Вселенная Z

В 2014 году в ополчение «ДНР» вступил бывший украинский адвокат Руслан Баклан, разыскиваемый в Украине за мошенничество. Скоро Руслан дослужился до «замкомандующего ВВ МВД ДНР», а с октября 2019-го уже стал «замминистра информации» оккупированного региона. В начале того же года он создал телеграм-канал, где в основном публиковал и комментировал новости самопровозглашенных республик. К февралю 2022 года у канала было около 8 тысяч подписчиков.

Сейчас Руслан Баклан более известен под именем Даниил Безсонов. Должность «замминистра информации ДНР» он уже не занимает, да и на фронте больше не находится. Зато он называет себя «политическим обозревателем и экспертом по информационно-психологическим спецоперациям». С началом полномасштабного вторжения его карьера как провоенного спикера резко пошла в гору: первые 100 тысяч подписчиков, по данным TGstat, его канал «Неофициальный Безсонов» набрал уже в первый месяц вторжения. Сейчас Даниила даже зовут выступать на Первый канал.

Правда, в последние полгода его популярность несколько упала: 

В канале Даниил активно поддерживает «специальную военную операцию», публикуя новости о войне в Украине вперемежку с собственными мыслями на этот счет. Значительную часть контента составляют репосты других популярных провоенных каналов.

История канала Безсонова типична: многие антиукраинские телеграм-каналы, которые раньше были нишевыми, с началом полномасштабного вторжения вырвались в мейнстрим пропаганды.

Только за первые четыре месяца войны аудитория российского сегмента телеграма увеличилась в два раза, причем рост главным образом пришелся на патриотические каналы. В поисках альтернатив сухим победным сводкам Минобороны люди массово подписывались на тех, кто писал о войне эмоционально, с живыми подробностями — в формате новостей с фронта и аналитических комментариев разной глубины. Российский телеграм, и без того сильно политизированный, обрел четкое провоенное звучание.

Чтобы понять, как устроен российский z-телеграм, «Новая-Европа» изучила несколько сотен каналов, которые составляют его ядро. Мы выделили несколько ключевых фракций, описали связи между ними и представили нашу картографию в виде интерактивного графа.

Как Пригожин разделил z-патриотов

Одним из самых противоречивых событий в z-телеграме стала «частичная мобилизация» в сентябре 2022 года. Тогда большинство каналов из нашей выборки оказались недовольны тем, как она проходила. Другой пример — сдача российскими войсками Херсона в ноябре того же года. Самые популярные высказывания на эту тему, опять же, были не в пользу Минобороны.

Напряжение между Евгением Пригожиным и Минобороны начало расти еще в январе. Тогда «повар Путина» заявил, что Соледар взят исключительно силами «Вагнера», хотя Минобороны первое время даже не упоминало наемников в своих сводках — максимум использовалось выражение «отряды добровольцев». На тот момент Пригожин еще не вступал в прямую конфронтацию с военным ведомством, аргументируя это тем, что «лодка и так качается». Этот конфликт, казалось бы, закончился тем, что военные всё же признали роль «Вагнера». После этого наемников даже пригласили в эфир к Соловьёву на «Россию 1».

Однако вскоре конфликт эскалировался. В феврале Пригожин стал требовать от Минобороны решить проблему нехватки боеприпасов, на этот раз уже чуть ли не обвиняя военных в «работе на врага». Минобороны в свою очередь называло это «экзальтированными заявлениями» и утверждало, что «все заявки на подачу боеприпасов для штурмовых подразделений выполняются в кратчайшие сроки». Важной точкой конфликта стало знаменитое видео Пригожина на фоне трупов наемников с требованием «дать снаряды».

На фоне этих событий медийное присутствие Евгения Пригожина и его узнаваемость заметно выросли: весной 2023-го он даже вошел в топ-10 политиков, вызывающих у россиян доверие. Свою популярность Пригожин поднимал прежде всего средствами телеграма.

«Пригожин пытался завоевать медиапространство изначально с достаточно локальными целями, прежде всего для своего бизнеса и борьбы с конкурентами или просто людьми, которые ему не нравятся, — рассказывает журналист-расследователь центра «Досье» Денис Коротков. — Потом решил продвигать это дальше. 

По словам исследователя пригожинских медиа Сержа Полякова, телеграмом создатель «Вагнера» занимался лично. Это могло быть связано с тем, что пригожинские медиаструктуры, ранее помогавшие российской пропаганде, стали постепенно вытесняться конкурентами. «Где-то с 2019 года с появлением АНО “Диалог” Пригожина, вероятно, начали отодвигать от этого [работы с пропагандой], — говорит эксперт. — С началом войны выяснилось, что “Диалог” и в поле военной пропаганды оказался успешнее пригожинских структур».

К лету конфликт Минобороны и Пригожина достиг высшей точки. 11 июня 2023 года министр обороны Сергей Шойгу подписал приказ, согласно которому все российские «добровольческие отряды» должны в обязательном порядке заключить контракты с Минобороны. Пригожин решился на мятеж, который транслировался в телеграме практически в режиме реального времени.

Мятеж Пригожина вызвал настоящую бурю в провоенном телеграме. Число постов 23–24 июня достигло максимального значения с марта 2022 года. Когда ситуация стабилизировалась, вокруг инцидента сложился консенсус, который собеседник «Новой-Европа» в одном из крупных z-каналов описал так: «Простые люди всё сделали правильно со всех сторон».

Сразу после неудачного мятежа официальные каналы РИА ФАН, а также «Пресс-служба Пригожина» и «ЧВК Вагнер. Пленные ВСУ» полностью прекратили работу. Почти сразу перестал обновляться и канал «Кепка Пригожина». Активность некоторых каналов заметно снизилась, хоть и не прекратилась, уже после мятежа: примеры — «Горячие Точки», а также канал «патриотического общественного движения» «КИБЕР ФРОНТ ZА Россию».

Но большинство пропригожинских каналов утратили популярность в провоенной среде. Даже если они продолжают активно публиковать посты, «турбопатриоты» ссылаются на них значительно реже, чем раньше.

Новый дом пропаганды

Способность провоенной повестки проникать в самые дальние углы телеграма впечатляет. И дело не только в ее «объективной» популярности.

По расчетам «Новой-Европа», если бы читатель в начале войны стал случайным образом переходить по репостам из одного российского канала в другой, то он с наибольшей вероятностью оказался бы в пропагандистском канале. Шанс попасть даже в самые популярные оппозиционные или украинские каналы с сопоставимым количеством подписчиков значительно ниже.

Например, в канале «RT на русском» примерно столько же подписчиков, сколько в официальном канале Зеленского, но вероятность попасть в RT в три с половиной раза выше. А в канал «Дептранс Москвы», где 117 тысяч подписчиков, можно попасть примерно с той же вероятностью, что и в «Медузу», где подписчиков больше миллиона.

В сотню каналов с самой высокой вероятностью попадания также входят 13 каналов госструктур, что само по себе аномалия: сложно представить, чтобы в «естественных условиях», без специальных затрат и усилий канал Минобрнауки или Центробанка репостили так же часто, как, например, популярные новостные агрегаторы.

Вероятность наткнуться на канал во многом определяется тем, как часто этот канал репостят. Наши расчеты показывают, что государственные каналы и каналы «системных» СМИ аномально часто ссылаются друг на друга.

Такое поведение, по меньшей мере отчасти, объясняется целенаправленными вложениями в раскрутку. Это заметно не только в случае с государственными ресурсами, например каналами правительства или проекта «Россия — страна возможностей», но и в случае с системными медиа, в частности с аномально популярными каналами журналистов «Комсомольской правды» Александра Коца и Дмитрия Смирнова, а также самой «КП».

Эта аномальная связность «z-сети» позволяла ей стать основой для продвижения провоенной повестки. И если до 24 февраля центром российского телеграма были «системные» каналы, после полномасштабного вторжения к ним присоединилась заметно окрепшая фракция «турбопатриотов». Первые начали активно репостить вторых. Так повестка более радикальных каналов, годами гнувших свою антиукраинскую линию, быстро проникла в каналы более умеренные.

Хоть это сближение и было недолгим — уже через несколько месяцев фракции поляризовались еще сильнее, чем до начала вторжения, — оно позволило «турбопатриотам» почувствовать себя самостоятельной силой, готовой критиковать руководство «СВО». 

За неудавшимся мятежом Пригожина последовала волна репрессий против «турбопатриотов». Самым громким делом стало задержание 21 июля по статье за экстремизм Игоря Стрелкова, который с начала войны позволял себе резкую критику Минобороны и лично Путина (в январе его приговорили к четырем годам колонии общего режима). Провоенный телеграм был шокирован: даже многие из тех, кто Стрелкова не любил, восприняли арест негативно. Правда, это недовольство так и осталось в телеграме и вскоре стихло.

К концу второго года войны фракции провоенного телеграма поляризовались и отдалились друг от друга заметно сильнее, чем до вторжения. Ядро сегмента всё также составляют «системные» СМИ, но теперь к ним присоединились «турбопатриоты», вполне сопоставимые с ними по влиятельности. Каналы по-прежнему почти не переходят из фракции во фракцию; даже громкие конфликты не провоцируют подобных миграций.

То, что сейчас представляет собой телеграм, власть, скорее всего, вполне устраивает: основные источники головной боли ликвидированы или припугнуты, а отдельные скандалы вроде «голой вечеринки» получается выгодно канализировать.

«Z-телеграм очень гармонично смотрится в провластной экосистеме в той форме, в которую он сейчас эволюционировал, — замечает социолог и исследователь пропаганды в Королевском колледже Лондона Максим Алюков. — Если власть попытается его превратить в очередную официальную площадку, эффект непредсказуем. Да и смысла особого что-то с ними делать тоже нет, потому что они сейчас уже все поддерживают государство, собирают деньги на дроны. Там есть ядро людей, которые помогают режиму, но и оппозиционные тоже реальной опасности не несут».

Гибель Пригожина, реакция на арест Стрелкова и на другие попытки усмирить радикальных сторонников войны показали, что политической субъектностью эта группа не обладает и никогда не обладала, говорит автор телеграм-канала «На Zzzzzападном фронте без перемен» писатель Иван Филиппов.

«Не просто не способны “рассерженные патриоты” на что-то повлиять, они даже выступить публично не в состоянии. И многие, если не большинство из них, уже начали это понимать. И если требуют что-то от государства, то в строго установленной форме и только то, что государство и так собиралось сделать. Когда же речь идет о насущных для самих z-авторов проблемах — например, о нуждах фронта, где не хватает буквально всего, — то сами же z-авторы признаются: два года они пишут, требуют, просят, умоляют — и ничего», — заключает Филиппов.

Визуализация данных: Ксения Сторожева