Первая четверть этого века

2025 год оказался временем несбывшейся надежды на мир. Официальная социология в России говорит, что две трети граждан выступает за немедленные мирные переговоры. Заметная часть этих настроений связана не только с желанием вернуться к нормальной жизни, которое сохранялось и в предыдущие годы войны, но с легализацией идеи мирных переговоров. Пропаганда обещала людям мир вместе с приходом Трампа. Российские пропагандисты, наверное, всегда понимали под этим миром капитуляцию Украины на условиях Путина, но открыто говорить об этом часто стеснялись. В итоге в течение всего 2025 года вся страна ждала, как «все кончится», но Путин снова выбрал войну.

Человечество только что пережило технологическую революцию, которая привела к радикальной демократизации информационных процессов (каждый может говорить что угодно на неограниченную аудиторию), но также сконцентрировала невиданную прежде глобальную власть в руках владельцев основных медийных площадок (показательным примером тут стала покупка Илоном Маском Twitter еще в в 2022 году).

Эта революция сделала возможным фигуру инфлюенсера — человека, который распространяет свои взгляды на огромную аудиторию. Она породила и политиков нового типа, которые отрицают традиционные партийные системы или СМИ и предпочитают обращаться к своим сторонникам напрямую. Типичным примером такого политика стал Дональд Трамп, и к 2025 году в каждой демократической стране от Аргентины до Чехии появился свой собственный аналог Трампа. Президент Украины Владимир Зеленский тоже относится к политикам нового типа, и к несчастью для Кремля бывший актер оказался военным лидером, который предпочел сопротивление бегству. В то же время появления политиков нового типа привели к крушению «Запада» как политической идеи. В то время как Евросоюз еще защищает правила и ценности послевоенного мира, ориентированного на права человека и институты, США начали новую собственную игру: администрацию Трампа увлекают тарифные войны, направленные против глобального мира, и концепцию национальной безопасности, которая прощается с ролью США в качестве защитника демократии в масштабах планеты.

В прежние эпохи одной такой медийной революции было бы достаточно для того, чтобы перекроить политическую карту мира и экономический уклад. Так было с изобретением массовой пропаганды (радио) и развитием тоталитаризма в XX веке. Но в нашем случае поверх первых технологических шоков последнего десятилетия приходит сначала первая пандемия глобального мира (COVID-19), а затем искусственный интеллект.

Из-за одержимости Путина войной Россия оказалась на обочине гонки искусственного интеллекта (в этой сфере у страны больше буквально нет «сырья и кадров»). Революция нейросетей произошла ровно в тот момент, когда все ресурсы Кремля были направлены на штурм Авдеевки. Китай и США тем временем конкурируют за создание AGI, «общего искусственного интеллекта», который по своим когнитивным способностям встал бы на один уровень с человеческим и быстро превзошел людей в способности решать наши человеческие задачи. Открытие AGI даст одной из супердержав решающее преимущество над конкурентами в сфере научных открытий, медицины, разработки новых технологий и войны.

Никто не возьмется всерьез предсказывать, каким будет мир через пять или десять лет с учетом частоты и масштабов технологических революций, которые переживают нынешние поколения людей. Никто не знает, как будут устроены основные социальные институты в мире, где будут расти дети, родившиеся в первой четверти XXI века. И это ведет к тревоге: как и сто лет назад, когда мир пережил ускоренную урбанизацию и разрушение досовременных моделей жизни, люди ищут простые ответы перед лицом новых вызовов. Предлагать простые ответы всерьез сегодня могут только безответственные популисты, которые строят свою политику на призывах вернуться в «золотой век» и найти социальную группу, которая будет названной виновной за всеобщую тревогу. В роли виноватых могут в зависимости от региональной специфики выступать мигранты, бюрократы и представители Deep State, квир-персоны, левые или представители неправильных этнических групп или конфессий.

Три группы политических структур определят, что ждет нас в ближайшем будущем. Это диктаторы старого типа, сумевшие пережить все технологические революции последнего времени и удержать власть. Они вновь ввели моду на войны, и их мечта о многополярном мире на практике означает право сильного творить произвол в отношении соседей. Затем это новые популисты, которые без всякого основания обещают своим избирателям в демократических странах, предсказуемое будущее: нужно лишь довериться популисту, чтобы наступил золотой век. И наконец демократические системы старого типа, ведущие арьергардное сражение за ценности вроде прав человека, которые чем дальше, тем больше выглядят рудиментом второй половины прошлого века.

Эпоха перемен несколько затянулась. Мы являемся ее свидетелями и участниками. И если бы не война, все это было бы бесконечно интересным опытом. В конце этого сериала все узнают, получилось ли у сторонников демократии изобрести ее заново для второй четверти века. Альтернативы, названные исследователями популизмом, технофеодализмом и даже технофашизмом, не слишком впечатляют.