«Я умру как мученик»

Ранним утром 20 октября 2011 года колонна из полусотни тяжело нагруженных пикапов металась по Сирту — небольшому ливийскому городу на берегу Средиземного моря. Попытки выбраться из окружения раз за разом заканчивались ожесточенным столкновением с повстанцами — боевиками Национального переходного совета. Когда же, наконец, конвою удалось прорваться через несколько засад и устремиться на юг, в пустыню, одну из машин накрыла атака с воздуха: сработал беспилотник, управляемый оператором с другого конца света — с военной базы в Неваде. За беспилотником последовали натовские бомбардировщики, превратившие большую часть автомобилей в дымящуюся груду металла. Оставшиеся в живых пассажиры попытались спастись в коттеджах неподалеку, но вновь безуспешно — их быстро обнаружили и засыпали градом пуль. 

Несколько минут спустя беглецы, пытавшиеся перебраться с одной стороны дороги на другую, приняли последний бой. Когда почти все из них погибли, а оставшиеся в живых больше не могли держать в руках оружие, повстанцы вытащили из пролегающей под шоссе дренажной трубы едва стоящего на ногах старика, одетого в грязную коричневую рубашку и такого же цвета штаны. Лицо старика заливала кровь, но по копне черных волос и некогда гордому профилю, известному большинству ливийцев с детства, его узнали сразу. 

«Муаммар! Это Муаммар!» — завопила толпа и подхватила свою жертву на руки. Десятки мобильных телефонов с включенными камерами метнулись вверх. Снимающие разрывались между желанием запечатлеть исторический момент и поучаствовать в нем, так что картинка получилась не четкой. Но на опубликованных позже кадрах видно, как бывшего «отца нации» насилуют штыком, а затем, избивая на ходу, тащат к пикапу.

Свою последнюю пулю Каддафи получил не сразу. 

А также о том, почему после стольких лет во главе страны он вновь оказался там, где когда-то начинал свой путь — в небольшом городе Сирт на берегу Средиземного моря. 

Человек из шатра

Официальной датой рождения Каддафи считается 7 июня 1942 года. Впрочем, этот год, месяц и число африканский лидер выбрал сам: его родители, Мохаммад Абдул Салам, подрабатывавший пастухом верблюдов в окрестностях Сирта, и мать Абу Мениар были неграмотны, а больше записать точную дату было некому. Называя ребенка Муаммаром — в переводе с арабского «Живущим долго», — они, безусловно, желали ему выбраться из окружающей нищеты и прожить достойную жизнь. Но едва ли они могли предполагать, что однажды он станет правителем Ливии. В том числе потому, что такой страны никогда не было на карте. А была итальянская колония Libia Italiana, бывший осколок Османской империи, за который шли бои между итало-германскими войсками под командованием «Лиса пустыни» фельдмаршала Эрвина Роммеля и наступающими на них британскими частями генерала Бернарда Монтгомери. 

Первые десять лет жизни Каддафи, получивший фамилию по названию племени своего отца, провел в пустыне под открытым небом и под пологом родительского шатра. Этот древний вид жилища он до конца жизни будет предпочитать всем прочим, однажды разбив свою палатку прямо под стенами московского Кремля. Из кочевого детства Каддафи также возьмет склонность к уединенным размышлениям, презрение к государственным институтам и неимоверно возросшее с годами ощущение собственной избранности.

«Все великие пророки современности пришли из пустыни: Мухаммед, Иисус и я», — скажет он в конце 1980-х без тени иронии. 

Первое образование Каддафи получил в медресе в Сирте. Родители сумели наскрести скудные средства, чтобы оплатить учебу, но на аренду жилья денег не хватило, так что ночевал будущий диктатор на полу мечети, а на выходные возвращался в отцовский шатер, проделывая десятки километров пешком по пустыне. 

Из средней школы в Себхе, куда семья переехала в 1950-е, Каддафи выгнали. Причина — участие в уличных протестах. Протестовал юный бедуин не только потому, что одноклассники относились к нему с плохо скрываемой иронией, насмехаясь над его традиционным костюмом кочевника и диковатыми манерами. В те годы бурлила вся Северная Африка. В Алжире шла тяжелая война за независимость от Франции, в Египте группа офицеров во главе с Абделем Насером свергла короля Фарука и национализировала Суэцкий канал — «яремную вену» Британской империи. В Ливии, получившей в 1951 году независимость решением ООН, также шли постоянные волнения. Население было недовольно коррупцией в окружении короля Идриса I, несправедливым распределением богатств страны от добычи нефти, открытой в середине 1950-х, и беззастенчивым вмешательством во внутренние дела англичан и американцев, изгнавших бывших колонизаторов-итальянцев, но продолжавших держать в Ливии свои войска. Каддафи, увлекавшийся идеями панарабизма и социализма в его исламском прочтении, делал все, что было в его силах, чтобы приблизить конец этого режима. Он организовывал революционные ячейки, выступал на митингах, бился с полицией, а однажды разбил окна в гостинице, якобы из-за того, что там продавали алкоголь. В обычный европейский костюм Каддафи так никогда и не оделся, предпочтя ему военный мундир. 

Свержение идолов

Несмотря на многочисленные приводы в полицию, в 1963 году Каддафи сумел поступить в престижную Королевскую военную академию в Бенгази. Офицерская карьера оказалась единственной возможностью выбиться в люди для юноши без связей и денег, но дело было не только в этом. Каддафи решил повторить путь подполковника Нассера — вырасти в звании, сколотить группу верных офицеров и с ее помощью захватить власть. 

К своим преподавателям — по большей части это были британские офицеры — Каддафи относился с нескрываемым презрением. Больше того, он был один из подозреваемых по делу об убийстве начальника академии в 1964 году. И все же он не просто завершил обучение, став лейтенантом связи, но был направлен в Великобританию на курсы повышения квалификации. Из Европы Каддафи привез любовь к футболу, презрение к парламентской демократии и решимость вырвать, наконец, власть из рук слабеющего монарха, освободив страну от британского и вообще западного влияния. 

Американские и британские спецслужбы знали о возможном военном перевороте и даже приветствовали его. Они полагали, что в результате к власти придут ближайшие и самые коррумпированные соратники Идриса I — начальник штаба ливийской армии Абдул Шалхи и его брат, королевский советник Омар Шалхи, — и что они будут действовать в западных интересах. 

Однако вышло иначе. 1 сентября 1969 года, воспользовавшись длительным отсутствием короля в стране — он уехал в отпуск и путешествовал по Греции и Турции, — а также информацией о том, что Идрис намерен отречься от престола и передать власть сыну Хасану, «Свободные офицеры» при поддержке египетской разведки захватили ключевые военные и гражданские объекты Ливии и объявили о низложении короля. 

В тот же день сотни тысяч ливийцев впервые услышали голос своего нового лидера, которого они не выбирали. Капитан Каддафи — звание полковника он получит только через неделю — обратился к согражданам по радио, сразу подняв градус пафоса до максимума:

«Народ Ливии! В ответ на вашу волю, исполняя ваши самые искренние пожелания […], вооруженные силы свергли коррумпированный режим, зловоние которого вызывает у нас отвращение и ужас. Одним ударом наша доблестная армия свергла этих идолов и уничтожила их изображения. Одним махом это осветило долгую темную ночь, в течение которой за турецким господством последовало сначала итальянское правление, затем этот реакционный и декадентский режим, который был не более чем рассадником вымогательства, предательства и измены родине».

Взяв под контроль казармы, аэропорты, радиостанции и королевский дворец в Триполи, повстанцы пленили Абдулу Шалхи и наследника престола Хасана. Последний не стал искушать судьбу и немедленно признал легитимность новой власти. Омар Шалхи, сумевший вырваться за границу, пытался уговорить британцев и американцев вмешаться, но безуспешно. Сам же король Идрис благоразумно решил никогда больше не возвращаться в Ливию. Он поселился в Каире и, пользуясь гостеприимством египетских властей, благополучно дожил до 93 лет. 

Скромное обаяние революции

Почти бескровный переворот не вызвал протестов ни в Триполитании, ни в Киренаике, ни в Феццане — трех исторических областях Ливии, при Идрисе обладавших значительной автономией и конкурировавших между собой. «Совет революционного командования» (СРК) — так теперь называлось самопровозглашенное ливийское правительство — немедленно заявил, что все международные договоры страны останутся в силе, как останется нетронутым и имущество иностранцев. Чтобы окончательно лишить «западных партнеров» соблазна вмешаться, к ливийским берегам подошла советская эскадра — у руководства СССР, активно развивавшего присутствие в Африке, были на эту страну свои виды. В результате провозглашенная Ливийская Арабская Республика быстро получила дипломатическое признание, а неформальный лидер СРК Муаммар Каддафи — возможность собрать из трех разрозненных частей по-настоящему единую Ливию. Такую, о какой он мечтал с детства.

Побывавший Ливии в конце 1969 года корреспондент Time тактично отметил, что «в стране, еще недавно представлявшей собой оплот западных ценностей, многое изменилось». 

чем здорово осложнил жизнь иностранным специалистам, а также провел трибунал над замешанными в коррупции военными и чиновниками свергнутого режима. В результате за решеткой оказалось около 600 высокопоставленных офицеров, политиков и бизнесменов. В первые месяцы правления СРК в Ливии был запрещен алкоголь и национализирована банковская система. Активы западных нефтяных компаний, налоги от которых составляли львиную долю бюджета, попали под жесткий контроль государства, а через несколько лет были также национализированы. 

«Ливийская экономика страдает от такого избыточного национализма», — сетовал Time, добавляя, впрочем, что свежеотпечатанные фотографии Каддафи народ чуть ли не с руками отрывает у торговцев прессой. 

Журналист газеты «Правда», побывавший в Ливии примерно в те же дни, ожидаемо увидел другую картину: повышение вдвое минимальной оплаты труда, создание специальных комитетов по защите прав трудящихся, позитивные сдвиги во внешней политике, направленной теперь на объединение всех арабских государств. А еще — нарочитую скромность нового руководства: даже через два месяца после революции страна не знала имен всех членов Совета революционного командования. Да и сам Каддафи, передав пост премьер-министра палестинцу Махмуду Сулейману Аль-Магриби и ограничившись званием главнокомандующего ливийской армии, не часто баловал публику своими появлениями. 

«Нам ничего не нужно от революции, мы не ищем личной выгоды, нам чужда слава. Вот почему некоторые имена еще остаются неназванными», — рассказал «Правде» анонимный участник СРК. 

Царь царей

39 лет спустя, 29 августа 2008 года Каддафи восседал на позолоченном троне в городе своей молодости — Бенгази. Он был укутан в причудливое цветастое одеяние и держал в руке позолоченный скипетр. На голове «Братского вождя Великой социалистической народной ливийской Джамахирии» — этот титул Каддафи присвоил себе в конце 1970-х — была массивная корона «царя царей, султанов, принцев и шейхов Африки». В церемонии «коронации» приняли участие около двухсот лидеров африканских племен, разодетых под стать хозяину торжества. Официальных представителей соседних с Ливией государств на этом «празднике африканского единства» не было. Начинавший правление с намерения объединить все арабские страны, Каддафи умудрился крепко рассориться с соседями, не без оснований считавших его заносчивым выскочкой. Он изгнал из страны итальянских колонистов и забрал их плодородные участки, но так и не сделал сельское хозяйство страны независимым от госсубсидий. Боролся с племенными вождями и перекраивал границы их владений, но лишь расшатал социальную структуру и уничтожил остатки гражданского общества. Пытался разрешить противоречия, присущие капитализму и социализму, и освободить угнетенные народы по всему миру, но стал одним из главных в мире спонсоров терроризма. Опасаясь военного переворота, распустил армию и спецслужбы, заменив их народным ополчением, но фактически стал опираться на наемников. Наконец, отменил традиционные институты власти — правительство и парламент — и провозгласил Джамахирию — государство абсолютного народовластия. По задумке оно должно было управляться народными комитетами, на практике же выродилось в тоталитарную личную диктатуру. В соответствии с принятой в 1997 году «Хартией чести», за любую помощь лицам, совершившим преступления против режима, или недостаточное рвение в их поимке наказанию могла подвергнуться не только семья злоумышленника, но целая деревня или город. Обвиненных в государственной измене казнили через повешение, нередко транслируя казни по телевидению.

Каддафи действительно удалось кратно повысить объем ВВП страны и уровень жизни ливийцев — в первую очередь, за счет нефтяных сверхдоходов. За годы его правления сотни тысяч человек переехали из трущоб и палаток в крепкие каменные дома, получили доступ к образованию и современному здравоохранению. Однако, 

К началу 2010-х, при населении чуть больше 6 миллионов человек и ежегодных нефтяных доходах около $32 миллиардов, безработица в Ливии достигала 30%.

Безусловных успехов Муаммар Каддафи добился лишь в двух сферах: непрерывном самовозвеличивании и личном обогащении. Огромные портреты вождя смотрели на ливийцев с фасадов зданий, баннеров и фонарных столбов. Портреты поменьше украшали вестибюли гостиниц, школьные кабинеты, футболки и даже наручные часы. Выбитые в камне страницы «Зеленой книги» — главного произведения Каддафи, обязательного к изучению всеми ливийцами, — были установлены вдоль дорог. 

Полное представление о богатстве некогда скромного лидера революции ливийцы получили в августе 2011 года, когда после продолжительных боев за столицу повстанцы ворвались в его знаменитую резиденцию Баб аль-Азизия (в переводе с арабского — «Золотые ворота»), а следом — в принадлежащий семье диктатора коттеджный поселок Регатта к западу от Триполи. Некогда боявшиеся даже подходить к этим символам неограниченной власти, простые люди в майках и шортах, превратившиеся за месяцы боев с собственным государством в отличных солдат, бродили по анфиладам роскошных комнат, обставленных позолоченной мебелью, заглядывали в гардеробные, забитые костюмами от Versace и Armani, рассматривали золотую статую владельца в полный рост. А потом отбили этой статуе голову и стали играть ею в футбол. 

Последняя ошибка

Шестью месяцами ранее, 22 февраля 2011 года, Муаммар Каддафи стоял за трибуной у ворот своей резиденции в Триполи.

«Я не покину эту землю, я скорее умру как мученик, но останусь непокорным. Муаммар — лидер революции до конца времен!» — кричал он в микрофон, потрясая в воздухе своей «Зеленой книгой». 

На востоке страны уже вовсю шли бои с повстанцами. Все началось в Бенгази, столице Киренаики и бывшей вотчине свергнутого Каддафи Идриса I. Ливийцы, смертельно уставшие от Каддафи и воодушевленные «Жасминовой революцией» в соседнем Тунисе, вышли на улицы — почтить память более 1000 заключенных столичной тюрьмы Абу Салим, убитых по приказу Каддафи в 1996 году. Они требовали освободить задержанного накануне правозащитника Фатхи Тербиля, отстаивавшего интересы родственников погибших. Демонстрация превратилась в бойню с полицией, а через пару дней Бенгази, второй по величине город страны, уже был под контролем восставших. 

«Все, кто любит Муаммара Каддафи, выходите на улицы, не бойтесь их… Преследуйте их, арестовывайте их, выдавайте их властям», — ревел он в микрофон. 

Довольно скоро выяснилось, что «настоящих ливийцев», верных «братскому вождю революции» и готовых терпеть любые его причуды, осталось немного. От Каддафи отвернулись министры внутренних дел и юстиции, командиры и солдаты некоторых частей. Восстание, сперва охватившее Киренаику, вскоре перекинулось на Феццан, а к концу лета войска противостоящего Каддафи Национального переходного совета при поддержке натовской авиации окружили и захватили столицу. Каддафи и его ближайшее окружение были вынуждены прорываться в Сирт — свою последнюю цитадель, из которой не было выхода. 

Растерзанные трупы Каддафи и его сына Мутассима, командовавшего обороной Сирта, пролежали на всеобщем обозрении несколько дней. После этого решением Национального переходного совета они были тайно захоронены в пустыне. Церемония была далека от исламских традиций, предписывающих хоронить покойников в день смерти, но никто из сотен ливийцев, приехавших поглазеть на бывшего «царя царей», не выразил сожаления. 

«Господь создал фараона в назидание другим. Если бы он был хорошим человеком, мы бы похоронили его как следует, но он сам выбрал свою судьбу», — сказал один из визитеров корреспонденту Reuters. 

«Я приехал сюда, чтобы убедиться, увидеть его своими глазами, — сказал другой ливиец и добавил: — Все ливийцы должны увидеть его, все».

Муаммар Каддафи ошибался, полагая, что народ на его стороне. Но ошибался и народ Ливии, полагая, что смерть диктатора принесет ему облегчение. После трехлетнего перемирия и попыток создать легитимное для всех группировок правительство страна вновь погрузилась в хаос гражданской войны, продолжавшейся до 2020 года. Сегодня в Ливии хрупкий мир и два правительства: на западе страны в Триполи и на востоке — в Тобруке. В декабре 2021 года должны были пройти первые в истории Ливии президентские выборы, однако из-за «нестабильной ситуации» они так и не состоялись.