Сюжеты · Общество

Год талиба

Как «Талибан» начинал с обещаний свободного Афганистана и признания на международной арене, а закончил жестким шариатом

Руслан Сулейманов , специально для «Новой газеты Европа»
Афганские женщины протестуют против нового запрета талибов на доступ женщин к университетскому образованию, Кабул, 22 декабря 2022 года. Фото: Stringer / Getty Images

Когда движение «Талибан» установило полный контроль над территорией Афганистана осенью 2021 года, первоочередной задачей для него было добиться международного признания. Из-за этого в рядах радикалов стали обостряться внутренние противоречия.

Умеренное крыло талибов хотело собрать инклюзивное правительство с участием женщин и этнических меньшинств и сохранить достижения последних 20 лет, то есть всё то, что успело создать свергнутое правительство. Иначе международного признания не видать. Крыло «ястребов» же было убеждено, что наградой за многолетнюю борьбу «Талибана» должна стать абсолютная власть, выстроенная на принципах, которые само движение считает необходимыми, невзирая на критику международного сообщества. Сначала признание, потом, возможно, отмена ограничений.

Прошедшие почти полтора года нахождения талибов во власти показали, что наиболее радикальная часть движения доминирует. Это подтверждают вводимые в последнее время всё более репрессивные законы, включая недавнее постановление о приостановке занятий для студенток в афганских университетах.

Востоковед и журналист Руслан Сулейманов по просьбе «Новой-Европа» объясняет, как критика международного сообщества (в том числе со стороны целого ряда мусульманских стран) и отсутствие какой-либо перспективы признания сформированного «Талибаном» правительства сделали радикалов ещё более несговорчивыми и непримиримыми к таким вопросам, как права человека или доступ женщин к образованию.

Женщины как главная угроза радикалам

15 августа 2021 года боевики талибов без боя вошли в Кабул и стали постепенно устанавливать свои порядки. Внезапно им пришлось столкнуться с совершенно другим афганским обществом — не тем, которое они оставляли осенью 2001 года, во время начала военной операции американцев и их союзников «Несокрушимая свобода» в ответ на теракты 11 сентября. Так, по данным Всемирного банка, за прошедшие 20 лет в Афганистане посещаемость начальных школ девочками увеличилась с 0 до более чем 80 процентов. Именно женское население афганской столицы, а затем и других крупных городов страны составило костяк массовых протестов против новых предписаний, которые начали вводить талибы в Афганистане.

Правозащитница Арифа Фатими

— С первого дня захвата власти талибы начали угнетать именно женщин, поскольку, вероятно, именно в них увидели для себя наибольшую угрозу. Каждое их новое распоряжение, каждый новый закон направлен на исключение женщин из общественной жизни, — рассказывает Арифа Фатими, правозащитница, которая с первого дня выступает против власти талибов и сейчас вынуждена скрывать свое местонахождение.

На фоне ежедневных протестов тех афганцев и афганок, которые не захотели покидать страну, правительство «Талибана» первым делом издало запрет на несогласованные акции протеста. «О целях мероприятия, лозунгах и иных деталях необходимо уведомлять соответствующие властные структуры не позднее чем за 24 часа», — говорилось в заявлении МВД талибов.

Следующим шагом «Талибана» в сентябре 2021 года стала ликвидация существовавшего на протяжении 20 лет Министерства по делам женщин. На его месте было воссоздано министерство пропаганды добродетели и предотвращения порока — аналог действовавшего при талибах в Афганистане в 1996–2001 годах карательного органа с функциями «полиции нравов». Как рассказал позднее глава новой структуры шейх Мохаммад Халед, это якобы было сделано для более эффективной защиты интересов женского населения страны. 

«Вместо символического министерства обновленное ведомство будет заниматься воспитанием женщин и защитой их прав», — указал функционер.

Не вошли женщины и в сформированное «Талибаном» временное афганское правительство. Кроме того, большинство из 19 министерских портфелей в новом кабмине Афганистана получили представители самой крупной этнической группы многонационального Афганистана — пуштуны.

«Место женщины в могиле»

Каждое новое предписание в отношении женщин талибы называли временным и объясняли необходимостью создания в стране «соответствующей исламской среды». Помимо этого, если в 1996–2001 годах радикалы внедряли ограничения, прибегая к физическому насилию, то в начале своего второго прихода к власти они стали смотреть на их исполнение сквозь пальцы.

Устанавливаемые радикалами запреты вызвали недоумение даже у их партнеров в мусульманском мире. Так, в конце сентября 2021 года заместитель премьер-министра, министр иностранных дел Катара (в котором, кстати, с 2013 года находится офис «Талибана») Мухаммед бен Абдель Рахман Аль Тани заявил, что действия радикалов «вызвали разочарование и стали шагом назад» для Афганистана.

Несмотря на критику международного сообщества и продолжавшиеся протесты в стране, ограничения в отношении женщин в Афганистане стали только нарастать. Так, например, талибы сначала запретили женщинам передвигаться по улице и в такси без сопровождения родственника мужского пола, затем предписали им появляться на публике с закрытым лицом, а в ноябре нынешнего года и вовсе запретили женщинам посещать спортзалы, парки и развлекательные центры из-за того, что они якобы «плохо соблюдают введенные ранее предписания и одеваются неподобающим образом».

Отдельного внимания заслуживают ограничения, касающиеся сотрудниц телевидения и в целом СМИ. Так, в ноябре 2021 года женщинам-телеведущим наказали появляться в кадре только с покрытой головой, а телеканалам и вовсе «воздержаться от демонстрации драматических фильмов и передач, в которых участвуют женщины-актрисы». 

В результате уже к концу 2021 года, согласно подсчетам Афганской ассоциации независимых журналистов, не менее 80% сотрудниц СМИ в стране остались без работы.

Но и на этом блюстители морали в рядах «Талибана» не остановились. В мае нынешнего года боевики распорядились, чтобы все женщины-телеведущие скрывали лица. В знак солидарности с коллегами мужчины большинства афганских телеканалов с тех пор стали появляться в кадре в медицинских масках черного цвета.

Многие из радикалов росли сиротами, не знавшими материнской опеки и любви, и поэтому не испытывают к женщинам сочувствия, пишут востоковеды Вячеслав Белокриницкий и Руслан Сикоев в своей монографии «Движение Талибан и перспективы Афганистана и Пакистана».

Харун Рахими

— Большинство из них жили исключительно в мужском окружении в религиозных учреждениях, медресе, а также в сельских пуштунских общинах или военных лагерях. Так или иначе все ограничения в отношении женщин исходят сверху и продиктованы идеологией талибов. По мнению лидеров «Талибана», они создают чистое, беспримесное исламское государство, — считает профессор права Американского университета Афганистана Харун Рахими, который сейчас живет в изгнании в США и ведет онлайн-лекции для своих студентов.

На специфическое толкование норм ислама талибами накладывается их приверженность неписанному кодексу «Пуштунвали» (в переводе с пушту — «образ жизни пуштунов»), который стал основой их самоидентификации. Анализируя содержание этого свода законов, который регулирует жизнь пуштунских племен, афганский ученый Мухаммад Анвар Нумйалай в своей книге «Основы социальной истории пуштунов» подчеркивает, что, хотя пуштуны с уважением относятся к женщине, они считают, что ее место «либо в доме, либо в могиле».

Правозащитница Наира Кохистани

— Талибы привержены довольно экстремистской идеологии. Они определяют женщину как собственность, принадлежащую мужчине, а также пользуются бедностью и отсталостью широких слоев населения Афганистана, — убеждена правозащитница Наира Кохистани, которая недавно была вынуждена покинуть страну и сейчас также скрывает свое местонахождение.

«В комиссии по правам человека больше нет необходимости»

Очередным беспрецедентным шагом талибов по оказанию давления на гражданское общество в Афганистане стала ликвидация в мае нынешнего года Афганской независимой комиссии по правам человека (АНКПЧ), которая существовала с 2002 года. Полномочия этой комиссии были узаконены статьей 58 Конституции Исламской Республики Афганистан, принятой в 2004 году Лойя джиргой (Всеафганским советом старейшин).

Талибы аргументировали свое решение тем, что в АНКПЧ «больше нет необходимости», поскольку у них есть другие организации, занимающиеся правами человека.

АНКПЧ в своем заявлении подчеркнула, что «решения правительства [талибов], лишенного национальной легитимности и международного признания и не основанного на волеизъявлении народа, не могут привести к ликвидации», поэтому комиссия продолжит свою работу. Однако примерно с конца августа новости на сайте и на других ресурсах данного органа перестали обновляться.

Образование развращает разум

Апогеем ужесточения политики талибов в отношении женщин стало распространенное 20 декабря требование приостановить в университетах страны занятия для студенток до дальнейшего распоряжения. Ранее глава Минобразования в правительстве талибов Над Мохаммад Надим заявлял, что школы для девочек — это часть иностранной культуры, которую привнесли в Афганистан правители-модернисты. Официально же радикалы объяснили свое решение «тяжелым экономическим положением в стране».

Однако афганок такое объяснение вряд ли устраивает.

— Талибы находятся у власти уже более 16 месяцев и за это время вполне могли решить имеющиеся проблемы, — убеждена Арифа Фатими.

Более того, в Афганистане с момента захвата власти «Талибаном» и до сих пор остаются закрытыми школы для учеников старше седьмого класса.

В очередной раз свое недовольство действиями талибов высказали представители целого ряд стран, в том числе в мусульманском мире. «Этот запрет нельзя назвать ни исламским, ни гуманитарным. Мы считаем его неправильным», — заявил министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу.

С осуждением «Талибана» выступил и верховный имам крупнейшего в мире исламского университета «Аль-Азхар» шейх Ахмад ат-Тайеб, указав, что решение радикалов противоречит основам мусульманской религии. «Ислам всегда призывал и мужчин, и женщин искать знания с колыбели и до конца своих дней», — указал он.

Но и в этот раз никакая критика извне не подействовала на талибов. Уже 24 декабря радикалы распорядились, чтобы все национальные и международные неправительственные организации отстранили женщин от работы.

Действующий лидер радикального исламистского движения «Талибан» Мавлави Хайбатулла Ахундзада

По мнению специалистов, риторика талибов обострилась из-за роста внутренних противоречий, а также потребности верховного лидера радикалов Хайбатуллы Ахундзады укрепить собственную власть.

— Если вы откроете основные документы и кодексы «Талибана», касающиеся правосудия, то там говорится о том, что современное образование развращает разум, а женщины не должны выходить из дома без уважительной причины и всегда должны быть одеты с головы до ног в хиджаб и быть в сопровождении мужчины. Если вы спросите, почему талибы не прибегали к таким жестким правилам ранее, я думаю, что это во многом связано с верховным лидером и его окружением, которое решило консолидировать власть внутри группировки, — полагает Харун Рахими.

На этом фоне теряют всякий смысл все завоевания, которыми хвалились талибы в последнее время, будь то победа над коррупцией или стабильные выплаты зарплат государственным служащим.

Движение «Талибан» — это очень закрытая и иерархичная структура. Распределение должностей в группировке происходит на основании наличия тех или иных религиозных титулов у членов движения. Ключевые из них (в порядке возрастания значимости):

  • кари (чтец Корана),
  • мулла (священнослужитель, окончивший медресе),
  • мавлави (мулла, получивший специальное религиозное образование),
  • мавлана (выдающийся богослов, разбирающийся в вопросах веры),
  • ахунд (духовный наставник),
  • ахундзада (потомок духовных наставников).

В 2016 году лидером «Талибана» стал мавлави Хайбатулла Ахундзада, официальный титул которого звучит как эмир аль-муминин («повелитель правоверных»), эмир «Исламского эмирата Афганистан». Он ведет довольно закрытый образ жизни, в основном живет на юге Афганистана в Кандагаре, который считается «колыбелью» талибов, и крайне редко появляется на публике. В лучшем случае подконтрольные радикалам СМИ публикуют, как они утверждают, аудиозаписи его выступлений.

Например, по итогам его визита в Кабул в начале июля 2022 года, где он, как утверждалось, выступал перед тремя тысячами афганских религиозных деятелей, не было распространено ни одной фото- или видеозаписи с его участием, что только усилило распространяемые в последние годы слухи о его смерти.

Сформированное радикалами в сентябре 2021 года временное правительство Афганистана возглавляет мулла Мохаммад Хасан Ахунд. Талибы до сих пор нарочито называют свой кабмин временным, а к своим должностям добавляют приставку и. о., поскольку в их понимании вся власть принадлежит Аллаху.

Заместители муллы Мохаммада Хасана Ахунда — в прошлом лидер политического крыла радикалов мулла Абдул Гани Барадар (его еще часто называют лидером умеренного крыла «Талибана»), одна из ключевых фигур катарского офиса талибов мулла Абдул Салам Ханафи, а также в прошлом последний и. о. кабмина талибов до потери ими власти в Афганистане в 2001 году мавлави Мохаммад Абдул Кабир.

Появляясь на публике, радикалы подчеркивают, что внутри движения нет никаких противоречий, однако многочисленные утечки в независимых афганских и зарубежных СМИ свидетельствуют об идеологических противоречиях в рядах «Талибана».

Основные проблемы возникли в середине сентября 2021 года, сразу после оглашения талибами состава временного правительства. Как сообщалось, мулла Абдул Гани Барадар был встревожен тем, что большую часть кабмина составили представители консервативного крыла «Талибана» из террористической сети «Хаккани». Между тем назначенный на должность и. о. министра по делам беженцев Халил Хаккани (ранее власти США объявили за его голову награду в размере 5 млн долларов) возразил, что именно благодаря сторонникам жесткой линии «Талибан» одержал победу, и за это они по праву были вознаграждены высокими должностями.

Согласно одним источникам, перепалка в президентском дворце Арг в центре Кабула закончилась лишь оскорблениями в адрес друг друга; по другим источникам, дело дошло до драки и даже перестрелки. Так или иначе мулла Абдул Гани Барадар вместе со своими сторонниками уехал на несколько дней в Кандагар, пропустив встречу лидеров «Талибана» с заместителем премьер-министра и главой МИД Катара Мухаммедом бен Абдель Рахманом Аль Тани, который ненадолго прилетал в Кабул.

Позднее Барадар объяснил свое отсутствие тем, что якобы просто не знал о визите катарского министра в Афганистан.

Как сообщал в феврале спутниковый канал Afghanistan International (вещает из Лондона), руководство талибов и вовсе расколото на три конфликтующих между собой лагеря. По его данным, первую группу возглавляет упомянутый выше заместитель председателя временного афганского кабмина Абдул Гани Барадар, который ратует за продолжение переговоров с США и поступательное проведение реформ.

Второе крыло составляет военизированное ответвление талибов под началом занимающего должность и. о. главы Минобороны во временном афганском правительстве муллы Мохаммада Якуба, сына первого лидера «Талибана» муллы Омара.

Третье же крыло радикалов представлено террористической сетью «Хаккани» во главе с Сираджуддином Хаккани, который является и. о. министра внутренних дел в кабмине талибов. Среди прочего он отметился тем, что однажды, выступая на встрече в Кабуле, назвал героями страны и ислама боевиков «Талибана», погибших при осуществлении теракта в отеле Intercontinental в афганской столице в январе 2018 года (жертвами теракта стали 40 человек, включая 15 иностранцев). За информацию о местонахождении Сираджуддина Хаккани власти США назначили награду 10 млн долларов.

Сегодня наиболее острые противоречия между представителями различных противоборствующих групп талибов возникают по таким вопросам, как сотрудничество с другими террористическими группировками в Афганистане («Аль-Каида», «Исламское государство» и другие), доступ женщин к образованию и участию в общественно-политической жизни, переговоры с представителями международного сообщества (идти или не идти на уступки) и, конечно, всё, что связано с перераспределением финансовых потоков в государстве.

С одной стороны, например, публичные заявления ряда функционеров талибов о том, что афганским женщинам будут предоставлены все необходимые права, и принимаемые на практике строгие ограничительные меры свидетельствуют об отсутствии единства мнений в рядах радикалов. С другой стороны, как считает в прошлом участник переговорной группы свергнутого правительства Афганистана Амин Ахмади, «несмотря на разницу во мнениях, все члены движения обязаны на практике подчиняться своему лидеру», поэтому «никакого умеренного или неумеренного «Талибана» не существует».

Мулла Мохаммад Хасан Ахунд и его заместители Абдул Гани Барадар и Абдул Салам Ханафи

Афганские женщины, несмотря на колоссальное давление со стороны «Талибана» и отсутствие должного внимания от международного общества, намерены во что бы то ни стало продолжать борьбу за свои права.

— Лично я не жду уже никакой помощи со стороны международного сообщества. Моя дочь, мать, сестра и все женщины Афганистана живут сейчас хуже, чем когда-либо. И они просто всеми забыты, — рассказывает Наира Кохистани. — Например, моя сестра пять лет училась на врача, а сейчас талибы попросту вышвырнули ее из университета, и из-за этого у нее случился нервный срыв. Но я сделаю всё, чтобы она продолжила образование хотя бы в другой стране. Я не хочу, чтобы она похоронила свои мечты.