С момента жестокого вторжения России в Украину ЕС принял шесть пакетов санкций против Москвы, и в ближайшее время мы завершим работу над пакетом «поддержания и гармонизации», чтобы уточнить ряд положений, в еще большей мере реализовать принцип правовой определенности для компаний и обеспечить гармонизацию санкций ЕС и санкций, введеннных нашими союзниками и партнерами по «Большой семерке». Наши меры уже сейчас затрагивают около 1200 российских физических и почти 100 юридических лиц, а также значительное число секторов российской экономики. Эти санкции были приняты в тесной координации со странами «Большой семерки», и тот факт, что более сорока других стран, в том числе традиционно нейтральные государства, приняли такие же или похожие меры, повышает их эффективность.

Сейчас, когда война затягивается, а цены на энергоносители растут, люди в Европе и других странах задаются вопросом, работают ли эти санкции и/или не слишком ли велики их побочные эффекты.

Безусловно, мы должны использовать их точечно, и, прежде всего, они требуют стратегического терпения, поскольку для того, чтобы они возымели желаемый эффект, может понадобиться много времени.

Одна из основных санкций, принятых ЕС, — это отказ от импорта 90% российской нефти к концу 2022 года, что лишит Москву соответствующих доходов. Да, Россия может продавать свою нефть на другие рынки, однако эта выгода ограничена тем, что Россия вынуждена предоставлять большие скидки за каждый баррель (российская нефть продается примерно на 30 долларов дешевле, чем в среднем по миру). Кроме того, и это, пожалуй, самый важный момент, постепенное нефтяное эмбарго и сокращение импорта газа освобождают Европу от энергетической зависимости от России. Мы обсуждали этот вопрос на уровне ЕС в течение многих лет, а теперь мы претворяем его в жизнь.

Снижение нашей структурной энергетической зависимости от России имеет большое значение, потому что эта зависимость препятствовала выработке сильной европейской политики в условиях агрессивных действий Москвы. Эта зависимость, вероятно, сыграла важную роль в первоначальных расчетах Путина в отношении Украины. Возможно, он думал, что ЕС никогда не введет против России серьезных санкций, потому что Европейский Союз слишком сильно зависит от энергоносителей. Это один из самых важных просчетов Путина при развязывании войны.

Конечно, такая быстрая «детоксикация» от российских энергоносителей влечет за собой значительные издержки для ряда стран и секторов, с которыми нам придется столкнуться. Однако это та цена, которую мы должны заплатить за защиту наших демократий и международного права. Мы должны справиться с этими последствиями, укрепляя нашу внутреннюю солидарность, и это как раз то, что мы и делаем. Избавляясь от энергетической зависимости и делая это в соответствии со своими климатическими целями, ЕС учится тому, что взаимозависимость — это не всегда нейтральный инструмент, выгодный для всех, или средство, обеспечивающее мирные международные отношения. Война в Украине подтвердила, что взаимозависимость может быть использована как оружие.

Действительно ли санкции наносят ущерб российской экономике? Некоторые наблюдатели утверждают, что ограничительные меры не очень эффективны, поскольку обменный курс российской валюты очень высок. Но такая трактовка спорна. Обменный курс рубля просто отражает тот факт, что в России существует огромный дисбаланс между большими объемами экспорта нефти и газа и параллельным обвалом импорта, который последовал за введением санкций. Такой профицит торгового баланса не признак крепкого экономического здоровья, особенно для такой экономики, как российская.

В сфере передовых технологий Россия более чем на 45% зависит от Европы, на 21% — от США и только на 11% — от Китая. Россия, конечно, может попытаться смягчить последствия санкций за счет замещения импорта отечественной продукцией. Это было сделано, и не без успеха, в сельскохозяйственном секторе после введения санкций в 2014 году. Однако в случае высокотехнологичной продукции добиться импортозамещения гораздо сложнее.

Например, санкции в отношении импорта полупроводников напрямую затрагивают российские компании, которые производят потребительскую электронику, компьютеры, самолеты, автомобили и военную технику. В этой сфере, которая, безусловно, имеет решающее значение в войне в Украине, санкции ограничивают возможности России производить высокоточные ракеты. На земле российская армия мало использует этот тип высокоточных управляемых ракет, но не из чувства меры, а вынужденно, из-за нехватки. Кроме того, российские военно-воздушные силы недостаточно эффективно действуют в Украине, что также объясняется нехваткой высокоточного оружия.

Автомобильный сектор — еще одна отрасль, которая очень сильно ощущает последствия санкций. Почти все иностранные производители решили уйти из России, и в мае этого года производство сократилось на 97% по сравнению с 2021 годом. Кроме того, в тех немногих автомобилях, которые российские производители все еще выпускают, не будет подушек безопасности и автоматической коробки передач.

Россия, как второй по величине производитель нефти в мире, по-прежнему зарабатывает крупные суммы, продавая свою нефть по всему миру, особенно азиатским потребителям, и это помогает ей продолжать финансирование войны. Но со временем российская нефтяная промышленность будет страдать не только из-за того, что уходят иностранные компании, но и из-за того, что становится все труднее получать доступ к сложным технологиям, таким, как горизонтальное бурение. Возможности России по вводу в эксплуатацию новых скважин будут ограничены, что приведет к сокращению добычи. Наконец, существует авиаиндустрия, которая играет очень важную роль в такой огромной стране. Около 700 из 1100 гражданских самолетов в России — иностранного происхождения. России придется пожертвовать значительной частью своего авиапарка, найти запасные части, чтобы оставшиеся самолеты могли летать. Даже самолеты российского производства зависят от технологий и материалов из западных стран. Как недавно написал Александр Морозов, директор Департамента исследований и прогнозирования Банка России: «Ограничения приведут к снижению технологического и технического уровня и производительности труда в тех отраслях, которые они затрагивают. Отрасли, использующие наиболее современные иностранные технологии, и отрасли, достигшие высокого уровня цифровизации своих бизнес-процессов, рискуют пострадать сильнее других».

Можно упомянуть и другие важные факторы: потеря доступа к финансовым рынкам; оторванность от крупных глобальных исследовательских сетей, таких, как, например, ЦЕРН; массовая утечка мозгов российской элиты — страну покинули тысячи высококвалифицированных специалистов. Последствия таких событий видны не сразу. Однако научная, экономическая и технологическая изоляция России — это серьезный удар для страны в среднесрочной перспективе.

Москва может заявлять, что ее отношения со многими государствами остаются неизменными. Однако в действительности санкции против России наносят ущерб ее торговле с такими странами, как Китай, который ограничительных мер не вводил. Альтернатива, предлагаемая Китаем российской экономике, действительно ограничена. Хотя Пекин, похоже, хочет сделать идеологический жест, встав на сторону Москвы, отказываясь осуждать ее вторжение или поддерживая российский нарратив об угрозе со стороны НАТО, в целом Китай ведет себя довольно осторожно, когда речь идет о помощи России в обходе санкций. В то время как импорт из России вырос (в основном за счет увеличения импорта энергоносителей), китайский экспорт в Россию сократился в соотношении, сравнимом с западными странами. Даже если Китай не признает этого публично, он, вероятно, обеспокоен тем, что эта война может укрепить позиции США не только в Европе, но и в Азии, при активном участии таких стран, как Япония и Южная Корея в реагировании на агрессию России. Это не совсем то, к чему стремится Китай.

Это показатель в реального времени, свидетельствующий о значительном замедлении темпов роста российской экономики. Конечно, самый главный вопрос заключается в следующем: приведут ли санкции и их реальные последствия к тому, что Путин изменит свои стратегические расчеты, и если да, то когда? Здесь нужно проявить осторожность и признать, что его действия никогда не были обусловлены экономическими соображениями. Путин верит в магическую силу политического волюнтаризма. Однако это не может длиться вечно. Поэтому Европа должна проявить стратегическое терпение. Война будет долгой, испытание на прочность будет продолжаться. У нас нет другого выбора. Позволить России одержать верх — значит позволить ей разрушить наши демократии и саму основу международного миропорядка, основанного на правилах.

Даже если санкции не изменят траекторию движения России в краткосрочной перспективе, это не означает, что они бесполезны: они влияют на количество ресурсов, которыми страна располагает для ведения войны. Без санкций Россия, как говорится, усидела бы на двух стульях. С санкциями она будет вынуждена выбирать между маслом и пушками, зажав Путина в тиски, которые постепенно сжимают все сильнее.

Наконец, позвольте мне также затронуть вопрос о предполагаемом или реальном влиянии наших санкций на третьи страны, особенно африканские, которые зависят от российской и украинской пшеницы и удобрений. Совершенно ясно, на ком лежит ответственность за продовольственный кризис. Наши санкции не затрагивают экспорт российской пшеницы и удобрений. Именно агрессия России и устроенная ею блокада Черного моря по сей день мешают Украине экспортировать пшеницу. Однако мы надеемся, что переговоры, которые ведет Генеральный Секретарь Организации Объединенных Наций, позволят быстро решить этот вопрос. Я проинформировал своих африканских коллег, что мы готовы помочь им в решении любых проблем, с которыми они могут столкнуться в связи с нашими санкциями, призывая их не вестись на ложь и дезинформацию российских властей по этому вопросу.

На международном уровне идет «битва нарративов» по вопросу, кто несет ответственность за глобальный продовольственный и энергетический кризис, что стало ясно на последней встрече министров иностранных дел стран «Большой двадцатки». Но реальный ответ — прекращение войны, а это может быть достигнуто путем вывода российских войск из Украины. Я постоянно напоминаю всем нашим международным партнерам, что уважение территориальной целостности государств и неприменение силы — это не западные или европейские принципы. Это основа всего международного права, и Россия бесцеремонно попирает их. Если мы будем мириться с таким нарушением, то это может привести к тому, что закон джунглей начнет действовать в глобальном масштабе.

Война в Украине ясно дает понять, что, вопреки наивным представлениям многих всего несколько лет назад, экономическая взаимозависимость не гарантирует автоматически мирные международные отношения. Именно поэтому Европа должна стать реальной силой, к чему я призываю с самого начала своего срока полномочий. В условиях вторжения России в Украину мы перешли от обсуждений к конкретным действиям, показав, что, когда нас провоцируют, Европа может дать ответ. Поскольку мы не хотим вступать в войну с Россией, в основе этого ответа лежат экономические санкции и поддержка, которую мы оказываем Украине. Наши санкции начинают давать эффект, и в ближайшие месяцы воздействие будет только усиливаться.

Автор — Верховный представитель Европейского Союза по иностранным делам и политике безопасности

Оригинал материала — здесь