Курский эксперимент 

Молниеносное вторжение ВСУ в Курскую область, как всегда на войне, имеет два измерения: тактическое и стратегическое.

С тактической точки зрения — это великолепно подготовленный маневр: сначала разведка боем, потом, когда прикрывавшие границу тикток-войска спешно бежали, молниеносно были введены в прорыв 22-я бригада (новая, чуть ли не в Европе формировали), плюс «Айдар», самая лучшая военная сила после «Азова». За ней последовали еще две бригады — 80-я и 88-я. Видимо, еще до восьми бригад находится сейчас в резерве.

Таким образом жалобы на то, что вновь формируемые бригады нечем вооружать, оказались отчасти хитрой уловкой, призванной ввести в заблуждение.

Войска, введенные в прорыв, концентрировались за 100 км от границы — то есть российская разведка очевидно принимала их за войска, которых собирают для контратаки на Харьковском направлении. 

Отдельно стоит упомянуть новую тактику использования дронов и РЭБ (средств радиоэлектронной борьбы), которая стала важным фактором успеха наступления. Судя по всему, украинские войска двигаются с мощным прикрытием РЭБ, которое сбивает большинство российских беспилотников. «Глаз» у России в небе над Суджей сейчас нет или их недостаточно.

ВСУ массово применяет щит из новейшего РЭБ на заранее запрограммированных частотах, которые используют российские дроны, и одновременно сами используют свои новейшие дроны. Именно такие дроны, как утверждает СБУ, сбили два российских вертолета — дело доселе практически неслыханное. Вертолет стоит 16 млн долларов, летчики — еще дороже, их мало, и они невозобновимый ресурс. FPV-дрон, даже навороченный, будет стоить в лучшем случае несколько тысяч долларов. Также с большой вероятностью на территории России сейчас находится серьезное украинское ПВО, а в районе Харькова его вторым эшелоном прикрывают F-16.

У удара есть несколько очевидных целей. Одна — это газоизмерительная станция Суджа. Взяли ее ВСУ, разумеется, не затем, чтобы отключить Европе газ. Украина могла бы повернуть вентиль и со своей стороны. Ее взяли затем, чтобы при попытке отбить станцию всё бы к черту взорвалось и газ бы кончился. Газоизмерительная станция — идеальное прикрытие против Кремля. Местных жителей российской армии не жалко, а газоизмерительная станция — это совсем другое дело.

И вторая, главная цель: заставить Путина спешно снимать войска из Донбасса, где фронт ВСУ уже ломится и трещит, или хоть бы с Харьковщины, и перебрасывать в Курскую область.

Отдельно стоит подчеркнуть, что атака на Суджу не создает никаких угроз линиям снабжения российских войск на Харькове. Кто сомневается — может посмотреть на карту. Суджа — логистический тупик, дорога из нее идет только на Сумы. Речь идет только о давлении с целью переброски войск.

Собственно, на этом перечень блестящих тактических успехов можно закончить, потому что встает вопрос: что дальше?

Российская армия, как и следовало ожидать, оказалась неподготовленной, потому что обе страны бьются из последних сил, у обеих нет резервов, и все резервы были на фронте, а то, что стояло у России на границе, к войне было непригодно. К тому же российская армия вообще не приспособлена к быстрым тактическим реакциям. Динозавр долго думает. Он берет другим. Да и вообще врасплох можно застать любого: вспомним 7 октября 2023 года.

Но дальше что? ВСУ продолжат наступать? Силами четырех бригад наступать невозможно. Как выглядит в современной войне наступление, при котором армия со слабой логистикой и недостаточными резервами лихим танковым клином заходит далеко на территорию противника, мы видели в этой войне под Киевом два с половиной года назад. А ведь тогда еще не было дронов.

Он заканчивал Московское высшее командно-войсковое училище, а не курсы по тиктоку.

Стало быть, ВСУ будут окапываться — что они уже и делают. Более того, даже и окапываться кое-где не надо. ВСУ достаточно просто занять любезно построенные для них укрепления линии Суровикина (из которых сбежали тикток-войска) и развернуть их в другую сторону. Грех такой возможностью не воспользоваться. Как раз эти укрепления и находятся в 10–15 км от границы на российской территории.

Стало быть, российской армии можно не торопиться. Не спешить перебрасывать войска прямо под удар HIMARS, наведенного разведчиками, не биться в рукопашную во встречном бою. ВСУ окопаются, а после этого их будут уничтожать ФАБами.

Так что если кто еще не уехал из занятых ВСУ районов Курской области, уезжайте немедленно. Будут выносить ФАБами всё — как в 2008-м «Градами» выносили грузинские танки в Цхинвали и в 1999-м выносили высокогорные села в Дагестане вместе с зашедшими туда басаевцами (впрочем, тогда жители этих сёл были зачастую недовольны этой предпринятой Басаевым попыткой «освобождения от власти неверных» даже больше, чем российскими ФАБами, и сражались в дагестанском ополчении против Басаева).

И на этой войне подобный прецедент уже есть: Крынки. В Крынках ВСУ тоже очень удачно заняли плацдарм и — пока российская армия пыталась отбить его во встречных пехотных атаках — наносили российской армии большой ущерб. Но потом российская армия принялась гвоздить ФАБами. Без толку погибли около тысячи солдат ВСУ, и Крынки пришлось оставить.

Вот представьте себе ситуацию: российская армия продолжает неторопливо продвигаться на Донбассе, перерезает дорогу «Покровск–Константиновка», до которой ей осталось 5 км, весь украинский фронт на Донбассе рушится, — а несколько отлично подготовленных и хорошо вооруженных бригад ВСУ в это время сидят в Курской области на пятачке в 350 кв. км., и их медленно перемалывают ФАБы — со всем их лучшим РЭБом и лучшими отданными ими беспилотниками.

И тогда, естественно, возникает у украинского общества вопрос: а стоило ли весь этот новый РЭБ, и новые беспилотники, и новые бригады, и лучшие подразделения использовать таким способом? Может, лучше ими было заткнуть дыры на фронте в Донбассе?

И, согласитесь, этот же вопрос возникает и на Западе.

Эту войну Украина ведет не одна. У нее есть партнеры, и задача этих партнеров давно ясна. Не допустить победы России, не допустить поражения Украины, и не допустить эскалации. Под эскалацией при этом понимается вероятность, что Путин, загнанный в угол, применит ядерное оружие. При этом по мере ослабления украинской армии опасность эскалации, как это ни парадоксально, растет.

Она растет по двум причинам. Во-первых, Путин не хочет останавливать войны: он считает, что у него стратегическое преимущество, и по мере того, как он это преимущество реализует, США и Европе приходится всё глубже вовлекаться в войну, чтобы не дать проиграть ВСУ.

И во-вторых, она растет потому, что для президента Зеленского остановка войны означает потерю власти, а президент Зеленский власть терять не намерен.

Выход из этой лестницы эскалации для мира очевиден: прекращение войны. Никакой другой причины прекращать войну у США и Европы, кроме боязни эскалации, заметим, нет. 

Самое парадоксальное при этом, что конечная реакция США и Европы будет зависеть от того, что произойдет на земле. Захлебнется атака ВСУ и будет медленно перемолота — там сделают вывод в стиле «ну вот, вы бездарно потратили данное вам оружие, а теперь втягиваете нас в очередной виток эскалации, ничего не дадим». Окажется удачной — «ой, смотрите, этих парней есть смысл поддерживать, давайте разрешим им кое-что еще».

30 января 1968 года вьетконговцы, которые, казалось, были уже разбиты американскими войсками, начали внезапную операцию, которая получила название «наступление Тет»: серию вылазок, атак и военных нападений на населенные пункты Южного Вьетнама, которая, как считали вьетконговцы, должны были спровоцировать народное восстание. Восстания не произошло, нападающие понесли тяжелейшие потери, но вот общественное мнение в США переменилось полностью. Услышав от своих генералов, что для того, чтобы разбить коммунистов, надо еще 200 тысяч войск, американская публика махнула рукой и сказала, что из Вьетнама надо убираться.

В феврале 1945 года вермахт начал наступательную операцию Sonnenwende, то есть «Солнцестояние». В этот момент советские войска рвались на Берлин, поражение было уже неминуемо, и Sonnenwende должна была сорвать наступление, заставив Красную Армию сосредоточиться на Померании. Так и произошло. Ставка начала в ответ Восточно-Померанскую наступательную операцию, а падение Берлина было задержано на несколько месяцев. Но общего хода войны это не изменило.

Что именно станет в конечном итоге результатом Курской наступательной операции, и стоил ли блестящий тактический успех неясных стратегических последствий — предугадать невозможно.

Это зависит в первую очередь от обстановки на земле. Это и называется война.