Я точно знаю, ради кого в белорусский уголовный кодекс внесены поправки, позволяющие применять смертную казнь по обвинению в подготовке теракта. Это Николай Автухович — ветеран афганской войны, предприниматель, правозащитник, политзаключенный. 18 мая его начали судить прямо в СИЗО города Гродно. А поправки в УК Александр Лукашенко утвердил накануне, и вступят в силу они 29 мая. До этого времени суд, несомненно, не закончится, и выносить приговор будут уже при действующих поправках.

Суд обещает быть долгим. На скамье подсудимых 12 человек. Точнее, 10 человек на скамье и еще двое в отдельных клетках-«стаканах» как особо опасные преступники. Эти двое — сам Николай Автухович и Любовь Резанович. Любовь — жена священника. Ее муж Сергей Резанович, настоятель храма святого Архангела Михаила в Жабинковском районе на Брестчине, — в соседней общей клетке, как и их сын Павел. Почему именно попадью Любовь Резанович посчитали особо опасной и поместили в клетку, неизвестно. Впрочем, неизвестно и другое — по какому принципу белорусские силовики собирали по брестским и гродненским деревням и местечкам всю эту «банду террористов».

Кроме семьи священника, на скамье подсудимых пенсионерка Галина Дербыш из агрогородка Обухово Гродненского района, брестчане Ирина и Антон Мельхеры (мать-пенсионерка и сын, помогавший родителям с огородом и пасекой), активисты оппозиции Ольга Майорова из Крупского района и Владимир Гундарь из Барановичей, предпринимательница из Волковыска Ирина Горячкина, житель приграничного с Украиной Лельчицкого района Виктор Снегур и безработный минчанин Павел Сава. География — вся Беларусь, на любой вкус. Общего — практически ничего, кроме дружбы с Николаем Автуховичем. Но обвинение называет их организованной преступной группой.

По версии следствия, Николай Автухович и «члены организованной преступной группы» в ночь с 1 на 2 октября 2020 года подготовили зажигательную смесь на основе автомобильного бензина и других горючих веществ, а затем облили этой смесью и подожгли автомобиль Audi-80 и частный дом в Волковыске, принадлежащие сотруднику милиции. В ноябре того же года, согласно обвинению, Николай Автухович и всё те же «члены преступной группы» на территории Гродненского района изготовили самодельное взрывчатое устройство на основе тротиловой шашки и неустановленного детонатора и взорвали автомобиль Skoda Octavia, принадлежащий милиционеру.

Среди статей обвинения — измена государству, террористический акт, создание преступной организации, покушение на захват власти, разжигание социальной вражды, призывы к санкциям, незаконные действия с огнестрельным оружием и боеприпасами. У других подсудимых основное — это пособничество терроризму. Причем «иными способами». Например, у Мельхеров в Бресте Автухович несколько раз останавливался во время поездок. Это, оказывается, пособничество терроризму. Галина Дербыш по просьбе Автуховича дала ему на время свою машину — это тоже пособничество терроризму (над обвинениями смеются даже охранники тюрьмы, называя Дербыш исключительно «нашей бабушкой-террористкой»). Владимир Гундарь из Барановичей знаком с Автуховичем давно, да вот только с начала пандемии он не выходил из дома и даже в протестах 2020 года не участвовал: Владимир — инвалид, у него нет одной ноги, зато есть куча хронических заболеваний, и он боялся заразиться коронавирусом. Обвинение в терроризме с него сняли, но обвиняют в попытке захвата государственной власти. В общем, страшная и кровавая банда: инвалид, пенсионерки, православный батюшка с семьей.

А что до самого Николая Автуховича, то он — личность действительно легендарная. В тюрьме он еще до ареста в ноябре 2020 года успел провести семь с половиной лет. А начиналось все с того, что ветеран-«афганец» создал в девяностые в родном Волковыске первую частную службу такси и дал работу таким же вернувшимся из Афганистана. В Минске тогда еще работали старые желтые «Волги» родом из СССР, а в районном Волковыске пассажиров возили водители в белых рубашках и галстуках на хороших чистых машинах. В городе очень скверно работал общественный транспорт, и такси Автуховича с тарифами, доступными и студенту, и пенсионеру, в буквальном смысле слова выручали его жителей. А потом, как водится, наступил момент, когда Николаю намекнули, что хорошо бы делиться и заносить, куда положено, для того, чтобы спокойно продолжать заниматься своим делом. И тогда он объявил войну местным чиновникам, а вскоре — вполне ожидаемо — получил свой первый срок по обвинению в неуплате налогов.

В СИЗО он голодал 74 дня. Потерял 38 килограммов. Когда Автуховича перевели в тюремную больницу, жители Волковыска написали письмо Александру Лукашенко: «Ни один житель города не сделал для Волковыска столько полезного, сколько сделал Автухович. Кроме того, сам Автухович никогда не афишировал это. Он просто делал добрые дела». За добрые дела дали три с половиной года с конфискацией.

Тот срок Николай Автухович до конца не досидел — в 2008 году Александр Лукашенко устроил сеанс одновременной либерализации и освободил шестерых политзаключенных того времени (без санкций США в отношении крупных госконцернов не обошлось, разумеется). Но на свободе Автухович не провел и года — в 2009 году он был арестован и обвинен в терроризме: будто бы он планировал теракт в отношении председателя Гродненского облисполкома Владимира Савченко и заместителя министра по налогам и сборам Василия Каменко. Правда, в итоговом обвинении от всего терроризма остались лишь пять патронов от охотничьей винтовки. За их хранение Николаю Автуховичу дали пять лет — по году за патрон.

После освобождения в 2014 году Николай больше не занимался бизнесом — он стал вынужденным активистом. И весьма опасным. Помню, он говорил, что нужны настоящие народные суды: вот, например, ударил омоновец женщину — нужно его найти и объяснить доходчиво, что так поступать нельзя. К мирным протестам относился скептически — считал, что походы на избирательные участки и мирные демонстрации к падению диктатуры все равно не приведут (и был прав, к слову). Незадолго до президентских выборов, 4 августа 2020 года, он опубликовал в своем Фейсбуке пост, в котором писал: «Победить Лукашенко без силы не получится. Вы готовились все пять лет от выборов до выборов к этому событию? Уже есть отряды самообороны? Людям раздали инструкции о том, как и что делать на акции? Созданы штабы по организации акции? Организация на скорую руку не делается». И еще: «Вокруг меня много сторонников. Мы имеем свой план ликвидации режима. Мы к этому готовимся. В условиях конспирации это делать непросто». Такие посты — тем более от Автуховича, который голодал 74 дня, а в 2013 году «вскрывался» в тюрьме в знак протеста, — без внимания спецслужб не остаются. Особенно если учесть, что Автухович — «социально близкий». Не профессиональный революционер, не яйцеголовый либерал, а солдат, зек, предприниматель, которого в Беларуси знают и уважают. Посадить за массовые беспорядки — ненадежно. Нужна хорошая, прочная, железобетонная статья УК, желательно с санкцией вплоть до высшей меры. И терроризм — это лучший выбор, несомненно.

Статья 289 уголовного кодекса Беларуси, по которой обвиняют Автуховича сейчас, и раньше предусматривала смертную казнь, но только в случае убийства человека. Теперь, в новой редакции, с подписанными Лукашенко поправками, слов «подготовка к теракту» или «покушение на теракт» достаточно для ее применения. Я не знаю, поджигал ли Автухович милицейский автомобиль. Но знаю, что он никого не убил. А сам может быть казнен благодаря одной росписи на листе бумаги: «Утверждаю. А. Лукашенко».