Сообщили также, что соглашение по передаче российскому ФГУП НАМИ 67,69% акций АвтоВАЗа «предусматривает опцион на выкуп Renault Group этой своей доли» «в определенное время в течение следующих 6 лет».

Чтобы получить дополнительные детали «сделки века» (все-таки даже французская пресса отмечает ее как «первую масштабную национализацию», проведенную вследствие войны России против Украины), НГЕ связалась с пресс-секретарем Renault Group Астрид Де Латюд. Госпожа де Латюд была немногословна.

Сначала она заверила, что информация о продаже доли АвтоВАЗа за 1 рубль не соответствует действительности, но речь, действительно, «идет о символической сумме».

— Вы получили какие-то гарантии со стороны российских властей (по поводу возможности выкупа доли в АвтоВАЗе в течение 6 лет)? Как эти гарантии прописаны в договоре?

— Мы не даем никаких деталей и условий уступки (…).

— Но это были ваши условия, на которые согласились российские власти, или, например, вы были вынуждены согласиться с условиями, предложенными российскими властями?

— То же самое. Я не даю деталей… В нашем коммюнике для прессы есть цитата Луки де Мео, который сказал, что с одной стороны это было трудное, но необходимое решение, а с другой — мы сделали ответственный выбор по отношению к 45 тысячам работников в России, и что в то же время у нас есть возможность вернуться в страну в будущем — в другом контексте. (…) И я не скажу больше, чем сказал Лука де Мео.

— Что касается 45 тысяч работников… Условия документов, которые вы подписали с российскими властями, содержат какие-то гарантии для этих 45 тысяч?

— Мне очень жаль, но никаких деталей. (…)

— Было ли давление на вас со стороны французских властей (французское государство владеет 15,01% акций компании)?

— (…) Могу только сказать, что совет директоров одобрил это решение единогласно.

— А давление, которое шло со стороны украинских властей…

(О своем решении вскоре уйти из России автопроизводитель объявил 23 марта — в тот же день, когда президент Зеленский, выступая перед французским парламентом, призвал французские компании перестать быть «спонсорами войны» — и назвал среди них Renault).

— Без комментариев. (…)

— Французская пресса — несколько СМИ — отметили, что эта опция о 6 годах на возвращение — скорее способ сохранить хорошую мину — потому что на практике возвращение будет невозможным…

— (…) Я процитировала коммюнике (…), в котором говорится об опции выкупа. Buy back. Мне очень жаль, я буду придерживаться коммюнике для прессы.

— В коммюнике вы заявили, что возвращение возможно, когда ситуация изменится (дословно: «вернуться в страну в будущем, в другом контексте»). Это означает смену власти в России или «только» окончание войны?

— В другом контексте (повторяет фразу еще два раза). Я стою на этом: в другом контексте, в будущем, dans les (переходит на английский) next six years. Вуаля.

***

Французские экономические СМИ — Les Echos, BFM Business — отмечают, что опция возвращения Renault в Россию — и с учетом того, что акции АвтоВАЗа перешли в собственность российского государства, и с учетом того, какой кризис ожидается на российском авторынке (особенно в случае весьма вероятного длительного сохранения санкций на поставку комплектующих) — скорее гипотетическая.

«Это способ сохранить лицо, — заявил на BFM автомобильный эксперт Жан-Пьер Корниу, ранее занимавший высокий пост в Renault. — Конечно, мы выбросили 2,2 миллиарда евро, но мы (по крайней мере) говорим, что вернемся». (Сама компания в своем коммюнике отметила, что «предвосхитила» передачу своих активов в России, списав 2,2 млрд евро по статье «прекращенная деятельность», и это будет отражено в результатах первого семестра).

Компания Renault (которая долго искала возможности не уходить с российского рынка) «установила очень хорошие отношения с российскими партнерами (…). Разговоры о возможном возврате позволяют сохранить эту связь», — говорит Корниу.

«Российские партнеры» — читай российские власти. Карлос Гон, экс-глава Renault, открывал новые заводы и линии вместе с Путиным, с которым поддерживал хорошие отношения. Россия была для Renault вторым рынком после Франции. В РФ компании удалось в 2021 году продать 482 тысяч автомобилей. Оборот в России составил 4,55 млрд, или почти 10% от консолидированного оборота.

В то же время продажа автомобилей в последнее время «не приносит (Renault) практически ничего: основная часть ее прибыли приходится на дочернюю банковскую компанию RCI», утверждает Le Monde.

И тем не менее, уход из России может — не потому что так важна Россия, а потому что Renault и так в последнее время вынуждена была искать пути выхода из кризиса — переломить ситуацию в компании не в лучшую сторону, пишет обозреватель Le Monde Стефан Лоер в материале под заголовком «Для Renault последствия войны в Украине могут обернуться критическим кризисом». «Недостаточно прибыльный, финансово неустойчивый, с поломками в стратегии (…), французский автопроизводитель еще никогда не казался таким уязвимым», — пишет автор Le Monde.

Тем не менее, в сложившихся условиях уход из России — единственное решение, которое могла принять даже такая (радеющая о своих работниках) компания, как Renault. Не только под грузом общественного давления — имя компании цитировали и в СМИ, и на многих митингах в поддержку Украины в Париже — но и под тяжестью санкций: заводы группы в эти месяцы войны работали медленнее или не работали вовсе из-за нехватки импортных комплектующих. В апреле «Автовазу» пришлось отправить сотрудников в отпуск на три недели, остановив большую часть производства. 12 мая профсоюз группы вновь объявил о закрытии производственных линий с 16 по 20 мая из-за нехватки комплектующих.

Дальше могло быть — и будет — только хуже.

Париж