Перекупщики здоровья

В конце года россияне получили возможность лично пообщаться с президентом. Оказалось, что состояние отечественной медицины волнует граждан куда сильнее геополитики и традиционных ценностей. Во время прямой линии Путину пожаловались на нехватку врачей, физраствора, инсулина и онкопрепаратов.

1. Пенсионерка из Крыма: «У меня онкология, выписали бесплатные лекарства. Последний раз получала их 3 месяца назад. Звонила на горячую линию в Симферополь, ответили, что лекарств нет. Сейчас вынуждена покупать их сама».
2. Житель из Башкортостан: «Уже 4 месяца не могу получить инсулин. Ранее выдавали в больнице, но сейчас перестали. В аптеке также купить не могу».
3. Житель из Саратовской области: «50 лет болею диабетом 1 типа. Такого плохого обеспечения инсулином и тест-полосками за все время не припомню».

«Знаете, это просто такие вот сбои и недоработки на местах. Нужно просто вовремя всё делать», — ответил президент.

Почему люди ищут лекарства на черном рынке

Новости о нехватке лекарств появляются регулярно: в мае из российских аптек пропал онкопрепарат «Эндоксан», в июне — слабительное «Сенаде», включенное в список жизненно важных, в октябре — популярные антибиотики, а в ноябре — антирезусный иммуноглобулин и физраствор.

Большинство из этих лекарств по-прежнему трудно найти в аптеках. А за год, как выяснила «Новая-Европа», из российских аптек исчезли 134 жизненно важных лекарства. Среди них 20 онкопрепаратов, 5 антибиотиков, 3 противоэпилептических средства, а также инсулины для беременных, иммунодепрессанты, препараты против мигрени, аллергии, туберкулеза, ВИЧ, малярии. При этом 36 препаратов из списка, которые были дефицитными в конце 2023 года, наоборот, появились в аптеках.

Зато они доступны с рук или у перекупщиков — 40% пропавших лекарств люди ищут в телеграме. Например, в профильном чате для жителей Дагестана и Чечни объявления о продаже «Эндоксана» и физраствора публикуются ежедневно, а в московском чате можно найти дефицитный иммуноглобулин «Иммуноро Кедрион».

С весны 2022 года такие телеграм-чаты набирают популярность. Это более 40 каналов, где можно найти все — от витаминок до противоопухолевых средств. 

Черный рынок лекарств существовал всегда, говорят продавцы, которые пожелали остаться анонимными. Но «после начала “СВО” возрос спрос из-за санкций — многие мировые фармкомпании перестали доставлять или ограничили лекарства для России», отмечают наши собеседники.

Есть и еще одна причина, почему люди покупают лекарства в телеграм-чатах — ликвидация крупнейшей российской даркнет-платформы «Гидра» в апреле 2022 года.

— После блокировки «Гидры» многие торговцы наркотиками, лекарствами и иными запрещенными средствами перенесли свою деятельность в телеграм, — объясняет Алексей Лахов, исполнительный директор Европейской сети людей, употребляющих наркотики. — Параллельно санкции и ограничения на импорт лекарств вызвали ажиотаж и страхи, что препаратов не будет совсем или будут очень плохие дженерики, и перекупщики стали использовать телеграм как удобный канал продаж.

Каждые 3–6 месяцев, по словам одного из перекупщиков, какое-нибудь лекарство пропадает из российских аптек. Тогда его начинают искать в чатах. В 2024 году 1280 препаратов пользовались спросом на черном рынке. Почти половины из них нет в аптеках. При этом чем лекарство дефицитнее, тем оно популярнее в чатах. «Хиты продаж», такие как «Мунджаро» от диабета или «Китруда» от рака, в рознице купить невозможно.

Еще одна причина, почему люди идут за лекарствами к перекупщикам, — это более доступные цены. Самый ходовой на черном рынке онкопрепарат «Кстанди» совсем дефицитным назвать нельзя — сейчас его можно найти в 27 московских аптеках. Но там он стоит от 152 тыс. рублей, тогда как у одного из столичных перекупщиков — 80–90 тыс.

Похожая ситуация и по другим препаратам.

— Если весной я покупала 20 колбочек «Пульмикорта» за 700 рублей, то сейчас он стоит 1200 и выше. Ценник даже на самый обычный «Гриппферон» вырос с 300 до 500. По ощущениям, только за месяц мои лекарства подорожали на 10%. А многих рецептурных препаратов, например «Метипреда», вообще нет в наличии, — говорит Елена из Петербурга.

Аномальный рост цен она заметила еще летом, а с ноября перестала ходить в аптеки и старается брать лекарства с рук бесплатно. В этом ей помогает «аптечка благотворительности» — это сообщества в телеграме и ВКонтакте, где люди делятся друг с другом ненужными препаратами.

А импортные лекарства, по оценке RNC Pharma, подорожали еще драматичнее — на 33,5%. К ноябрю размер среднего чека аптек (753 рубля) побил все рекорды.

«У каждого онкопациента есть свои поставщики»

В декабре «Движение против рака» завершило масштабное исследование — в опросе приняли участие 502 онкопациента по всей стране. Каждый третий сообщил о перебоях с получением препаратов, а каждый четвертый оказался вынужден покупать их за свой счет. В сельских районах на нехватку лекарств жалуется половина респондентов.

На черном рынке онкопрепараты пользуются наибольшим спросом. Они же и самые дефицитные — 60% из 206 противоопухолевых средств нельзя купить в аптеках. В топе также лекарства от диабета 2 типа — «Оземпик», «Мунджаро» и «Ребелсас», — но чаще их используют для похудения. Люди также ищут средства от проблем с кровообращением и нервной системой, ВИЧ и гепатита.

Лекарства от рака, говорят онкологи, должны быть доступны как в розницу, так и по ОМС. Но из-за ухода фармкомпаний цепочка поставок нарушилась. По онкопрепаратам это удариило больнее всего.

— Такие лекарства должны поставляться с помощью холодовой цепи (прим. ред. — меры по обеспечению постоянной температуры для содержания товара на всей цепи его движения от производства до потребителя). Если она нарушена, из-за повышения температуры белки могут денатурировать и препарат становится неэффективным и даже небезопасным, — объясняет онколог, который пожелал остаться анонимным. — Сейчас постепенно эти цепочки восстанавливаются, но с учетом того, что поставка идет через третьи страны, путь оказывается и длиннее, и дороже.

Кроме сломанной логистики есть еще одна проблема, о которой говорят онкологи, — на регистрацию лекарства могут уйти годы.

— Есть препараты, которые давно используются в онкологии, и при этом они до сих пор не получили разрешения на применение в РФ, как, например, «Лонсурф» для лечения колоректального рака. Ни одна фармкомпания не взяла на себя ответственность стать представителем этого препарата в РФ, — говорит онколог.

Сейчас «Лонсурф» — один из самых ходовых товаров в телеграм-чатах. Он одобрен в Европе и США, а в России входит в клинические рекомендации онкоцентра Блохина. Однако препарат до сих пор не зарегистрирован, поэтому его нельзя получить по ОМС, как и купить за свой счет в аптеке.

— У каждого онкопациента есть свои чаты и свои поставщики. Это прекрасные люди, которые нас выручают, закупая лекарства большими партиями в Турции, Индии, Европе, — говорит сценаристка из Москвы Ульяна Микуленок. Она живет с колоректальным раком уже 10 лет. В 2023 году ей назначили «Лонсурф», ездить за которым приходилось в Минск. Однако после публикаций в СМИ Минздрав одобрил индивидуальную закупку дорогого лекарства за счет бюджета.

Еще одна проблема — неподъемные для государства цены на терапию. Большинство самых популярных на черном рынке онкопрепаратов, как объясняют врачи, — таргетные (то есть нацеленные на конкретную мишень) и иммунотерапевтические лекарства. Это очень дорогие средства.

— Их должны выдавать бесплатно в рамках ОМС, но надо понимать, что закупка этих препаратов — очень большая нагрузка на здравоохранение, — объясняет онколог. — Молекулы создают биологи вручную, так что они по определению не могут быть дешевыми. И это проблема не сугубо российская. Даже Великобритания не смогла позволить массовую закупку препарата на основе моноклонального антитела для лечения рака молочной железы. В результате пациентки вышли на марш в качестве протеста.

В поисках оригинала

В 2023 году производство лекарств в России, по данным Росстата, выросло на 7,2%, а спустя полгода — еще на 14,6%. Почти 80% жизненно важных лекарств производят в России.

Лидеры отечественного производства, по данным RNC Pharma, — «Бисопролол», «Парацетамол» и «Нафтизин». Но более сложные схемы лечения, как онкопрепараты или современная терапия против ВИЧ, остаются преимущественно импортными. Поэтому большинство лекарств, которые люди ищут в чатах, — из США и Германии.

Многие оригинальные препараты, как говорит эксперт фарма-рынка, уходят из-за низкой закупочной цены. Россия производит, по словам главы Минпромторга, почти 70% онкопрепаратов. Дженерики дешевле, и западные лекарства просто не могут с ними конкурировать.

К примеру, противоопухолевое средство «Эндоксан» сейчас доступно только в нескольких столичных аптеках. Это остатки — поставка лекарства прекратилась в апреле 2023 года. Его полностью заменили аналоги от «Фармасинтез» и «Деко». Такая же судьба у других онкопрепаратов — «Китруда» и «Гливек», — которых уже не осталось даже в Москве. Все эти лекарства популярны в чатах.

— Когда онкопрепарат поступает в Россию, его сразу включают в список ЖНВЛП, и закупочная стоимость на него ограничивается, — объясняет онколог. — С одной стороны, иностранным компаниям не выгодно находиться на российском рынке, поскольку у нас имеется более дешевый отечественный аналог. С другой — достаточных клинических исследований у этих аналогов не было.

Похожая история произошла с самым необходимым препаратом против ВИЧ — долутегравиром. Он защищен патентом, а значит, возможна закупка только оригинального средства — «Тивикая». Но Минздрав объявил аукцион по сниженной цене, который выиграл российский дженерик. Производитель оригинала мог просто уйти из России, но вместо этого начал писать жалобы в ФАС и в итоге добился права на расторжение контракта.

Но даже запатентованные отечественные дженерики могут уступать по качеству оригинальным лекарствам. К примеру, популярный в чатах онкопрепарат «Кселода» и его аналоги содержат одинаковое действующее вещество — капецитабин. Но, по словам онколога, дженерики дают больше побочных эффектов.

К тому же современные импортные лекарства зачастую более удобны по форме выпуска. Несмотря на массу дженериков, как говорит врач, который занимается лечением ВИЧ, Россия почти не производит наиболее удобные для пациентов комбинированные препараты.

— Импортные лекарства — это готовая схема в одной таблетке. Поэтому ЛЖВ (люди, живущие с ВИЧ) предпочитают их, а не россыпь отечественных таблеток дважды в день, — говорит активист «Пациентского контроля», который сам живет с ВИЧ. — После введения санкций валютные операции стали дорогими и малодоступными для импортеров. Дистрибьюторы либо продают складские запасы, либо корректируют отпускные цены, что делает невозможным их закупку в рамках федерального бюджета.

К тому же у многих препаратов просто нет аналогов.

— «Рисарг», «Кадсила», «Линпарза», «Тецентрик» — их нечем заменить. В последний год фармкомпании пытаются решить эту проблему, перестроившись на производство аналогов. Не заморачиваясь с документацией, они просто взяли молекулу, скопировали ее и запустили производство. Никаких больших клинических исследований не проводилось, — говорит онколог. — Сейчас мы очень надеемся, что возобновится набор в клинические исследования. Для иностранных компаний Россия была хорошим рынком, мы быстро набирали пациентов, у нас большая популяция. От этого и сами компании страдают, но они ищут пути решения.

При участии Аполлинарии Филипповой