а москвичи сначала борются за своих представителей в Московской городской думе (МГД) и вызволяют единомышленников-фигурантов «московского дела», студенты-политологи Вышки переживают реструктуризацию своего департамента, замену преподавателей с однозначной репутацией оппозиционеров на бывших сотрудников администрации президента и работников Института прикладных политических исследований — лаборатории Валерии Касамары, ближайшей соратницы Ярослава Кузьминова. Сама Валерия Александровна выдвигается от вуза в МГД, чем вызывает праведный гнев студентов (да и некоторых преподавателей), — ведь она же обещала, что вуз останется «вне политики»? Затем вся академическая братия спасает студента политфака Егора Жукова, недоумевает после лишения DOXA статуса студенческой организации, собирает стихийную кампанию#ВШЭПРОТИВЦЕНЗУРЫ и вытаскивает администрацию Вышки в лице неизбравшейся Валерии Касамары и возникшего ex nihilo Олега Солодухина, директора по информационной политике, на «откровенный разговор» в зале Культурного центра ВШЭ.
А пока в 2020 году россияне наблюдают за «корректировкой результатов» голосования за беспрецедентные поправки в Конституцию России, в Этический кодекс ВШЭ вносятся положения о «недопустимости причинения вреда репутации университету его студентами, администрацией и преподавателями» и фактический запрет на выступления от лица вуза без его активного согласия. Пройдет два года — за это время образовательный процесс уйдет на дистант, Ярослав Кузьминов объявит о своем уходе, его заменит бывший ректор ДВФУ Никита Анисимов, который уж и камня на камне от «юности честных зерцал» не оставит. Своевременно появятся сливы разговора проректорки Касамары с гадалкой (Валерия Александровна назовет его фейком), а затем компрометирующее видео, так что в декабре 2021 года ей придется покинуть свою должность.
Валерия Касамара. Фото: thevyshka.ru
В 2022 году в том же зале Культурного центра соберутся те же студенты-политологи, которые все это время совмещали учебу, стажировки и планы на будущее с протестами и борьбой за право сохранить в стенах вуза атмосферу свободы. Программу, изобличенную Владимиром Соловьевым как «майдановское подполье» и «террористическая группировка», заканчивали студенты, которые несли надежду о том, что прикоснутся к «лучшему политологическому образованию в России».
В зале-амфитеатре на 500 человек, с рядами велюровых синих кресел, собрались аналитики-разрабочи_цы, менеджер_ки оппозиционных и провластных политических объединений (от «Новых людей» до команды Навального), редактор_ки крупных оппозиционных медиа, сотрудни_цы действующих банковских систем или бывших структур McKinsey и других консалтинговых фирм, исследовательни_цы и предподаватель_ницы. Их имена по очереди называет ведущая, после чего они, придерживая мантии, спускаются за аттестатом на подмостки. Фотографируются, обнимаются со слегка растерянными преподавателями.
Промежутки этого ритуала сотрудники вуза заполняют прощальными речами, причем интонационно разделить их можно на два вида: эпистолярные, которые восхваляют знания и навыки, обретенные студентами, и лирические. Авторы последних признаются выпуску 2022 года в любви — как людям, с которыми они делили статус очевидцев растянувшейся на 4 года катастрофы, — и как бы иносказательно призывают не отчаиваться на фоне войны, которая обессмыслила высшее политологическое образование и, вероятно, сломала их планы на строительство политической системы в «прекрасной России будущего».
Под хиты прошлого десятилетия (хотя, наверное, атмосфере заговорщиков напополам с семьей, отчаявшейся от абьюза, больше подошла бы Emmeleia от Dead Can Dance) преподаватели напоминают, что университет — «это со-бытие в жизни каждого», а потому изъять этот опыт и сообщество не может никто. Или предлагают иначе взглянуть на социальную функцию религии и вместо источника жертвоприношений, крестовых походов и терроризма отнестись к ней как к незамысловатому инструменту для формирования доверия, который снижает шанс на уничтожение незнакомцев. Заведомо видеть в незнакомце друга, который разделяет наши ценности, а не подозревать его во всевозможных смертных грехах — вот последний завет, который в этой речи упоминается как наследие религий.
Митинг в ВШЭ, декабрь 2018. Фото: Михаил Дмитриев/ hse.ru
Стопка дипломов на столе исчерпана — и вместо преподавателей-наставников на сцену приглашают одного студента, Никиту Смирнова — стать голосом «поколения-22» и выступить с прощальной речью. С заметной нервозностью, но голосом влюбленного Никита читает:
«Вчера был смешной день. Я приехал в лабораторию, из которой меня уволили, а потом отменился научный семинар, на котором я должен был выступать. И мы решили пойти в бар.
Мне сказали, что я смогу произнести здесь несколько слов, вчера около восьми вечера в баре недалеко от Мясницкой. Там мы выпивали с двумя бывшими преподавателями.
Когда я рассказал, что мне дадут сказать речь, один из них ответил, что я наверняка буду «срывать покровы» и «жечь каленым железом» пороки политфака. Нет, не буду. Потому что иногда нужно просто быть вместе.
Другой чуть ранее сказал, что через пару лет это все будет неважно. Потому что никого из нас уже не будет в Вышке. Мы уйдем, или нас уйдут. И ему я тоже хочу возразить.
Четыре года назад я пришел сюда человеком, который отчаянно хотел завести друзей. А теперь, четыре года спустя, я отчаянно боюсь их потерять.
И поэтому я хочу попросить этих двух преподавателей и всех людей в этом зале. Попросить остаться.
Люди, с которыми я пьяный ездил с Беговой в Одинцово, — останьтесь, пожалуйста. Люди, с которыми мы в ночи ботали Платона, — останьтесь, пожалуйста. Люди, с которыми я спорил в барах и коворкингах, в курилках и в общежитиях, — останьтесь, пожалуйста.
Люди, которые сегодня делают лучшие избирательные кампании и пишут лучшие исследования, — останьтесь, пожалуйста.
Мои бывшие работодатели, которых я нещадно подводил, — останьтесь, пожалуйста. Преподаватели, которым я ставил двойки в ходе студенческого оценивания преподавателей, — останьтесь, пожалуйста.
Десятки политологов, которые, сами того не зная, меняли мою жизнь, — останьтесь, пожалуйста.
Те, кто меня помнит, и те, кто меня не знает. Те, кому я приятен, и те, кто считает меня заносчивым. Кто верит в Вышку, и кто не верит. Кто верит в политологию в России, и кто не верит. Останьтесь, пожалуйста.
Напоследок о двух преподавателях, с которыми я пил вчера. Вы уже изменили мою жизнь. И за мной будут еще. Много. И вы им нужны. Останьтесь, пожалуйста.
Дмитрий Муратов сказал: у нас хозяйство разное, а ДНК общее. Останьтесь в России, останьтесь в Вышке и останьтесь со мной. Пожалуйста».
Уже после официальной части преподаватели и студенты смешиваются. Некогда разъединенные академической субординацией, они обмениваются эсхатологическими прогнозами на будущее политфака, посетуют на нынешний 3 курс, «который уже не помнит отголосков Болотной и ничего зазорного в работе на администрацию президента не видит», выпьют за курьезные эпизоды с лекций и семинаров, потанцуют и немного, очень аккуратно, поделятся надеждой. Мол, да, нас всех обуял страх, а некоторых пробирают панические атаки. Теперь нам осталось найти в себе смелость и заручиться терпением.
Делайте «Новую» вместе с нами!
В России введена военная цензура. Независимая журналистика под запретом. В этих условиях делать расследования из России и о России становится не просто сложнее, но и опаснее. Но мы продолжаем работу, потому что знаем, что наши читатели остаются свободными людьми. «Новая газета Европа» отчитывается только перед вами и зависит только от вас. Помогите нам оставаться антидотом от диктатуры — поддержите нас деньгами.
Нажимая кнопку «Поддержать», вы соглашаетесь с правилами обработки персональных данных.
Если вы захотите отписаться от регулярного пожертвования, напишите нам на почту: [email protected]
Если вы находитесь в России или имеете российское гражданство и собираетесь посещать страну, законы запрещают вам делать пожертвования «Новой-Европа».
