Российский теннисист Андрей Рублёв после выхода в финал турнира в Дубае (ОАЭ) пишет на стекле телекамеры «No war, please». Скриншот
Российские теннисисты не сыграют на Уимблдоне, их отстранят. На благородные английские газоны не выйдет второй номер мирового рейтинга Медведев, восьмой в рейтинге Рублев, двадцать шестой Хачанов, тридцатый Карацев. У женщин времена, когда в первой десятке были четыре-пять русских фамилий, прошли — Анастасия Павлюченкова сейчас пятнадцатая в рейтинге. Она тоже не сыграет.
Изгнание российского спорта из мирового началось два месяца назад и уже имеет свою богатую событиями историю. Привлекающий всеобщее внимание мучительный российский футбол пострадал — он был прибит и опустошён отъездом легионеров. Страна с предвкушением ждала отборочного матча чемпионата мира с Польшей и надеялась на удачу в Катаре, а получила бан; московский «Спартак» героическими усилиями вышел из группы в плей-оф Лиги Европы, но оказалось, что часы терпения и литры пота были напрасны.
На наших глазах российский футбол откатывается — уже откатился — из яркой, стремительной, многоцветной современности в убогое и однотонное прошлое, когда европейские турниры были не для нас.
Вплоть до 1965 года клубы из СССР не играли в еврокубках. Это время снова возвращается? Или мы откатимся еще глубже, в те времена, когда для нас не было ни олимпийских игр, ни чемпионатов мира, ни международных матчей, потому что весь окружающий мир был нам враг?
Из мирового спорта изгоняются все: чемпионы, претенденты на медали, рядовые участники, весь российский спорт оптом и гуртом. Элита фигурного катания, наши девочки Валиева, Трусова, Щербакова лишились чемпионата мира. В современном фигурном катании, где вся спортивная жизнь умещается в несколько лет, пропуск чемпионата мира — это катастрофа. Олимпийская чемпионка Катарина Витт когда-то побеждала десять сезонов подряд, а олимпийская чемпионка Юлия Липницкая взлетела на пик славы только в одном; в этом виде спорта жизнь спортсменки на льду коротка, как жизнь бабочки. Что пропустил, то потерял навсегда. И никакие утешительные прокаты за железным занавесом не дадут того счастья, которое дает победа на самых больших турнирах.
Никто не знает, как долго это продлится. В том же женском фигурном катании поколения меняются все быстрее и быстрее, вчера была Сотникова, потом Медведева, потом Загитова, а уже подрастают новые, жадные до побед. Но может быть так, что эти новые — целое поколение — так и останутся вне сияющего света больших арен и мирового спорта. Если изгнание станет необратимым, то для спортсмена, который десять или больше лет подряд тренировался каждый день, чтобы в конце концов прыгнуть на льду четыре оборота, это может стать крахом жизни.
Можно и нужно ли говорить о катастрофе в спорте, когда происходит катастрофа целой страны, когда гибнут люди, вводят санкции и все время говорят об окружениях и прорывах, об оружии и гибели? Нужно ли говорить о молодых людях со здоровыми спортивными телами и их проблемах в тот момент, когда другие люди подвергаются опасности, пыткам и увечьям?
Но спорт — часть мира. Пусть не «ты — мир», как патетически восклицал в своей оде Кубертен, но — часть того мира, в котором мы привыкли жить.
И который меняется на глазах, взрываясь, падая, рушась и погибая.
Современный спорт быстро и резко стал всемирным, глобальным явлением. Если глобализация где и имела полный успех, то — в спорте. Мы только что вольготно сидели на трибуне мировой арены, на которой круглые сутки соревновались все со всеми во всех видах спорта — футбол, хоккей, волейбол, баскетбол и так далее — и видели в каждой трансляции наших. Но переключатель щелкнул, и их больше нет. И трансляций почти нет. Английская премьер лига — лучшая лига мира — запретила транслировать свои матчи в России, а это значит, что прощай Гарри Кейн и прощай безумный «Ливерпуль» Юргена Клоппа, нам больше не насладиться скоростными рывками Салаха и движением Хендерсона. Мир российского спортивного болельщика беднеет и пустеет на глазах.
Из-под российского лыжника Александра Большунова выдернули лыжи. Да, именно так, поставщик лыж Rossignol больше не хочет с ним сотрудничать. С рук его сняли перчатки — немецкая компания Kinetixx запретила ему использовать свою продукцию после того, как он принял участие в митинге в годовщину присоединения Крыма.
Но современный спорт далеко ушел от тех милых допотопных времен, когда можно было бегать лыжные гонки на двух примитивных дощечках и греть руки в бабушкиных варежках. Спорт превратился в высокотехнологичную отрасль, где бобы для бобслея испытывают в аэродинамической трубе, клюшки делают из карбона и титана и как великий секрет хранят рецепт мази для лыж. Но швейцарская компания Swix, чьими мазями пользуются лучшие лыжники мира, остановила сотрудничество с российскими. Puma больше не хочет сотрудничать с российским баскетболом, а Adidas — с футболом. Снова грядет эпоха Москвошвея и брендов, производимых в Мытищах?
Теннисист Александр Метревели играл в финале Уимблдона в 1973 году. Это было время «холодной войны» и противостояние двух систем, но прекрасный Алик Метревели летал по райской траве Уимблдона с гортанными криками, и никому не приходило в голову выбросить его из турнирной сетки.
В начале 1980 года началось вторжение советских войск в Афганистан. Сборная СССР по футболу в том году играла в отборочном турнире чемпионата мира, взяла первое место в группе и вышла в финальную часть. О том, чтобы исключить сборную СССР из чемпионата мира, никто не говорил, такое никому не приходило в голову, хотя шла жестокая, кровавая война в Афганистане.
Сейчас футбольную сборную России выбросили из стыковых матчей за право поехать на чемпионат мира в Катаре без долгих разговоров и рассуждений, быстро и решительно.
Что-то изменилось с тех не очень далеких времен, когда горели афганские аулы, а футболисты невозмутимо продолжать играть свои два тайма по 45 минут. Что изменилось в мире, в сознании людей, в отношении к человеческой жизни? Может быть, укрепилось, войдя в общее сознание, ощущение неделимости мира и абсолютной ценности человеческой жизни? Или, может быть, Европа после кровавого двадцатого века наконец преисполнилась мира как основы бытия, мира как счастья и воздуха всей нашей жизни, мира как чего-то такого, без чего жизнь невозможна? Или просто Украина ближе, чем Афганистан?
Есть что-то неправильное в том, чтобы настаивать на праве спортсменов прыгать, плавать, кататься на коньках и бегать за мячом и наперегонки независимо от того, что происходит в мире. Стадионы как оазисы аморальности, отгораживающие своими стенами от звуков стрельбы и видов убитых людей? Спортсмены как новый избранный класс, которому дозволено крутить четверные прыжки и взмывать над сеткой в счастливом и демонстративном неведении о погибающих людях и ампутированных конечностях? Мировой спорт не может с этим согласиться.
