На следующий день они пригласили меня в гости, сразу предупредив, что они «не типичная американская семья». Мы расположились в прохладной гостиной — отдыхать на улице днем было невыносимо жарко. Я села рядом с Эдом. Чтобы слышать меня, он включил слуховой аппарат.

— Это все моя семья, — низким, с хрипотцой голосом говорит Эд, медленно обводя глазами собравшееся вокруг него семейство. — Следующие несколько дней я буду наслаждаться их обществом.

— И цены на бензин нас не остановят, — шутит Марк Лоури, сидящий напротив. Он часто поглядывает в свой ноутбук: работа не оставляет даже в праздники. Марк — адвокат по уголовным делам из Альбукерке.

В Джорджии бензин стоит 4,69 доллара (на момент написания материала). Самая высокая цена — 6,30 доллара — в Калифорнии.

Стоимость бензина растет вслед за подорожанием нефти. Скачок произошел после того, как западные страны, включая США, ввели санкции против России в ответ на военное вторжение в Украину.

По данным Reuters, в целом инфляция в США достигла 6,3% в мае, что больше чем в три раза превышает официальную цель Центрального банка США на этот год — в 2%.

— Инфляция урезала мой бюджет, — говорит Эд. — Но серьезных финансовых проблем у меня нет. Я могу себе позволить покупать еду и одежду.

— Но никаких походов в Диснейленд, да? — снова поддевает отца Марк.

— Цены на бензин взлетели сильно, но на меня это тоже почти не влияет, потому что в основном я передвигаюсь на велосипеде, — вступает в разговор Тэрри. Она живет в Галлапе, городке в Нью-Мексико близ Аризоны. — Как и отец, я работаю в лаборатории. Я покупаю любые продукты, которые я хочу, как правило, у фермеров. Но в обычных магазинах — из-за того, что я живу в отдалённой местности, и у нас всего четыре продуктовых — можно встретить пустые полки. Например, нет молока или яблок какого-то определенного бренда. Иногда может не быть брокколи или кинзы. Работник магазина сказал мне, что к июлю ожидается повышение цен на 30% и еще больше пустых полок.

Либби Блэнтон, старшая сестра Тэрри, вспоминает, что похожая ситуация с нехваткой некоторых продуктов была в начале пандемии COVID-19. Либби — в прошлом библиотекарь. Она живет в округе Камберленд, Вирджиния. Самый ближайший город к ее дому — Фармвилл.

— В районе, где я живу, всего два магазина Walmart (американская компания; крупнейшая в мире розничная сеть — Е. К.). И когда началась пандемия, там придумали такую услугу для людей старше 65: выделили для них специальный час с 7 до 8 утра, чтобы они не закупались вместе с остальной толпой. Я вставала ни свет ни заря, брала свой список, заходила в магазин — а на полках не было того, что мне нужно. И не потому что менеджеры держали продукты на складе — просто выставлять было нечего. Нигде было не достать туалетную бумагу и бумажные кухонные полотенца. Когда мы их все же находили, то покупали впрок, потому что было непонятно, когда их завезут снова. И вот, спустя два года, у меня еще только заканчивается запас туалетной бумаги, — смеется Либби.

По словам Лоури, нехватка продуктов и скачки цен негативно сказываются в первую очередь на коренном населении Америки. В Нью-Мексико — это индейские народы Навахо, Хопи и Зуни, которые живут в отдаленных резервациях, но приезжают на выходные в Галлап, чтобы закупиться продуктами. В последнее время, отмечает Тэрри, они появляются в городе все реже, потому что вынуждены экономить на бензине.

— Моя знакомая, которая работает в пункте бесплатной выдачи еды, говорит, что сейчас они обеспечивают продуктами на 200 семей больше, чем обычно, — говорит Тэрри. — Поэтому сейчас я стараюсь чаще жертвовать для них.

— Это первое, что мы делаем, чтобы помочь нуждающимся, — продолжает Либби. — Еще в США действует такая федеральная программа — WIC (Women, Infants, and Children). По ней женщины с детьми, у которых низкий доход, могут брать некоторые товары по своей банковской карте бесплатно. Я стараюсь не покупать продукты, включенные в эту программу. Беру товары подороже, чтобы другие оставались на полках для тех, кто нуждается.

Кристин Лоури живет в Нью-Мексико, в нескольких часах езды от Тэрри — в маленьком городке под названием Таос.

— Экономика нашего города построена на туризме. Я вожу людей в туры по реке, и повышение цен на бензин сократило мой доход примерно на 50%, — говорит Крис, поглаживая сидящую на коленях чихуахуа по кличке Джинджер. — Гораздо меньше туристов приезжают в Таос, потому что это дорого. Кроме того, из-за пандемии ковида резервации были закрыты. Их нельзя посещать, что, конечно, тоже сказалось на притоке туристов.

Но больше всего, отмечает Крис, в июне на жизни города отразился пожар, начавшийся в апреле неподалеку — в окрестностях горы Hermit Peak и каньона Calf Canyon. Причина — аномально сухая погода и сильные ветры. По данным The New York Times, пламя уничтожило более 315 тысяч акров лесов. Это самый большой пожар в США в этом году и самый большой за всю историю Нью-Мексико. По словам Крис, к июлю он закончился, и жизнь Таоса постепенно начала входить в прежнее русло.

— Несмотря на все это, мы справляемся, — бодрится Крис. — Нет такого, чтобы кто-то был вынужден продать свой дом или скот. До такой точки мы еще не дошли. Мы продолжаем оплачивать счета, заправляться бензином и покупать продукты. Другое дело, что сейчас вместо упаковки из 12 бутылок пива я куплю… просто одну бутылку.

— Что, впрочем, очень хорошо для наших животов, — вставляет Марк, ненадолго оторвавшись от ноутбука.

Иэн, самый младший из семьи Лоури, соглашается с сестрой. Он живет в столице Джорджии — Атланте. По его словам, еще в начале пандемии стоимость продуктов очень сильно подскочила в районах, куда проведено метро. Например, сейчас яблоки поднялись в цене с 1 доллара до 2, а упаковка яиц — до 6 долларов, что «бьет по карману».

— Сейчас нам приходится быть чуть скромнее. Я не буду покупать дорогие напитки, суши или стейки. Придется не так часто ходить в бары. Я люблю ходить на концерты, обычно по 5-6 раз в месяц. Теперь буду — два-три.

Чтобы компенсировать траты на бензин, рассказывает Иэн, его девушка недавно купила электромобиль:

— Но далеко не все могут себе это позволить. Они не могут просто прийти в магазин и сказать: хочу купить Теслу, или Polestar 2, или любой другой электромобиль. Потому что это большая трата. Больше всего нынешняя экономическая ситуация касается людей, которые живут от зарплаты до зарплаты или за чертой бедности. В Атланте, например, не очень эффективно решается проблема с бездомными. И она стала только хуже с тех пор, как началась пандемия. По работе я занимаюсь данными о недвижимости, и я вижу, как цены на покупку и аренду жилья взлетели до небес. Мои друзья купили стандартного размера дом за городом за 220 тысяч долларов. Это было три года назад. Сейчас такой же дом стоит в два раза дороже. Дорожает все, но мы не зарабатываем больше.

Я спрашиваю, считают ли Лоури причиной повышения цен на бензин вторжение России в Украину, за которым последовало эмбарго на российскую нефть и газ со стороны стран Евросоюза и США. Но они, как выясняется, видят причину в другом.

— За день до российского вторжения в Украину бензин стоил 2 доллара. На следующий день началась война, и цена поднялась на 25 центов, — делится Тэрри. — Нам продавали тот же бензин, который ночью хранился в цистернах. Не было никакой нехватки. Но стоимость выросла.

— Я лично тоже считаю, что нефтегазовые компании используют войну как повод, чтобы искусственно поднять цены и заработать на этом как можно больше денег. Это все, что их волнует, — соглашается Крис.

По мнению Лоури, подорожание цен на бензин в США напрямую связано с нехваткой нефтеперерабатывающих мощностей. После начала пандемии, когда люди были вынуждены или самоизолироваться, или сократить свои передвижения, в США значительно снизился спрос на топливо. Некоторые нефтеперерабатывающие заводы оказались не прибыльны. Всего с 2020 года в США было приостановлено не менее восьми НПЗ, включая те, что находятся в Нью-Мексико.

— Некоторые компании пытаются возобновить работу НПЗ, но это трудно. Нельзя просто повернуть ключ, открыть дверь, войти — и завод заработает. Нужно в первую очередь позаботиться об оборудовании… — вздыхает Тэрри. — На НПЗ раньше работало несколько сотен человек. Это было отличное место. Сотрудники могли получить 100 тысяч долларов в год. Сейчас все закрыто. И я считаю, что это главная причина, по которой в США выросли цены на бензин. А не война в Украине.

Иэн говорит о том, что государство не заинтересовано в том, чтобы отрегулировать нефтедобычу. В подтверждение своих слов он приводит знаковое решение Верховного суда Citizens United v. Federal Election Commission от 2010 года. Оно позволило корпорациям наравне с физическими лицами тратить неограниченные суммы денег на рекламу или другие политические инструменты в поддержку (или наоборот — с целью «уничтожить») определенных кандидатов.

— Политическая система США находится под влиянием больших денег, особенно от нефтяной промышленности, — соглашается Марк Лоури, под конец обсуждения освободившийся от работы. Затем обращается ко мне: — Но не верь нам на слово. Оглянись вокруг. Ты видишь действующий общественный транспорт?

В пригороде Атланты, где я живу, действительно нет ни автобусов, ни трамваев. Чтобы добраться до ближайшего продуктового магазина, нужно идти полчаса пешком, до парка — почти час (на машине — это занимает четыре и шесть минут соответственно). Городская инфраструктура и правда вынуждает либо тратить половину своей зарплаты на такси, либо покупать автомобиль, а то и два.

— Общественный транспорт здесь не существует, — продолжает Марк. — У нас нет скоростных железных поездов, как в Европе. Думаешь, так было задумано? Да.

Лоури говорят о том, что этому способствовала изменившаяся городская планировка. «Раньше город выглядел так: твоя квартира на верхнем этаже, бизнес снизу. Тебе была не нужна машина. Можно было ходить пешком или ездить на велосипеде. Потом они сказали: нет, нельзя жить над своим бизнесом, нужен отдельный дом за городом».

— Это было так давно. Вероятно, это было попыткой заставить рабочий класс покинуть город, — сомневается молодой Иэн. — Не думаю, что целью было производить больше бензина и выручать с этого больше денег.

— Было, было, — почти хором отвечают остальные.

— Вспомни, как в Калифорнии избавились от железнодорожной системы, построенной в XIX веке, — отмечает Крис. — Ее разобрали, потому что автомобильные компании хотели, чтобы каждый пользовался машиной. А нефтяные компании — чтобы мы ездили по одному и сжигали больше бензина.

— Я согласен со всем, что вы сегодня сказали, — подытоживает Марк. — Но если быть до конца честным, я всегда считал цены на нефть слишком низкими. Правительство давно должно было вмешаться и поднять цены, чтобы хоть немного попытаться предотвратить экологическую катастрофу, с которой мы так или иначе столкнемся. Неважно, кто ты: Владимир Путин или нищий из Новой Гвинеи. По нам всем ударит глобальное потепление. Если мы не избавимся от топливной зависимости, нам всем п***. И это можно процитировать.