Алмазная брошь дочери генсека  

Андрей Курдяев родился в 1962 году в Киеве. Его отец, известный цирковой артист Леонид Курдяев, готовил из сына будущую звезду цирка. По воспоминаниям знакомых семьи Курдяевых, Андрей был очень гибким, проворным, прекрасно владел своим телом. Ему прочили карьеру воздушного гимнаста или клоуна (очень уважаемая в цирковой среде специальность), но мальчик проявлял большой интерес к иллюзиям и фокусам.

Когда ему было 13, отец во время тренировки упал с трапеции и получил серьезную травму позвоночника. С цирковой карьерой было покончено в один момент. И потребовалось время, чтобы Курдяев-старший мог хотя бы самостоятельно ходить. Родители ездили по врачам и санаториям, а Андрей был предоставлен самому себе. 

По официальной версии, именно тогда Андрей попал под дурное влияние дворовой компании, где талантливого фокусника приметил известный киевский вор-карманник Леня Смык. По рассказам самого Курдяева, именно Смык обучил его основам «карманного бизнеса».

«Леня научил меня ремеслу щипача, — говорил Курдяев на следствии. — Но затем я разработал собственную технику краж. Потом Смыка арестовали, и я, опасаясь ареста, уехал в Москву, где добывал деньги мелкими кражами и фокусами на спор». 

С этого момента начинаются туманные места и загадки в и без того не очень долгой биографии Курдяева. А именно: Смык, обучая юного карманника искусству краж, был обязан внушить ему почтение к воровским законам. Но этого не произошло. Да и позже другие авторитеты утверждали, что не слышали о Курдяеве. Но так не могло быть, если бы его учителем был Леня Смык. В криминальном мире об учениках воров в законе знают так же хорошо, как и о самих авторитетах.

— Леню Смыка я знал лично, — рассказал «Новой-Европа» вор в законе, представившийся Иваном Ивановым. — Правильный был бродяга, воровских традиций твердо придерживался. Мы в 80-м встречались с ним в Киеве. И он тогда мне говорил про пацаненка, которого обучал. Сказал, что у парня настоящий талант. Но вот с воровской идеологией у парня проблемы: он ее не воспринял. Советовался, что с этим пацаном делать. Я тогда сказал, что парнишку надо на зону отправить и уже там мозги вправлять. Смык согласился, да только поздно уже было: Курдяев в Москву уехал. Можно было и там достать, но он в таких кругах вращаться начал, что мы решили не рисковать.

В Москве жизнь Андрея круто изменилась: 

представителя высшей чиновничьей номенклатуры советских времен.

Знакомство произошло на пляже в Серебряном Бору. Вполне допустимо, что познакомились молодые люди случайно, но слишком уж удачной оказалась эта случайность для Курдяева. С помощью Инги он получил доступ в валютные бары, престижные рестораны, на закрытые вечеринки — туда, куда обычным людям доступ был закрыт и где для опытного карманника всегда было чем поживиться. И добычей могла стать не получка в 120 рублей, которую работяга вез домой в трамвае, а, к примеру, часики стоимостью в пару десятков тысяч рублей. 

Андрей рассказал Инге красивую историю о том, что он бывший сотрудник цирка, вынужденный скрываться от влиятельных врагов, которые пытались заставить его совершать преступления. В качестве доказательства Курдяев в одно из первых совместных посещений ресторана ловко вытащил из внутреннего (!) кармана пиджака случайного посетителя кошелек, забрал половину денег, а потом вернул кошелек обратно. Потерпевший ничего не заметил, Инга была восхищена. А рассказы и байки из цирковой жизни, которые мог знать только человек действительно из артистической среды, добавляли правдивости легенде Курдяева. В общем, Инга была очарована и без памяти влюбилась в молодого человека. 

28 июля 1981 года Инга привела Андрея на «ночник» (так назывались ночные посиделки богемы, на которые не допускалась обычная публика) в ресторане усадьбы Архангельское. На ночных тусовках там подавались изысканные деликатесы, выступали знаменитые артисты, сверкали драгоценностями дамы высшего света, хвастались дорогими часами и костюмами «цеховики» и дипломаты. И именно там, на «ночниках», любила появляться с новыми бриллиантовыми украшениями Галина Брежнева.

О страсти дочери Генерального секретаря КПСС к бриллиантам было широко известно. Как и о том, что эту страсть дочь Генсека удовлетворяла за счет государственного Алмазного фонда. Нет, слишком уж запускать туда руки ей не позволяли, но некоторые вещи из фонда иногда позволяли забирать. Например, брошь, усыпанную бриллиантами, с которой Галина Брежнева пришла на «ночник» в Архангельском 28 июля 1981 года.

Стоит сказать, что Галина Леонидовна брала драгоценности лишь поносить и возвращала бриллианты через некоторое время. Но сам факт того, что без всяких разрешений строго охраняемые ценности просто выносили туда-обратно, мог стать серьезным компроматом против «брежневской» партии и мужа Галины, замминистра МВД СССР Юрия Чурбанова.

В то время одним из главных врагов стремящегося к власти главы КГБ Юрия Андропова был министр МВД Николай Щелоков. Чурбанов был его правой рукой, а жены обоих были неравнодушны к бриллиантам. Сама по себе эта страсть к драгоценностям не являлась чем-то порочащим. А вот «прокат» из Гохрана и Алмазного фонда, если бы его удалось доказать, — это уже серьезное обвинение. Надо было лишь поймать одну из «бриллиантовых девочек» (как называли в Москве Брежневу и Щелокову) на «горячем». Как утверждал позже сотрудник милиции Андрей Лобарев, кражу брошки из Алмазного фонда мог заказать кто-то из окружения Андропова. Но подтверждения этому так и не было найдено.

Брошь Курдяев «сработал» во время танца. Галина Брежнева явилась на «ночник» с брошью на платье, хорошо заметной и красиво мерцающей при приглушенном свете. Драгоценность была явно не современная, об этом свидетельствовали и величина главного камня, и старинная оправа. Но подойти к дочери генсека просто так было невозможно. Андрей дождался, пока Брежнева отправилась танцевать под зажигательную мелодию еще недавно запрещенной в СССР группы Boney M. Танец был быстрым, а потому пары постоянно менялись, танцоры задевали друг друга, тут же извиняясь за неуклюжесть, — на танцполе было довольно тесно. В общем, идеальная ситуация для щипача. Курдяев ею виртуозно воспользовался.

Кроме броши Брежневой, карманник в этот же вечер прихватил пару дорогих часов, золотой портсигар, несколько бумажников, браслеты, колье и пару цепочек. Курдяев работал виртуозно, и подвыпившие посетители ресторана даже не догадывались о пропажах. Но на беду Андрея на том «ночнике» присутствовал еще один опытный карманник — вор в законе Николай Резунов, по кличке Коля Босяк. Он-то и заметил работу «коллеги».

Коля Босяк дождался подходящего момента и отвел Курдяева в коридор. О чем был разговор, достоверно неизвестно, но закончился он тем, что молодой щипач Курдяев пырнул опытного вора в законе ножом. Резунов попытался убежать, выпрыгнув в окно, но Курдяев догнал его и добил еще тремя ударами ножа. После чего вернулся в ресторан, забрал Ингу и ушел. 

— Колю Босяка можно понять, — делится своими впечатлениями Иванов. — Он довольно долго окучивал тусовку, «щипая» у них по мелочи (ну там по тысяче-две за раз, что для той публики не такая большая потеря). А тут появляется молодой да рьяный и ведет себя как волк в курятнике, воруя всё, до чего дотянулся. Вот Коля и попытался Курдяеву объяснить, что так делать неправильно. Но тот не внял, за что и поплатился. Коля был коронованным вором, а Курдяев — обычным бакланом. 

Тело Коли Босяка обнаружили через полтора часа после побега Курдяева. Все дороги были перекрыты, но Курдяев с Ингой успели сбежать. Как и еще несколько гостей, покинувших «ночник» раньше. А потом Галина Брежнева обнаружила пропажу броши, после чего стали проверять имущество другие гости, и в Архангельское в срочном порядке были вызваны лучшие сыщики страны.

Следствие по розыску карманника-убийцы сразу забуксовало: слишком уж специфическая публика была в качестве пострадавших. Некоторые даже не признались, что у них что-то исчезло. Иначе пришлось бы объяснять, откуда у чиновника с зарплатой в 300 рублей часы за сто тысяч. Но постепенно милиции удалось сузить круг подозреваемых. Кроме милиции карманника искали и представители криминального мира, которые не собирались прощать щипачу убийство вора в законе. Но ни в милиции, ни среди воров о молодом карманнике не было никакой информации.

В то же время нигде не всплывала брошь из Алмазного фонда. Видимо, Курдяев просто не успел ее сбыть — этого мы уже никогда не узнаем. Поиски карманника затягивались, и неизвестно, сколько бы это продолжалось, если бы не «прокололась» Инга. Она принесла в ломбард золотые часы, которые числились как похищенные в Архангельском. Девушку сразу задержали, не помогли даже связи отца. Но она не знала, где искать Курдяева.

И тогда сыщики из МУРа принимают нетривиальное решение: отпустить ее. Во время медосмотра в изоляторе врачи установили, что Инга беременна. А еще, по некоторым признакам и оговоркам девушки, Курдяев действительно ее любил. Во всяком случае, милиционеры на это очень надеялись. Их надежды оправдались: Курдяев не мог не встретиться с любимой девушкой, носившей его ребенка. Впрочем, как выяснилось позже, несмотря на круглосуточное наблюдение за Ингой, молодые люди встречались не единожды. Курдяев приходил к девушке, переодевшись женщиной. В конце концов кто-то из милиционеров заподозрил неладное, и странную подругу Инги попытались задержать для проверки документов. 

Андрей Курдяев пытался бежать, пырнув ножом одного из милиционеров, но вся местность вокруг дачи семьи Соловей, где встречались молодые, была густо нашпигована сотрудниками милиции. Курдяева арестовали. Карманник признался в краже всех драгоценностей, некоторые даже вернул, но кражу броши у Брежневой отрицал. И хотя даже Инга проговорилась, что видела бриллиантовую брошь у любовника, он продолжал стоять на своем: ни о какой броши ничего не знает.

«Мы были уверены, что кража броши была кем-то заказана, — рассказывал позже следователь Аркадий Чернов, расследовавший дело. 

Андрей Курдяев был помещен в одиночную камеру Бутырской тюрьмы. Через две недели после ареста он был найден в камере повешенным. Следствие быстро выдвинуло версию о самоубийстве, и дело было закрыто. Но всем, кто принимал участие в этом деле, было ясно, что умер он не своей смертью. Только вот кто смог его достать — криминальные структуры, мстившие за Колю Босяка, или кто-то из потерпевших, — так и осталось неизвестным. Как до сих пор неизвестна и судьба пропавшей алмазной броши.