«Я больше никогда не вернусь» 

Служба

Иван (имя изменено редакцией NYT в целях безопасности. — Прим. ред.) много лет работал разведчиком по контракту, ездил в командировки на границы с Китаем и США, в итоге дослужившись до капитана. После того как он женился на Анне (имя изменено в целях безопасности. — Прим. ред.) и у пары родился ребенок, семья обосновалась в небольшом российском городе, который издание не называет. Иван служил в местной части.

В 2014 году он поддержал аннексию Крыма, а спустя год решил отправиться в Сирию ради денег, но в желании воевать там ему отказало начальство. В целом мужчина был не очень доволен службой: ему не нравились ни задачи, ни зарплата.

В начале 2022 года у них с Анной созрел план: Иван уйдет из армии и станет веб-дизайнером. К тому времени он отслужил уже почти 20 лет, в 2023 году должен был выйти на пенсию. Согласно плану, он бы устроился на гражданке и начал больше зарабатывать, а семья смогла бы куда-нибудь переехать. С мыслями о будущем Иван записался на стартующие в сентябре курсы переподготовки — это было в феврале 2022 года.

Вторжение

После начала полномасштабного вторжения России в Украину Анна опубликовала в соцсетях антивоенный пост. Его почти сразу пришлось удалить по требованию начальства.

Иван, в свою очередь, не участвовал в каких-либо антивоенных акциях. Постепенно людей из его воинской части начали отправлять на фронт. К 1 августа очередь дошла до Ивана и его взвода. Командир базы объявил об их отправлении пехотинцами. Военные потребовали предъявить боевой приказ с их именами, которого на самом деле не существовало. В ответ командир им предложил написать официальные рапорты об отказе ехать на фронт.

Иван полагал, что начальство блефует, но понимал: заявление об отказе может стать основанием для расторжения контракта. Посоветовавшись с юристом, он выяснил, что армия может уволить его только за «отказ от приказа». В своем рапорте Иван указал, что неправильно понял задачу, поставленную командиром, и, ссылаясь на проблемы со здоровьем, заявил, что готов выполнить приказ — но «на своей нынешней должности, которая будет держать его далеко от линии фронта». Он надеялся получить медицинскую отсрочку из-за межпозвоночной грыжи.

Военный начал собирать документы и затягивать все процедуры, желая оставаться в части последние недели до отправки на курсы переподготовки. Однако, позвонив в центр, он узнал, что зачисление отменено.

Чтобы избежать обвинений в самовольном уходе, Иван — как посоветовал ему адвокат — продолжал появляться в части.

Мобилизация

21 сентября 2022 года в России объявили мобилизацию. На следующий день полковник вызвал Ивана и показал боевой приказ с фамилией военного.

«Вы отказываетесь?» — спросил командир.

«Нет, не отказываюсь», — ответил Иван.

Он ушел из части домой, сообщил жене новость, а через несколько дней уехал на фронт.

Война

После отъезда супруга Анна уволилась и с ребенком переехала к родителям в Санкт-Петербург. Оттуда на фронт она посылала мужу гуманитарную помощь.

В это время Ивана вместе с другими военнослужащими доставили в один из оккупированных украинских городов. Там взвод в течение нескольких месяцев пытался занять ветрозащитную полосу на сельскохозяйственных угодьях. Однажды Ивану приказали захватить траншею, где прятались украинские военные. Он и его заместители договорились сначала открыть огонь, затем бросить гранату в окоп, занять позицию и дождаться подкрепления. Однако план почти сразу вышел из-под контроля, и с российской стороны оказалось много раненых и убитых. Иван решил, что если помощь не придет, то его взвод подождет до темноты и вернется обратно.

Когда он сообщил об этом командиру, тот попросил его не уходить без убитых сослуживцев. Иван решил не забирать их тела с поля, и в ответ его взвод пригрозили отправить еще на одно задание.

Симуляция

Чтобы не отправляться на новое задание, Иван притворился, что у него обострилась грыжа и болит спина. К тому же после тяжелого боя он начал хромать. После нескольких осмотров военному пообещали отвезти его в больницу в Донецке для дальнейшего обследования.

На месте ему пришлось дать взятку врачу, чтобы тот поставил его в очередь на МРТ за свой счет. В ожидании Иван проконсультировался с родными и бывшими сослуживцами о том, как имитировать боль. В итоге ему посоветовали не хромать, а волочить за собой ногу. Иван так и сделал, а также начал ходить с тростью. После обследования его отправили в Россию на операцию в военном госпитале. Так мужчина приехал к семье. Анне он сказал:

Подготовка

Семья решила сбежать из страны, не дожидаясь окончания контракта Ивана. После возвращения мужа Анна обратилась в «Идите лесом» — организацию, которая помогает уклоняться от мобилизации.

Поскольку загранпаспорт Ивана был заперт в сейфе отдела кадров части, антивоенный консультант посоветовал семье покинуть Россию по внутреннему паспорту в одну из стран ОДКБ. Он предупредил, что хоть Иван уедет из РФ, он всё равно окажется в небезопасной ситуации. Анну такой вариант не устроил, так что она остановила выбор на другой стране (ее название NYT не сообщает в целях безопасности. — Прим. ред.) и уехала вместе с ребенком. Иван должен был последовать за ней.

Тем временем Иван вернулся в часть, ожидая, когда его впишут в список на операцию. Пока он разрабатывал план побега с внутренним паспортом, ему пришла идея — купить поддельный загранпаспорт и заменить его на настоящий. Консультант из «Идите лесом» порекомендовал купить подделку в даркнете. Сделка обошлась Ивану в 60 тысяч рублей. В ожидании документа военнослужащий продал все вещи и завел новые аккаунты в соцсетях.

В день X Иван пришел в отдел кадров и попросил загранпаспорт под предлогом обновления данных для жены. Ему выдали документ, запретив выносить его из кабинета. Когда менеджер по персоналу отвернулся, Иван подменил паспорт: оригинал забрал, а фейк вернул работнику.

Побег

Примерно в это же время Иван узнал, что один из его сослуживцев, у которого отказали ноги, в частном порядке получил разрешение покинуть базу для операции. Он попросил аналогичное разрешение, и командир согласился. Военный тут же взял десятидневный отпуск и улетел в Москву. Оттуда на поезде добрался до Минска, затем вылетел в Стамбул, а оттуда продолжил путь в страну назначения и в итоге воссоединился с семьей.

Пока Иван добирался, он представлял, как его командир мог начать его искать. При этом он не скрывал, что ранее и сам участвовал в поисках пропавших солдат. Иван понимал, что тех, кого находили после побега, отправляют в спецназ — на мясорубку.

«Иван не раздумывал над моралью своей попытки побега, несмотря на то что другие отправлялись на передовую. Это был автоматический рефлекс хорошо развитой мышцы моральной двусмысленности. Это не моя компетенция. Меня не волнует, почему человек не явился на службу. Сам факт неявки на службу — это нарушение. Я просто выполняю свою работу», — пересказывает NYT размышления военного.

Новая жизнь

Всё это время Анна пыталась легализовать семью в новой стране. Тогда она столкнулась с человеком, и тот втерся ей в доверие. Женщина рассказала ему о дезертирстве мужа, и в ответ он предложил Ивану порвать паспорт и отказаться от российского гражданства. Затем добавил:

«У вашего мужа не так много вариантов. Либо он приходит ко мне вежливо — я буду его здесь курировать и он будет выполнять для меня определенные задания. Или… знаете, как это происходит?»

«Что происходит?» — спросила Анна.

«Люди просто исчезают. Вот человек идет по улице, проехала не та машина, и человек исчезает. Сегодня человек здесь. Завтра его нет», — пригрозил мужчина.

Анна испугалась, сбежала от собеседника и сообщила об инциденте в «Идите лесом». Психолог-волонтер предположил, что этот человек, вероятно, был мошенником, вымогавшим деньги в обмен на молчание. Однако, когда женщина рассказала местным знакомым о случившемся, они заявили, что тот мужчина действительно может быть связан с посольством России. По их словам, он годами «находился на периферии дипломатического круга, действуя в некой серой зоне, которую никто не понимал».

C тех пор неизвестный мужчина не выходил на связь ни с Анной, ни с Иваном. Семья сменила съемную квартиру, оставшись в том же городе. Удалось ли им легализоваться в новой для себя стране, NYT не уточняет.